Китайские колокольчики, висящие на двери звякнули. Подул лёгкий ветерок, несший с собой нотки дешёвого парфюма, от которого начиналось першение.
— Где ты был всё это время? — из руин, состоящих из коробок и антиквариата, выбралось что-то бесформенное. Выйдя из тьмы, перед лицом пришедшего оказался знакомый солдат, мертвец. Он обитает в этом антикварном магазине уже почти два десятилетия. Но глаза всё такие же холодные и колючие. Синева в них отнюдь не такая, какая бывает у тихого июльского неба. Присмотревшись к виду потерявшего человеческий вид вояки, появляется много вопросов. Зомби всё так же скрывает свои руки в кожаных перчатках. Неизвестно, что там. Быть может протезы скрываются за грубым покровом? На изуродованном лице ухмылка, которая непонятно что означала. Майка-алкашка. Из-под каски виднелись чёрные как смоль волосы. До жути растрепаны. Но внимание привлекают отметина от пули и отсутствие носа. Что же скрывает эта дыра?
— А я знал! — сипение вкупе с прокуренным голосом немного пугало, — я знал! Чёрт подери, какой же ты сукин сын! Все деньги пошли на твою дрянь! — казалось, что глаза вылезут из орбит Уокера. Но пока этого не происходило.
— Успокойся, пожалуйста…
Карие глазки жалобно смотрели на фигуру зомби, от которого несло чем-то мерзким.
— Успокоиться? Ты не пришёл на работу. Зачем подписывать было контракт?
Ричарда, хозяина антикварного, не было дома, ведь тот поехал к жене. Пускай на двери и висела табличка с надписью «Закрыто», Кита ничего не смутило. Теперь он готов был выяснять отношения с тем, кто был мерзок.
В ушах рыжего немного звенело. Он был где-то далеко. Но точно не в этой дыре. Где-то там. Где-то Лос-Анджелес. Перед ним теперь не было Уокера.
— Я кого спрашиваю? — Крис стал махать своим рукой перед лицом с длинным носом.
— Что?
— Где ты был? Где? Почему ты отлыниваешь от вопроса?
— Мне чуть не разбили голову, — Кит настороженно уставился в сторону двери, думая что виновница этого события где-то здесь. Она не отстанет от него, объявив охоту на его рыжую голову.
— Понимаешь?
— И это всё?
Последовало гробовое молчание, от которого мураши по коже бегают похлеще чем всякие жучки.
— Типо да.
— Но это не повод. Лжец! Дурной лжец! Неужели нельзя было сообщить об этом или попросить кого-то? — за шкирку высокой шпалы ухватились пальцы, скрытые за перчатками. Моторика была нарушена, по этой причине движения выходили плоховато.
— Нет. Тебя же этому не учили! Сын ирландского пьяницы, не способен усвоить хорошие манеры!
Резко, насколько это можно было, зомби потянул на себя юного глэмера. Хватка была недостаточно крепкой, да и рыжик немного сопротивлялся.
— Если бы тебя отдали в армию такого идиотизма не было. Тебя бы научили дисциплине, дурака кусок!
— Опять ты со своей армией! — огрызнулся тот. Длинноносый уже сам был готов идти в атаку.
Удар пришёлся прямо в живот. Подлый маневр заставил согнуться несчастного и хапнуть воздух ртом. Тут же он принял позу беззащитного эмбриона, которого никто не пожалеет. Мамы рядом не было. Этой прекрасной женщины с черными волосами, кольцами спадающими по плечам. И теперь Кит желал лишь только её. Её большие добрые глаза, цвета будто ириски. Её отнюдь не маленький еврейский нос. Теперь, словно малое дитя, рыжее создание хотело прижаться к её груди и обнять шею, как когда-то. А потом и заснуть на руках. Только та уделяла мало времени ребёнку. Воспитанием мальчика в большей степени занимался дед, отец матери.
— Опять!
— Неужели ты всегда думал об армии? Разве в жизни больше ничего нет?
***
</right>
1969<right>
Молодой парень с прямым носом и длинными черными, словно смоль, волосами, которые тянулись вплоть до пояса, направлялся в сторону знакомого магазина. Он уже успел познакомится с хозяином магазина. Но любые мольбы этого человека, ничуть не разжалобили длинноволосого нарушителя порядка. При себе он всегда держал биту. Синие глаза зловеще искрились в ожидании дестроя. Но так скорее всего казалось. Подросток лет пятнадцати лупил со всей дури по несчастному стеклу, заставляя его крошиться на мелкие кусочки. Часть из них попадала и самому крушителю, пока в конце концов он не попал в больницу. Но здесь был немного другой случай. На британского потрошителя упал несчастный американский шкаф, который чуть не придавил несчастного Уокера. Испугавшись, хозяин магазина подбежал к нему и оттащил в сторонку, попутно позвонив в скорую.
***
— В жизни много чего было. Только чего тебе надобно?
— Даже не знаю чего мне теперь надо, — Кит все еще держался за свой несчастный живот. От боли прыщавое лицо жутко скривилось, будто персонаж с масок времён, утопающей в славе, Эллиады.
— Но почему ты так жесток ко мне? Я не убил твою мать или кого-то дорогого.
Убийца. Крис до сих пор помнил картинку с той войны. С той, которую он проиграл. И опять этот нескладный сопляк лет двадцати четырёх диктует ему прописные истины. Это рыжее недоразумение, поведение которого бесило Уокера. Даже приторная манера речи заставляла его злиться на того. Это рыжий разбил витрину. Но не так как Уокер. Совсем не так!
— Я ничего не сделал тебе!
— Помолчи лучше. Я не могу терпеть твой тоненький голосок, — но после этих слов, к счастью рыжего, от зомби ничего не прилетело.
— Просто помолчи!
Когда-то он был таким же беспомощные и беззубым. Но постепенно Крис стал обрастать шипами с ядовитым веществом, наносящим врагу вред.
— Какой же ты дурак, Кит! Неужели ты ничего не понимаешь? Жизнь — это не сказка, а я не такой добрый, как Рич.
На лице Уокера не было знакомой ухмылки, да и глаза были немного печальны. Где-то в своей комнате он таит коробки с родненькими британскими вещами, за которые боязно. Мертвец считает себя патриотом своей страны, ставшей домом для его родителей. Но кроме того — настоящим американцем. Хотя по происхождению таковым он не является, да и папаша с матерью были британцами.
Но что же скрывают коробки Уокера? Быть может там не только скрытая любовь к Британии, но и воспоминания из Вьетнама.
