Нежности.

— Аккуратней, блять, идиот! — Недовольное шипение младшего раздалось эхом в помещении. В коморке качалки, что давно уже пропахла кровью и медикаментами, находились двое человек. Тусклый свет от единственной лампы в комнате неприятно резал глаза, из-за чего голова болела ещё сильнее, а шум в ушах с каждым разом усиливался. Да уж, после очередной потасовки с Домбытовским супером настроение Андрея упало на уровень марианской впадины, если не ниже. Единственное, что хотелось в данный момент - это пойти домой и как можно скорее заснуть в такой излюбленной, тёплой кровати. Но нет же, этот чёртов Суворов потащил его поздней ночью в качалку, ибо, насколько он знал Васильева, обрабатывать раны и новые шрамы он не поспешит. Дай бог хоть промоет. И всё же, Вова слишком переживает за здоровье блондина, чтобы вот так рисковать им. — Успокойся уже, болван. — Со вздохом произнёс Адидас. Ни сил, ни желания спорить с Андреем не было. — А чё это болван сразу? Ты вообще видел, как я Грифону прописал? Теперь эта шавка и заикнуться о тебе не сможет. — Какой бы придурошной малолеткой Пальто не был, а Вове всё равно приятно, что тот так о нём парится, хотя и очень редко показывает это. Только если таким.. Своеобразным способом. Да и старший уже привык, что его горячо любимый Андрюша слова никогда ласкового не скажет - просто не знает. Другое дело действия.. Вот тут Васильев наконец-то мог проявить свою доминирующе-нежно-уверенную сторону во всей красе. — Просто заткнись, пожалуйста.. — А то что? Или, может, лучше ты меня заткнёшь? — Усмехнулся и, отдёрнув руку, которую перебинтовывал Вова, сразу же пересел с насиженного места к нему на бёдра, приобняв за плечи. — Что скажешь, Адидас? — Я же просил называть меня по имени.. Хотя бы когда мы наедине. — Прижал к себе за талию и коротко чмокнул Андрея в губы. — Бля, какой же ты заёба у меня, Вов. — Юноша аккуратно прикусил мочку уха Суворова и тут же усмехнулся от содеенного и оттого, как приятно вздрогнул под ним партнёр. — Не еби мне мозги хотя бы щас, родной, и так голова раскалывается. Владимир ничего не ответил, и просто неспеша начал растирать мазь на побитых костяшках любимого. Дальнейшая тишина не давила, а даже наоборот - была комфортной и успокаивающей. Борясь с подступающим сном, Андрей удобно расположился теперь уже на коленях старшего, разместив голову у него на плече. Приятно-то как.. — Эй, котёныш, спишь? — Прошептал ветеран, на что в ответ послышалось лишь неразборчивое бормотание. Явно недовольное. В знак извинения Адидас нежно провёл пальцами по израненной щеке, поглаживая, а затем ласково прикоснулся губами ко лбу, оставив невесомый поцелуй. Суворова всегда умилял такой хороший, абсолютно беззащитный, спящий Андрей. Кто бы мог подумать, что в состоянии агрессии такой ангелок запросто сможет переломать обидчику все рёбра, как минимум. После года отношений с Андреем, Владимир знал его уже от и до. Приятные воспоминания тепло согревали душу. Пусть у Васильева и достаточно вспыльчивая натура, но чувства человечности он не лишён. Только Адидас мог видеть его другую сторону, такого уязвимого и ранимого, хрупкого и сердечного Андрюшу. Как бы он не хамил и не огрызался, жаловаться на всю несправедливость жизни он побежит именно к Вове. Именно Вова всегда обнимет и чаем напоит, успокоит, согреет и все проблемы решит, даже после ссоры. Андрей любит своего мужчину за стойкость, душевность, благородность и отвагу, мужество и остроумие. Вова же любит Андрея - за всё. За его верность, упрямство, хитрость и наглость, своенравность и язвительность. А своим пылким и непоколебимым нравом он легко мог усмирить кого угодно. — Слышь, Ади, сколько время?.. — Из раздумий вывел сонный, немного охрипший голос Пальто. — Мне ж родакам хотя бы позвонить надо, я не хочу потом снова пиздов от этого ебалдуя получать. — Спи, Андрей, я сейчас сам всё решу. — Мужчина аккуратно взял юношу на руки и переложил на диван, после чего накрыл весьма небольшую тушку своей тёплой курткой. — Еба, какой же ты ахуеный у меня. Не лучше меня, конечно, но тоже ничё.. — На это военный лишь усмехнулся и погладил Андрея по блондинистой макушке. Эти слова - высшее проявление симпатии. — И я люблю тебя, Андрюш.