Long Story

      Хенджин на вид «обычный молодой человек». Однако на деле — он совсем не молодой и даже не человек.       Хенджин был ребенком аристократов. Он получил очень хорошее образование, благодаря своим родителям. Молодой и энергичный юный господин Хван пользовался привилегиями своего сословия по большей части в свое удовольствие. Годы его в человеческом теле были настолько давно, что по сравнению со столетиями, которые он уже прошел, это лишь вспышка в самом начале, больше похожая на сон. Вампиром он стал в конце восемнадцатого века, по неосторожности развлекаясь с одной из своих служанок. Девушка, сама недавно ставшая вампиршей, чуть не убила юного господина, не сумев сдержать под контролем свой голод. Чтобы спасти его, пришлось впрыснуть яд в кровь Хвана, сделав его навсегда ни живым, ни мертвым.       Тогда Хенджин впервые испытал эту растерянность перед миром. Было столько всего, чего он не знал и о чем не догадывался. Хвану было тяжело даже представить, что существа, не имеющие права умереть, могут разгуливать по тихим улицам и скрываться в многолюдной шумной толпе.       Новые способности, новые желания, новые потребности заставили юного вампира найти ответы на все вопросы, что окружали его с приходом новой силы. Однако обратиться к другим вампирам было страшно и унизительно. В то время сообщество ему подобных питались лишь лучшей кровью и помалкивали о своей сущности. Из-за этого единственным проводником в новый мертвый мир для Хенджина стали книги.       Это было довольно-таки тяжело — найти нужную литературу в то время. Хвану потребовалось выйти на хороший и надежный источник, который будет давать ему информацию. Перевоплощение Хенджина пришлось на реформы года Кабо. Давно придуманный, но совершенно непопулярный, чуть ли не забытый многими, хангыль обрел новую силу из-за вторжения японцев. Хенджин смог грамотно воспользоваться ситуацией, увлекшись хангылем и его продвижением. За это один из по-настоящему уважаемых вампиров дал Хвану все то, что тот только мог хотеть узнать.       К сожалению, к этому времени крохотной информации о вампирах Хенджину было мало. Его увлек художественный мир своей сверхъестественной сущности. Хван хотел заставить всю Азию писать необыкновенные истории о трагичной судьбе монстров, питающихся кровью.       Именно это сподвигло юного вампира поддержать совсем маленький, никому ненужный, частный магазинчик, где некий господин Ян самостоятельно переписывал рассказы для детей и взрослых. Тогда его клиенты не имели достойного дохода, которого хватало бы на полноценные книги, поэтому довольствовались несколькими страницами.       Хенджин до сих пор помнил удивленное лицо молодого человека, к которому он пришел в лавку и сказал: «С этого дня тебе не нужно будет переживать о деньгах, если ты будешь согласен помогать мне». Красивый и элитный аристократ был совсем в диковинку в таком месте. Господин Ян сначала даже не поверил в это чудо.       Для него Хван стал подарком судьбы. Юный издатель не знал, как отблагодарить своего новоявленного спонсора за такую резкую и огромную поддержку. Зато Хенджин заранее знал, почему ему стоит связать всю свою жизнь именно с этим молодым человеком с лисьими глазами. Он долго следил за тем, как длинные пальцы изящно переписывали текст с потрепанной книги. Сначала вампир не решался приблизиться к юному дарованию. Ему больше хотелось узнать о том, как и что хочет печатать господин Ян. И однажды Хенджин увидел то, с каким усердием тот читал народные сказки.       Долгое время для Хвана было тайной имя своего подопечного, но в один вечер Хенджин решился задать интригующий вопрос.       — Господин Ян, — осторожно толкает одно из закончившихся перьев Хенджин, смотря, как то осторожно проскальзывает по столу. — Мы с вами работаем уже некоторое время, и я бы хотел знать одну вещь о вас. Как вас зовут?       — Оу, — выдыхает издатель, хмурясь и отводя взгляд от рукописей, — я не хотел бы, чтобы авторы, читатели и публицисты обращались ко мне по имени. Если я смогу передать это дело по наследству, разве не будет лучше, если некий «господин Ян» будет вечен для них и новых поколений? Это будет выглядеть так, как будто я живу вечность.       Крохотный домик издательства затрясся от звонкого смеха господина Яна. Подобная речь заставила Хенджина заинтересоваться именем и подробностями философии этого странного молодого человека только сильнее. Возможно, именно он сможет переубедить Хвана и доказать, что в вечной жизни есть что-то привлекательное, а не только страдания от безысходности и одиночества.       — Вы бы хотели жить вечно, господин Ян?       Некультурно и жеманно Хенджин подпер рукой щеку. Однако с этим добродушным человеком, чьи глаза сияли даже в темноте, Хвану было спокойно.       — Не совсем. Я бы хотел, чтобы моя душа жила вечно. Как думаете, господин Хван, это возможно? Вам об этом, наверняка, знать лучше, чем мне, — вновь захохотал высокий голос.       Хенджин искренне не понимал, как удача так повернулась к нему лицом спустя пятьдесят лет и он нашел этого милейшего человека.       — Я думаю, что душа живущая вечно лучше, чем тело существующее бесконечно, — улыбнулся Хенджин, рассматривая милое лицо.       Хвану пришлось прикусить губы, чтобы не сказать лишнего. Господин Ян на это хмыкнул, доставая протухлую сигару и поджигая ее от огонька тонкой свечки на столе.       — Меня зовут Чонин. Но обращайтесь только вы ко мне по имени, господин Хван. Не говорите никому больше это имя, скрывайте его, пожалуйста. Хотя… возможно, однажды я бы хотел, чтобы моя душа возродилась с обладателем этого имени. Интересная история? Думаю, стоит посоветовать кому-то из авторов в качестве увлекательного сюжета.       Хенджин откинулся на спинку стула. «Чонин» — вертелось у него на языке, когда и он достал свои сигареты. Мысли молодого писателя заставили его улыбнуться.       — Почему бы вам не стать автором этой истории? В любом случае, у меня будет предостаточно времени, чтобы передать ее каждому вашему преемнику. А так же чтобы прочитать сотни ее вариаций, дорогой господин Ян Чо-нин.       С этих слов началась вечность. Хенджин и господин Ян стали не просто верными партнерами в непростом книжном деле, они превратились в спутников по жизни. Вместе они нашли одного из первых авторов, которого перевели на корейский язык. Им оказался ирландский писатель — Брэм Стокер. Его работа «Дракула» стала прекрасным началом и взлетом издательского бизнеса. Хенджин находил талантливых авторов, а Чонин успешно заключал с ними контракты. Каждый их совместный день был большей историей, чем тысячи страниц любовных романов.       Дни Хенджина вновь наполнились смыслом. Он с нетерпением проводил бессонные ночи в ожидании рассвета, когда его давно уже не просто друг проснется и они начнут новый день. Все свое время и возможности Хенджин был готов положить к ногам Чонина, наблюдая за тем, как он меняется. Много лет спустя, когда его молодость на фоне стареющего Чонина стала очевидна, Хван признался в своем секрете.       Но Ян совсем этому не удивился. Он лишь рассмеялся над старшим и похлопал того по плечу. Для Чонина это будто никогда и не было тайной. Его фантазия была за гранью человеческой и вампирской, что Хенджин смог осознать лишь спустя двадцать пять лет совместной жизни с господином Яном.       В последние годы, на старости лет, Чонину пришла ужасная и безумно затратная идея. Он не разрешал Хвану толком заботиться о себе и помогать с работой, вечно отсиживаясь за тяжелыми дверьми в поместье Хенджина. Лишь в день последнего дыхания вампир узнал о сюрпризе, который все это время готовил для него Чонин.       Это была огромная библиотека. Все комнаты, отданные в распоряжение Яна, стали бесконечными коридорами из фантазийный миров, расписанных на бумаге.       Хенджин, не подозревавший о том, что час смерти Чонина близок, ощутил, как в нем зашевелилось нечто близкое к душе. Он был благодарен судьбе, что она свела его с этим человеком. Их пара многим уже казалась странной — пожилой мужчина и совершенно молодой юноша, но для них самих они всегда были молоды, их глаза были широко открыты. Хенджин совершенно забыл, насколько жестоко время.       На следующий день Хван умер вместе с Чонином. Он совершенно забыл о смертности тела, хотя думал, что был готов к этому. Когда гроб опустили в землю, он боялся, что будет готов прыгнуть вслед за ним, но то, что было Чонином, то, что зажигало его глаза, навсегда было утрачено. Это было больше ничем не вернуть.       Хенджин, возможно, позволил бы себе закрыться на долгие годы в одиночестве и ужаснейшем страдании, но библиотека, оставленная Чонином, не могла обойтись без рук, сохранивших любовь к этим книгам.       После трудов любимого человека Хван не осмелился бы бросить все дело жизни Яна на самотек. Оно было передано младшему брату Чонина, а после его сыну. Хенджин стал словно вечным призраком за спиной любого приходящего «господина Яна». Все избранники Хвана отлично справлялись со своей работой, но никто будто так и не смог возродить душу Чонина — создателя всего этого великолепного мира книг.       Годы стали мчаться как дни. Вспышки разных событий, от новых членов семьи Ян, до войн, в которых именно Хван спасал и защищал семью, как библиотеку — все это слилось для Хенджина единой нитью. В первых потомках он искал отражение Чонина и надеялся, что он вернется. Постепенно его боль притупилась, надежды обернулись смирением, а его существо, наконец-то, настигло спокойствие, позволив вновь открыться иным чувствам. Уже совсем редко он плакал над бережно сохраненными рукописями Чонина. Он также осторожно и оставлял тайну имени первого директора издательства семьи Ян.       К двадцать первому веку Хенджин уже жил на автопилоте. Его не особо радовали хоть какие-то стороны жизни. Даже все, что было связано с книгами, вызвало раздражение. Хван насильно морил себя голодом, потому что сотня лет без любимой сладкой крови была сущей пыткой. Но у кого не было под кожей той же формулы, что у первой любви.       Однако внутри что-то дернулось, когда Ян старший сообщил ему о рождении нового юного господина.       — Его назвали Чонин.       Хенджин уронил стакан с кофе, когда услышал эту новость. Ему показалось, что в теле на мгновение возродилась человеческая сущность, а вампир взвыл от голода. Он и забыл, каково это, когда невозможно контролировать собственные трясущиеся руки.       Хваном овладела неистовая темная сила и энергия. Он поехал в дом молодой семьи Ян в ту же секунду. Хенджин не хотел медлить и дышать обманчиво свежим воздухом еще хотя бы мгновение.       Мир остановился, когда он увидел яркие лисьи глаза. Новорожденный господин Ян лежал в колыбели. На его губах была прекрасная улыбка. Увидев Хвана, он заинтересованно захлопал ресницами и тут же заплакал.       За последние сто лет Хенджин стал крайне холоден к детскому плачу. Но этот голос его звал. Он, не задумываясь, потянулся к люльке, неуклюже доставая Чонина. Крошечный, совсем еще слабый и беззащитный, но уже такой теплый малыш заставил глаза Хенджина заполниться слезами.       — Нини, чего ты плачешь? — тихо-тихо спрашивает он срывающимся голосом, пытаясь улыбнуться.       Каждая мышца в его лице больше была не подвластна ему. Мир вновь наполнился цветом.       С одним обращением малыш тут же успокоился, снова разглядывая Хенджина. Его глаза были в точности как у первой любви Хвана. Младенцем определено был он. Запах крови, бьющей под кожей, тут же доказал это.       День рождения Чонина стал лучшим в жизни Хвана. С новым веком возродилась душа давно потерявшего смысл существования вампира.

***

      Запах старых страниц, на которых трескались искусно выжженные буквы, окутывал библиотеку. С полок слетали сгустки пыли, повисая в воздухе и рисуя необыкновенные узоры. По корешкам книг пробегала дрожь от нежных детских пальцев, которые так и норовили утянуть одно из бедных первородных изданий.       Маленькую ручку перехватила другая, с длинными и изящными пальцами. Этим пальцам было тяжело не завидовать, они коснулись уже тысячи прекрасных строк всех этих книг.       — Не трогай эти, Нини, тебе еще рано, — звучит мягкий голос.       Чонин надул пухлые щеки, недовольно фыркая и непослушно потянув яркую книжку на себя. Она выглядела такой загадочной и волшебной. Хоть дата ее издания была сотню лет назад, но золотой блеск не мог не привлечь ребенка — тем более такого любопытного, как Ян.       — О, у тебя хороший вкус, — рассмеялся высокий юноша. — Так сильно хочешь ее прочитать?       — Хочу, — бубнит Нини. — Хен, почитай мне.       Младший еле удержал книгу, чуть не падая с небольшой лестницы, благодаря которой передвигался по полкам этой огромной библиотеки. Невероятные истории были его страстью с самого рождения, а успокаивающие длинные пальцы показывали их, благодаря театру теней, еще с первых слов Чонина. Сейчас же эти руки, способные нести всю мудрость мира, поймали именно Нини.       — Разве так твой хен учил тебя просить? — наклонилось к нему через плечо прекрасное лицо.       Чонин всматривался в глубокие темные глаза, тыкая старшего в нос корешком книги. Хен не пытался учить его правилам поведения, потому что все они пролетали мимо ушей молодого господина Яна.       — Прочитай! — капризно мотает головой Чонин.       Юноша поморщился, с трудом увернувшись от удара маленькой руки.       — Не-а! Сегодня, пока ты не научишься просить вежливо, хен не станет тебе читать.       Чонин нахмурился, начиная злиться. Он прижал книгу к себе и резко фыркнул.       — Если не прочитаешь, я тебя не поцелую!       — Ой, нет! Как же я буду жить без этого? — драматично запрокинул голову старший.       Не успел Нини ощутить вкус победы, как на его щеки обрушился водопад поцелуев.       — Хенджини-хен! — вскрикнул Чонин.       Он пытался отбиться от старшего, забавно толкая его кулачками. Книга была слишком тяжелой, отчего Нини так и не удалось ей защититься. Хенджин перехватил корешок одной рукой, второй — Чонина. Младший на миг будто бы научился летать. Такой магией обладал лишь Хенджин, рядом с ним боль всегда была не такой яркой, со страниц книг соскальзывали захватывающие миры и их обитатели. Если бы Чонину предложили, он бы с удовольствием навсегда остался в этой библиотеке вместе со старшим.

***

      — Опять таскаешь книжки без присмотра?       Чонин валялся на красном ковре, листая очередную старую книгу и подсвечивая себе буквы фонариком. Завидев Хенджина, он тут же бросился под большое кресло, надеясь, что старший его не заметит. Хван не пускал Нини гулять ночью по поместью. Говорил, что это очень опасно и однажды на его душу нападет монстр. Но Яну было уже двенадцать, он не верил в сказки.       Хенджин подавил смех, смотря на эту картину. В их прошлую встречу, они познакомились, когда Чонин был гораздо старше. Наблюдать, как он растет, настолько поэтапно стало совершенно новым увлекательным занятием для Хенджина. Свое детство он уже давно позабыл и был рад видеть, как в этой атмосфере живет Чонин.       Хван тихонечко подкрался с другой стороны. Когда Чонин приподнял скатерть, проверяя обстановку, его босые ноги защекотали пальцы. Нини вскрикнул, выбираясь на свет и выставляя перед собой книгу. Монстр почти добрался до него. Но Чонин хорошо знал, как с ним справиться.       — Хен! Не пугай меня!       Наигранное рычание оборвалось смехом.       — Вы снова не надели тапки, юный господин, — хихикнул Хенджин, присматриваясь к книге.       — Хватит уже меня так называть. Ян Чонин, Нини, лисенок — у тебя столько вариантов, — хмыкает Чонин, вновь заваливаясь на ковер.       Хенджин обязательно сохранит в тайне еще какое-то время небольшую правду об этом проказничестве: снова и снова он хотел услышать, как Нини умоляет звать его по имени.       — Ну хорошо, Лисенок, я тебя услышал, — протягивает ему руку с оттопыренным мизинцем.       Младший соглашается на примирительный жест и толкает Хвану в ладони большую книгу. Хенджин уже давно забыл о том, что она есть в этой огромной библиотеке.       — Хен, расскажи мне о вампирах. Кто они такие?       — Ох, Лисенок, ты уверен, что хочешь сейчас? Тебе же уже спать пора, — хмурится Хенджин, рассматривая красивый том в обложке, отделанной кожей.       — Да! Я прочитал почти половину, но ничего не понял. У Стокера ужасный язык, — кривится Чонин.       — Если ты еще не дорос до понимания бога, это не значит, что ты можешь плюнуть в храм, — фыркнул Хенджин, наклонившись.       Он обхватил Чонина руками, поднимая младшего на руки.       — Я тебе немного расскажу, если ты обещаешь лежать в постели и засыпать.       — Хорошо, — недовольно поджимает губы Чонин.       Когда он уже залез под одеяло и потянул хена к себе, старший остался в безвыходном положении. Нини был чересчур любопытен и умен не по годам. Хенджин уже любил их редкие и неожиданно глубокие разговоры по ночам. И сейчас, открыв книгу там, где Чонин остановился, Хенджин принялся отвечать на всевозможные «зачем» и «почему».       Обычно новые знания давали успокоение, но сейчас, с каждым новым ответом, Чонину хотелось узнать как можно больше.       — А как ощущается укус от вампира? — хмурится Нини, опуская голову на плечо Хвана.       — Как комарик, если верить источникам. Но я думаю, что это все же больнее, — задумался старший.       — А вдруг меня когда-нибудь укусит вампир. Что мне делать? — усмехается Чонин, приподнимаясь.       Хенджин тяжело сглотнул, вспоминая, как уже кусал Чонина. Очень и очень давно. Напряжение от сдерживаемого голода отозвалось в каждой клеточке тела.       — Смотря, как он тебя укусит… — тише отвечает Хенджин, подавляя свои вампирские порывы. — Против вампиров хорошо работает только серебро. Чистое серебро, что в наше время не такое и частое явление.       — А мой крестик сработает? — смеется Нини, наклоняясь и осторожно касаясь своей подвеской руки Хенджина.       Хван усмехнулся:       — Ты же знаешь, что нет.       Он мягко коснулся пальцами оловянного крестика, обхватив и пальцы Чонина. Ян надулся, тяжело вздыхая и поднимая взгляд на Хенджина.       — А ты… давно кушал? В целом, ты же можешь меня укусить… легонько? — заинтересованно допытывается Нини.       На краткий миг, в самой глубине глаз засиял красный. Этого было достаточно, чтобы Чонин запомнил.       — Конечно, могу, — усмехнулся Хенджин, наклоняясь к плечу Чонина.       Передними зубами, не выпуская клыков, он в шутку укусил его, благодаря себя за выдержку.       — Пф, не умеешь ты кусаться, — бурчит Ян и залезает в объятья любимого хена.       Только в этом тепле он всегда мог спать спокойно.       Хенджин же тяжело вздохнул. Он не хотел торопить время юности своего возлюбленного. Но все же было бы ложью, если бы он сказал, что не ждет этого с нетерпением. Хван крепче обнял Нини, укрывая одеялом.

***

      — Нини? Чонин-а? — зовет его женский голос, вырывая из теплых воспоминаний.       Ян неохотно приоткрыл глаза, поворачивая голову. В этом идеальном книжном мире было так хорошо. Чонин хотел, чтобы этот сон длился вечно.       — Я переживала, что ты не обедал, вот и принесла тебе… — вздохнула Саяко, глядя на своего сына. — Ты будто только знаниями и питаешься. Дедушка уже тебя любит, тебе не надо так стараться.       Чонину было уже семнадцать лет. Через пару месяцев произойдет одно из важнейших событий, к которому он готовился с первого прочитанного слова. Ему передадут самую главную драгоценность семьи Ян, а именно — книжное издательство. Чонин точно не знал историю того, как почти двести лет назад его дальний родственник решил заняться книгопечатанием.       Однако до него доходил слух, что уже давно Хенджин стал одной из неотъемлемых частей этого книжного мира. Правая рука, красная нить, приводящая интересных писателей, архив, библиотека — всем этим был Хенджин для семьи Ян. Чонин очень любил своего старшего. Благодаря ему, он научился читать бегло и красиво, выхватывать главную мысль. И конечно же, уже давно Нини научился быть вежливым.       В последние годы его все реже отпускали в великолепный дом Хенджина. И сам Хван будто бы нечасто стал появляться у них. Чонину было тяжело понять причину. Чем реже происходили их встречи, тем неприятнее и болезненнее они запекалась на сердце подобно сургучной печати.       Но в великий день Хенджин точно должен был появиться. Яну купили дорогой пестрый костюм, аккуратный розовый платочек и искусственную гвоздику, которая была символом великой семьи.       Для важного события в издательстве собрали журналистов, писателей, художников и других творцов искусства. Представление нового директора было нервно и трепетно для каждого, чья судьба будет в скором времени зависеть от его рук.       Чонина немного успокаивало, что все очень любили его. Он ходил в издательство с двенадцати лет, много наблюдал, общался, впитывал этот мир создания и издания книг. Сейчас его сердце трепетало как бешеное. Родственники, фотографы, прочие люди сновали туда-сюда. В такой суматохе невозможно было пропустить только один взгляд — самый желанный и долгожданный.       Одетый строго, но все еще дерзко, Хенджин был заметен издалека. Чонину толком не объясняли, как так сложилось, что именно Хван является официальным сопровождающим для него, как до этого делали предки старшего. Наконец-то, они столкнулись, когда дедушка отправил Хенджина к Чонину, бросая нечто вроде: «позаботься об этом парне».       — Ты, как и всегда, милашка, — улыбается Хенджин, поправляя галстук младшего.       Эти руки, даже под тонким слоем полупрозрачных кружевных перчаток, никогда не теряли таинственности и загадочности, распространяя магию повсюду одним своим движением. Чонин не мог отвести взгляд, рассматривая острые черты лица и тяжело сглатывая. В голове было много слов, но они вмиг растворились. Яну хватило сил лишь кивнуть и шепнуть тихо-тихо:       — Ты очень красивый, хен.       Смех Хенджина вызывал землетрясение где-то глубоко внутри. Чонину было тяжело понять, отчего его хен выглядел не сильно старше, несмотря на то, что они были знакомы чуть ли не с самого рождения Яна. Впрочем, и думать об этом было некогда.       Нежные руки уверенно гладили запястья Чонина. Хенджин опустил глаза на едва заметный порез от страницы на коже мизинца. В его лице мелькнуло что-то настолько темное, напряженное, что Чонин видел крайне редко — только за чтением очень глубоких, полных эротики, книг. Яну показалось, что он ощутил язык старшего, который прошелся по губам.       — Ты очень хорошо справишься, Нини, — говорит Хенджин, продолжая большим пальцем ласкать тыльную сторону ладони младшего.       Чонин расплылся в смущенной улыбке от этих слов. Он так много работал не для того, чтобы заслужить похвалу от родителей и дедушки, а чтобы Хван мягко взлохматил его волосы, коснулся подбородка пальцами, а пышные губы оставили мягкий след на щеке. Но этого всего Нини так и не смог почувствовать. Хенджин повел младшего на сцену для важного обряда, во время которого Чонин должен был расписаться кровью о своем новом статусе.       Единственное, что Нини смог урвать — это крошечный, едва заметный поцелуй на своих пальцах, который оставил Хенджин, прежде чем занавес открылся.       Толпа ликовала, аплодируя новому директору. Хван уверенно и спокойно вел младшего к микрофону, в который тот сможет произнести свою речь. Когда холодные руки отпустили, Чонин остался абсолютно один. Ему показалось, что в этом зале абсолютно не осталось людей. Нини сделал глубокий вдох и начал заученную клятву. На его юные плечи должна была свалиться огромная ответственность. Но это не пугало. Чонин именно этого и ждал.       — Также я хотел бы сказать благодарность человеку, который научил меня любить… не только книги, но и все живое вокруг. Он всегда оставался рядом, учил меня читать, выискивать истинный смысл вещей и вдохновляться всем, что окружает. Этот человек подарил мне то детство, которого заслуживает каждый ребенок.       Мама промокнула платком слезу от трогательных слов сына. Она обернулась на отца, уверенная, что речь о дедушке. Однако Хенджин уловил взгляд и интонацию Чонина, кусая губы и очень стараясь не улыбаться младшему, слыша эти слова.       — В его словах всегда было тепло и уважение, сколько бы лет мне не было. Он никогда не воспринимал меня как ребенка, и я хочу сделать все, чтобы он гордился мной, — произносит Чонин, так и не выдав имя этого важного для себя человека.       Однако глаза младшего смотрели только на Хенджина: на его рубашку, пухлые губы, снежную кожу и длинные светлые волосы.       Для Яна вынесли длинный пергамент и посадили в высокое кресло. Процедура была не из приятных. Чонин до сих пор не понимал, какой сумасшедший мог ее придумать. Край острого золотого пера уколол подушечку указательного пальца, выуживая неохотно текущую каплю крови.       Многие в зале отвели взгляд, но Хенджин не был в их числе. Он плотно сжал губы, наблюдая за этим действием, как если бы на его глазах создавали шедевр. Чонину показалось, что шея старшего слишком напряженно сжалась, пока Хван смотрел за его пальцами.       Рука медленно вела подпись, размазывая красную метку по блеклой странице. Наконец, этот момент настал. Зал загремел аплодисментами и вскриками, а Чонин гордо поклонился всем собравшимся. Однако его взгляд цеплялся лишь за одного человека, губы произнесли заветные слова без единого звука: «Спасибо, хен».       Хенджину пришлось кивнуть в ответ и вежливо склониться перед новым директором. Хван был первым, кто заметил всю одаренность и уникальность Чонина. Пройдя уже сотни циклов, которые он видел от рождения до самой смерти, Хенджин научился довольно точно видеть взрослые черты даже в детских образах. Хван всегда избегал близких и теплых связей с людьми, но Чонин… Чонин сводил его с ума.       Хенджин предвидел, каким вырастет его любимый младший, но даже он не мог предугадать всего величия и красоты, таившихся в Чонине. Несмотря на укоризненные взгляды старшего господина Яна, Хван не мог перестать смотреть на Нини, широко улыбаясь ему.       После церемонии все отправились на банкет в один из арендованных неподалеку залов. Еда, подготовленная для гостей, впечатляла. Многие десерты были выполнены в виде книг или же артефактов из печатных историй, которыми увлекался Чонин.       Вся роскошь мало интересовала самого Нини. Тот в бесконечных разговорах нырнул к лестнице и осторожно начал подниматься. Ему хватило легкого щелчка, чтобы те яркие глаза, которые были необходимы как воздух, обратили на него внимание и поняли его идею.       Уже через пять минут они удалились от общей суеты и шума. Парни сбежали прочь от всех на балкон.       — Поздравляю с новой должностью, директор Ян, — усмехнулся Хенджин, будто бы они могли вести обычную дружескую беседу. — Стоит ли мне теперь обращаться к тебе на вы и низко кланяться при каждой нашей встрече?       Прохладный вечерний воздух обдувал лица, забираясь под теплый костюм младшего. Чонин гордо поднял подбородок, хитро улыбаясь и делая шаг ближе к Хвану.       — Да, стоит. И теперь ты мне не хен, а господин Хван.       Рука младшего осторожно коснулась ладони Хенджина. Счастье Нини было слишком очевидным.       — Что-то не меняется, — усмехнулся Хенджин, перехватывая его руку. — С самого детства ты любил власть. Не боишься, что она тебя испортит?       Хван мягко потянул младшего к себе, заглядывая ему в глаза.       — Нет, если будет тот, кто всегда меня вовремя остановит, — выдыхает Чонин.       Небо светилось миллионами звезд, которые так и просились попасть в поле зрения двух чудесных юношей. Однако Яна они совсем не волновали. Младший дернулся, падая в руки Хенджина и крепко обнимая его. Наконец, он мог свободно это сделать и радостно сжать любимого старшего.       — Теперь ты будешь приходить чаще, хен? Можно я буду приезжать к тебе в библиотеку?       — Конечно, Нини. Конечно, — сжимает его Хенджин в ответ.       Чонин не был против. Он готов был лишиться воздуха навсегда, лишь бы ощущать эти руки на себе.       — Я очень скучаю, Нини.       Прохладные ладони одевали плечи младшего в мурашки. Чонин ощущал нос на своей шее, отчего сердце трепетно билось где-то под ребрами.       — Я тоже, — бубнит Ян. — Почему ты так редко приезжаешь? Я же говорил, что… хочу больше времени с тобой проводить.       — У меня есть тайна, — шепчет ему на ухо Хван, заставляя подняться каждый волосок. — Из-за нее… Я могу быть опасен для тебя.       — Хватит говорить глупости, — шикает Чонин, легонько толкая Хвана в плечи. — Я уже взрослый, поэтому… спрашивай у меня: что опасно, а что — нет.       — Я думал подождать еще хотя бы немного, — признается Хенджин, и Чонин чувствует его пышные губы на своей щеке.       Нини хмурится, осторожно отстраняясь и опуская ладони на шею старшего.       — Зачем ждать?       — Я хотел тебя познакомить с другой частью меня медленно и постепенно, — поднимает на него тяжелый взгляд Хенджин. — Но меня пугает то, насколько у нас мало времени.       Он убрал локон волос с лица младшего. Тяжелое дыхание осело на губах Чонина.       — Помнишь книгу, над которой мы смеялись, когда тебе было лет десять?       — Про вампиров, — тише спрашивает Нини, осторожно сжимая пальцы крепче на шее Хвана.       — Все верно, — льнет к его ладони Хван. — Как бы ты жил, зная, что вампиры реально существуют?       — Так же, как и живу, — усмехается Нини, поднимая взгляд на Хвана. — Хен, я и так знаю, что они существуют. Ты за восемнадцать лет не постарел. Я же не слепой.       Хенджин раскрыл глаза, смотря на него в абсолютной растерянности.       — Но я же менял внешность, чтобы не так сильно было заметно, — кусает губы старший, сжимая крепче плечи Чонина.       Ян закатил глаза, недовольно фырча. Ему казалось, что это и так очевидно. Хенджин не редко читал ему книги о вампирах и чересчур подробно рассказывал об их жизни. Разумеется, Чонин сначала думал, что эта шалит его детская фантазия, но потом понял, что это все действительно правда.       — Я же не тупой. Я давно понял, что с тобой что-то не так, — кивает Нини. — И меня это не особо пугает, как видишь.       — А если я однажды не сдержусь и укушу тебя? — хмыкнул Хенджин, касаясь его щеки ладонью. Губы вампира немного потемнели.       — Я никогда не говорил, что против, — улыбается Нини, наклоняя голову. — Я ем много сладкого, должно быть вкусно.       — Я же рассказывал, что это не особо влияет на твою кровь, — усмехнулся Хенджин, стараясь не смотреть на так открыто предоставленную ему шею.       Хван отвел темный взгляд. Его пальцы стекли вниз, обнимая талию Чонина. Отголоски жажды и желания просачивались в его глазах, мимике, напряженных мышцах. Ян уже приоткрыл губы, чтобы настойчивее предложить, но резко со стороны послышался кашель.       Дедушка, проходящий мимо пары, отрицательно покачал головой и хмуро перевел взгляд на Хенджина, осыпая того презрением. Разумеется, сейчас все их желания были невозможны. Как бы не тянуло к друг друг и какие бы мысли не возникали в голове, они все еще остаются в рамках своих статусов.       Чонин тяжело выдохнул, убирая руки от старшего. Выбора пока не было. Бежать тоже бесполезно. Придется ждать, когда Хван сам сможет сделать шаг навстречу.       Когда дедушка ушел, увидев, как Чонин собирается на выход, Хенджин притянул Яна обратно к себе. Сейчас счет шел на секунды. Младший задохнулся от ощущения холодных жадных губ на своих. Нини так растерялся, что почти потерял почву под ногами. Он схватился за плечи старшего, прижимаясь так близко, что пришлось подняться на носочки. Наконец, Чонин получил то, чего желал больше всего. Этот поцелуй отражал все мысли, которые копились очень долго.       На мгновение под ногами ничего не осталось. Чонин полностью оказался в руках Хенджина. Разум полностью затмил прекрасный вампир. Такой спектр эмоций Нини испытывал только в воображении, когда ночами отдавался темным потаенным фантазиям. На язык попал острый клык, мягко прошедшийся по нему.       Хенджин отстранился так же быстро, как и приблизился. Мгновенная испепеляющая вспышка, заставившая потерять покой. Тяжело дыхание отдавало в уши. Чонину показалось, что он полностью потерял слух. Сердце отказывалось слышать хоть чей-то голос, кроме Хвана.

***

      Быть директором огромного издательства оказалось намного сложнее, чем Ян предполагал. Каждый день приходили десятки авторов со своими рукописями. Принимать решения приходилось очень быстро. Времени на отдых не оставалось совсем. Хоть у Чонина и появился верный помощник — Со Чанбин, легче работа не становилась.       Дедушка почти не помогал ему, оставляя Чонину возможность научиться семейному бизнесу. Однако Хенджин, зашедший в издательство пару месяцев спустя, предложил идею — увеличить возможность работы с молодыми авторами, пока ищутся новые сотрудники.       Именно благодаря этой мысли, Ян познакомился с великим автором современности — Ли Минхо. Чонин выпускал его книги без лишних правок, зная, что именно такая литература и нужна нынешнему поколению молодежи. Однако когда на его стол упали рукописи о вампирах, Яна такая фантазия немного смутила.       После того, как книгу уже выпустили, Ян попросил Хвана приехать. Они общались довольно редко в первую очередь из-за загрузки Чонина, но и сам Хенджин не особо стремился почаще видеться с Нини.       В этот раз Хенджин выглядел совсем не так, как обычно. Шелковая черная рубашка висела на широких плечах, открывая вид на стройный торс, прячущийся за парой пуговиц. Ремень аккуратно подчеркивал стройную и сильную фигуру старшего. В его руках в этот раз были цветы и любимый молочный коктейль младшего.       — Давно не виделись, директор Ян, — улыбается Хенджин.       — Чего ты вдруг? — смущенно надулся Чонин, нервно мотнув головой. Он посмотрел в сторону Чанбина, поднимаясь за любимой серебряной вазой. — Бинни-хен, оставь нас на часик.       Со вежливо кивнул, торопливо уходя и тут же делая звонок кому-то. Хенджин закрыл за ним дверь, оставляя позади себя тихий щелчок.       — Давно не видел своего младшего, неужели я не могу его порадовать? — пожал плечами Хван.       Цветы прекрасно поместились в вазу, наполненную водой из кулера. Хенджин устроился на кресле перед Чонином.       — Мне казалось, тебе дедушка запретил со мной «дружить», — усмехается Чонин, доставая сигареты из нижнего ящичка.       Курить он начал не так давно. Работа и эти постоянные непонятки с Хваном доводили его до нервных срывов. Сигареты хоть как-то помогали отвлечься от постоянных неприятных мыслей.       — А тебе он запрещал курить, — отметил Хенджин, со вздором смотря на пачку розового Чапмана. — Но как видишь, я здесь, а ты куришь.       Хенджину не хотелось знать причину для вызова. Уже некоторое время ему это перестало быть важным после нового условия дедушки Чонина: «приезжать, только когда ты будешь нужен моему внуку». Все же тяжело было объяснить, что не только Чонину, но и самому Хенджину их встречи были нужны ежесекундно.       — Тут книга интересная вышла, — кидает старшему один из экземпляров Чонин. — Не знаешь случайно что-то о Хан Джисоне?       Хенджин нахмурился, тут же открывая книгу.       — Знаю. Мой давний знакомый, — тут же отвечает он, начиная читать наискосок. — Тут его имя и даже внешность, но он не такой в жизни. Кто написал это? Минхо?       — Ага, — выдыхает дым Нини, свободно закидывая ноги на стол. — Это вы так свои вампирские секреты храните?       — Ты же сам видишь, что тут нет ничего похожего на реальность, — усмехнулся Хенджин. — Знает человек о вампирах правду или нет, легко можно проверить, прочитав сцену укуса и секса.       Взгляд Хвана пробежался по голым лодыжкам, перепрыгнул на длинные пальцы, державшие сигарету, и вновь вернулся к глазам Чонина.       — Ты мне лучше скажи, почему Ли Минхо может писать о своем сексе с вампиром, а я даже целоваться со своим не могу? — шикнул Ян, стряхивая пепел в небольшой стаканчик.       — Потому что у него это выдумка, а у нас жизнь, — усмехнулся Хенджин. — Но вообще, тебе с такими вопросами лучше к своему дедушке обращаться, он более компетентен в этом диалоге.       — Да ты меня достал! — не выдерживает Чонин, закатывая глаза.       Прочитанная книга будто вселила в него нереальную уверенность. Чонин рванул вперед, залезая на стол и отталкивая ненужные документы. Ян уже устал ждать. Постоянно Хван говорит одно и то же. Им никогда не разрешат быть вместе, тогда зачем ждать чьих-то ничего нестоящих слов?       Чонин схватил Хенджина за ворот рубашки, подтягивая его к себе и целуя. В Яне накопилось столько эмоций, что он чуть сам не прокусил губы старшего. Настала очередь Хенджина удивляться. Он раскрыл глаза, уставившись на младшего. Ему было не угнаться за тем, с какой скоростью тот рос.       Хван потянул Чонина на себя, заставляя его упасть на свои колени. В этом поцелуе было куда больше слов и эмоций, чем в последних нескольких годах их разлуки. Ваза чуть не опрокинулась вслед за младшим.       — Ты больше не будешь ждать? — отрывается от губ Хенджин, смотря Чонину в глаза.       — Пока дед помрет? — шикает Нини. — Уж прости, я не молодею. И ждать никого не собираюсь.       Хенджин усмехнулся. Он притянул Чонина обратно к себе, вгрызаясь в его губы. Пальцы поторопились оставить Чонина без рубашки, чтобы как можно скорее добраться до кожи. Нини вцепился в волосы старшего с такой несвойственной ему силой, что сразу стало ясно, как сильно его бесила вся эта история «Ромео и Джульетты». Ждать ему больше было нечего. Ян начал цеплять пуговицу за пуговицей на рубашке Хвана в желании поскорее коснуться его совсем иначе, нежели в детстве.       Вампир помог ему стащить с себя все тряпки и, присосавшись к нежной шее, начал расстегивать штаны младшего. Острые клыки заставили Нини простонать от предвкушения. Хенджин с трудом удержался, чтобы не сжать свои зубы на бледной коже.       Чонин недовольно шикнул на это, надавливая на макушку Хвана. Ян ждал этого очень долго не для того, чтобы хен так просто сейчас избежал своей участи. Нини теснее прижался к обнаженной коже, выдыхая на ухо старшего.       — Кусай уже. Хватит меня жалеть, мне уже не пять.       Хван отстранился и сжал его шею ладонью, заставляя Чонина уловить хотя бы часть той прекрасной силы, которая вот-вот обрушится на него.       — Я ждал тебя дольше, чем ты меня. Сейчас эти несколько минут ты вытерпишь.       Хенджин толкнул его, заставив лечь на стол. Чонин уже давно не смотрел на потолок своего же кабинета. Не успел он подумать о том, что пригодилось бы его перекрасить, как над ним появилось лицо Хенджина. Именно такого голодного взгляда Ян и ждал. Именно с такой силой его вампир обязан был сдирать укороченные брюки с худых ног.       Нини зажмурился на несколько секунд, опуская взгляд за бледными пальцами. Хван всегда обладал невероятной красотой. Чонин поражался ей еще с их первых встреч. «Большой удивительный хен» сейчас превратился в самого желанного парня на свете.       Хенджин закусил губу, потянувшись к своей сумке. Из нее он вытащил лубрикант, смотря только на потрясающую талию Чонина, очерченную выпирающими тазовыми косточками.       — А ты подготовился? — неподдельно удивляется Ян, осторожно разводя бедра шире.       У Чонина это был первый раз. Шансов, конечно, было немало. Но Ян не собирался изменять своей первой и самой главной любви.       — Я его ношу уже как два месяца. Предчувствовал, что мы однажды не выдержим, — усмехнулся Хенджин, опуская голову и целуя живот младшего, спускаясь все ниже и ниже.       Его длинные влажные пальцы провели первую полоску меж ягодицами. В воздухе запахло персиком. Нини неловко поджал губы, опуская руки на свои колени и притягивая их ближе к груди. Все же этого стоило ожидать. Чонин давно представлял Хвана во всяких извращенных фантазиях, а подобные сны будто нарочно посещали его каждую ночь.       Хенджин вновь оказался перед его лицом. Как только первый палец протолкнуться внутрь, глаза старшего окрасились в красный. Он наблюдал за Чонином с волнением и трепетом.       Дыхание участилось дрожью по коже вампира. Чонин вцепился в плечо старшего, стараясь вновь начать дышать. Пальцы старшего были его мечтой. Наконец чувствовать их было сродни подарку на день рождения. Ян тяжело выдохнул, медленно кивая и позволяя Хенджину оставить холодный поцелуй на своей груди. Хван улыбнулся, припадая к чувствительному телу. Новые и новые поцелуи прилипали к коже Нини, оставаясь в тактильной памяти. Хенджин двигался медленно, позволяя привыкнуть к новым ощущениям, к температуре и к своей силе.       В реальности все было иначе, нежели на бумаге. Секс описывался как нечто, отправляющее в другие измерения, но, на самом деле, Чонин не мог оторваться от Хенджина, с интересом наблюдая за каждым новым движением.       Второй палец медленно надавил на уже привыкший анус, заставляя Нини чуть дернуться. Каждая такая микрореакция заставляла Хенджина умиляться. Он с трудом сдерживал смущающие комментарии, обещая себе, что в следующий раз Чонин точно от них не улизнет.       С третьей фалангой движения начали ускоряться. В какой-то момент Хенджин задел крайне чувствительную точку внутри, пропуская сквозь все тело младшего удар удовольствия. Чонин не смог удержать позорный тихий стон, выгибаясь и крепче хватаясь за волосы старшего. Этот звук будто разрезал их жизнь на до и после, отдав Хвану абсолютную свободу.       Движения стали в разы быстрее и увереннее. Чонин мог подробно описать каждую косточку, которую ощущал внутри. Пальцы проворачивались, давили, пытались довести Яна до конечной точки возбуждения. Младший тихо запищал от того, что собственный член протекал на живот.       Чонину казалось, что он вот-вот прольет белое семя, когда пальцы остановились. У него, наконец-то, была возможность увидеть Хенджина. До этого момента он был уверен, что вампиры не могут потеть, но испарина покрыла кожу Хвана. Он смотрел на Чонина широко раскрытыми глазами, глотая все, что создавало его образ в эту минуту.       Хенджин развернул младшего, отчего несчастная ваза снова качнулась. Хван потянул его за бедра, заставляя задрожать от звука столкновения их тел. Прохладный твердый член надавил на растянутые мышцы.       Ян замычал, утыкаясь в собственные документы, разбросанные по письменному столу. Пальцы схватили за край, желая себя хоть как-то спасти. Но определенно было слишком поздно. Хенджин уверенно сжал пальцами ягодицы, заставляя Чонина расслабиться.       Едва Нини успел выдохнуть, как ощутил гладкую головку, толкнувшуюся внутрь. Это было куда шире пальцев, которые сейчас впились в нежные бедра. Хенджин запрокинул голову, проходя все глубже и глубже. Наконец-то, они могли полностью отдать себя друг другу. Хенджин открыл глаза, посмотрев на младшего, когда их бедра столкнулись. Получив разрешение, он сделал первый полноценный толчок.       Чонин не ожидал, что будет настолько хорошо и настолько тяжело. В его фантазии член старшего был гораздо меньше и не такой крепкий. Голос Нини сорвался на очередной толчок, а тело дернулось в попытке спасения, но Хван тут же перехватил Чонина поперек груди, поднимая к себе.       Хенджин поймал его губы, трепетно целуя. Он хотел успокоить своего младшего, залюбить его до смерти. Хван мягко двигался, поднимая и опуская Чонина на себя, постепенно становясь теплее внутри. Старший просто не мог надышаться кожей Чонина, его усиливающимся природным запахом.       Младший еле оторвался от губ на очередных резких толчках, наслаждаясь каждым движением. Ритм начинал сбиваться. Чонин снова и снова не мог остановить стоны, которые оседали на теле Хвана. Пальцы Хенджина сжимали его все крепче. Смотря на такого младшего, демоническая природа внутри брала верх над Хваном. Он прижался к его плечу губами, прежде чем раскрыл рот.       Острые клыки пронзили мягкую кожу, избавляясь от преград. Наконец, вампир мог ощутить течение жизни Яна, его истинный вкус, неискаженный ничем. Хенджин простонал, практически готовый разодрать младшего на куски и полностью поглотить его, не разделяя ни с кем больше.       Но его остановил тихий стон и дрожь, которая осела на его руках. Чонин старался зажмуриться и вытерпеть, непроизвольно сжимая Хвана в себе и дергаясь. В детстве Хенджин говорил, что укус от вампира это то же самое, как от комара, на деле укус был намного больнее.       Старшему пришлось оторваться от него, пока не стало слишком поздно. Ян упал обратно на стол, ощущая, как угол давления внутри него изменился. Ваза опрокинулась, роняя красные розы над головой. Чонин и не подозревал, насколько искушающе выглядел в этот момент, совершенно обнаженный, весь в алых пятнах от чертовых роз и кровоточащим местом укуса. Перед ним был лишь Хван с надломившимся самообладанием. Резкими движениями он выбивал из Чонина все чувства, воспоминания и самосознание.       Ян больше не мог удержать свои руки. Дыхание гремело в легких как сумасшедшее. Все возбуждение в теле было закручено до предела. Чонин еле мог скулить от желания кончить. Но ему не стоило произносить свою просьбу вслух. Хван и без того феноменально читал каждый его взмах ресниц. Ладонь Хенджина увереннее обхватила член Нини.       Им обоим многого было не надо. Напряжение само подтолкнуло их к краю. Изливаясь в оргазме, они вцепились друг в друга. Было тяжело представить, что это, наконец, случилось, но иначе и быть не могло. Хенджин прижался губами к запекающейся ране, оставшейся от его зубов.       Медленно поток эмоций начал сходить, а на бледной шее отпечатался мягкий поцелуй. Чонин еле смог дотянуться до старшего, но очень хотел показать ему, как сильно любит и как хотел получить его внимание.       — Хен, теперь мне можно снова в твою библиотеку? — шепотом спрашивает Нини.       Хенджин ответил не сразу. Он сжимал Чонина, снова и снова трогал его везде, куда руки и губы дотягивались. Лишь спустя десяток минут он оторвался, смотря на Нини большими глазами:       — Я хотел тебе сегодня предложить переехать ко мне.       Шок в секунду проскользнул по телу с новой волной жизни. Чонин раскрыл глаза, не сдерживая счастливую улыбку.       — Правда?! Наконец, твою ж вампирскую мать! Я дождался! — вскрикивает Ян, откидывая голову.       Хенджин рассмеялся, обнимая его крепче. Взгляд опустился на красивые, но для многих людей пугающие, следы. Он мягко провел по ним пальцами, тихо говоря:       — Только боюсь, что в следующий раз я могу быть жестче. Все же я ждал тебя слишком долго, чтобы удалить свою жажду этим одним глотком.       — Как-нибудь переживу, главное — не убей. Мне еще жить целую вечность, — смеется Нини и цепляется тонкими пальцами за старшего.       Теперь их судьба повернет в верное направление. В нем не будет места ожиданию, трагичности или грусти. Чонин сможет вечно читать книги в любимой библиотеке, слушая сказочные истории от любимого хена и даже не подозревая, какой долгий путь Хван проделал к этим счастливым дням бесконечной любви.