***
Июнь 2199 года
Кнопка на фонарике западала, светодиод мигал, ещё больше угнетая и без того не самую приятную атмосферу, но другого источника света не нашлось, а копаться в полуистлевших вещах в покосившейся лачуге за десяток километров от безопасной зоны, было дурной затеей. Очень дурной. Но загадочные истории, что потенциально могли пролить свет на прошлое, всегда манили любителей приключений. С заброшенных территорий возвращались не все, но желающих пощекотать себе нервы меньше не становилось. – Что здесь произошло? – спросила рыжеволосая девушка лет семнадцати на вид, шаря рукой по проёму, который прежде, очевидно, служил окном. – Мы же не дурацкие страшилки для наивных детишек пришли сюда рассказывать. Вы что-то интересное разнюхали? Спутники девушки переглянулись. Здоровяк в кожаной куртке сделал пару шагов вперёд и поочерёдно осветил фонариком все углы комнаты. Второй юноша, невысокий и тщедушный, пнул доску, мешавшую ему пройти. – Ну! – девушка в нетерпении топнула ногой и судя по звонкому хрусту угодила во что-то стеклянное. – Так и будете молчать? Я, между прочим, с трудом улизнула. Мне теперь рыхлить чёртовы грядки с огурцами в огороде матери до потери сознания! Кит, я жду объяснений! – Ох, Клэр, как по мне, небольшая плата, – пожал плечами здоровяк по имени Кит. – И ты сама виновата, что спалилась перед сестрой. – Всё! Давайте к делу! Что мы ищем? Кью, ну хоть ты поведай. – Слышала историю, как владелица какой-то мутной подпольной лаборатории убила целое поселение? – пресекая ссору, пустился в объяснения второй парень. – Тысяч этак пять человек. И свою дочь вдобавок. Говорят, только один человек тогда выжил и обосновался отшельником вот здесь, в этом самом доме. – Что-то не похоже, что тут кто-то живёт… Ну, или жил недавно, – усомнилась в правдивости услышанного Клэр. – Разруха… Он же мог выйти к нам. Наверняка исследовал местность и знал, что поблизости люди. – Много лет прошло, – добавил здоровяк Кит. – Помер уже, наверное. – То есть здесь потенциально иссохший труп? – скривилась Клэр. – Не за то ты цепляешься! Вдумайся, одна злыдня выкосила поселение. Всех, под ноль! И женщин, и детей! – Говорят, за свои грехи она расплатилась зрением. Ослепла, – заговорщическим шёпотом добавил Кью. – И всего лишь? – возмутилась Клэр. – Невысока цена за тысячи жизней. – Чушь несёшь, Кью! – вклинился Кит. – Она с рождения слепая была. Хотя ходили слухи, что она ослепла, когда у неё появилась дочь. – Слушайте, парни, всё это впечатляюще, но давайте не будем тратить время на болтовню. Меня скоро хватятся дома. А если обнаружат под одеялом скомканные шмотки, кинутся искать. И угадайте, к кому прибегут к первому? – Дело говорит, – Кит кивнул Кью и указал фонариком направление. – Там начнём. Пока парни складывали в сторону доски, Клэр присела возле старой тумбочки. Дверца покосилась, ручка давно сломалась, крышка местами покрылась плесенью, а одна ножка отсутствовала – её роль выполняла приставленная неотёсаная доска. Но по сравнению с другими предметами интерьера эта тумбочка сохранилась весьма неплохо. – Эй, Кит, посвети-ка сюда! – Что там у тебя? – Не знаю, но на ощупь в темноте как-то стрёмно лезть. Клэр поёжилась. Более смелый и опытный искатель загадочных вещиц в заброшках Кит присел и протянул руку в чёрное нутро тумбочки. – А тут что-то есть, ребят! Он выудил записную книжку в мягкой розовой чуть потемневшей от времени кожаной обложке, парадоксально хорошо сохранившуюся и даже не пыльную в отличие от всего остального вокруг. Выглядел блокнот настолько аккуратно, будто кто-то педантично заботился о страницах – берёг точно святыню. Исключительный случай. Обычно, если в руки искателей и попадались интересные вещицы, то состояние их оставляло желать лучшего. Некоторые и вовсе рассыпались в руках. Но блокнот выглядел так, будто последнюю запись в нём сделали накануне вылазки. – Давайте заберём с собой и почитаем уже дома, – разумно предложила Клэр. – О, поверь, раз первые минуты поисков обернулись такой удачей, отсюда нельзя уходить, – воспротивился Кит. Но обшаривать лачугу дальше он не спешил, а вместо этого зашелестел страницами, зажав для удобства фонарик зубами. Кнопка снова запала, и комната вмиг погрузилась во мрак. Клэр испуганно взвизгнула, на что Кит лишь рассмеялся. – Трусиха! – Болван! – Хорош обмениваться любезностями! – Кью забрал и фонарик, и блокнот. – Быстренько глянем, что тут, и продолжим поиски. Клэр и Кит обменялись примирительными взглядами и устроились по обе стороны от Кью. Он наугад открыл страницу и принялся вглядываться в текст. – Тут дата, – ткнула ноготком Клэр. – Первое августа две тысячи сто двадцать четвёртого года. Это… семьдесят пять лет назад. Кью мельком пролистал блокнот от корки до корки. Дат было много и все приблизительно одной давности. – На дневник чей-то похоже, – сделала вывод Клэр. Она перехватила находку, открыла страницу ближе к концу и принялась читать текст вслух. «Дошли не все», – гласила надпись вверху страницы. Почерк оказался изящным, лёгким и даже слишком витиеватым, но буквы легко разбирались. Писала, скорее всего, женщина. Молодая и явно с творческой натурой. Об этом красноречиво говорили вензеля на полях. Рисунки мелькали и на других страницах. Аккуратные тонкие линии сплетались в причудливые узоры, диковинные цветы и даже портреты. Клэр почувствовала лёгкую зависть. Сама она вместо типично девичьего рисования предпочитала ошиваться с парнями по заброшенным территориям. От рисунков незнакомки, особенно от портретов, веяло каким-то необъяснимым теплом. Клэр не удержалась – принялась внимательнее рассматривать изображённых людей, попутно удивляясь, где владелица блокнота раздобыла настоящую диковинку того времени – цветные карандаши. Талантом незнакомку явно не обделили. На Клэр точно смотрели живые люди, каждый со своим характером и эмоциями. Вот эта рыжеволосая явно была болтушкой, а брюнетка с длинной чёлкой, что закрывала половину лица, наоборот, молчуньей. Блондинка с чуть вздёрнутым подбородком показалась прямолинейной и стойкой. Парень, сжимавший в руках гитару, выглядел добрым и готовым в любой момент прийти на выручку, но от него почему-то веяло леденящей душу грустью. А вот к этому зеленоглазому светловолосому юноше владелица блокнота явно относилась по-особенному. Тут каждый штрих был проведён с любовью, что ощущалась сквозь года. – Красиво… Клэр вздохнула, закончила с сантиментами и пролистала блокнот до конца. На последних страницах записи оставил явно другой человек. Почерк оказался размашистым и не слишком разборчивым. Не желая тратить время на изгородь букв, Клэр вернулась к последней странице, на которой писала девушка. «Это странно, но сейчас, глядя на ящик, доверху набитый жизненно важным для всех нас препаратом, я не чувствую ни трепета, ни эйфории, ни даже облегчения. Лишь боль от утраты. Я знаю, мы не зря прошли этот путь. И наши друзья погибли не напрасно. Мы спасём наш дом. Спасём Ле-Блан от болезни. Кто знает, может когда-нибудь на месте нашего поселения разрастётся огромный город с высоченными домами и широкими улицами. Такой, какой мы видели в старых книгах. Кто знает…» Парни, непривычно тихие, буравили взглядом блокнот. Озадаченная Клэр открыла страницу в начале и продолжила чтение, хоть и понимала, что такие скачки ей вряд ли помогут вникнуть в суть. «Мы выдвигаемся в путь. Нам волнительно и тревожно. Да что там, нам страшно. Но каждый из нас понимает, что рискует собой во благо. Мы обязаны хотя бы…» Голос Клэр дрогнул от неясного шума за спинами. Она прекратила чтение. Кью, тоже уловивший шорохи, напрягся. Кит, единственный сохранявший невозмутимость, спокойно повернулся, вернул фонарик и направил луч света в сторону звуков. – Енот? Или хорёк, – предположил он. – Тут полно зверья. Лес кругом. Но Кит ошибся. Шорохи стали громче и уже отчётливо напоминали чьи-то тяжёлые шаркающие шаги. Можно было поверить в совпадение и предположить, что в заброшенный полуразрушенный дом, затерявшийся среди сосен, вломилась ещё одна группа искателей артефактов, если бы в проёме не возникла сгорбленная фигура. – Что-то мне подсказывает… – начала Клэр. – … что пора сваливать, – подхватил её слова Кью. Приближавшийся старик доброжелательным не выглядел. На лице, испещерённом глубокими морщинами, сверкнули в луче фонарика злобные глаза. – Прочь! – прорычал старик, тряхнув седыми длинными местами сбившимися в колтуны волосами. – Прочь! – Валим! Кит схватил Клэр за руку и рванул вглубь дома, к разбитому окну, через которое можно было перемахнуть, чтобы оказаться на улице, минуя выход. Кью двинулся следом. – А ну стоять! – грозно рыкнул старик. Было совершенно не ясно, как в столь тщедушном теле теплилась сила, но расстояние он сократил быстро и успел впиться костлявыми пальцами в плечо Клэр. – Это не твоё! Рука дрожала, но блокнот старик выхватил уверенно. Попытавшийся помешать Кит получил по спине кривой палкой, что служила тростью. От обуявшей его ярости он взревел и хотел броситься в атаку с кулаками, но его пыл умерил более миролюбивый Кью. – Забей! – он направил друзей к окну. – Уходим. Старик ещё долго кричал вслед сбежавшим непрошенным гостям нецензурные ругательства, распугивая лесных птиц. А когда устал от брюзжания, рухнул на пол в углу комнаты и сжал до боли в скрюченных старостью пальцах злополучный блокнот. Он, в отличие от вломившихся к нему людей, прекрасно знал его обладательницу. И все события тех дней прочно впечатались в его память, точно произошли вчера. Он пошарил по карманам, вытащил ветхую засаленную тряпку, размотал полотно и выудил на свет пустую стеклянную ампулу, чудом уцелевшую за семьдесят пять лет, – ещё одно наследие прошлой жизни. Пальцы нащупали гравировку. Зрение уже утратило остроту и мелкий шрифт прочитать не удалось бы даже при дневном свете, но старик помнил имя. Имя дочери безжалостной хладнокровной убийцы, не привыкшей жалеть чужие жизни. В груди слева кольнуло и протяжно заныло. Старик ещё не знал, что нить печальной судьбы единственного выжившего оборвётся ровно через двадцать два часа, и сегодняшнюю ночь планировал провести как и все предыдущие – за перечитыванием записей из блокнота, что помогали ему окончательно не лишиться рассудка.