Невыносимый

Если увидите ошибку, пожалуйста, отметьте её в ПБ. Спасибо за помощь.       Это сексуальное напряжение выносить было просто невозможно. Джеймс ощущал себя последним извращенцем, но всякий раз, когда они с Регулусом оказывались в непосредственной близости друг к другу, всё внутри него сворачивались в горячий пульсирующий узел. При этом самое неприличное, что они делали вместе — это занимались списыванием домашки. Иногда Регулус облокачивался на его плечо во время чтения и тогда кожа под этим прикосновением начинала плавиться, а дыхание перехватывало. Джеймса уже начинало потряхивать от сдерживаемых эмоций. Но что он мог?       Они вроде бы обо всём поговорили, всё решили и, несмотря на то, что Регулус отчаянно кривился на фразе «мой парень», они всё же встречались. Но это не делало Регулуса понятнее. Джеймс не мог понять, что происходит в голове «его» парня. Почему-то иной раз ему вообще казалось, что Регулусу подобное не интересно. Сложно было представить его, всегда такого спокойного и колючего, в хоть сколько-то компрометирующей ситуации.       Но Джеймс представлял.       Воображение постоянно подкидывало ему совершенно фантастические сюжеты и делало его сны душными. Но в реальности они даже почти не целовались… Регулусу словно это было и не нужно. Может он стеснялся? Джеймс подозревал, что раньше Регулус ни в чем таком замешан не был. Всё же он пусть и ненамного, но был младше, а в их возрасте пара лет разницы была величиной с каньон с точки зрения опыта. Должен ли в таком случае Джеймс взять на себя всю инициативу? Но а вдруг… Регу правда этого не хочется? Джеймс вполне мог бы поверить, что такой идеальный человек как он мог бы наслаждаться исключительно платоникой. Но сам Джеймс был совсем не идеальный и он уже на стены лез…       Ему так хотелось потрогать Регулуса во всех его самых нежных и чувствительных местах, что аж ладошки кололо. Иногда он даже выходил на разведку — случайно касался то упругого бедра, то острой коленки. Один раз ему даже удалось слегка задеть чужую ширинку… Джеймс с благоговением вспоминал ту секунду. А Регулус между тем просто продолжал существовать рядом с ним, ходить то туда, то сюда по Выручай-комнате, коридорам школы, пыльным классам, дышать, зевать, моргать — ну и как тут можно было остаться равнодушным? Он же буквально соблазнял его!       В другой ситуации Джеймс бы уже бежал за советом к Сириусу, но тот до сих пор не разговаривал с ними обоими, непонятно почему обиженный на их отношения. И, наверное, в такой ситуации спрашивать у старшего брата о том, как бы затащить в постель младшего, было, по меньшей мере, самоубийственно. Поэтому Джеймс продолжал наблюдать за Регулусом, втайне трогать его и мастурбировать по ночам на его невинный чистый образ.       А мастурбировал ли Регулус?..       Джеймс отложил учебник по ЗОТИ и устало потер виски пальцами.       — Что — слишком много букв? — прокомментировал его страдальческий жест Регулус. Он сидел за низким чайным столиком на коленках, прямо в его ногах, и, кажется, наконец дописал своё огромное эссе. Он поставил перо в чернильницу и теперь вновь был готов обращать на него своё внимание. — Или встретил незнакомое слово?       — Нет, в этой книжке просто совсем нет картинок, — Джеймс мягко улыбнулся, проглатывая издевку и улавливая блеск веселья в чужих глазах. И руки его тут же сами потянулись к чужим плечам, легли на них и чуть нажали на вечно напряжённые мышцы. Регулус только вздрогнул и тут же расслабился в его руках, позволяя себя мять. У него всегда так болели плечи — он постоянно горбился над домашкой.       — Бедняжка, — без капли сочувствия прошептал он, закидывая голову на чужие колени.       Джеймс чуть ли не пищал — ведь голова Регулуса была всего в парочке сантиметрах от его паха. О Мерлин, если так прикинуть… Джеймс никогда раньше об этом не думал… но ведь они оба прямо сейчас под одеждой были совершенно голые — оба, прямо сейчас, боги! И как он мог дальше оставаться равнодушным, зная это?       Он вглядывался в лицо Регулуса, совершенно спокойное и такое красивое, нежное, любимое, а потом нагнулся и прижался губами к чужой щеке, словно спрашивая разрешения. Регулус нервно выдохнул, распахнул свои глаза. Они смотрели друг на друга пару секунд, а потом Джеймс набросился на мягкие тёплые губы — буквально поймал их так, словно они могли взять и убежать от него прочь. Затем быстро прошёлся между них языком, просясь внутрь. Регулус позволил ему: приоткрыл рот и сам подался навстречу, закопался руками в чужие волосы, прижимая чужое лицо к себе.       Джеймсу хотелось сожрать Регулуса на месте, проглотить его всего. Казалось, только так он бы смог полностью окутать его собой. И вот он уже целовал его острый подбородок, добрался до шеи и кадыка. Он предпринял жалкую попытку расстегнуть первую пуговку на воротнике, как вдруг Регулус вывернулся из его рук. И на коленях тут же стало холодно и пусто, Джеймс уже хотел начать извиняться, но Регулус кошкой заполз к нему на диван, снова потянул его к себе.       — Мне так неудобно, — объяснил он в чужие губы. — Чуть шею мне не сломал.       — Я случайно…       — Забей.       Так действительно было удобнее. Теперь, когда Регулус был на диване вместе с ним, перед Джеймсом открывались все не исследованные раннее горизонты: отсюда было видно каждую пуговку на уже несколько помятой рубашке, здесь можно было толкнуть Регулуса в грудь и уложить его на спину, лечь сверху, полностью накрыть того собой или развернуть спиной к себе и прижаться пахом к мягким бедрам…       Когда же он действительно смог уложить Регулуса под себя, то вообще забыл, что для жизни ему нужен кислород — если он и делал вздохи, то только для того, чтобы ощутить запах чужого пота, парфюма, шампуня. Регулус в ответ жался к нему, его бёдра то нервно приподнимались вверх, то стыдливо опускались. И он бы обязательно попытался сжать коленки, если бы между ними уже не был Джеймс. Поэтому Регулусу приходилось до боли сжимать ногами чужой торс, вжимать его в себя, в свой пах.       — Я безумно тебя хочу, — зашептал Джеймс в красное аккуратное ушко, надавливая сверху телом, лаская сквозь рубашку чужую грудь и живот. — Можно я…       — Чуть-чуть…       — Насколько чуть-чуть?       — Настолько чуть-чуть, чтобы мне не пришлось трагично закатывать глаза и умолять тебя быть нежнее или что там обычно говорят, когда пытаются в первый раз потрахаться… Не тупи, Джеймс. Это я тут девственник, а не ты.       — То есть… руки мне распускать можно?       — Раз я тебе еще их не оторвал, — недовольно зашипел Регулус, а затем голос его вдруг чуть смягчился, — то можно… — щедро прошептал он, откидываясь на спину с видом человека, удовлетворённого собой настолько, что было ясно — он больше и пальцем не пошевельнёт лишний раз. Но он позволил себя ласкать, трогать, целовать… Джеймс был готов отработать за двоих, он был готов даже на сверхурочные.       Он всё старался расстегнуть маленькие пуговицы на рубашке, но дрожащими пальцами было так сложно поймать хотя бы одну… Терпение Джеймса становилось тем хрупче, чем жёстче упиралась ему в промежность ширинка. Психанув, он просто выдернул рубашку из чужих брюк и потащил её вверх до самой шеи Регулуса, под ней была ещё и футболка… Боже.       — Ты надеваешь вниз футболку? — в крайне расстроенных чувствах спросил Джеймс.       — Мне не прикольно, когда мои соски торчат сквозь ткань, — вяло огрызнулся в ответ Регулус. — В отличие от некоторых тут…       — Твои соски… — только и подхватил за ним Джеймс, проделывая с плотной футболкой то же самое, что и раннее с рубашкой.       Соски Регулуса были очаровательными на вид и безумно нежными на ощупь. Джеймс не стал размениваться на мелочи и сразу взял их в рот, обхватил губами, поцеловал, пососал. Регулус тут же откровенно запищал под ним, он вцепился в его волосы и теперь просто драл и тянул их во все стороны. Джеймс вообще не чувствовал боли, он чувствовал лишь нежную кожу под губами, которая стремительно покрывалась мурашками…       Он полез ниже. Жёстко провёл пальцами по животу, с удовольствием встречаясь с дорожкой мягких волос, убегающих под выпирающую ширинку. О боги, та тоже вся состояла из ряда мелких пуговиц. Их Регулусу пришлось расстегивать уже самостоятельно.       — Это просто смешно, — шептал он, отчаянно краснея и расправляясь с собственной ширинкой.       — В этом мире уже давно существуют молнии, — недовольно отвечал Джеймс, только что вновь потерпевший унизительное поражение от пуговиц.       — Это маггловское…       — Ну да, ну да… ох уж эти глупые магглы, которые облегчают нам жизнь. Как они посмели?       — Ох не начинай, если бы эта твоя молния была так крута, они бы не сделали сверху ещё одну большую пуговицу.       — А кстати…       — Со своей ширинкой ты справишься и сам, — тут же отрезал Регулус. — Много мозгов тебе не понадобится, она же на мооолнии, — издевательски протянул он.       — Пожалуйста… Сделай это для меня, Регулус. Это так заводит…       Регулус сморщился.       — Мерлин… Ты такой… Ах, ладно. Ну иди сюда… — согласился он. Его пальцы совсем немного дрожали…       Джеймс честно едва не кончил, пока Регулус расправлялся с его ширинкой. Он так отчётливо ощущал каждое лёгкое прикосновение и надавливание, что в конце ему хотелось просто прижать к своему члену эту пару мягких ладоней и никогда, никогда больше не разлучать эту компанию. Однако Регулус убил бы его за это. Поэтому Джеймс вновь полез целоваться, но теперь все его поцелуи были отвлекающим манёвром.       Если честно, он все ещё боялся, что Регулус его оттолкнет, испугавшись новых ощущений… Поэтому он старательно занимал весь верх парня более привычным им обоим делом, пока снизу происходило нечто более таинственное.       Джеймс осторожно поддел резинку чужих трусов пальцем и, надеясь, что его ладони не слишком холодные, накрыл чужой член руками. Джеймс не видел его, но на ощупь он был очень горячим и пугающе отзывчивым. Он дрожал в его руке, отзываясь на самые легкие поглаживания. Головка была остренькой и скользкой. Регулус громко выдохнул, когда Джеймс помассировал кончик большим пальцем.       — Не делай так… — зашептал Регулус ему в губы.       — Но тебе же приятно…       — Нет, не приятно, — неожиданно раздраженно проговорил Регулус. — Слишком сильное ощущение, что аж противно, — добавил он с лёгким отвращением. Внутри Джеймса от этого комментария что-то треснуло и даже заныло от боли, но он не подал виду. Лишь принял к сведенью. Ну, по крайне мере он пытался себя в этом убедить.       — Тогда я буду ласкать только ствол…       — Да просто делай уже что-нибудь, — капризно прошептал ему в ответ Регулус.       «Он волнуется», — понял Джеймс. И словно впервые увидел и нервно подрагивающие пальцы, и плотно сжатые губы. Может стоило попридержать коней? Может…       Но Джеймсу так хотелось.       Он всей ладонью обхватил чужой член и стал гладить его сверху-вниз — так же, как часто делал это себе. И Регулус, к счастью, стал забываться под ним, подаваясь бёдрами навстречу и постанывая.       Его аккуратный ствол тяжелел от крови под уверенными прикосновениями. Джеймс быстро приспустил и свои трусы. Его член вывалился наружу самым неприличным образом, сразу проехался влажной головкой по чужому животу, оставив на нём влажную полосу.       — Мерлин, что это… — Регулус приподнялся на локтях и посмотрел. — О блин… — скомкано прокомментировал он. — Это твой… мммм… — и с этим звуком Регулус вновь упал на спину, прикрыв красное лицо руками.       Джеймс двигал рукой медленно, буквально по капле выжимая из них обоих удовольствие. Иначе, если бы он ускорился, то уже кончил бы, а так хотелось растянуть этот миг.       — Тебе хорошо? — спросил Джеймс.       — Типа того…       — Типа того? — переспросил Джеймс, не веря. — Ты меня просто убиваешь иногда, честно… Ну, Регулус, ну посмотри на меня, — позвал он, но парень не отозвался, всё ещё прячась за своими ладошками и прерывисто дыша.       Джеймс решил пойти другим путём — он стал двигать рукой чуть активнее, требовательнее, особенное внимание уделяя Регулусу, прислушиваясь к ритму его бедер — они двигались вверх-вниз, но совсем скромно, нерешительно. Регулус изогнулся под ним, задышал тяжело и «за секунду до» Джеймс вдруг понял, что парень сейчас кончит.       В ладони стало влажно от чужого семени, и Джеймс отпустил себя следом. Он кончил, снова впился в чужие губы и тяжело простонал.       Они так и застыли в тех позах, в которых их застал оргазм, не в силах пошевелиться.       — Всё нормально? — прошептал Джеймс в чужую шею.       — Не знаю… — скомкано ответили ему.       — Да боже мой… — Джеймс всё же приподнялся на локтях и чистой ладонью попытался отлепить от лица Регулуса его руки. С трудом, но у него получилось. Регулус был…       Он прежде никогда таким не был.       Джеймс никому никогда не расскажет о том, каким восхитительным может быть выражение этого, казалось бы, вечно хмурого лица. Это только его. Он только его. Конец.