Перерожденная ведьма

– Простите?.. Это же не отсылка к инцесту?.. – я нервно сглотнула, всё так же держа ножку стола в руке, и ошарашенно смотрела на старика. – О чём ты говоришь? Ты меня не помнишь? Как так? – он сидел на коленях, нервно теребя шапку в руках, и снизу вверх смотрел на меня, тараторя вопросы. – Дочь, как такое вообще может быть?.. Ты буквально пару часов умерла прямо на этой кровати и вот стоишь сейчас прямо передо мной как живая! – Чего?.. – я обернулась и посмотрела на кровать, не знаю, что я там ожидала увидеть, но выглядела она как обычно. Не мой шикарный сломанный диван, конечно, но тоже нормально выглядит. – Такого у меня еще не было… Не могла я умереть, пару часов назад я… В голове всплыла картина, как я потеряла сознание на диване, как видела на часах какое – то время, вроде около трех-четырех часов ночи. Вернула свой взгляд на старика, который смотрел на меня с такой надеждой в глазах, что дальше ехать некуда. Интересно, что он вообще об этом думает? Типа дочка просто воскресла и что, он рад этому? Я бы, как минимум, испугалась, как максимум уже сбежала от ходячего трупа. – А, эм, это… Не подскажите сколько сейчас времени? – попыталась я немного отвлечься и вернула стул на его прежнее место. – Время? А, сейчас около 7 часов утра, – мужчина взглянул в окно, потом снова перевел обеспокоенный взгляд на меня – Ты умерла ночью, примерно в три часа… – Да как такое вообще может быть?! – у меня в голове мысли путались, но самое логичное, что я могла спросить, – А как, вернее, из-за чего я умерла?.. – От потери крови.. Ночью ты пыталась куда-то сбе.. – он сбился на середине фразы, сглотнул и продолжил, – уйти через окно, но порезала ногу об деревяшку. Ты громко кричала, я прибежал к твоей двери, но она была заперта, а когда мне удалось открыть ее ты уже… была мертва. – старик говорил это с горечью и во время рассказа теребил шапку в руках глотая слезы. – Че то тут… – попахивает пизежом. Вслух свою догадку решила не озвучивать, резкое изменение слова мужчины у меня вызывало сомнения в правдивости его слов. Но когда я посмотрела на ногу там и правда красовался порез, нагнулась, чтобы коснуться его рукой и на лицо мне упали белоснежные волосы, что – то мне это смутно напоминает... – Допустим. Папаша, где тут у вас зеркало? – Зеркало? – мужчина удивился неожиданному вопросу и видимо, манере речи. – В твоей комнате, вот оно. Он повернулся на право и указал пальцем на большое, но немного грязное зеркало у стены. Кивнула и попросила его выйти из комнаты, когда дверь с глухим звуком закрылась направилась к своей цели. Не дойдя несколько шагов, немного потупила, даже задумалась, хочу ли я увидеть результат, но любопытство меня победило, я закрыла глаза и широким шагом преодолела расстояние до желаемого зеркала. Открыв глаза, вообще потерялась, из зеркала на меня, темно-зелеными глазами, смотрела среднего роста, с белоснежными волосами ниже плеч девушка в темно-сером, совершенно неприталенном платье. Покрутилась перед зеркалом, подняла подол и выпала окончательно, внизу, на внутренней части лодыжки красовалась моя контурная татуировка лисы, которую я сделала аж в шестнадцать лет. Быстро подняла рукава, так и там оказались мои татуировки, одна в виде надписи «now», что была сделана с целью начать действовать здесь и сейчас, а вторая строчка из песни с солнцем и луной «я мое солнце, я же моя луна». Прикоснулась к лицу и уставилась в зеркало. Оно вообще другое, подбородок более узкий, чем был раньше, широкий лоб, кожа стала бледнее, как будто алебастровая, нос стал более тонкий, немного вздернутый, пухлые розоватые губы, ломаные белые, в цвет волос, брови, крайне приятной формы и без единого лишнего волоска. Широкие, с длинными ресницами глаза, смотрящие прямо в душу и волосы, ах эти волосы, густые, прямые, очень мягкие и цвета платины, спадали на плечи и доходили до лопаток. – Даже сейчас бледня бледней... – осунулась, скорчила недовольную мину и провела рукой по волосам. – Ну вот и что мне сейчас, блять, делать? Всё с таким же недовольным лицом снова посмотрела на себя, красивая конечно, но такого сюжета во сне у меня еще не было. Милые поебушки это одно, а проснуться и узнать, что ты мертвая дева, которая внезапно воскресла, со странным папашей –совсем другое. Прижалась лбом к зеркалу и ощутила приятную прохладу от него, посмотрела на себя и не придумала ничего лучше, как сделать пьяную муху. Издала небольшой смешок, но увидев белые волосы снова выпала в осадок, от непонимания общей ситуации. Если это все сон, то через какое-то время он кончится, что будет вполне логично, но меня смущают обстоятельства и время, ведь обычно было то всё по ночам. Хорошо, давай попробуем просто провести это время как получится. Именно с такой мыслью я отлипла от зеркала, посмотрела на себя еще раз и направилась к двери, как открыла ее наткнулась на псевдо-отца, который заносил руку для стука. – Акико, может ты хочешь поесть?.. – промямлил он, смотря на меня снизу вверх, только сейчас заметила нашу разницу в росте. – Акико? Это мое имя? – я встала в дверном проеме, одной рукой держа дверь, второй дверной косяк, не желая пропускать старика, в мою, хоть и только на словах, но всё-таки спальню. – Да, твоя мама, Камеко, дала его тебе, – его лицо озарила мечтательная улыбка. – А где она сейчас? – чувствовать момент я не умею, поэтому мне проще завалить человека вопросами. – Погибла при родах.. – улыбку быстро сменило грустное выражение лица. Может в глубине души мне и стало его жалко, может потеря действительно далась ему тяжело, но меня всё так же смущала та малюсенькая ремарка в его слове. Поэтому я совершенно не удивлюсь, если он напиздел и про мать, и про то, что я его дочь, может он вообще серийный убийца, а эту девчушку держит в заточении? Но хуй я ему дамся просто так. – Хорошо, папаш, я поняла, грустненько. Где у вас, то есть нас, здесь ванна? – уже в который раз он поднял на меня удивленный взгляд. Да, я не оценила этой актерской игры, и вообще я черствый орех. – Сейчас направо, прямо по коридору и там будет ванна... – он словно хотел, что-то еще сказать, но осекся на середине фразы. – Акико, ты вообще ничего не помнишь?.. – Вообще нихуя. – я провернулась к нему и продолжила идти спиной, – ты говорил, что-то про завтрак? Я очень голодная, буду благодарна яичнице с каким-нибудь беконом или типа того. Спасибо. Последнее слово я проговорила уже когда завернула за угол. Что-то тут явно не чисто, а может я просто слишком недоверчивая и во всем пытаюсь найти скрытый смысл. Открыла дверь в ванную, тут и правда была странная металлическая ванна, но было довольно грязно, не меньше месяца тут не убирались. Решила ограничится раковиной и просто умыться, подошла, и снова посмотрелась в висящее над ней зеркало. При таком освещении лицо выглядело уставшим, улыбнулась, пытаясь скрасить картину, не могу сказать, что помогло. Включила кран, немного погодя донесся звук из трубы и полилась холодная, почти ледяная вода – именно то, что нужно! Умылась, прополоскала рот и в голове словно начал рассеиваться туман, который держал мои мысли. Провела мокрой рукой по волосам и пятерней зачесала их назад, эх, какие красивые волосы, такие бы мне в реальности. Снова всмотрелась в зеркало, девушка, которая смотрела на меня оттуда, очень мне нравилась, но вот обстоятельства, в которых она живет меня очень смущали. Похлопала себя по щекам и опустила взгляд на одежду, в которой стояла – что вообще за балахон? Я не привыкла ходить в таком, цвет вроде приятный, но вот стил явно не мой. Отошла от раковины и тихо вышла из ванны, направляясь в свою комнату, надеюсь, очередной встречи со странным отцом не будет. Дошла до комнаты без происшествий. Вошла в спальню с мыслью о том, что с этой одеждой надо что-то делать, мне жуть она не нравится и наткнулась взглядом на небольшой шкаф, возможно, он с одеждой. Открыла его и – о чудо – я была права, но всё что там было очень похоже на то, что сейчас надето на мне. Серые тона, черные ткани и все под копирку такие же платья. Блять, ну не мое это. Рылась я там минут пять от силы и наткнулась на темно-красную юбку в пол, белые балетки на небольшом каблучке и такое же черное платье, ага. Лет в тринадцать я страдала херней и резала одежду, даже как-то раз сшила себе классный белый топ, который в первую же прогулку был испачкан соусом от бургера. Может мои навыки и оставляли желать лучшего, но попытка не пытка. Пошла рыскать в поисках ножниц или чего-то острого и в столе, в единственном закрытом ящике, который мне удалось сломать нашелся нож, не кухонный, а похож на боевой, с красивой черной рукояткой и неаккуратной, выцарапанной надписью «для моей А». Мило, но кто вообще дарит ножи? Явно не странный папашка, может парень? Может это интрижка с парнем, которую не одобрял папка, поэтому она и пыталась свалить через окно? Хорошо, решим по сути дела, сейчас будем творить красоту. Красоту это я, конечно, загнула. Из черного платья вырезала что-то на подобии короткого топа, открывающего пупок и отрезала рукава, вплоть до плечей не оставив и намека на них, открывая все свои татуировки миру. На юбке сделала глубокие разрезы с двух сторон, доходящих до бедер, повезло что она была довольно высокой посадки, даже прошлась в ней, чтобы проверить не будут ли видны трусы при ходьбе. Кстати, о белье, наша скромняшка, мышка в сером в платьице не носила лифчика и была обладательницей весьма выдающихся форм. Когда я переодевалась успела насладиться видом нежной кожи, без единой растяжки, аж зависть берет. Белье у нее так же было скромное, словно мужские боксеры, с ними так же пришлось повозиться, отрезала лишнюю ткань, но немного перестаралась и сделала нечто, очень похожее на стринги, оставим так, привыкну. Надела балетки и вот, наш образ готов. Красовалась перед зеркалом еще долго. Словно сделала шедевр на миллион долларов, хотя нитки из топа и юбки все же торчали, сделаем вид, что они дополняют наш образ. С одной стороны, вверх напоминал неформалку, черный топ, на котором только оставалось нарисовать череп для полноты картины, татуировки, которые гармонировали с обликом. С другой стороны, низ мне напоминал какую-то, то ли гадалку, то ли шлюху у трассы, которая очень старается не выделяться, но не получается. Как только подумала про гадалку вспылили воспоминания о непонятной магии, которую я исполняла, перед тем как отключится. А действует ли она здесь? Начала осматривать комнату на поиск, чего бы я могла здесь интересненького учинить. Шкаф закрыть? А вдруг громко, папашку удар хватит. Кровать заправить? А вдруг сломаю чего. И мне снова пришла самая тупая идея, которая только могла появится в моем мозгу. Наставила руки на себя, если быть вернее, то направила ладони на свою грудь, закрыла глаза и представила, как сжигаю эти маленькие ниточки, которые торчали. Кожей почувствовала тепло, длилось все долю секунды, в некоторых местах немного жгло. Когда закончила открыла глаза, оказалось, магия тут работает, а вот голова моя нет. Ничего критичного, но подпалила я ее знатно, вместо широких плечей, получились тоненькие лямки и появилось небольшое, рваное декольте. Пока смотрела на это очередной раз закатила глаза, пытаясь понять нравится мне или нет. Снова потянулась к ножу и прямо на себе, оттянув топ и вырезала приличное декольте, чтобы не было видно подпаленных концов. Что же, мы вернулись к тому, с чего начинали, снова торчат нитки. В пизду, если еще раз попробую – придется резать уже новый топ. В очередной раз любовалась своим отражением, только теперь тут была тонкая грань между шлюхой и ведьмой, но для ведьмы тут только длинной шляпы не хватало. А что, это идея, стоит над этим задуматься. Нож все еще держала в руке и думала, куда же его деть, не убирать же обратно, в итоге сложила его и заправила в юбку, авось пригодиться. Пока вертелась перед зеркалом заурчал живот и пришло чувство голода, которое до этого не выдавало себя. Ну что, пошли удивлять псевдо-папашку? Открыла дверь и выглянула из нее, так, направо – ванна и еще какие-то комнаты, это значит, что налево мы ещё не ходили. Пришла к мысли, раз магия здесь действует, то бояться мне нечего, минимум постараюсь что-то сообразить, максимум умру, может тогда и проснусь быстрее. Повела плечами, выдохнула оставшийся воздух и хлопнув дверью широкими шагами направилась налево. В первый раз я не особо обратила внимания на коридор, но сейчас он выглядел довольно милым. На стенах висели какие-то картины, вот пейзаж пустыни, дальше красивый водопад, потом какая-то женщина с белыми волосами. Тут я остановилась и вгляделась, из портрета на меня смотрели болотно-зеленые глаза, которые выделялись даже издалека и радостная улыбка, женщина выглядела молодой, лет 20-25, стояла на песке с босыми ногами, в таком же белом, не приталенном платье и руками... обнимала большой живот. Беременная женщина, с белыми волосами? Старик говорил, что его жена погибла, рожая меня, но такой схожести с моей внешностью я явно не ожидала. Прошла чуть дальше, тут уже становилось немного запутаннее, были изображены этот старик с маленьким ребенком, в темно сером платье. Малышке на вид было лет 5, может 6, она смотрела в пол и выставила одну ножку вперед, но выражение ее лица было немного смущенным. Пепельные волосы были заплетены в аккуратную косичку, что падала через левое плечо, а за ручку ее держал папашка с огромной улыбкой на лице и слезами на глазах. Довольно милая картина, как я понимаю, в какой-то момент у них все было хорошо. Но меня волновал вопрос, что же пошло не так. Дальше по коридору так же висели разные картины, пейзажи, портреты, пока шла задерживала на них взгляд, но сильно не рассматривала. В какой-то момент учуяла запах еды, потом уже услышала быстрые шаги по короткой площади, словно кто-то бегал из угла в угол. Пошла уже побыстрее и наткнулась на дверной проем, заглянула, слава богу, кухня. Всё выглядело довольно уютным, посередине комнаты стоял столик и два стула, да, гостей здесь не бывает. Дальше у стены несколько тумб, белая раковина, в углу холодильник и газовая плита, возле которой корпел старик. – Да что ж это такое?! – вскрикнул старик и засунул в рот палец, видимо обжег. Я тихим шагом подошла к нему и выглянула из-за спины, на плите стояла сковородка, в которой дожаривалась яичница. – Нужна помощь? – от моей неожиданной реплики старик вскрикнул, дотронулся до ручки сковородки, которая почему – то была такая же металлическая и вскрикнул снова. – Папаш, а где прихватка там или полотенце? – Не знаю я где они, пытался найти, но не вышло. Каждое утро ты готовила завтрак и занималась готовкой, я даже не знал где включается газ.. – он повернулся ко мне лицом. – Акико, что на тебе надето?! – Одежда, – я повела плечами отодвигая старика нагнулась к ящикам в столешнице. – Чаще всего прихватки лежат там же где и сковородка, чтобы не бегать туда-сюда. Ага, вот они. Достала прихватки с дальнего угла, поднялась и принялась за старика доготавливать завтрак. Раз он разобрался как жарить яичницу не всё потеряно. Развели бытовых инвалидов, готовит им женщина, убирает женщина, а они типа главные, ух сука, аж зло берет. Пока я занималась сковородкой старик уже подержал руку под холодной водой и сел за стол, наблюдая за мной. – Акико, откуда у тебя татуировки? – потирая руку спросил папка. Я проигнорировала. Вот пока занималась всем этим деянием даже не задумалась, что скажет на это старик, когда увидит. Не привыкла прятать татуировки, иногда даже забывала о них, словно они просто часть меня и их никто особо не видит. – Акико, что ты сделала со своей одеждой? – снова он задал вопрос. Снова проигнорировала. Пока я резала все эти вещи и мысли не возникло, что он может что-то такое спросить. Хотела просто его удивить своими навыками и внешним видом, но вопросов как-то не ожидала. – Акико.. – Завтрак готов! Где тарелки? – прервала я его от очередного вопроса. – В тумбе, над твоей головой, – отреагировал старик. – Почему ты не отвечаешь на мои вопросы? – Потому что у меня нет ответа, давай мы поедим, а потом обсудим что же с моей одеждой и откуда мои татуировки, – я пока заодно придумаю, что тебе ответить. – Хорошо.. – ответил старик, недовольным тоном. Пока я доставала тарелки чувствовала на себе прожигающий взгляд. Старик буравил меня недовольным взглядом, но меня это мало волновало. С утра у меня была только одна просьба – кофе. Вроде я видела, что-то подобное, когда искала прихватки. Выгрузила яичницу с небольшими кусочками бекона на тарелки, отставила в сторону и достала, чистую, словно её мыли каждый день по нескольку раз, турку, хоть в чём-то мы с ней похожи. На столешнице нашла банку с надписью кофе и высыпала в турку. – Ты будешь кофе? – повернулась я к нему, чтобы понимать сколько сыпать кофе. – Не буду, – старик быстро ответил, словно не ожидал вопроса. – Акико, ты правда ничего не помнишь? – Я же уже говорила, нихуя от слова совсем. – отвернулась обратно, набрала в турку воды из-под крана и поставила ее на плиту, предварительно включив газ. Немного покопалась в ящиках, нашла приборы и взяв тарелки в руки поставила одну перед папашей и вторую задержала в руке, ведь стулья стояли радом друг с другом, а желания сидеть рядом с ним у меня не было. Поставила свою тарелку напротив него и переставила стул, под грустный взгляд старика, который видимо даже не задумался о ситуации. Дальше мы ели молча, лишь изредка я кидала взгляд на турку, ожидала, когда она закипит, и в такие моменты он отрывался от тарелки и видимо, ждал что начну разговор. В одну такую минуту я не выдержала. – Я не твоя дочь. – он подавился едой, закашлялся, а я подумала, что надо было такие вещи говорить, когда он дожует. – Акико, что ты несешь?.. – он поднял на меня встревоженный взгляд, словно у него вся жизнь пронеслась перед глазами. – Иногда хуйню, а сейчас правду. Я не твоя дочь.. – я хотела продолжить, но он меня прервал тем, что стукнул по столу кулаком так, что его вилка отлетела на пол. От его стука я немного испугалась, старалась виду не подавать, но в животе неприятно заныло так, что есть расхотелось окончательно. – Прекрати нести бред! Да, я вижу странности в твоем поведении, но ты.. – Еще раз так сделаешь – разговоров у нас больше не будет. – одной из моих отличительных черт была реакция на такие вещи. Я всегда говорила, что у меня есть только две отрицательные эмоции, либо злость, либо слезы, третьего пока не дано и такая ситуация не исключение. Старик слегка осунулся, ясно не ожидал такого от своей дочурки, но я – не она, и чем раньше он это поймет, тем лучше. Слегка отодвинулась назад на стуле, закинула ногу на ногу чтобы показать уверенность, даже доказать, что я говорю правду. – Дочь.. – начал было старик. – Как тебя зовут? – я откинулась на спинку стула спиной и сложила руки на груди. – Камонэги, меня зовут Камонэги, но Акико, это не меняет что я твой... – Меня зовут Ана, приятно познакомиться, Камонэги, – идея была подать ему руку для рукопожатия, но ситуация не располагала. – Я не из этого дома, вообще не из этого мира, у меня другое имя и я не твоя дочь. Не думаю, что многое нужно объяснять, всё равно в этом нет смысла... – Почему?.. – он меня перебил весьма обеспокоенным тоном. Ну конечно, если бы какой-то момент ваша дочь к вам подошла, и такая «я не твоя дочь и вообще иди нахуй», что бы вы ей ответили? – Потому что через пару часов я исчезну, ведь это не больше, чем сон. Скорее всего твоя дочь действительно мертва, считай, что я просто на какое-то время заняла её тело и за это я хочу принести глубочайшие извинения, не могу сказать, что я этого хочу, но твоей потери я соболезную. Но и притворятся ей я не могу, не потому что не могу, просто не хочу ничего из себя изображать и заставлять отца переживать потерю еще раз, когда я уйду, – пока я всё это говорила, старик сидел с открытым ртом и пытался подобрать слова, чтобы хоть что-то ответить. – Да, я понимаю, что в это сложно поверить... – Отказываюсь я в это верить! Акико, ты свихнулась после смерти?! Я был так рад, что ты жива, а сейчас ты несешь бред! – снова последовал стук кулаком по столу. – Не смей говорить мне таких вещей, приди в себя, может тебе нужен врач? Я знаю, кто может... – Я предупреждала, – турка на мгновение перестала кипеть и с громким звуком взорвалась, облив большую часть столешницы горячим кофе. Я продолжала смотреть, не моргая на старика, не поведя и глазом на взрыв, он же ошарашенно смотрел на турку, которая в этот момент взлетела с места и принялась выливать остатки в кружку. После она перелетела в раковину, грохнулась туда, ибо я на мгновение потеряла концентрацию моргнув и кажется, разбила что-то. Не важно, снова сконцентрировалась и выставила руку, кружка сорвалась с места и влетела мне в ладонь, расплескав горячий кофе на пол и мне на ногу. – Вот блять! Эх, а какой эффектный момент был.. проебан. Ладно, я и не ждала, что всё получится в точности, как я хотела. Решив не терять момент, я просто откинула кусочек юбки, на который разлилась жидкость и потерла рукой обожжённое место. Да, больно, да неприятно, но я что, блять, зря старалась придумывая как бы это всё эффектно сделать!? Камонэги продолжал переводить взгляд с меня на кухню и обратно, не понимая, что тут происходит. – Теперь ты мне веришь? – я победно усмехнулась, когда он в очередной раз перевёл взгляд на меня. Он не нашелся, что мне ответить. Так мы и сидели, он не знал, что сказать, а я попивала горячий кофе, иногда потирая обожжённую ногу. – Аки.. Ана, у тебя идет кровь из носа... – единственное что он смог выдавить из себя, слегка привставая. – Кровь? Только не снова... – я начала подниматься со стула, в глазах снова мутнело, на негнущихся ногах я дошла до раковины, не выпуская из руки кружку. Включила воду, начала промывать нос, но кровь, как и в тот раз не останавливалась. – Есть что-то типа ватки? – Да, сейчас, – старик поднялся со стула и быстрым, сбившимся шагом пошел в сторону дверного проема. – А нет, не надо. Видимо пришло время прощаться... – я почувствовала, как сознание уходит, в глазах плывет, а плоскость меняется. Кружка выпала из рук и разбилась с громким звуком, остатки кофе разлились по полу. В глаза окончательно потемнело, ноги подкосились, и я рухнула на пол, в голове прощаясь со стариком, под его же приглушенный крик. Голова болела, сильно болела. Сознание не приходило в себя, где-то в отдалении слышался еще звонкий крик псевдо-папаши, как в тот момент, когда я падала. Глаза не желали поддаваться и открываться, но сквозь закрытые веки не виднелось света, словно сейчас глубокая ночь. Господи, сколько же я проспала? Потом начала доходить боль со спины и бедра, пошевелила ногой, сильная боль. Почувствовала шорох одеяла, как что-то рядом со мной шевелиться. – Очнулась! – кто-то громко вскрикнул рядом с моим ухом, из-за этого голова начала гудеть сильнее. Начала потихоньку открывать глаза, увидела потолок, перевела взгляд на окно, ну говорила же, глубокая ночь. Перевела взгляд в другую сторону – старик. Чего? Какой, нахуй, старик?! Подскочила на кровати как умалишенная, чуть не столкнувшись с ним лбом. – Дочь?.. – Не дочь! Почему я не дома?! – обращалась к старику, словно он знает ответ. – Видимо, не прощаться.. – старик тяжело вздохнул и положил руки к себе на колени, откидываясь на спинку стула и поднял голову к пололку.