***
На Корусанте, должно быть, уже давно стемнело, но в одной храмовой квартире продолжал упрямо гореть свет. Вопреки обыкновению. Оби-Ван устало вздохнул. Он, окружённый сводками данных, корпел над голокомпьютером уже несколько стандартных часов, а казалось, что завершённых пунктов в плане реферата не уменьшилось ни на йоту. Почему именно ему достались всеми забытые рокарианские сомы?.. — Помочь? Джедай, безмятежно располагавшийся на удобном пуфе, на миг оторвался от чтения новостей, чтобы прикинуть, долго ли ещё оставалось мучаться его падавану. Оби-Ван вздохнул снова. — Учитель, я знаю все ваши приёмы, — откликнулся он, не оборачиваясь. — Если я откажусь, вы скажете: «Когда Сила протягивает тебе руку помощи, поблагодари и прими её смиренно, не спеши отбрасывать любую возможность. Но, раз уж ты её только что потерял, не стану тебя отвлекать». А если соглашусь, то начнёте: «Не хватайся за быстрый и лёгкий путь, падаван, помни: утомительным трудом ты учишься терпению и выносливости, даже рутинная работа дарит тебе ценный опыт, — так что давай, дерзай». Возможно, там было что-то ещё, — Кеноби чуть приподнял голову вверх, нарочито задумчиво поглядев на потолок, — но суть, по-моему, я передал. Квай-Гон оценивающе посмотрел на рыжую макушку и поскрёб пальцами по подбородку. Какая же это была всё-таки дотошная маленькая язва… — Если бы ты был разумнее и не отвечал бы на одно моё слово целой занудной тирадой каждый раз, ты бы уже закончил, — мужчина пожал плечами, вернувшись к датападу. И явственно почувствовал, как падаван призвал все свои силы, чтобы сдержаться и не заговорить вновь, — рос мальчишка, выходит. А Оби-Ван понятия не имел, что учитель вообще делал тут в такой час. Шёл бы себе спать — и Силу не возмущал бы, и ученику работалось бы спокойней (Оби-Ван замечал, что переписывал одни и те же строки по три раза, пока соображал очередной остроумный ответ). Поэтому парень только надулся на колкое замечание и продолжил «вникать» в материал про водоплавающих. Почему Оби-Ван занимался так поздно? А это тоже Квай-Гон был виноват. Падаван не мог приступить к ежедневной тренировке, потому что учителя полдня носило ситх знает где, и тот ещё всем внезапно сразу понадобился: его спрашивал мастер Йода, а мастер Винду прямо требовал, — но никто не называл причины, а крайним почему-то делали Кеноби (хотя тот был чуть ли не последним человеком, кто мог иметь понятие о местонахождении своенравного рыцаря). К вечеру Джинн объявился — и то Оби-Ван нашёл его в столовой, мирно доедавшего ужин (а падаван бегал по Храму без возможности передохнуть, потому что его завалили внезапно появившимися как будто специально докладами для Квай-Гона, который ещё не удосужился сдать предыдущие…). Оби-Ван почувствовал тогда, глядя на безмятежное лицо мастера, даже не потрудившегося уведомить падавана о своём возвращении, как внутри что-то нехорошее стало закипать, и сделал глубокий вдох. Злиться было не положено, но он не собирался. Кеноби терпел всё, ведь рыцарь каждый раз своим нестандартным подходом находил решения, выполнял работу блестящим образом и был просто-напросто невероятным, непостижимым до мозга костей джедаем. Но при всех мудрости и благородстве, проницательности и отваге Квай-Гон был порой невыносимо раздражающим, однако не только потому, что никто не мог понять, какие мысли были у него на уме. «Учитель, рапорт…» «Я доложу устно, этого будет достаточно» «Но для документации…» «Оби-Ван, мы наводим порядок в Галактике не для очередной записи в архивных файлах» «Да я и не спорю! Но это нужно для…» «Для отчётности перед Сенатом, падаван, не надо говорить мне об обучении младших поколений и тому подобном» «Но учитель!..» «Ох, да что ты хочешь от меня?» «Написать рапорт» «Даю тебе разрешение: пиши. И не приставай ко мне сегодня, раз будешь занят» «Чт-… Учи-…!» Квай-Гон вообще не злоупотреблял своим «учительским» положением, но Оби-Ван, похоже, тоже был невыносимо раздражающим, так что мастеру приходилось изворачиваться. И поэтому рапорты обычно писал Кеноби. Вздыхал, так как были ещё горы учебных заданий (***
На Корусанте, должно быть, уже давно стемнело, но в одной храмовой квартире продолжал упрямо гореть свет. Как обычно. Энакин устало вздохнул. Он сидел тут уже три стандартных часа, тупо уставившись в экран и периодическими движениями кисти изображая какую-никакую деятельность, а учитель всё сидел где-то у него за спиной. Ну почему тому не спалось в такой поздний час?.. — Помочь? Джедай, наверно, медленно потёр веки и выдохнул сам. «Не выдержал», — мысленно усмехнулся Скайуокер, разворачиваясь на стуле (аккуратно, чтобы не потревожить спину). — А как же: «Учёба — это не пытка, падаван, работай и не страдай мне тут»? — протянул он ехидно (через секунду клял себя, потому что мог всё испортить, но просто не устоял перед такой возможностью). Оби-Ван опёрся локтями о колени и сгорбился, похоже, считая про себя до десяти. Энакин, чертовски уставший, улыбнулся. Раньше учитель считал до пяти. — Учился бы так же, как язвил — был бы гением, — еле нашёлся с ответом переполненный недовольством рыцарь. — Поменьше спеси, побольше усердия, падаван. — Учитель, неужели я и так не выгляжу самым трудолюбивым учеником, готовясь к занятиям до рассвета? — парень прижал ладонь к груди, будто уязвился до глубины души, а Оби-Ван… А Оби-Ван покачал головой и в раздражении поскрёб пальцем по подбородку: какая же это была всё-таки невыносимая, вымахавшая почти выше его плеча заноза… — Где же было это «трудолюбие» днём, позволь спросить? — мужчина вперил в Энакина самый пристальный взгляд. Тот отвернулся, конечно же (спина отдалась болью), и вновь принялся смотреть на закорючки шириивука. Что делал Энакин днём? Хм… Ну, для начала, он сходил на лекции. Честно. Все могли засвидетельствовать, что видели, как он вошёл (***
На Корусанте, должно быть, уже давно стемнело, но в одной храмовой квартире продолжал упрямо гореть свет. Впервые за этот месяц. Асока устало вздохнула. Она как могла подавляла в себе желание стукнуться лбом о столешницу, ведь никто не одобрил бы подобную порчу имущества Храма. Почему её не могли освободить хотя бы на день?.. — Помочь? Джедай, стоявший у стены со скрещенными на груди руками, выражал явное нетерпение. Тано развернулась медленно, приводя мысли в порядок, чтобы не чертыхнуться вслух, и заставила свою улыбку выглядеть, по крайней мере, благожелательной, а не из последних сил вымученной. — Учитель, разве вы не устали сегодня? — проговорила она как можно более мягко (в то время как хотела кинуть в него что-нибудь). — Давайте вы сейчас пойдёте и выспитесь как следует, а завтра будете бодрым и отдохнувшим… ну, и, как бонус, не станете прикапываться к своему падавану по любому поводу, договорились? Если судить по взгляду, каким Скайуокер одарил ученицу, он был против. — Я согласен с Асокой, — откликнулся сидевший недалеко магистр, не поднимая глаз от датапада. — Ты ходишь хмурый и ворчишь на протяжении всех двух недель, что я нахожусь с вами — я уже забыл, что ты вообще-то можешь ослеплять всех вокруг своим энтузиазмом. — Ох, отстань, — пробормотал Энакин, потерев веки живыми пальцами. Оби-Ван повёл в его сторону головой, мол, что и требовалось доказать, и продолжил писать рапорт. Асока глубоко втянула носом воздух, чтобы промолчать. И отвернулась, размеренно дыша для очищения разума от посторонних мыслей. От постороннего присутствия. Да учитель!.. Скайуокер болтался на связи, как ненормальный… Ещё более ненормальный. И это отвлекало и без того тщетно пытавшуюся сосредоточиться тогруту. Она призывала всю свою джедайскую стойскость, чтобы читать про чалактанские обычаи, но суть просто ускользала от её понимания. — Помо..? — снова начал было рыцарь, но Асока резко повернулась. — Запомнить мне вы никак не поможете, учитель, всё равно — вы вообще только мешаете, как вы не поймёте?! — выпалила падаван, не в силах больше сдерживать раздражение. — Не думайте, что я без вашей помощи ни на что не способна — я же училась как-то сама всё это время, и сейчас могу! — она кинула гневный взгляд на юношу и вновь решительно уставилась в экран. А тот лишь сделал пару шагов по комнате и бухнулся в кресло напротив Кеноби. Он недоумевающе похлопал глазами и приложил ко лбу металл в перчатке: какая же это была всё-таки вредная рогатая… шпилька — да, вот точно! — а магистр, не отрывая взора от отчёта, сквозь Силу похлопал его по плечу: ну, мужайся, дружище. — Позови, если появятся затруднения, — глухо проговорил Скайуокер, затем склонился над коленями и ушёл в свои мысли. Девушка крепко зажмурилась. Ох, вот что у него была за привычка — казаться обиженным больше того, кому на самом деле стоило обижаться на него?! И Асока вовсе не должна была укорять себя, но на душе у неё остался неприятный осадок. Она силилась углубиться в чтение, но этот… учитель закрылся в Силе и теперь бушевал внутри себя, и отсутствие его на связи тоже отвлекало, потому что было донельзя непривычно. У Тано чуть ли не начинали глаза слезиться от понимания своего бессилия. Почему она не могла начать раньше? Что ж, учитель сказал: «Я знаю короткую дорогу». Это если вкратце. А так… Они вернулись в Храм самым ранним утром и собирались было расслабиться на пару часов, но буквально тут же полицейский отряд запросил подкрепление в поимке беглецов, и Скайуокер, как ещё не отошедший от битв и находившийся в боевой готовности джедай, конечно же, отозвался. С падаваном, разумеется. Куда же без неё?.. Они долго петляли, потом разделились, вновь встретились. По комлинку передали, в каком секторе преступников видели в последний раз, и у Тано опустились руки: она, хоть и прожила на Корусанте почти всю жизнь, понятия не имела, что есть что в этих мрачных промозглых лабиринтах, и вообще радовалась, что их с учителем могли забрать по маяку, чтобы не искать выход самим (может, выхода вовсе не было). Но Небесный Парень заявил, что знал, как добраться по-быстрому и перехватить бандитов, и потому джедаи помчались со всех ног. Асока дороги не разбирала и просто полностью доверилась учителю, стараясь не упускать широкую спину из виду, — тот прыгал вверх по каким-то балкам, а потом вдруг оступился — усталость и бессонные дни сказались — и грохнулся бы, дезориентированный, если бы не падаван… «Шпилька… Не тормозим!..» «Уже всё, учитель» «Вперёд, мы…» «Мы потеряли скорость. И теперь их не догоним» «МЫ ДОЛЖНЫ, АСОКА…» «Учитель, поздно. Они скрылись» «ТАК МЫ ЧТО, НЕ ДОСТАНЕМ ИХ?! АСОКА…» «Сейчас — точно нет, учитель. Пойдёмте домой…» «МЫ НЕ МОЖЕМ СПОКОЙНО…» «А мы не спокойно. Завтра продолжим. Честно. После моих занятий» «… Заня…» «Просто пойдём уже!» И с тех пор настроение у Скайуокера было совсем ни к чёрту. И он зачем-то лез, не отставал от Асоки, сидел тут, хотя было совершенно очевидно, что он ужасно измотался и едва стоял на ногах. Мог же он чуть не стонать и громко причитать, что устал, но сейчас держал никому не нужную браваду, отказываясь это признавать, — что за человек был?.. Тано вздохнула снова, понимая, что больше никаких новых знаний сегодня в её голову не войдёт, а потому сдалась и раскрутилась на стуле. — И чего вам не спится, учитель? — пробормотала она, подобрав ноги под себя и уперев локоть в колено. Юноша встрепенулся от звука её голоса, прорезвашего тишину, а мастер Оби-Ван усмехнулся. — Осторожней, Асока, ты оскорбишь его в лучших чувствах. Магистр всё ещё что-то размеренно писал. Он тоже был уставшим, но выглядел таким безмятежным и расслабленным, будто здесь, в Храме, наконец чувствовал себя в безопасности, а потому просто отпустил все тревоги до утра. И, судя по тому, как долго работал, он составлял рапорты и за Скайуокера с Тано тоже — унеслись ведь незнамо куда, а с Кеноби потом спросят — где отчёты? Асока была просто безмолвно благодарна и надеялась, что он это знал. — В каких-таких чувствах? — поинтересовалась она, чтобы поддержать беседу, так как учить больше не хотелось, а делать вид, что занята, надо было. — Энакин слишком горд, чтобы признаться, но ему совестно отдыхать, пока мы с тобой работаем — он поэтому и пытался хоть как-то предложить тебе свою помощь. А вот обо мне даже не побеспокоился, — небрежно добавил Оби-Ван и прикрыл глаза, так как в Силе явственно ощутил, что его хотели придушить. — О-о… — только и протянула Асока. Обычно учитель всем своим видом без прикрытия показывал: «Да, я забочусь о тебе и требую того же в ответ», — а теперь внезапно… Вот как его было понимать?.. Хорошо, что был хотя бы магистр рядом, иначе падаван мучалась бы в одиночку. — Так вы ещё не закончили? — хрипло спросил Энакин тоном человека, уличённого в слабости, снял перчатку и принялся хмуро осматривать свой протез. Асока пожала плечами, потому как с перегруженной головой возвращаться к «Чалакте» не собиралась, а Оби-Ван покачал головой, почесав бороду. — Я закончу быстрее, если вы всё-таки уляжетесь и успокоите Силу, — сказал он, слегка поведя плечом, чтобы его размять. Но Асока переглянулась с учителем и усмехнулась бы, если бы не была уставшей, потому что прочитала в его взгляде такую же мысль. Тот подвинул своё кресло, а она толкнула стул, и они оба пристроились по бокам магистра. — Вы же понимаете, что завтра по Храму будут бродить сразу три джедая с мёртвыми выражениями лиц и что это никому не принесёт пользы? — как бы между прочим спросил Оби-Ван, кинув быстрые взгляды в стороны. — Ага. Только это вы будете виноваты, мастер, если вас с учителем убьёт завтра магистр Винду за то, что заснёте на бриффинге, — пробормотала Тано, уперев щёку о ладонь. На экране датапада, мягко мерцавшем голубоватым светом, появлялись всё новые строки. — Дай угадаю: и в том, что ты заснёшь на зачёте, тоже будет моя вина? — ответно вскинул бровь Кеноби, не шелохнувшись, когда голова Энакина упала ему на плечо (чуть приподняв локоть, чтобы тому было удобнее). — Конечно, — Асока уже не разбирала, что было дозволено, а что считалось дерзостью при разговоре с членом Совета. Оби-Ван не был возмущён, значит, всё было в порядке. — Не надейся, что я всегда буду оправдывать твою неготовность к учёбе. Это в последний раз. Это всегда было «в последний раз», разумеется. Асока рассеянно потрясла головой. Два невыносимых учителя по цене одного — это вообще было законно?..