Keep your distance, darling

      Оранжевая кожа обложки скользила под пальцами. Астарион перевернул страницу и продолжил чтение:             «…Мастер сладких речей Асмодей —             Он любого обмана древней.             По уверткам и козням             В мире нет виртуозней.             Если встретишь — спасайся скорей…»       Ему определенно нравился этот том.       Он поднял глаза как раз в тот момент, когда незнакомая фигура уселась у костра. На этот раз это была невысокая тифлинг. Узкие плечи контрастировали с широкими бедрами, тонкие руки спокойно лежали острыми локтями на коленях. Не по-тифлингстки бледная, почти человеческая, кожа была покрыта россыпью веснушек, уходивших за воротник. Яркие оранжевые радужки светились и серая склера казалась черной рядом с ними. Короткие прямые пушистые волосы слегка растрепались вечерним воздухом, и темные пряди в свете костра отблескивали медью, пряча острые тифлингские уши и большую часть пары коротких прямых рожек длиной как раз с ладонь.       Горячая волна прокатилась по всему телу, и ткань вокруг него вдруг показалась лишней. Астарион усмехнулся: он наверняка будет несколько дней наблюдать, как это новое тело двигается, ходит, лежит; как мокнет под дождем заклинаний и сушится у костра. И лишь затем, как всегда, ему будет позволено прикоснуться.       Тифлинг обернулась и, поймав поспешно спрятанный взгляд, приблизилась.       — Смотришь на что-то интересное?       — Твоя жемчужная кожа ошеломляет.       — И это все, что ты можешь сказать? — она скрестила руки на груди.       — Хм… — Астарион улыбнулся и встал в привычную, соблазнительную, позу, — а как насчет этого: «Ты, словно звезды, как воплощение мечты!»       — Слабовато.       Он вдруг остановился. Тав подозрительно молчала.       Ему нравилось, что это существо, кем бы оно ни было, менялось для него.       Нравилось, что оно давало ему возможность отказаться.       Но больше всего ему нравилось, что оно было великодушным и всегда истязало всего несколько минут перед тем, как дарило смерть — будь то птица или бездумно забредший бард.       — Тогда я скажу то, что по вкусу всем, — он потупился. — Я люблю тебя.       Голос пропал на последнем звуке, но Тав даже не заметила, недобро прищурившись. В животе расходилась совсем не эфемерная боль.       — Развлекаешься? — протянула она.       Астарион сипло рассмеялся. Конечно. Игра, не больше. Каждое новое лицо.       Он вернулся к себе в палатку, закрыл навес. Темнота не портила вид, но из чувства противоречия он все же зажег свечу и опустился на свой заправленный богатой тканью лежак. Он попытался снова раскрыть книгу, но слова никак не складывались в предложения, и какое-то время он просто разглядывал тени в отражении большого прямоугольного зеркала, умостившегося в ногах. Не задумываясь, он потянулся к резной рамке, отполированной годами прикосновений. Привычно нащупав скрытый рычажок простого замка, Астарион распахнул раму как ценный фолиант. Зеркало оказалось лишь первой страницей, а за ней — гладкая дощечка с несколькими росчерками углём.       Первый очерчивал вытянутый силуэт, пухлый приоткрытый рот с ровным рядом зубов и почти незаметно выдающимися клыками, и острый подбородок. Второй — прямой нос, брови и пушистые черные ресницы, кокетливо скрывающие бесцветные бесстыдные глаза. Третий от длинного уха переходил в очертания шапки вьющихся волос. Сбоку одной подковой оставлено скупое пояснение: «Ты»*. И ниже - подпись, смазанная тысячами прикладываний пальцев: «Себастиан».       В голове затуманилось. Запястья словно снова оказались в кандалах, распятые так долго, что те нагрелись от рук. Суставы ломило, но стена за спиной не давала повиснуть в путах. Зарр отстраненно смотрел на него, а острый ноготь упирался в подбородок отродья, не давая отвести глаз.       — Ты оскорбил меня. Ты плюнул в мой обед. Перестарался. Он теперь хочет быть твоим.       Другая рука коснулась его живота, вспоров его на дюйм выше пупка. Астарион только дрожал, не проронив ни звука: так действовала сила хозяина. На мгновение задумавшись, Зарр отпустил контроль, и псарню залил крик.       — Не драматизируй, разрез всего ничего, — холодно сказал Зарр. Он воткнул туда палец и, словно крюком, подцепил и вытащил из трясущегося тела маленькую петлю кишки. — В следующий раз, — наставительно проговорил он, — держи дистанцию, дорогуша, — и вытянул вторую.       Он старательно перевил их между собой. Вой и вопли мольбы совсем не трогали его. Он шлепнул по узлу, и тот с трудом протиснулся обратно между разрезанными краями. Он взял Астариона за лицо, снова заставив посмотреть на себя.       — Повтори, отродье.       Пот залил невидящие глаза, челюсть едва шевелилась в железной хватке. Он не знал, смог ли сказать это голосом, или только в мыслях твердил раз за разом:       — В следующий… в следующий… раз… держи дистанцию, д-д-дорогуша…