🦋
Небольшую пекарню в Призрачном городе Хуа Чэн держал скорее для себя, хотя и понимал, что ее популярность неизбежна, учитывая бесконечную любовь и уважение горожан к своему мэру. У него давно было желание чего-то уединённого, творческого, «для своих», не связанного с рисованием, поэтому в мире смертных открывать нечто подобное не хотелось. За последние несколько десятилетий кулинария претерпела столько изменений! Хуа Чэн не уставал поражаться тому, насколько более продвинутыми и вкусными становились блюда. Однако, современные люди грешили чрезмерной любовью к сахару, из-за чего для Хуа Чэна почти все было чудовищно приторно, как и для Се Ляня, всё ещё предпочитающего аскетичные блюда, хоть Хуа Чэн и старался баловать его и подталкивал пробовать новое. Десерты, что они пробовали в тех немногих заведениях, предназначенных для людей с вкусовыми рецепторами, не убитыми сахаром и усилителями вкуса, действительно имели этот самый вкус и Хуа Чэн задался целью научиться готовить что-то сложнее домашнего печенья. Официально он ещё не открыл пекарню, но уже баловал друзей, осваивая технику и оттачивая навык пробной готовкой. Готовить продвинутые десерты из футуристичных инстаграм-кафе он пока не умел, но и торопиться некуда. Начал с эклеров, круассанов и профитролей. Круассан без начинки удавался уже очень неплохо — на радость Хуа Чэну подоспел тренд на плоские круассаны — рецепт соблюдался классический, но можно было не бояться, что изделия опадут, а самому смело сплющивать их в сыром виде и так выпекать. На сегодня он заготовил три противня профитролей. Часть он завезет Му Цину с Фэн Синем, угостит Инь Юя и конечно Хуа Чэн надеялся, что Се Лянь подоспеет к свежему десерту. Его не было уже несколько дней — вместе с Ши Циньсюанем они отправились в одну из горных деревень исполнять довольно сложную молитву. Сегодня по духовной связи Се Лянь предупредил, что они почти закончили и скоро он вернётся домой. Молитва была вязанна с загрязнением воздуха и им с Повелителем Ветра пришлось потрудиться, чтобы помочь жителям деревни, в гористой местности которой застряло ядовитое облако. Хуа Чэн знал только что мало было просто «выдуть» ядовитый выброс из деревни — нужно было ещё помочь с его растворением. Именно этому Се Лянь четыре года учился в Сингапуре и теперь чувствовал себя намного более полезным в мусорном деле, нежели до этого, хоть современные экологические проблемы и отнимали сил значительно больше и требовали узкоспециализированных знаний даже от божества! Примитивная помощь божественного колдовства осталась в прошлом — Се Ляню требовалось по-настоящему разбираться экологии, химии и разных инновационных технологиях, чтобы создавать достаточно эффективные артефакты и влиять божественными силами на частицы. Учеба давалась тяжело, но Се Лянь всегда был упорным, старательным и невероятно терпеливым. Хуа Чэн поддерживал как мог — был рядом, подталкивал делиться и конечно по надобности одалживал демонических сил, которые порой оказывались очень кстати. Он скучал и волновался, но всегда был уверен в своем божестве. Вот и сейчас, занимаясь в пекарне, демон тосковал по любимому супругу и просто надеялся, что тот вернётся совсем скоро. Румяные помпушки из заварного теста уже остыли и ждали начинки. Хуа Чэн замешал сливочный крем и заправил кондитерский мешок с заостренной насадкой. Он аккуратно ввинчивал в донышко каждой булочки наконечник мешка и наполнял кремом. Постепенно он справился с двумя противнями. Оставалась последняя партия. Он взялся за первую профитролину и протолкнул в нее наконечник. Дверь в пекарню открылась. Овеянный остатками стихийного колдовства Ши Цинсюаня, Се Лянь с лёгким ветерком зашёл внутрь и застыл, чуть приоткрыв пухлые губы. Наполняя булочку кремом и слизывая с пальца отатки, вытекшие из донышка, Хуа Чэн все понял без слов. Конечно, гэгэ соскучился и так хотел его, что не мог наблюдать за столь двусмысленным действом! Разведя руки, он поймал Се Ляня в объятия. Готовка была забыта.🌸 то
Истосковавшиеся по мужу, Се Лянь никак не ожидал увидеть его… за таким занятием! После стольких дней разлуки это он хотел быть профитролиной, которую Хуа Чэн столь старательно начинял кремом! Совершенно невыносимо! Се Лянь почти сразу бросился к мужу и Хуа Чэн охотно подхватил его, давая просящему ласки телу желанные прикосновения. Зацелованный, наглаженный и заговоренный горячим родным «гэгэ», Се Лянь, обнаженный ниже пояса, был разложен на мраморной столешнице. Уперевшись ступнями Хуа Чэну в плечи, он терпеливо ждал, когда муж раскроет его. Какое же это было родное и приятное чувство! Повернув голову в сторону он зацепился взглядом за большую чашу с готовыми профитролями — несколько тех, что лежали донышками вверх, показывая выступающий крем, словно дразнили его.🦋
Хуа Чэн хоть и радовался, когда Се Лянь, приходя к нему, был уже готов, но все же очень любил раскрывать его сам. Увидев, как он смотрит на чашу с профитролями, он потянулся и взял одну. — Сань Лан, ты чего- Се Лянь не успел договорить, засмотревшись но то, как Хуа Чэн сначала прижался ртом к пирожному, а затем протолкнул язык в донышко и поюлив внутри, вылизал немного крема. — Ммм, — он смотрел Се Ляню в глаза. Тот зарумянился, но взгляд не отводил. Высосав почти весь крем, Хуа Чэн отложил чуть размякшую от слюны профитролину и вернул все свое внимание к супругу. Обвел пальцами раскрытую дырочку Се Ляня, на пробу ввел три пальца и поиграл, ещё немного растягивая. Се Лянь смотрел на него огромными умоляющим глазами. Обхватил себя за ягодицы, раздвигая в стороны. Вмиг избавившись от всей одежды при помощи магии, Хуа Чэн наклонился и стал целовать Се Ляня в губы, одновременно с этим пристраиваясь к сочащемуся смазкой входу. Времени им обоим требовалось немного — Хуа Чэн знал, что совсем скоро даст гэгэ почувствовать себя самым вкусным пирожным в мире.🌸
Се Ляню было хорошо — пока Хуа Чэн имел его плавными, не лишенными ритма движениями, он обнимал его за шею и плечи и Хуа Чэн умудрялся сладко его целовать. Решив немного ускорить процесс, Се Лянь стал сжиматься вокруг члена, вкладывая в это действо немного божественного усилия. Хуа Чэн постанывал от усилившегося удовольствия, после чего наконец-то плотно прижался к его заду и излилсы. Как долго он это делал! Се Лянь ловил каждую пульсацию, стараясь прочувствовать, как демоническая Ци переполняет его, словно сладкий крем переполняет маленькое пирожное. Хуа Чэн был внутри ещё некоторое время, и Се Лянь наблюдал за тем, как напряжённое в блаженстве лицо мужа постепенно расслаблялось. Член выскользнул и Се Лянь почувствовал медленную и оттого щекотную струйку семени. — Весь сочишься, как маленькая пироженка, — будто читая его мысли, ласково признес Хуа Чэн и, приставив пальцы, не давал семени вытечь наружу. Снова ввел пальцы и стал ласкать чувствительный бугорок внутри. Се Лянь, чувственно раскрывшись перед ним еще сильнее, хватал ртом воздух и дрочил себе. — Давай, гэгэ, укрась немного сверху, — он опустился для поцелуя и взял дело в свои руки, одной лаская член, а другой трахая зад. От умелой стимуляции с обеих сторон Се Лянь кончил почти сразу, насаживаясь и извиваясь. Столешница, на которой он сейчас сидел, нежась в объятиях и поцелуях с Хуа Чэном, уже нагрелась под его голым задом. — Гэгэ, — прозвучало в губы, — ещё разок? Се Лянь активно покивал. Без малейшей на то необходимости, Хуа Чэн подхватил его и помог встать на пол. — Гэгэ ведь согласится с тем, что свежее, только начиненное пирожное следует немедленно съесть? — обнимая его за талию, Хуа Чэн промурлыкал на ухо и медленно стянул с него лонгслив, дразня соски. — Полностью согласен с тобой, Сань Лан, — дрожащим голосом ответил он. Хуа Чэн мягко развернул его спиной и Се Лянь оперся о столешницу. — Но не скрою, полежавшее некоторое время хорошенько начиненное пирожное я тоже очень люблю, — Хуа Чэн пощекотал дыханием загривок. Ох, ну конечно, Се Лянь порой предпочитает носить демоническую ци в себе подольше, не давая покинуть тело при помощи разных приспособлений, и его муж обожает, когда они занимаются любовью, выждав некоторое время за другими делами. Взгляд снова упал на почти пустую, вылизанную Хуа Чэном профитролину и в этот момент Се Лянь почувствовал, как Хуа Чэн, опустившись на колени, принялся делать с ним тоже самое. Прикосновения языка к особенно чувствительной после соития дырочке ощущались потрясающе — член снова встал, сочась. Се Лянь чувствовал себя так, словно расцветает под натренированным языком супруга — так приятно ощущать поцелуи там, он давно уже перестал стыдиться этой ласки, чувствуя лишь, что бесконечно желанен и любим. Наверняка теперь он раскрывался ещё больше. Хуа Чэн подразнил его языком ещё немного, его поцелуи опустились чуть ниже, лаская мошонку. Наконец, Хуа Чэн взял его снова. Трахая, он повернул голову Се Ляня к себе, чтобы целовать. Когда другой рукой Хуа Чэн коснулся живота и стал дразняще размазывать его сперму, у Се Ляня закатились глаза и удовольствие от чувствительной кожи вокруг пупка пронеслось прямо к члену. Оргазм пронесся от копчика до кончиков пальцев на ногах и обратно, заставляя малейшие колебания воздуха до отчаянных стонов ласкать грудь и живот. Хуа Чэн крепко держал его, не позволяя упасть и, закусив плечо — скорее в страстном поцелуе, нежели вкладывая силу укуса — с низким рыком излился сам.⚔️
Му Цину тут нравится. Нет толп незнакомых людей, не нужно стоять в очереди за кофе. Он устает сидеть дома за швейной машинкой, поэтому всегда рад возможности прогуляться и съесть что-нибудь вкусное в процессе. К тому же, это отличная возможность встретиться с друзьями, ведь даже с Фэн Синем они не то чтобы много общаются, несмотря на то, что вместе живут. Сегодня, например, Му Цин забрал его с общей тренировки небожителей верхних и средних небес, которую тот никогда не пропускает. От Фэн Синя пахнет гелем для душа с ароматом кактусового йогурта, на нем свежая майка и любимые джоггеры. Он забавно хмурится, глядя на Му Цина как злой щенок и Му Цин догадывается почему. Он сам уже соскучился, хоть до нетерпеливости Фэн Синя ему и далеко. В целом, Се Лянь и Хуа Чэн ведут себя как обычно после разлуки в несколько дней. Се Лянь сидит у Хуа Чэна на коленях, не желая расставаться и поедает пирожные одну за другой — и откуда такой аппетит? Вернее, когда они успели его нагулять? Хуа Чэн то смотрит на него влюбленно, то стреляет глазами в Му Цина. Му Цин… Привыкает понемногу, но порой все же чувствует себя не в своей тарелке. Они сблизились достаточно быстро, словно недопонимание не было их главной проблемой ещё лет триста назад. Все это время они как будто по инерции обходили друг друга стороной. Как оказалось, зря. Дружба с Хуа Чэном определенно стоящая штука. После выставки ему правда стало как-то легче дышать. В конце концов, рано или поздно их конфликты должны были сойти на нет. — Ты не эту ли штуку хотел? Фэн Синь указывает на мраморную плиту на кухонной стойке. — А, плита для темперирования шоколада! Верно, я хотел такую. Теперь их с Хуа Чэном объединяет ещё одна вещь — увлечение готовкой. Му Цин с радостью прибьется к нему, чтобы опробовать некоторые рецепты и технику. Включая эту симпатичную плиту. — Ага, но ефли пофмответь отфюда, — засунув в рот целую профитролину, Фэн Синь отодвигается и наклоняется под странным углом, — то темперировали на ней не шоколад, а кого-то из них. Хуа Чэн совершенно не меняется в лице, а Се Лянь хрюкает от смеха. Му Цин наклоняется по примеру друга и действительно видит на мраморной поверхности отпечаток задницы. — Мне нравится, не стал стирать, — говорит Хуа Чэн. — Повезло конечно, что санитарные нормы здесь можно не соблюдать. - хмуро комментирует Фэн Синь. — Ты чего бухтишь? — безобидно спрашивает Се Лянь. Фэн Синь не отвечает, молча уплетая профитроли с чаем. — Насмотрелся на новоиспечённых небожителей на тренировке. — Му Цин обожает, когда в такие моменты Фэн Синь хмурится ещё сильнее и у него краснеют уши. — Они такие большие, в наши времена так не качались. - добавляет он. Это правда. Современные техники наращивания мышц при помощи спортивных тренировок — относительно недавнее изобретение. Фэн Синь конечно сильнее любого из них, потому что является древнейшим богом войны, но все же из-за увеличения продолжительности жизни и новых видов спорта некоторые небожители из последних поколений не только крупнее физически, но и старше по возрасту вознесения. Му Цин знает, что Фэн Синь млеет, но не осмеливается завязать с кем-то общение. — Му Цин, черт тебя дери! — привычно грохочет он. — Это правда так? — спрашивает Хуа Чэн. Они с Се Лянем выглядят заинтригованными. Ответы Фэн Синя и Му Цина звучат одновременно: — Да. — Нет! Се Лянь поднимает бровь. — Ррр вот нахрена ты это начал! Пристыдившись, что добился своего, Му Цин пытается нейтрализовать его, многообещающе гладя бедро под столом. Все же он хочет, чтобы Фэн Синю стало проще в этом плане, поэтому поднимает тему не самым честным и деликатным образом. — Просто хочу, чтобы у тебя получалось на этом фронте! — оправдывается он. — Ты сам-то видел их?! — он обращается к Му Цину. — То, что они привлекательные, вообще не значит, что я хочу с кем-то подобным даже просто потрахаться. В большинстве своем они идиоты. Му Цин все больше склоняется к тому, что Хуа Чэн был прав, когда сказал, что Небеса - это проходной двор. — Совсем никто не подходит? — уточняет Се Лянь. — Пока нет, — звучит уже спокойнее. — Хей, ну ты чего. — пытается поддержать Му Цин, — я же. Кхм, мы- Он пытался сказать, что никто не отменял факт того, что они есть друг у друга, но всё ещё не понимает, как говорить об этом вслух, хотя и Хуа Чэн, и Се Лянь уже обо всем знают. — Все в порядке, мы... да. - неловко соглашается Фэн Синь. Му Цину теперь нестерпимо хочется поддержать его получше, поэтому, переборов стыд, он все таки тянется к Фэн Синю и, не забывая посмотреть ему в глаза, мягко клюет в губы. Ответ на поцелуй теплом отзывается в груди.