Часть 2
С того дня... Ичиго больше не был нормальным ребёнком. Смерть его матери, фактически прямо у него на руках, сказалась на нём самым наиужаснейшим образом. Несчастный ребёнок безвозвратно заперся в себе от всего окружающего мира, даже и не думая вновь становиться старым собой. Чертова несправедливость чертовой жизни ударила по нему, как десятикилограммовая кувалда по стеклу! Миллиарды осколков детской наивности, мечтательности и прочих воздушных замков разлетелись в пустоту, обнажив истину. Розовые очки были насильственно сняты. Реальный мир - жестокое место. Ишшин, как последний родитель, изо всех сил старался вывести своего мальчика из того кокона, в который он спрятался от мира, но его попытки, как и серьёзные, так и шуточные, были встречены в осиновые штыки измазанные в наичистейшей агрессии! Ичиго не хотел видеть Ишшина! Этот... этот... неудачник, был самым жалким человеком на свете, который не заслуживал права зваться чьим-либо отцом! А с чего это началось? О! С одной "ГеНиАлЬнОй" идеи от лечащего врача семейной клиники! Этот глупец повесил на стену их дома плакат... с изображением Масаки. Почти все время, после того рокового дня, Ичиго не выходил из своей комнаты... но в один день... в один переломный в их отношениях день... его младшие сестрички, в коих он души не чаял и для которых был готов на всё, сумели уговорить его выйти и позавтракать вмести с ними! Как семья! И он вышел. Со скрипом от петлей, открыл дверь. Чуть волоча ноги, пошел к лестнице. Спустился в скромную гостиную по ступенькам. Увидел своего счастливо улыбающегося отца за столом... а затем он увидел плакат... И не было слова, которое описало бы весь тот гнев и ярость, что он тогда выпустил. Со сверхчеловеческой силой, он сорвал это оскорбляющее её память изображение, разорвал его на мельчайшие кусочки без возможности восстановления, а после выговорил Ишшину столько всего... Было страшно гадать, откуда столь юный разум знал столько ругательств. И все это было сделано с гневным криком, в котором лишь единицы могли услышать глубокую боль и горе. Некоторые прохожие, что посчитали ситуацию слишком страшной, даже вызвали полицию! Именно с того дня... Ичиго больше не считал Ишшина своим отцом... По ночам, когда одинокая луна украшала небо, как алмаз корону, он часто размышлял о том, как всё было бы лучше, если бы вместо неё тогда погиб Ишшин. Стал бы Ичиго над ним плакать? Раньше - да, но не так сильно как над своей матерью. Все же, связь родителя и ребёнка у него была куда сильнее с матерью, в то время как его отец холил и лелеял Карин и Юзу. Ныне же... если со стариком что-то и случиться... он и слезинки по нему не уронит. Этот мерзавец посмел делать из его матери шутку! ШУТКУ! ОН НИКОГДА ЕМУ ЭТОГО НЕ ПРОСТИТ! Карин и Юзу, не смотря ни на что, очень сильно переживали за своего брата. Да, они были куда младше него и им тоже было больно от потери мамы... но они ясно видели, что он страдал от этого куда сильнее. Раз за разом, они пытались помочь ему восстановить контакт с миром, приглашая или поесть с ними, или поиграть, или погулять. Стоит сказать, он довольно часто соглашался на их уговоры. Ему было в радость проводить время с сестрами. Почти также... как с НЕЙ... Нет, не с Масаки... а с незнакомкой, что защищала его от кошмаров. Закрывшись от мира в своей комнате, Ичиго очень скоро осознал, что свет, в любом его проявлении, вызывал у него глубокое, инстинктивное отторжение. Он занавесил окна плотными шторами, выключил из розетки настольную лампу и больше не прикасался к переключателю люстры. Окруженный тьмой... он чувствовал себя в комфорте... в безопасности.... как... как... как в объятиях своей матери... но... что-то было иначе. При этом, он довольно часто засыпал в любом положении и в любом месте своей комнаты. Истерзанный ужасными воспоминаниями, разум мальчика слишком быстро утомлялся, как поврежденная батарейка. А засыпая... его встречали кошмары. Ужасные образы того рокового события. Вновь и вновь они нападали на него, пытались окончательно сломить и раздавить как таракана!... Но его всегда защищала ОНА. Он никогда не видел, кем была владелица приятного, слегка шипящего, чарующего голоса, но он страстно хотел этого. Стоило кошмару вновь начать атаку, как тут же появлялся её голос, что развеивал кошмарные изображения и подносил что-то... поистине невероятное. Во снах, Ичиго видел далекий космос. Миллиарды миллиардов звёзд и планет. Смерти одних светил и зарождения новых. Существ, самых невероятных форм и видов. И все это продолжалось под сопровождением голоса чарующей и манящей незнакомки. Лишь благодаря ней, он до сих пор не сошел с ума. Каждый раз, он засыпал с улыбкой, зная, что снова услышит её. Каждый раз, его грызла печаль, когда он понимал, что наступала пора просыпаться. Но он не отчаивался. При каждом его пробуждении, её шепчущий голос сообщал, что они встретятся вновь и что она будет приглядывать за ним. И это... было его спасением. ОНА была его спасением. Однажды, он узнает, кто сопровождал его во снах. Кто защищал его от кошмаров. Кто приглядывает за ним без устали... и он отплатит за это сполна. Он поклялся сам себе, что сделает для незнакомки всё, что она только пожелает.– Полтора года спустя –
Среди толп самых простых детей, что чересчур громко и активно общались друг с другом разбившись на группки, шел ярко... ну, или мрачно... выделяющийся ребёнок с оранжевыми волосами. За прошедшее время, Ичиго очень сильно подрос и изменился. В свои десять, почти одиннадцать, лет, он уже выглядел как тринадцатилетний школьник. Его ярко-оранжевые волосы стали на несколько тонов темнее и выглядели острее. На его лоб спадала короткая челка, что в сочетании с его убийственно хмурым взглядом возвышала возможность устрашения на невероятный уровень. При всём этом, его тело стало атлетичным и отточенным, а все благодаря частым тренировкам в своей комнате... что слегка удивляло. Добиться подобного исключительно в домашних условиях - та ещё задачка. В качестве одежды, он носил черное худи с накинутым на голову капюшоном, черные джинсы без потертостей и спортивную обувь на шнурках. Черный - стал одним из его самых излюбленных цветов. Черный, напоминал ему о тьме в которой он так комфортно себя чувствовал, и самую малость помогал ощутить тот самый комфорт. Вообще, ему так же нравился тёмно-желтый и серый цвета... но учитывая количество оттенков у второго... он был не самым популярным в его стиле. Волочась среди школьников и выделяясь как черное пятно, посреди девственно-белого снега, Ичиго не думал ни о чем конкретном, желая лишь поскорее вернуться в свою комнату... Пока кому-то не захотелось поставить на себе крест. – ЭЙ! Крашенный! - какой-то парень окликнул юного Куросаки, но тот даже не услышал этого... вернее, услышал, но не посчитал это чем-то важным. – ЭЙ! Я К ТЕБЕ ОБРАЩАЮСЬ, КЛОУН! Ощутив легкое покалывание со спины, Ичиго резко отшагнул в сторону, дав кулаку какого-то парня, а затем и самому парню, пронестись вперёд и чуть не упасть. Юный Куросаки толком не понимал, с чего вдруг у него появилось это тонкое предчувствие. Оно возникло давно, причем как-то внезапно, но оно ему помогало, так что жаловаться мог бы лишь конченый идиот. В общем, избежав удара, Ичиго безразлично посмотрел на нападавшего, увидев какого-то парня его возраста с явно крашенными золотистыми волосами. – Чего тебе надо? - мертвецким тоном, заговорил Ичиго, что тут же начало привлекать толпы детей. – Т-ты! - лицо истинно крашеного покраснело от гнева. – Ты кем себя возомнил!? Куросаки ненадолго замолчал. Его взгляд мертвой рыбы вызывал неестественный страх у окружающих, а его тень... Возможно, то, что они тогда видели, можно списать на богатое детское воображение или игры разума вызванные страхом, но дети могли поклясться, что видели как тень мрачного юноши слегка извивалась и искривлялась, как змея. Кто-то даже после говорил, что видел в ней какие-то желтые глаза, или то, что она была неестественно темной. – Уж точно не тобой. Сгинь. - холодно отчеканил Ичиго и продолжил свой путь. Тратить время на дураков было глупо. – А НУ СТОЙ! - хулиган все же не унялся и снова предпринял попытку атаковать, что как и в прошлый раз не увенчалось успехом. Уже в этот раз, Ичиго не стал молча терпеть нападки и дал свой ответ. Перехватив руку нападавшего, он с легкостью перекинул его через себя и, уложив того на холодный тротуар, заломил схваченную конечность. Видевшие это, дети со страхом в глазах смотрели на происходящее... хотя у некоторых были немного... иные реакцию. В толпе можно было заметить пару-тройку девочек, что с румянцем на щеках смотрели с блеском в глазах на Ичиго. Параллельно им, в человеческой массе было несколько парней, что с усмешкой и садистскими ухмылками смотрели на поваленного хулигане. Кто-то даже выкрикнул: "ВОТ ТАК!". Но Ичиго никого из них не слушал и ни на кого не смотрел. Его холодный взгляд был закреплен лишь на его жертве и конечности, что он заломил. Может, после смерти матери, он и прекратил посещать уроки карате, но какой-никакой опыт у него в запасе сохранился. Правда... долго об этом поразмыслить ему не удалось. Ведь в его ушах... как будто изо сна... раздался прекрасно известный ему шепот... '– Хорошая работа~ - шептал чарующий женский голос, пока каждый нерв в теле ребёнка удовлетворенно пульсировал. – Сброд должен знать своё место... а теперь... покажи этому животному ЕГО место~' Пусть в реальности ничего не происходило, пусть никто ничего не видел... но Ичиго прекрасно ощущал, как его шею обвили две мягкие и прохладные руки, а на правое надплечье опустилось что-то, что ощущалось как голова. Внешне, он продолжал выглядеть спокойно и холодно, хотя глаза раскрыл чуть больше, а вот внутренне... он ликовал! Уж что-что, а услышать наяву шепот той, кто защищала его во снах, он никак не ожидал... и был этому рад! Прекрасно помня данную им клятву... он не собирался разочаровывать свою незримую, но слышимую защитницу. Сжав схваченную руку как в тисках, Ичиго отвел одну ногу назад, а носком второй упёрся в плечевой сустав своей жертвы. Каждый из толпы тут же в шоке раскрыл глаза, ибо легко и просто догадался, что собирался сделать пленитель... но никто даже писка не издал, чтобы помешать ему. С мерзким, но таким звучным хрустом, схваченная рука оказалась и вывихнута и сломана! Вывих плечевого сустава, вывих локтевого сустава и перелом в кистевом суставе. Все это сопровождалось громким криком боли от некогда яростного хулигана. Он корчился в агонии, извивался в собственных слезах, соплях и слюнях, бил ногами по земле и дергался, как приготовленная к убою свинья! Большинство детей, что никогда раньше не видели подобных телесных повреждений, тут же закрыли глаза и отвернулись, пытаясь унять рвотные позывы. Продолжая выделяться среди всех, Ичиго бесхозно бросил поврежденную конечность на землю, причинив пострадавшему ещё больше боли, и бесстрастно уставился на него... пока в его ушах раздавался всё тот же шепот. Будто вкушая сладостный аромат, незримая сделала глубокий вдох. '– АХ! Как же сладки страдания!~ - ворковала она, что принесли Ичиго небольшую радость. – Ты поступил правильно, милый. Не питай жалости к врагам, ведь к тебе они её не проявят...' И он запомнил эти слова. На всю свою жизнь запомнил. – Врагам нет пощады... - мрачно проговорил он, перед тем как нанести последний удар. Подняв ногу, он нацелился на голову нарушителя его спокойствия и...– Несколько часов спустя. Внутренний мир –
Некогда повернутый боком город, что позже был превращен в невосстановимые руины... больше не был похож на себя. Одной из самых заметных вещей стало то, что теперь он стоял как и должно было самому нормальному городу. Долой вертикальную поверхность с горизонтальными небоскребами! После, становилось ясно, что тут не было никаких руин. Даже намёков на когда-то происходивший хаос не было!... но и не было старых зданий. Теперь мегаполис состоял из черных многоэтажек с тёмно-желтыми окнами. В городе так же царила вечная ночь. Небо было угольно черным, без единого светила. Вопреки первому впечатлению, оно больше напоминало не небесный купол, а колеблющуюся материю. Как водная гладь, можно сказать. Но странности не заканчивались. Если на первый взгляд здания не казались чем-то необычным, то при тщательном осмотре можно было заметить очень тонкие щупальцевые отростки, из которых состояли стены построек. Иногда, некоторые из них отделялись от общей массы и бесцельно извивались на безветренном пространстве. Город так же не был пуст. На улицах то и дело бесились верные прислужники Тьмы, гремлины. Они довольно таки неплохо имитировали жизни простых людей, хотя то, как это выглядело... было странноватым. К тому же, то КАК они разыгрывали свои роли, больше напоминало жизнь в Америке, в каком-нибудь Нью-Йорке, нежели в Японии. Но это было лишь под стать этому городу. Все же, архитектура тут больше напоминала западный стиль, с примесями из других культур. К примеру, центром города являлось самое огромное здание в этом месте! Высотой оно составляло примерно 828 метра! Формой, оно напоминало шпиль или сталагмит, из-за своей ступенчатой формы. Ясное дело, что собой оно пародировало "Бурдж-Халифа", но делало это в более зловещем стиле и с некоторыми... изменениями. К примеру, из стен зданий, в хаотичном порядке торчали острые как бритвы лезвия, изогнутые полумесяцем вверх. Об это же здания обвивались десятки тысяч змееподобных прислужников Тьмы, но ни один из них не переходил черту в половину высоты многоэтажки. Ну и самым главным изменением была веранда на вершине постройки! В реальных условиях, это был бы полный идиотизм, но... мы же говорим о Тьме, которая как раз и обустроилась на "вершине мира". Бледнокожая сущность сидела на своей веранде, эротично забросив ногу на ногу, уперевшись локтем левой руки в ручку трона и левой щекой на кулак. Её волосы неестественно извивались в воздухе, будто находились в космическом вакууме или под водой. Черный татуировки ползали по коже как живые, ни на секунду не останавливаясь. Её бледные губы сложились в манящей и наслаждающейся улыбке, демонстрируя жемчужную белизну её идеальных зубов. Темно-золотые, сияющие глаза без зрачков и склер источали веселье и удовлетворение, а элегантные тоненькие брови лишь подчеркивали и усиливали это. В свободной руке, она сжимала кубок из мужского черепа, с ножкой из позвонков. В самом кубке, находилась багряная жидкость, которая изредка пузырилась, пока её легонько взбалтывали. Трон же, на котором сидела Первозданная Сущность мира, тоже обладал жуткой аурой. Его спинка была большой и округлой, из неё же торчало семь острых зазубренных лезвий, что украшали сиденье полукругом. Само сиденье, как и спинка, были бархатно мягкими и сотканными Тьмой... из тьмы. Странный каламбур, но правда есть правда. Сидя на реально очень удобном троне, Тьма с нескрываемым счастьем смотрела на черное зеркало, что плавало в воздухе перед ней. Что такого было в этом зеркале? Демонстрация того, что происходило в реальном мире, причем не из глаз её избранника, а со стороны... хотя, если бы она хотела, то показ был бы и от первого лица. – Ты же понимаешь, что теперь у Короля будут проблемы? - раздался полу-демонический голос, на который Тьма отреагировала с весельем. – Брось. У него есть мы. С нами все "проблемы" превратятся в недостойные внимания пустяки. - отмахнулся Тьма, даже не удосужившись повернуться к собеседнику. – И сам признайся, тебе понравилось видеть, как Ичиго ставил того паразита на место. Говорящий подошел к трону, встав слева от него и также посмотрел на зеркало. В данный момент времени, Ичиго находился в полицейском участке, пока его "отец" пытался разобраться в ситуации. – Не стану отрицать. - согласился Зангецу, слегка пожимая плечами. – Королю должно ставить непослушную лошадь на место... – Ой?~ - невинно, но сладостно усмехнулась Тьма, от чего у Зангецу соскочила пульсирующая на лбу вена. – Таков был твой план, до моего появления, лошадка?~ – А НУ ХАРЕ! - защищаясь, рявкнул белый клон Ичиго, отчего Тьма расхохоталась пуще прежнего. – Ну-ну... коник... - извращенно усмехнулась Первая Сущность, протягивая духу меча череп-кубок, который тот сразу принял и сделал глоток. Уж в чем, а в выпивке Тьма разбиралась как Бог! – Все же, я до сих пор считаю, что твоя идея игры в "Короля и Коня" очень даже не плоха... – Смейся-смейся... - хмуро пробормотал занпакто, полоща рот багровым напитком. – Из-за уёбка квинси у меня выбора не было... – Забудь ты уже про него. - безразлично отмахнулась Тьма, будто говорила о таракане. – За совершенное, он будет платить до тех пор, пока мы не свяжемся с Ичиго-куном и не дадим ему решить его судьбу. Левое веко духа меча слегка дернулось. За прошедшее время, он прекрасно понял, что его владелец очень сильно заинтересовал Тьму. Изначально, это было не более чем простое коротание времени, за просмотром его жизни, воспоминаний или снов, но чем чаще Тьма это делала, чем чаще контактировала с ним... тем более и более манящим он становился для неё. А в день, когда он поклялся сам себе отплатить "Таинственной незримой" за всю её доброту... что ж... это был переломный день в их грядущих отношениях. Изначально, в Ичиго Тьма видела очень способного носителя и более-менее своего спасителя. Все же, навряд ли бы она смогла восстановить себя без него. После же того дня... она видела в нём кого-то большего, чем просто сосуд для своих сил. А ведь все пришло к этому из-за того, что ей просто не нравилось обрекать своего спасителя на мучительные ночные кошмары... – Кх. - Зангецу проглотил жидкость. Приятно горечь прошлась по его языку и быстро сменилась кислинкой. – Просто... дождись когда ему хотя бы шестнадцать исполниться. – Уфу-фу...~ - Тьма игриво посмеялась, повернувшись лицом к духу меча. – Разве ты не слышал поговорку про любовь и то как ей покорны все возрасты? Повисла тишина. Тьма всё ещё игриво улыбалась, а её волосы все так же неестественно "плавали" в пространстве. Зангецу... смотрел на неё с каменным лицом, и все ещё сжимая кубок-череп. – Сетаконщица. - необычайно спокойно заявил дух занпакто, тыкнув в сторону Первой Сущности пальцем.