Сначала потанцуем

— Итак, анис, — Намджун раскладывает, волнуясь, все свои инструменты на стерильной поверхности: Юнги и Чимин подготовили комнату в доме, где они будут ставить эксперимент. В больнице ему просто-напросто запретят такое вытворять. — Юнги, в твоём феромоне есть приглушённая нотка аниса, которую обычным омегам не уловить. Такие низкие ноты улавливают только гибриды, потому что у них рецепторы удвоены. Чимин слушает, стараясь не упустить ни одного слова, закатывая рукав свитера, пока Юнги сидит, нервно покусывая щеку изнутри: — Ты уверен, что мы поступаем правильно? — Юнги, любимый, мы уже сто раз это обсуждали. Продолжай, Джун. — Чимин, мы возьмём твою кровь, но немного. Сегодня мы просто возьмём не более 450 миллилитров. Ребята, это займёт очень много времени, и нам придётся запастить терпением. — Я готов. Мы готовы. — Чимин сжимает руку любимого в своей, решительно смотря на Намджуна, который придвигает стул ближе к кушетке: — Так как ты омега, Чимини, мы не можем выкачивать из тебя кровь чаще, чем четыре раза в год. С большими интервалами, чтобы твоё тело могло восстановиться. Это значит, что в этом году мы будем смотреть только на то, как Юнги воспримет розовый феромон. Если его кровь не свер… — Прекрати пугать моего омегу, Джун, — Юнги хмыкает Намджуну, чувствуя учащённое сердцебиение омеги. — Я говорю правду, ребята, только и всего. Итак. Мы будем медленно переливать кровь Чимина в твою. Мы можем вливать через артерию на ноге, так как она ближе всего к твоему паху. — Я готов. — Чимин, тебе надо будет полежать, пока я не возьму достаточно крови, держи и расслабься, только не забывай работать кулачком — Намджун протягивает красную грушу, которую ему надо будет сжимать в кулачке, вытягивая из себя кровь, в руку омеге, когда Юнги отпускает его руку. По голове его поглаживает Хосок, тайно восхищаясь своим истинным, следя тщательно за каждым его движением. — Хорошо, что должна по идее сделать роза со мной? — Юнги смотрит на Чимина, что прикрыл глазки, выпуская первые капли крови, от которой Хосок почувствовал рвотный позыв, тут же успокаиваясь под действием феромонов истинного, что глянул на него. Они слышали эти объяснения уже сто раз, но всё равно оба продолжают слушать Намджуна, словно в первый раз: чтобы точно ничего не упустить. — Абсолютно ничего, в том и суть. Считай, что мы вгоняем её в тебя просто для того, чтобы ты укрепил связь с истинным. Если она не свернётся, а по идее- не должна, так как вы- истинные, значит, можно пробовать. — То есть, — Юнги хмурится, пытаясь понять логику, — если бы тебе переливали кровь допустим, не знаю, Хосока, твоя кровь бы свернулась, так как вы не предназначены друг для друга? Намджун ухмыльнулся, смотря на Хосока, который покрылся румянцем, сразу отвлекаясь на интенсивное поглаживание Чимина по голове, чуть ли не утюжа ему волосы. Качнув головой и усаживаясь рядом с Юнги в ожидании того, когда медицинский пакет заполнится кровью, Намджун цокнул языком: — Я — гибрид. Тут сложней. — Ну что ж, и не соврал, и не сказал, верно? — То есть, во мне итак уже есть феромон и ген и омеги и альфы вместе, в одинаковом количестве. Неизвестно, как моя кровь бы отреагировала на кровь другого человека, даже если бы он был… — гибрид улыбнулся в стену рядом с Хоби, — истинным. — Ясно. — Да нет, Мин Юнги, нихуя тебе не ясно. — Итак. Обратно к теме. Розовый феромон- то, что нам нужно больше всего. Сама кровь нас мало интересует. Нам нужен только феромон, но доставать его, выжимая из крови- дело сотни лет, у нас столько времени вряд ли найдётся. Поэтому мы просто вкачаем в тебя его кровь. — Это сделает меня гибридом? — Юнги смотрит на Чимина, который улыбается Хосоку: его умиляет связь, образовавшаяся у его брата с истинным: у этих двоих свои омежьи секретики, которыми они делятся друг с другом, хихикая. И Юнги хорошо оттого, что им всегда будет с кем делиться, что им хорошо вместе. Хосок смотрит на младшего омегу с такой нежностью, что у Юнги просто щемит в сердце. — Нет. Кровь циркулирует, обновляется, а у тебя, как у альфы, это происходит раз в четыре года. Считай, что ближайшие четыре года ты просто будешь чувствовать любую боль своего истинного физически, не более того. — Получается, рожать ты всё- таки будешь, — Чимин хихикает, выдавая кровь, старательно работая грушей. — О да… — Намджун виновато разворачивается к Юнги, обнажая в улыбке сомкнутые зубы, — Забыл предупредить, Юнги… — Ты серьёзно? — Альфа поднимает медленно брови, охреневая от новости. — Ну… Кровь Чимина будет в тебе ближайшие четыре года, а поэто… — Это поможет снизить его боли во время родов? — Определённо. Считай, что вы разделите эту боль на двоих. Прости, я… — Шутишь?! — Юнги смотрит на своего омегу горящими глазами, перебивая Намджуна, подрываясь с места и расцеловывая его лицо, — Да это лучшая новость на свете, Джун!!! — Как-то… — Хосок теряется, поднимая в недоумении верхнюю губу, склонив голову набок и смотря на Намджуна, — как-то неожиданно, что альфа будет радоваться тому, что ему придётся… — Да я с удовольствием, если Чимин-и это поможет, я хоть… Да я из кожи вон вылезу, если котёнку будет легче от этого! — Юнги в восторге от новости не знает, как успокоиться, пока пакет с кровью не наполняется, и Намджун не сдвигает его с места, отцепив от его омеги, что смотрит стыдливо- счастливо на истинного, шмыгая носиком. — Так, ну-ка брысь, котята- кошата, развели мне тут сопли на ровном месте! — Джун прижимает ватку к месту укола, улыбаясь, мечтательно, — вот бы мой омега так радовался истинности… — А что, он не доволен тобой? — Юнги смотрит на гибрида, хмурясь: ну, да, Намджун- пошляк высшего уровня, возможно, даже занебесного, для которого не существует границ нормы там, где она должна иногда присутствовать из приличия, но чтобы этим гением не был доволен омега? Хосок отвёл взгляд, выходя из комнаты на кухню: за шоколадом для голодного Чимина, чтобы восстановить немного силы после потери крови. Намджун глянул ему вслед незаметно, усмехаясь: — Да он трусиха, Юн. Боится признаться своей семье, что я- его истинный. — Вот и дурак. Кто убегал от истинности? — Вот и я о том же. Однажды он расскажет, и мы обязательно поженимся. Вот скажи, только честно, попадись мне в истинные твой брат, ты бы принял меня в семью? — Джун, если говорить серьёзно- ты извращенец. — Юнги фыркает, помогая своему омеге принять более удобное положение, подкладывая вторую подушку ему под голову. — Это единственное, что тебя бы смутило? — Ты и Прапай- единственные гибриды, которым я доверяю, Джун, — Юнги открывает бутылку воды, помогая Чимину отпить глоточек, пока Хосок стоит за дверью с плиткой шоколада, так и застыв на месте, слушая. — Гибридам сегодня сложно доверять, сам знаешь, не в обиду. — И не обижусь. Отлично понимаю, о чём ты. Но ты не даёшь мне прямого ответа, Юн. — Намджун подготавливает шприц, пока Юнги задирает шорты со стороны артерии, шипя от боли при проникновении. — Джун, я бы сказал нет. Хосок слишком уязвим, а ты сам знаешь, как ты любишь погулять на одну ночь. — Разве ты сам не был таким, пока не встретил Чимина? -Намджун выгибает бровь, подловив альфу, который не может сдвинуться с места теперь, впуская в себя кровь истинного. — Я не знаю, как истинность работает у гибридов. Если бы я знал, возможно, я дал бы тебе ответ. — Точно так же, как у альфы и омеги. — Намджун отвечает без сомнений, чувствуя гиацинт за стеной. — Только в удвоенном формате. Истинность гибрида поглощает его целиком, Юн. Если ты готов ради Чимина на всё, я готов ради своего истинного на то же самое в квадрате. Потому что во мне любят и омега, и альфа одновременно. Всё, что вы чувствуете, я чувствую с удвоенной силой. И боль, и любовь, и даже возбуждение. — Джун, с последним мог бы оставить факты при себе, — Юнги фыркает, смотря на своего омегу, который покраснел, вспоминая картину маслом, которую невольно лицезрел совсем недавно. — Итак. Ты бы согласился? — Скорее да, чем нет. Намджун улыбнулся, кивнув благодарно, чувствуя, как сердце истинного забилось как у загнанного кролика: — Схожу Хоби проверю, а то он с этим шоколадом похоже исчез. — Ага, — Юнги улыбается, когда Намджун выходит из комнаты, смотря на пакет с кровью, чувствуя, как в него влилась уже половина, прищурившись, — Чимини, котёнок? — М-мм? — Чимин смотрит довольно, сыто улыбаясь: Хоби дали зелёный свет, можно считать. — А почему я чувствую, что твоё сердечко сейчас выпадет мне в руки? — Добро пожаловать в мир истинности твоей артерии, любимый, — Чимин хихикнул, поглаживая пальчиками волосы Юнги, — то ли ещё будет, когда мы будем рожать. — У нас обязательно получится, малыш. Только проверим, как пройдут остальные три переливания, и к концу года мы увидим результаты, — Юнги ловит ручку омеги, целуя ладошку, когда Намджун входит вместе с Хосоком, протягивая шоколад омеге, — вы чего там застряли-то? — О, я просто захотел в туалет. — Класс, — Юнги прыснул, ощущая на языке привкус шоколада, который ел Чимин, склонив голову, — Чимини, детка… Откуси ещё раз? — Чимин откусил, вызывая расширение зрачков у своего альфы, в которого уже полностью перелилась его кровь, когда Намджун осторожно зажал ватой место укола, улыбаясь: — Чё, работает, да? — Блять, ребята. Я чувствую вкус шоколада, это просто… Чимин, малыш, нам будет очень весело ближайшие четыре года. — Это будет работать не постоянно, Юн. — Намджун хмыкнул, почесав затылок, выбрасывая использованные предметы, — Только когда твой омега чувствует особенно сильные, подавляющие эмоции или физические боли. Чимини, тебе придётся подготовиться за этот год. Тебя ждёт такое же путешествие, если все наши переливания будут такими же удачными. — Джун, анис. Ты рассказывал про анис. — Ах, да. Анис. — гибрид расслабляется, усаживаясь поудобней на кушетку, — Итак, слушаем внимательно, мои друзья, и запоминаем. Анис- самая низкая нота в феромоне Юнги, которую можно почувствовать только если он возбуждён. Хосок расширил глаза, вспоминая возбуждение своего истинного в тот день, когда Чимин отвлёк Юнги: так вот почему он подошёл к их спальне тогда: гибрид учуял ответ на свои вопросы. — В анисе содержится большое количество эстрогена, который помогает избавиться от фригиднос… — Чимин кто угодно, только не фригидный омега, Джун, — Юнги блестит зубами, толкая язык за щеку, заставляя своего ненасытного омегу краснеть. О да, его Чимини не знает слова «стоп» в постели, постоянно умудряясь шокировать своего альфу чудесами растяжки. — Да, только вот в чём фишка. Анис нормализует работу репродуктивной системы. — Джун подмигивает паре, которая раскрыла рот, загружая информацию в мозг в очередной раз. — Теперь понятно почему я сказал, что переливание крови может помочь? — Ты говорил, что анис уживается с розами, а значит и с розовым феромоном уживётся и будет взаимным биостимулятором, — Чимин подключает все свои извилины, чтобы сложить пазл: семени Юнги недостаточно, чтобы он смог забеременеть. Чимину нужен феромон, которого крайне недостаточно в его крови после укуса. Сколько его не обкусывай, метки недостаточно. Чимину нужна кровь. — Вот именно. И анис невозможно получить в достаточном количестве, если поставить метку. — Гибрид разрезал яблоко, что принёс с кухни, на дольки, раздавая всем, специально соприкасаясь пальцами со своим омегой: яблоко ему нахрен не нужно, гибрид скучает по физическому контакту. — Чимин, тебе придётся быть сильным. Я предупреждал. Твоя процедура будет очень болезненной. Юнги рыкнул недовольно, инстинктивно прижимая своего омегу к себе, когда Чимин погладил его по предплечью, целуя в шею совершенно спокойно: — Любимый, мы уже обсуждали это сто раз. Я готов. Тем более впереди целый год. — Ты уверен, что совсем нет никакого другого выхода, Джун? — Только в шею, Юнги. Только туда, где ты поставил метку. Это самая чувствительная и самая безукоризненно работающая часть Чимина, которая примет или воз… — Замолчи. Не хочу этого слышать. — Юнги. Не груби ему, — Хосок поглаживает по плечу брата, поглядывая жалобно на истинного, который невозмутимо сидит на стуле: ещё бы, он таких «не хочу слышать» на работе уже наслушался. — Намджун просто говорит то, что должен, как врач. Он должен предупреждать о таких вещах. — Прости, Джун, я просто… — Юнги поджал губы, смотря виновато: брат прав. — Прости. Я не должен был. — Всё в порядке. Вы мне как семья, Юн. У меня нет никого ближе вас в жизни. — Намджун хмыкает, вставая со стула: пора уходить, пока не сорвался и не набросился как псина последняя на истинного, что так невинно хлопает глазками, возбуждая его. — Пожалуй, пойду. — Хоби проводит тебя, а мы полежим. — Чимин улыбается солнышком, вставляя свои пять копеек: гибриду это сейчас просто необходимо. — Идём. — Хосок похлопывает ладошками по коленкам, вставая с кушетки. — Ой… — Чимин строит щенячьи глазки своему альфе, прижимаясь к нему трогательно. — Что такое, котёнок? Что-то болит? — Юнги, естественно, сам как котёнок: абсолютно слепой и не видящий ничего дальше своего носа. Хотя Чимину уже кажется, что он и носа своего тоже не видит, только омегу перед собой. — Я так мороженого захотел, Юнги… Того мятного, что мы пробовали в торговом центре. Помнишь? — Малыш, прямо сейчас? — Юнги усмехается, глядя на облизывающегося Чимина, что строит свой хитренький план в голове тихонько, контролируя эмоции. — Ага. Хоби? — Хоби, похоже, тебе придётся съез… — Конечно! — Хосок светлеет, едва ли не прыгая от счастья. — Намджун, подвезёшь? — Какой вопрос, со… вершенно не составит труда, Хосок. Пошли, — Намджун улыбается, прощаясь с друзьями, выходя в коридор с ликующей улыбкой, пытаясь удержать свой пыл, шепча омеге, — Я тоже сегодня буду лизать кое-что на заднем сиденье машины, цветочек, только не мороженое. — Джу! — Хосок краснеет, выходя из дома и садясь на сиденье около водительского: ну хоть от дома-то они же отъехать должны, а?! — Ну почему ты такой?! — Сейчас мы отъедем на километр, и ты будешь стонать моё имя, цветочек, — Намджун заводит машину, облизываясь, действительно отъезжая подальше от дома: они оба знают, что Чимину параллельно, какое мороженое они купят. Омега просто выудил для них из воздуха дополнительную встречу, и будет согласен на любое мороженое из ближайшего магазина. Намджун выпил блокаторы, которые начали действовать только сейчас, ещё на кухне, когда вышел вслед за Хосоком, и теперь их никто не остановит, так как на омеге не останется его запах. — Намджун… — М? — Почему я всегда возбуждён, когда ты рядом? — Хоби стыдливо опускает глазки, радуясь впервые в жизни размеру своего члена: позорище, если бы брат видел, как у него круглосуточно стоит рядом с его другом. — Потому что я гибрид, моя сладкая попка, — Намджун останавливает машину, взглядом указывая на заднее сиденье: благо окна тонированные. Хосок кое-как перелезает, когда он усмехается, вдогонку шлёпнув его по соблазнительно выпяченному тощему заду, — мог бы зайти через дверку, малыш, но нам же надо отличаться сексуальностью, м? — Джу, я сейчас сгорю, если ты что-нибудь не сделаешь, — Хосок сидит, стыдливо сжимая свои ляжки в оверсайз- джинсах, в которых тонет, прикусывая невинно губу. — Ну, такое я провернуть вряд ли смогу, цветочек, — Намджун оценивающе смотрит в проём между сиденьями, хмыкая и вылезая из машины, залезая в салон по-человечески: попробуй он провернуть то, что сделал его омега- застрял бы грудью безвылазно. — Джу… я… — Хосок задыхается от нежности, с которой гибрид, порыкивая от того, что наконец добрался до своего законного, вылизывает его шею, шаловливыми руками оглаживая его животик под пушистым свитером. — Да, мой любимый? — Намджун переходит нежными поцелуями с шеи на подбородок, всё ближе подкрадываясь к губам, но обходя их, оставляя свои поцелуи на прикрытых веках омеги, когда тот скулит, сжимая его упитанную, накачанную ляжку в своих тоненьких пальцах: — Я хочу тебе отсосать. Сейчас. — Солнышко, ты уверен, что хочешь этого? — Намджун мурлычет, оглаживая тело любимого, снимая с него свитер, целуя его торчащие соски, возбуждаясь от хрупкости омеги, который наконец пересёк черту 56 килограммов: всё равно мало. На фоне огромного, как скала, Намджуна, даже 75 будет мало. Хосок дрожащими пальчиками подбирается ближе к ширинке, расстегивая пуговицу классических брюк гибрида, залезая ему в боксеры нетерпеливо, склонившись над ним поудобней, доставая член, вокруг которого еле смыкаются его длинные пальцы, смотря невинно снизу вверх на своего истинного, в восторге прикусив губу, когда тот выпускает стон: — Блять, Хосока… ты у меня самый идеальный, я уже говорил? — Сегодня уже девять раз, -Хосок облизывается, сглатывая, опаляя горячим дыханием головку члена, из которой сочится смазка, пробуя её на вкус кончиком языка, — ээ, нет. Нет. — Хосок хмурится, поднимая вновь взгляд на истинного, который непонятливо смотрит на него: — Что такое, малыш? Тебе невкусно? Я не нравлюсь тебе? — Это невозможно, Джу. — Хосок подмигивает мужчине, резко насаживаясь на головку, неумело вращая языком вокруг, создавая беспорядок и добросовестно его вылизывая, поднимаясь к гибриду с ниточкой слюны, смешанной со смазкой, размазанной по подбородку, — попробуй нас вместе, Джу. Это просто крышесносно, — Хосок впивается в истинного поцелуем, расстёгивая его рубашку, впуская язык гибрида в свой рот, вылизывать остатки. — Это невозможно вкусно, Джу, я хочу ещё… Хосок сказал- Хосок сделал. Омега склоняется над тяжёлым членом, который удерживает обеими ладошками трогательно, обсасывая старательно орган, лаская его своими припухшими от напряжения губами, целуя смазанно, влажно и развязно вдоль всего ствола, пуская пузырьки своей слюны на стволе, просто до ужаса усыпанном венками, облизывая контур каждой, не забывая посматривать томно на своего истинного, который стонет громко и несдержанно, поглаживая его по волосам, широко раздвинув ноги. — Так хочу его в себе, Намджун… Такой красивый… — Хосок вспоминает всё, что делал с его членом Намджун, кончиком язычка играясь с уретрой, вызывая хриплые стоны своей пары, голодно чмокая губами, стараясь обхватить всю длину, давясь от непривычки: слишком большой. У гибридов, похоже, даже половой орган — в квадрате. — Иди сюда, кроха, — Намджун помогает ему улечься поудобней на сиденье, расстёгивая его джинсы и снимая их нетерпеливо, — блять… совершенство… Хосок, ты- моё совершенство. Намджун рычит раскатисто, целуя и вылизывая щиколотку своего омеги, не отрываясь от его белья: прозрачное. Абсолютно прозрачное, небесно- голубого цвета, с вышивкой маленького крабика на тазовой косточке. Ёбаное искусство, а не омега. — Джу… Намджун… — Хосок хнычет, рефлекторно укрываясь ладошкой, понимая: они зашли дальше, чем когда-либо. И ему страшно. До ужаса страшно. — Я… Я боюсь… — Я знаю, трусишка, — Намджун хихикает, устраиваясь кое как, не зная, как удобней, в итоге поджимая губы, — ты оседлаешь меня, Хосока. Готов? — Джу, я… я случайно это сказ… — Цветочек, — Намджун рокочет возбуждённо-сдержанно, с лаской смотря на своего омегу, целуя его в лоб так, словно спать отправляет, а не на встречу со своим членом, — Я знаю. Я не собираюсь входить в тебя, пока мы не сыграем свадьбу, малыш. Сначала Юнги одобрит нашу свадьбу, а уже потом у нас будет официальная брачная ночь. Ты достоин лучшего первого секса, чем на заднем сиденье моей машины, Хосока. — Намджун… — Хосок благодарно тычется носиком ему в шею, фырча от недовольства: запаха нет. Снова. — Я люблю тебя, Намджун… — А я тебя, цветочек, — Намджун рычит, чуть пришлёпнув его по попке, возвращая в реальность, — а теперь давай, малыш, оседлай меня. Сядь мне на лицо, как тогда. Намджун ложится на сиденье, кое-как устраиваясь, не помещаясь на нём полностью, за ноги придерживая своего омегу, который опускается на его лицо промежностью, от похоти закатывая глаза, когда Намджун ловит языком ниточку смазки, что тянется из его девственного зада, сразу же присасываясь к его анусу, вылизывая его. Хосок склоняется над его членом, беря в рот как можно глубже, когда чувствует толчок, отстраняясь и закашливаясь, сплёвывая на головку и беря в рот снова: ему понравилось. Вильнув попкой, которую тщательно вылизывает Намджун, он хлопает ладошкой гибрида по ляжке чтобы тот повторил движение. И он повторяет. Вновь и вновь толкаясь в горло Хосока медленно, размеренно, щадяще, который давится, но не выпускает его член изо рта с пошлыми причмокиваниями втягивая в себя слюну, что сползает с краёв, словно подтаявшее мороженое, пока Намджун не стонет, изливаясь ему в рот. И Хосок глотает всё до последней капли, упиваясь вкусом дикой фиалки, что так правильно ощущается во рту, обессиленно укладывая голову ему на бедро и вылизывая дочиста член, доставивший ему удовольствие, когда Намджун медленно, но верно приближается к его члену, большим пальцем поглаживая края ануса, из которого вытекает смазка, беря орган в рот и посасывая, низко рыча от удовольствия, выпуская член, похлопывая по ягодицам и растягивая их в стороны: — Ёбаное совершенство, вот ты кто, моя сладкая сучка… — Как ты… — Хосок чувствует, как его сердце зашлось, когда гибрид позволил себе привычную в прошлом фразу, и тот ухмыльнулся развязно, ударив его по ягодице, вызывая новую порцию смазки, которую тут же поймал ртом: — Тебе нравится, цветочек? — Д-да… о мой… да, Намджун, да! — Хосок стонет, выгибаясь кошкой, когда гибрид продолжает ласкать его уши пошлыми, грязными фразочками, доводя его до разрядки, добровольно затыкая свой скулёж членом истинного во рту. — Любовь моя… — Намджун целует его в покрасневшую ягодицу заботливо, оглаживая места ударов, помогая дрожащему от ощущений Хосоку развернуться, укладывая на себя: всю сперму Намджун проглотил, как всегда, не оставляя ни капли, потому в салоне так же сухо, как и было: просто намного жарче. Укладывая омегу на свою грудь, Намджун целует его в макушку, поглаживая по голой спинке, скользя пальцами по позвоночнику, — Тебе больно? — Нет, родной, — Хосока хватает лишь на то, чтобы мурлыкнуть невинно на груди своего истинного, поглаживая пальчиком его сосок по кругу, не в состоянии раскрыть глаз от удовольствия. — Прости, что так тебя… сучкой… Я пойму, если ты не… — Намджун извиняется, когда омега хихикает смущённо, оставляя поцелуй там же, где могли дотянуться его губы, лёжа животиком на плотном, сексуальном торсе своей пары: — Мне понравилось, Джу… Просто… Ну, не надо всегда… Мне нравится, когда ты нежный. — Хорошо, малыш, я буду самым нежным для тебя, Хосока, — Намджун подтягивает омегу чуть выше, дотягиваясь до его виска и целуя смазано, — тебе хорошо? Хосок улыбается разморенно, довольно, сыто, причмокивая саднящими губками, поднимая взгляд, полный любви, на своего истинного, целуя его в нос: — Мне так хорошо, что мне сейчас плохо станет.