Он нашёл меня

У нас был план. Последняя надежда на спасение. Пока ребята отвлекали Билла, мы должны были совершить ретуал. Но ничего не получилось. Дяди стали ссорится, и мы потеряли те драгоценные секунды. Билл вернулся. Я помню лишь страх. За Мейбл, за дядю Стена, за дедушку Форда и всех друзей находящихся в этой грёбанной перомиде. Не помню, что случилось с Венди, Зусом и остальным. Но я точно знал, что спасти я их уже не смогу. А дальше стало только хуже. Как будто самый страшный кошмар, устраевымый для меня Биллом, только на яву. Он заставил меня смотреть как ломает кости Мейбл и взрывает черепа дядюшкам. И я ничего не мог сделать. Ох, Мейбл. Прости меня, прости. Всё было как в белой дымке. Помню только отчётливую боль. Везде, даже там где не должно её было быть. Сколько это продолжалось. День, два, неделю?! Помню сырые стены, голубые цепи, кровь и этот отвратительный смех. А потом, кажется потом был взрыв. Потом… Не помню. Что же со мной творится. *** Было темно. Очень-очень темно. Я ничего не помню. Что случилось. Не помню. Темно. Шум. Какой-то шум. Кажется это голоса, но такие далёкие… У меня получилось разлепить глаза. Передо мной был белый потолок и то и дело мелькающие лампы. По бокам люди в белых халатах. Они тоже куда-то бежали. Наверное они меня визли, но я не могу сказать точно, ведь тело я не чувствую. Пожалуй, я могу позволить себе поспать ещё совсем немного… Я проснулся. Открыв глаза я долго не мог сфокусироваться на чем-то, вокруг всё плыло. Когда же мне это удалось, я увидел белый потолок больничной палаты. От моей руки тянулся длинный провод капельницы. Всё тело ныла. Я попытался встать, но ничего не получилось. А потом зашла медсестра. Её глаза стали похожи на два блюдца. — Он очнулся! Мистера Гурде сюда! Медсестра выбежала из палаты, а мне оставалось лишь лежать и смотреть ей вслед. Что я тут делаю. Всё должно было закончится в той перомиде. Почему я ещё жив. Немного погодя, зашёл пожилой мужчина в белом халате. Он встал рядом с моей кроватью и начал: — Здравствуй. Меня зовут доктор Гурде. И я твой лечащий врач. Ты помнишь как сюда попал? Я не помню. Наверное прямо так и надо было сказать, но у меня получилось выловить только слабое, нет» охрипшим голосом. — Понятно. Давай так, скажи мне пожалуйста, как ты себя чувствуешь? Есть недомогания? Может болит нога после операции? Вот это новость. Я резко сел и сбросил одеяло. От увиденного по всей коже пробежали мурашки. Всего того, что было ниже правой коленки просто напросто не было. Это была не нога, а агрызок. Как я раньше не почувствовал. Тут в мозг ударили воспоминания прошедших недель. Странногедон, смерть Мейбл и дядей, пытки Билла. Стало очень трудно дышать. В ушах зазвенело. Страшно. Какой-то животных ужас. Врач кажется что-то говорил, но ничего не получалось разобрать. Приборы пиликали и мигали. А потом, резкий укол в руку. Перед глазами потемнело. И я опять провалился в эту кромешную тьму. *** В больнице я провёл около двух месяцев. Не считая тех недель, пока я был в комме. Как оказалось туда меня привезли военные, напавшие на логово Билла. Узнав о Странногедоне, власти отправили в Гравити Фолз воиско специально обученных людей. Они взарвали пирамиду, а после, во время обхода, нашли меня. Полу живого, всего в крови и без сознания. Какое же наверное жалкое зрелище. Именно тогда я и потерял ногу. На неё упал огромный обломок замка Билла, и чтобы меня спасти, пришлось отрезать конечность. Я их не веню. Они сдела что смогли. Но всё же я бы предпочёл там умереть, ведь жить так я больше не могу. После выписки началась школа. Вокруг меня поднялась шумиха, так как я единственный выживший после «ядерного взрыва». Так они это назвали. На меня все смотрели с жалостью. Даже учителя, стоило им увидеть вместо ноги протез, или то, как я, хромая, иду. Даже бывшие хулиганы не трогали, а наоборот пытались помочь. Если бы они только знали правду… Недели шли, но лучше мне не становилось. Почти каждодневные походы к психиатору, таскание по больницам и на допросы военных. Бессонные ночи, ведь стоило мне закрыть глаза, появлялась Мейбл. Она смеялась и шутила, а потом кричала от боли, ломающихся костей. Это убивало страшнее воспоминаний о пытках Билла. Он сниться мне постоянно. Я вижу его в каждом треугольнике. Весь урок геометрии мне приходится сидеть в туалете, лишь бы не видеть эти паршивые задачки. Я дёргаюсь от каждого шороха. Совсем перестал улыбаться. Родители, убитые горем из-за смерти Мейбл, не выпускают меня даже во двор, а в школу отвозят и привозят на машине. Думаю бояться потерять второго ребёнка. Мне страшно смотреть на себя в зеркало. По всему моему телу была куча шрамов треугольной формы. А на спине огромный круг била, кажется выжженный пояльникои. На руках, лодыжках и шее полосатые шрамы от верёвки. Под глазами огромные круги, а кожа белее трупа. Как же я хочу спать. *** Очередной день. Я сижу за партой. Если честно, то не помню как попал сюда. Это происходит часто. Психиатр говорит это короткие обмороки. Но поделать с ними я ничего не могу. Уроки проходили как тумане. Они совсем перестали цеплять и казались неважными. По крайней мере для живого трупа вроде меня. Одним из уроков стояла физкультура. У нас её вила совсем незнакомая мне женщина. Когда я пошёл к своему пожизненному месту, на лавку, услышал возмущенный тон этой женщины. — Ей, а ты почему прогуливаешь?! Все занимаются, а ты один на лавке сидишь. Я конечно понимаю, что ты в больничке валялся весь август. Сейчас то тебе ничего не мешает немножко побегать. «Она не знает» всплыла в голове мысль. Я подошёл к ней, посмотрел прямо в глаза и задрал штанину. Увидев протез лицо женщины исказилось в гримассе ужаса, а глаза округлились до немыслимых размеров. Она открыла рот, а потом снова закрыла. Если бы она что-то сказала, то я уже не слышал. После такого я направился на крышу школы. Хоть и не часто, но время от времени провожу там свободное время. Там у меня есть гарантия, что если бил снова появится, то я закончу свои мучения раз и навсегда. На крыше было немного ветрено, но мне было всё равно. Я опять вспомнил смех Мейбл, блинчики дяди Стена и игры в подземелья с дедушкой Фордом. Но сил даже не плач не было. Я лишь закрыл глаза. Через некоторое время где-то сбоку послышался шорох. Я распахнул глаза и шарахнулся от этого места как ошпаренный. — Эй эй тихо, это всего лишь я. Со мной рядом сидел Майк- рыжий парень. С кучей веснушек и ну очень доброй душой. Чем-то похож на Венди. Я одёрнул себя. Она умерла Диппер. — Ты просто так быстро убежал, Я подумал, что тебе грустно поэтому принёс шоколадку. Он протянул небольшую плитку. Я смотрел на неё как на летающую тарелку. Во всей этой суматохе шоколадка казалась чем то таких невинным, что выбивало из колеи. Я её не взял, и Майк, не став настаивать, положил рядом. Вообще Майк был именно тем человеком, присутствие которого не внушало опасность. Он никогда не трогал без разрешения, не доставал вопросами, не пытался обмануть. По крайней мере в последнее мне очень хотелось верить. Он просто хотел помочь. Он хорошо общался с Мейбл. Может его тяга помогать мне кроится в этом? Да какая разница. Уже всё равно. — Я устал всем врать. Сам не зная почему, сказал я. Майк поднял на меня удивлённый взгляд. Обычно, сидя на крыше, мы просто молчали. Я задрал рукав, представляя взору парня треугольные шрамы. Брови Майка поползли вверх. — Но такое не мог оставить ядерный взрыв?! — Ты прав. Вас заставили так думать, потому что правда слишком ужасна, чтобы люди о ней знали. Он ничего не ответил, лишь посмотрел прямо в мои глаза, в надежде найти там объяснение. — Тот кто оставил эти шрамы- монстр. Монст который не знает сострадания и жалости. Он без труда сможет разорвать тебя на куски и заставить испытать самые ужасные муки, пока ты не сломается и не превратишься в безвольную куклу. Это не человек, он намного сильнее. И от него нет спасения, — Я чувствовал как по моим щекам потекли дорожки слёз, — Военные думают, что убили его, но это не так. Я чувствую, что скоро что-то случиться. И даже сейчас я бессилен… Я не мог дальше говорить. Кажется у меня началась паническая атака. Зря я поднял эту тему. Майк схватил меня и постарался отвести от края крыши, но единственная нога не слушаюсь и мы упали около небольшого домика, защищающего лестницу от прихотей погоды. — Диппер, посмотри на меня, давай вместе вдох выдох, давай. Вдох выдох. Как учила психиатр. Вдох… Тут в далёкие раздался оглушительный взрыв. Через несколько секунд он дошол до нас и в глаза попала пыль. Мы прижались к друг другу и стене, в попытках быть не задетыми взрывной волной. Вскоре я смог разделить глаза. Всё было в оранжевой пыли, а откуда то со стороны лестницы раздался стук шагов. Сердце замерло. К нам выскочил наш охранник. Весь в грязи. Он единственных кто знал о том, что я любил проводить время на крыше. — Быстрее, надо уходить. Майк очнулся первым. Они взяли меня под подмышки и чуть ли не несли вниз по лестнице. В школе была толкучка и паника. Все куда-то бежали, падали, плакали и кричали. Учителя старались вести детей как можно скорее из здания, из-за чего образовалась давка. Мы слелись с потоком и старались идти как можно быстрее к ближайшему выходу. Но тут снова взрав. Боковым зрением я уловил яркую вспышку света. В следующую секунду стена начала падать. Последнее, что я увидел перед тем как отключится, трупы детей и парящий силуэт с цилиндром. Он нашёл меня.