Теперь ты свободен

      Не дождавшись ответа, Чонин развязал узел на халате и начал раскрывать, осторожно отодвигая края, играя с нервами Кёнсу. Раз уж изначально не собирался слушаться, то незачем было и спрашивать. Но выбора уже не оставалось, оставался только лёгкий стыд и дрожь, которые не получалось подавить, как бы омега не старался. Альфа лукаво улыбался, смотря ему прямо в глаза, прямо-таки издеваясь. Когда он оголил грудь Кёнсу, то, не отводя взгляда опустился, оставляя невесомое прикосновение губами прямо в серединной впадинке. Добивало его каменное спокойствие. Его совсем ничего не смущает и не стесняет, наверное, круто быть таким уверенным в себе? Он красивый. Даже очень. Особенно когда улыбается и смеётся. И пусть смех у него был слегка тупой, похожий на крик умирающей чайки, да и сам он иногда вел себя как незрелый пацан, Ким Чонин родился в теле, о котором большинство людей только мечтает.       — Чего молчишь? Задумался? — приподнимаясь спросил альфа, ставя руки по обе стороны головы Кёнсу. — Надеюсь, думаешь обо мне?       — Не льсти себе, — Кёнсу тут же нахмурился. — Есть много важных вещёй, о которых я могу думать.       — А вот, не думай. Ты так никогда не расслабишься. — отзеркалив его мимику, проворчал Чонин, а потом ласково добавил. — Ладно, если ты никак не можешь настроиться, можем продолжить разговор.       — Нет, я не думаю, что стоит тянуть, потому что… — омега резко замолк, потому что тот поцеловал его, причем с таким напором, что из головы на секунду вылетели все мысли.       Кёнсу упустил момент, когда тот добрался рукой до живота, плавно проводя по нему ладонью. Внутри скрутило в приятном спазме, отчего он не заметил, как чуть слышно промычал. Ким не остановился на этом и, продолжая мокро целоваться, провел руками вдоль туловища, захватывая кожу на боках и сминая её, словно кот, делающий «молочный» шаг. До громко замычал и напрягся, потому что именно этой части своего тела он боялся сильнее всего. Он и так лежал наполовину обнаженным перед ним, ещё и это. Только альфа будто вошёл во вкус и продолжил мять их все сильнее и сильнее. Кёнсу запротестовал, пытаясь убрать его руки, и тогда Ким подхватил его подмышками, переворачивая на кровати, кладя головой на подушки.       Края халата предательски разлетелись в разные стороны, полностью открывая омегу перед ним, и первое что захотелось сделать, это тут же прикрыться.       — Да куда ты, погоди, — посмеялся Чонин, когда Кёнсу предпринял попытки закрыть халат обратно. — Почему ты так стесняешься? Тебя никто кроме меня не видит.       — Я всё-таки хочу, чтобы ты потушил свечи, — голос До прозвучал как-то жалобно.       — Зачем? Мы же не в прятки играем, у нас вроде как всё тут серьезно. — промурчал альфа, наклоняясь к открытой шее. — Я не вижу ничего, чего ты должен стесняться…       Он осторожно засосал тонкую кожу, пуская толпы мурашек по телу и проделал дорожку мелкими поцелуями от шеи, к ключицам и ниже, добираясь до твердых сосков. Кёнсу мгновенно покрылся гусиной кожей, в панике вытаращив глаза в потолок и, наконец, осмелился сам дотронуться до него, запуская пальцы в копну темно-каштановых волос. Дыхание становилось горячим и сливалось со звуками потрескивания свечей, огоньки которых тихонько подрагивали от еле заметного сквозняка.       Кёнсу казалось, что происходящее всего лишь сон и на самом деле он никак не мог позволять трогать себя чужому альфе, с которым их почти ничего не связывает. Он закрыл глаза и подумал, что должно быть спятил и совершает что-то ужасное.       — Эй, я слышу, как твои шестеренки в голове крутятся, — Чонин вздохнул и оторвался от груди омеги, приподнимаясь. — Хватит уже думать о чём-то там. Подумай хоть раз о себе. Я разве что-то говорю, что ты так волнуешься? Хах, знаю, я похож на того, кому плевать, но поверь, мне далеко не плевать, если человеку со мной некомфортно и неприятно. Для меня важно, чтобы ты рядом со мной чувствовал себя хорошо, иначе какой смысл в близости?       Кёнсу не знал, что ему ответить, потому что боялся осуждения. Было стыдно, что ему хорошо и стыдно смотреть Чонину в глаза. Кажется, ему сейчас просто надоест с ним возиться, он встанет и уйдет. И будет прав.       — Я думал люди, побывавшие в отношениях более раскрепощенные, — пробурчал альфа, ложась поудобнее прямо на Кёнсу, будто устраиваясь на подушке. — Ладно, что насчёт хм… минета?       Кёнсу вздрогнул, когда ощутил лёгкую тяжесть от его тела на себе.       — Я… очень плох в этом, — До смущенно скрестил руки на груди, поправляя халат. — Так что не уверен, что тебе понравится.       — Я в том смысле, тебе оно как? — Чонин сдержал смешок. — Я не для себя спрашиваю.       — А… мне?       — Так, ясно…       Альфа приподнялся, спускаясь ниже и расставляя ноги омеги.       — Погоди… — начал Кёнсу, а потом чуть слышно пискнул, когда ко всему прочему тот рывком спустил его немного ниже на подушке, подхватив под коленями и ставя ноги домиком. — Ой!       — Так будет удобнее, — Ким ухмыльнулся и устроился между ног, смотря на реакцию парня. — Тебя ни разу не ублажали ртом?       — Не надо… — это вышло как-то жалобно, отчего Кёнсу ещё больше смутился. — Это слишком…       — Хах, тогда буду рад сделать это первым, — Чонин буквально облизался и поерзал на месте. — Может это поможет тебе немного расслабиться наконец.       Кёнсу напрягся и закрыл лицо руками, сгорая от стыда. Ким опустил голову и дотронулся губами до живота, заставляя его рефлекторно сократится. Оставив несколько влажных поцелуем, он вдруг промычал, словно от удовольствия и спросил, хихикая:       — Можно я укушу тебя за животик? Он очень аппетитный!       — Боже, что за чушь! — вырвалось у Кёнсу.       Только понятное дело, что этому альфе не нужно официальное разрешение, чтобы что-то сделать. Он тут же осторожно прикусил кожу, захватывая довольно большую площадь и следом поцеловал это место, одаривая толпой мурашек от кончиков пальцев до кончиков волос.       — Просто ужас… — омега чувствовал, что его лицо горит от смущения настолько, что греются ладони, но ещё стыднее было то, что ему хотелось смеяться, но сильно сдерживался.       Это было глупо и смешно, но чертовски мило, хотя что милого, когда кто-то считает твой жир на животе аппетитным? Альфа ещё несколько раз повторил это действие, а после подцепил пальцами резинку трусов и медленно начал их спускать. Наступила очередь паники, но Кёнсу решил не открывать глаза и позволить ему сделать то, что он задумал, потому что это как смущало, так и интересовало.       На несколько секунду поднявшись, чтобы стянуть вещь с ног омеги, Ким снова лёг в тоже положение и оставил пару поцелуев на тазовой кости и внутренней стороне бедра, не забывая сжимать и мять их, наслаждаясь этим процессом. До на мгновение открыл глаза, тут же закрывая их обратно, когда понял, что лицо альфы находится сейчас прямо «там».       — О, черт… — тихо выругался он, начиная мелко дрожать, от волнения, но у самого под кожей бегали разряды тока, делая тело невероятно чувствительным.       Каждое прикосновение Чонина было горячим и приятным, без грубости и пренебрежения. Всё это время Кёнсу думал, что всё происходит не так. Что же получается, всё что он знал об интиме, вовсе не правильно? Или же со всеми по-разному? В голову прокладывались мысли, что этот вариант ему нравится больше, чем предыдущие…       Когда альфа провел языком вдоль члена омеги, погружая головку в рот, с губ сорвался короткий предательский стон, который срочно нужно было заткнуть рукой. Убедившись, что всё делает правильно, он продолжил ласкать его, посылая приятную волну ощущений по телу и чем дольше он продолжал это делать, тем сильнее скручивало низ живота и подрагивали ноги. Мягко лаская его, Ким не забывал нежно гладить руками ягодицы и бедра, иногда переходя на талию и задерживаясь там, чтобы снова слегка смять кожу на боках. Кёнсу потерял грань между реальностью и мог только слышать смущающие влажные причмокивания и мычание Кима, а также свое сбитое дыхание и короткие бесшумные стоны, которые невозможно было сдерживать.       — Ну вот, так-то лучше, — альфа, выпустив чужой член изо рта и громко чмокнул внутреннюю сторону бедра, победно улыбаясь. — Расслабился немного?       — Да…       Это так приятно. Просто невыносимо. Ещё немного и кажется внутри что-нибудь лопнет от возбуждения. Гормоны достаточно ударили в голову, чтобы течка пробудилась с новой силой, что сразу же заметил Ким и потрогал между ног омеги.       — Ты… промок… — произнеся это чрезвычайно пошло, Чонин лукаво ухмыльнулся. — Ну что ж…       Когда его пальцы оказались внутри, Кёнсу почти что вскрикнул. Сейчас он был словно оголённый провод, до которого решили дотронутся, от чего ощущения становились в два раза сильнее. Альфа приподнялся, продолжая двигать пальцами внутри и наклонился, шепотом рыча прямо на ухо:       — Я хочу войти в тебя…       Кёнсу открыл глаза, сталкиваясь с взглядом Чонина и сразу понял, что тот очень сильно возбужден. Наверное, ему пришлось слишком долго терпеть и сейчас он был похож на дикого зверя, который вот-вот вырвется из клетки. Омега кивнул, давая свое согласие и Ким плавно вынул пальцы, запуская руку под подушку, прямо рядом с его головой, и выуживая оттуда пакетик с презервативом. Кёнсу даже не заметил, когда тот успел стянуть свои брюки и поэтому неловко отвёл глаза, когда тот натягивал резинку на свое достоинство.       Удобно расставив ноги, Ким пристроился, в холостую проведя по межъягодичной впадине, тем самым так же смазывая себя.       — Всё хорошо? — спросил он, проведя ладонью по груди Кёнсу и ласково улыбнувшись, на что Кёнсу только угукнул в ожидании.       Чонин вошёл плавно и осторожно, заставляя поджать пальчики на ногах. Кёнсу прерывисто выдохнул и задрал голову вверх, открывая шею, чем сразу же воспользовался Ким, впиваясь в нее губами. Чувство наполненности было тёплым и нежным, даже несмотря на то, что размер члена альфы был непривычно больше, чем он знал раньше. Чонин прерывисто и глубоко задышал, опаляя горячим дыханием кожу, которая была на пределе чувствительности.       — Ты очаровательный… — прошептал он, делая ещё два плавных толчка, после немного ускоряясь, задавая темп.       Кёнсу схватился за его плечи, еле сдерживая громкие стоны, когда каждый толчок делал так хорошо, как он никогда раньше не испытывал. В голове было пусто и слышно только, как шумит кровь, быстро несущаяся по венам от разбушевавшегося возбуждения.       — Здесь только я, не сдерживайся, — страстно произнес альфа, а затем закусил мочку уха. — Давай же, теперь ты свободен…       — Хорошо… так хорошо… — чуть дыша произнес Кёнсу, все ещё сдерживая стоны. — Мне очень хорошо…       Чонин улыбнулся и немного переместился, беря парня руками под колени и поднимая их выше, делая угол проникновения ещё глубже. Омега охнул, следом громко выдыхая. Он обхватил голову парня и осмелился сам поцеловать, жадно впиваясь в губы. Ким ответил, проникая языком в рот, скрещивая с языком омеги, всё это время поддерживая один темп. Когда он ускорился, стало труднее сдерживаться. Срываясь на стоны, Кёнсу сильнее вцепился пальцами в плечи одногруппника, слегка двигаясь бедрами навстречу, тем самым создавая громкий шлепок.       В момент он услышал, что Ким чуть слышно издает утробные стоны и яростнее целуется, переходя на шею, почти что, терзая её губами. Возможно там останутся следы, но это уже не волновало, потому что внутри всё горело и приятно ныло. Звуки и картинка перед глазами расплывались, оставляя только невероятные ощущения блаженства. В такие моменты кажется, что весь мир остаётся где-то вдалеке и не имеет никакого значения. Кёнсу не пожалеет о сегодняшнем вечере, потому что он показал ему, каково быть свободным, развратным и несдержанным. Завтра можно будет подумать над своим поведением, но сейчас было неважно, что он кричит слишком громко и просит альфу не останавливаться, позволяя трогать себя повсюду, наслаждаясь тем, с каким удовольствием он это делает. Чонин то ускорялся, то замедлялся, до скрипа сжимая кожу на бедрах, боках и покусывая шею, словно был голодным и готовым съесть омегу, но при этом оставался таким же внимательным и осторожным, не позволяя себе грубостей. Они оба были мокрые от пота, а в горле так сильно пересохло, что иногда стоны были похожи на хрип. Внизу живота стянуло так туго, что Кёнсу издал полу болезненный стон, из-за чего альфа замедлился, реагируя на это.       — Нет, пожалуйста! — сквозь очередной стон попросил омега, двигаясь бедрами ему навстречу.       Он был на самом пике, почти не соображая, а всё что хотелось, это поскорее ощутить самое желанное чувство разрядки, и оно было так близко, что не было сил терпеть. Ким послушно ускорился, прорычав что-то невнятное на ухо, и для пущего эффекта надавил омеге на низ живота. До прогнулся в спине, когда почувствовал это и издал протяжный стон, внизу будто что-то взорвалось и приятно сковало тело, посылая волны наслаждения, и заставляя тело непроизвольно подрагивать. Он отчетливо чувствовал, как сокращается матка и сжимает внутри альфу, доводя его до разрядки.       — Аа, черт! — прорычал тот и резко вышёл из Кёнсу, снимая презерватив и доводя себя рукой.       До ещё несколько секунд пребывал в прострации, было невесомо и жарко, а ещё жутко хотелось пить. Чонин улегся на него сверху и омега обвил руками его шею, крепко прижимая к себе, чувствуя тяжесть чужого тела.       — Порядок? — спросил Ким, пытаясь приподняться, но Кёнсу не позволил ему. — А, ладно.       Когда возвращаешься в реальность, кажется на тебя падает небо. Смешанные мысли и чувства. Потаенная радость, эйфория, смешивались со стыдом и необъяснимой грустью. Но самое ужасное, что Кёнсу понял, с ним подобного никогда не было. Все эти годы его понимания секса были абсолютно не теми, что он узнал сегодня. И ему было стыдно признать, что сегодня все было намного лучше.       — У меня шея затекла, котёнок, можешь отпустить? — посмеялся Чонин, предприняв ещё одну попытку подняться. — А ещё руки устали, да и тебе, наверное, не очень приятно валяться в своей и моей эм… жидкости, если ты понимаешь, о чём я.       Кёнсу медленно разжал руки и дал ему подняться. Альфа выглядел довольным и радостным, несмотря на то, что был весь мокрый от пота, который даже капал с волос. Омега тут же опустил глаза, чтобы не сталкиваться с ним взглядом, обнаруживая себя так же всего мокрого, да ещё и на животе были капли семенной жидкости.       — Сейчас полотенце принесу, полежи так. — Ким начал перемещаться, но потом остановился и снова наклонился к Кёнсу, чмокая его в губы. — Чего замолк?       — Ничего… — смущённо ответил Кёнсу.       У него внутри все тряслось и было чувствительным. Он пытался успокоиться и утихомирить башенный стук сердца, боясь, что его будет слышно. А ещё тело немного ломило, особенно ноги, потому что они некоторое время были в согнутом положении. Ким улёгся рядом, подперев голову рукой и ухмыльнулся, дотрагиваясь до него и медленно проводя рукой от груди к животу. Тело тут же отреагировало на это, отзываясь щекочущей волной мурашек.       — Ай! — омега дернулся и прикрылся руками. — Я сразу помоюсь, не надо полотенце.       Он попытался быстро встать, но ноги пока ещё были ватными, отчего тут же подкосились, стоило только коснуться пола.       — Эй, куда ты так резко? — Чонин вскочил следом за ним, переваливаясь через кровать и хватая под локоть. — Полежал бы немного, куда ты торопишься?       — Все н-нормально, — До сел на край кровати, а потом посмотрел на себя и буркнул. — Ну и гадость.       — Ага, поэтому я предложил сходить за полотенцем, — бархатисто смеясь, Чонин потянулся к своему рюкзаку и достал упаковку бумажных носовых платков. — Хотя бы этим вытри пока.       Кёнсу схватил салфетки и стал быстро вытирать с себя сперму, смущаясь, потому что альфа всё это время пристально смотрел на него. Через несколько минут дрожь в ногах утихла, он встал и, прикрываясь халатом, который всё ещё был на нём, направился в ванну, но не смог быстро закрыть за собой двери, потому что Ким схватился за ручку с той стороны, нагло входя следом.       — Ты не мог бы выйти, пожалуйста? — проворчал До, толкая его в грудь.       — Да ладно тебе, чего смущаться, я уже всё видел. — прохихикал он, даже не обратив внимания на тычки. — Я тоже побыстрее хочу помыться, ну пожалуйста, я не буду подглядывать за тобой.       Омеге оставалось только смириться, но он и правда не стал подсматривать, просто они стояли под одним душем, спиной друг к другу, смывая с себя следы недавней похоти. Тёплая вода немного отрезвила и одновременно разморила. А ещё было приятно. Просто так, на пустом месте. Кёнсу чувствовал облегчение и осознавал, что даже забыл кто он есть. Иногда такое даже полезно, верно?       Когда До хотел уйти, Чонин предложил остаться и просто поболтать, но пока не знал о чём. Если честно, Кёнсу просто немного устал и одолевала сонливость. Остаться на ночь в отеле было не плохой идеей, правда теперь было страшно смотреть альфе в глаза. Тот же вел себя непринужденно, будто несколькими минутам ранее между ними ничего не было. Так было проще и легче. Если он начнет говорить об этом, станет неловко.       Так как халат был непригоден, чтобы в нем ложиться спать, Кёнсу задумался в чём ему тогда быть. Альфе было в этом смысле проще, потому что он совсем не смущался своего тела, а Кёнсу просто привык всегда спать в пижаме и не смог бы вот так лечь в одном нижнем белье.       — Сейчас будет романтичное предложение, — решая помочь в проблеме, Ким лукаво заулыбался. — Как насчёт моей футболки? Ну или толстовки? Что тебе больше нравится?       — Ничего из этого, — нахмурился омега, начиная краснеть. — Думаю вызвать себе такси.       — Да ладно тебе, ну нацепи что-нибудь из моего, ну пожалуйста, — отчего-то тот начал капризничать. — Просто так, это будет мило.       — Мы что в дораме снимаемся? — Кёнсу закатил глаза и взял его толстовку из шкафчика. — Надену только чтобы ты отстал от меня.       Толстовка оказалась большевата и пахла парфюмом альфы, который всегда казался очень приятным. От Кима всегда пахло корой дерева, со сладковатым привкусом, похожим на персик. И сейчас Кёнсу довелось как следует принюхаться. Они затушили свечи и убрали, чтобы смотрящие отеля не узнали, что тут зажигали огонь, и улеглись под одеяло. Кёнсу отвернулся и прижал к себе край одеяла, стараясь побыстрее заснуть, но вдруг ощутил, как со спины его обвивают две сильные руки.       — Что тебе надо? — вздохнул он, напрягаясь.       — Да ничего, просто. — ответил Чонин, прижимаясь головой между его лопаток. — Не каждый день доводится обнимать кого-то во сне.       — Это неудобно.       — Зато успокаивает.       — Просто я не привык так спать.       Чонин как-то странно усмехнулся, а потом приподнялся, кладя подбородок на плече Кёнсу. Это было ещё более неудобно, поэтому омега завозился.       — Тебя не обнимали во сне, не говорили комплименты, не доставляли удовольствие. Эти отношения вообще стоят того, чтобы по ним тосковать? — вдруг выдал альфа. — По-моему, лучше, чтобы тебя обнимал какой-нибудь незнакомец, чем человек, который притворяется, что любит.       Кёнсу пронзила обида, но не на Чонина, а на правду, которую он так легко произнёс. Оглядываясь назад, он видел, что все было именно так. Омега был удобным, послушным и терпеливым, часто пренебрегал своими потребностями и желаниями, чтобы угодить человеку, который притворялся, что любил по-настоящему. Объятия Чонина, с которым они толком даже не дружили, были в сотни раз искреннее, чем альфы, с которым он состоял в отношениях целых два года. Глаза защипало, но он подавил в себе желание заплакать, обещая больше не быть слабым. Любить себя — это все чего он хочет.       Кёнсу перевернулся и посмотрел на Кима, постаравшись как можно искренне улыбнуться, чтобы не говорить вслух «спасибо». Тот выглядел сонным, но улыбнулся в ответ, а потом потянулся, чтобы поцеловаться. До не стал сопротивляться и ответил на поцелуй, закрывая глаза и решая не думать, что сделал что-то неправильное и некрасивое. Они целовались ещё несколько минут, прежде чем альфа лег, опускаясь к его груди и обвивая руками. Кёнсу обнял его за голову и, несмотря на то, что такое положение было непривычно, быстро уснул.