***
На вокзал Кингс-Кросс, откуда с платформы девять и три четверти в одиннадцать утра отходил поезд в Хогвартс, Гарри прибыл в сопровождении Северуса, но попрощались они заранее, так что выйдя из такси, Гарри отправился дальше один. А отец наблюдал за ним издали. Кстати, Северус с Гарри уже побывали на вокзале за несколько дней до этого. Так что мальчик успел и увидеть надпись "Платформа девять и три четверти" прямо на стене, и узнать, что идти надо прямо сквозь эту стену, не обращая на нее внимания. И полюбовался на другие подобные надписи, явно скрытые от глаз маглов, например, "Платформа семь с половиной". Папа пояснил, что с таких платформ уходят волшебные поезда в волшебные места. А если подойти к стене с обратной стороны, ничего странного не обнаружится. Эти стены с надписями просто стационарные порталы, открывающиеся в определенное время в складки пространства, по которым проложены пути сообщения, не пересекающиеся с магловским миром. Гарри по-хорошему волновался. Это было такое волнение-ожидание. Приятное, но чуть-чуть царапающее. Не совсем предвкушение. И не нечто тревожащее. Похожее чувство испытываешь, наряжая елку. Открывая новую книгу. Ожидая встречи с незнакомцем, если уверен в его благосклонности. Собираясь проехаться на любимом фуникулере. Северус смотрел, как его сын направляется к своему первому большому приключению – многочасовой поездке на поезде в одиночку. И хотя подобное путешествие ежегодно повторялось для всех юных магов, о своем сыне Северус беспокоился: все же ребенок еще никогда не покидал поместье без сопровождения. Гарри шел уверенно и выглядел благовоспитанным мальчиком из респектабельной и состоятельной английской семьи, знающим, что он делает. Поэтому совершенно не привлекал внимания маглов, в отличие от некоторых странных личностей. Например, шумного и пестрого семейства с пятью детьми и кучей вещей и тележек, причем маленькая девочка была одета в прозрачную ночнушку и резиновые боты, а отец семейства в растянутый шерстяной свитер явно не по погоде. Гарри уже знал, что это обозначает. Когда они с папой гуляли в магловском мире, то видели иногда нелепо одетых людей, и Северус объяснил, что некоторые маргиналы странно понимают нормы Статута о Секретности, практически не бывая в мире маглов и ничего о нем не зная, а попадая туда в случае необходимости, в попытках одеться по-магловски выглядят городскими сумасшедшими. Конечно, в высоком стройном мальчике с ловким развитым телом, великосветской выправкой и гордо посаженной головой, чистым лбом и черными шелковистыми волосами, никто не опознал бы пресловутого Гарри Поттера. Шумное семейство на него и не смотрело, а он кинул на них только краткий мимолетный взгляд. Парнишка спокойно шел по перрону, раз – и он незаметно скользнул сквозь стену. На платформе его взгляд сразу наткнулся на алый паровозик, напомнивший Гарри детские железные дороги в парках аттракционов и вызвавший улыбку. Рядом толпились дети и взрослые, раздавался многоголосый шум, кто-то что-то терял, кто-то зачем-то бегал вдоль состава, родители спешили высказать последние напутствия и предостережения, обнять своих чад или поправить на них одежду, кто-то плакал, кто-то смеялся, пассажиры заталкивали в тамбур багаж, кто-то через этот багаж вылезал обратно на платформу... В общем, нормальная суета при отправлении поезда. Сначала Гарри увидел ее мельком. Кудрявая девочка с огромным рыжим котом в клетке что-то серьезно втолковывала провожающим ее родителям.***
Тут Гарри привлек возглас Гойла, и Гарри направился к приятелям. Драко стоял около вагона с Винсентом Крэббом и Грегори Гойлом и бурно обсуждал какой-то вопрос. – О чем спор? – Гарри приветственно похлопал товарищей по плечам. – О факультетах, – надменно пояснил Дракон. – Папа сказал, что не имеет никакого значения, на какой факультет я попаду. А если уж это не имеет значения для сына декана, то тем более не должно иметь значения для остальных. Не морочь никому голову. Не слушайте его, парни. Он обновляет репертуар заносчивого Малфоя. Драко фыркнул и обнял Гарри за плечи. – А на какой факультет ты сам хочешь? – В Слизерин, конечно. Или в Равенкло. – А почему? – Я не привык, чтобы множество людей сразу считали, что входят в мой ближний круг просто потому, что мы попали на один факультет. – А говоришь про мой снобизм. – Ну! Я не считаю, что Гриффиндор или Хаффлпафф хуже, просто мне там будет труднее. – Пошли загружаться. Второй гудок. Мальчишки поднялись в вагон и пошли искать пустое купе. Купе в "Хогвартс-экспрессе" были маленькие, едва вмещающие четырех человек, если, конечно, не залезть на багажную полку. – А как насчет стихий? – не унимался Драко. – Я думаю, в нашем возрасте это уже не принципиально. Своя стихия, конечно, лучше, – отреагировал Гарри. – Но я научился уже работать с другими, и не только с Воздухом. Хотя Земля слушается тяжелее всех, а Огонь иногда выходит из-под контроля. А у тебя с Огнем-то давно все в порядке. – А Земля вообще не слушается. Зато вон Крэбба слушается на раз-два. – А я могу вам подсказать, как с Землей работать, – неожиданно подал голос Винсент. – Я с дядей как-то беседовал, он водяной маг. Так он сказал, что надо не напрямую пытаться, а Землю надо подпирать Водой. Поначалу. Пока не начнешь слышать ответы Земли. – Надо попробовать. Минут через пятнадцать ребят нашли Нотт и Забини: "Айда к нам в карты играть!" – Нет настроения, – ответил Драко. – А мы пойдем, – поднялись Грегори и Винсент. – Что у тебя с настроением? – серьезно глянул на друга Гарри. – Да... Да ну его... Не знаю. Чего-то вдруг подумалось, а что мы там забыли, в этом Хогвартсе? – Документ об окончании школы, – засмеялся Гарри. – Разве что...***
В этот момент в купе заглянула та девочка, которую Гарри заметил на вокзале. И захотелось, чтобы она не уходила. – Вы не видели жабу? Вот у него жаба пропала, – девочка подтолкнула полноватого смущающегося пацана. – Невилл Лонгботтом, – отрекомендовался мальчик, шаркнув ножкой. Мальчики поднялись и с короткими поклонами представились: – Драко Малфой. – Гарольд, наследник Принц. – Ой, – смутилась девчонка и даже изобразила книксен, – Гермиона Грейнджер. – Заходите, присаживайтесь, – предложил Гарри. – Жабу мы не встречали. Она у тебя какая-нибудь ценная? Или любимая? – Нет. Глаза бы мои ее не видели. Она уже третий раз убегает. Мне ее перед поездкой дядя подарил. По-моему, он специально ее купил, поиздеваться. Но не могу же я его подарок сразу потерять... – Сама найдется. А не найдется – скажешь, что убежала. – Нельзя, – уныло вздохнул мальчик и поежился. – Дядя не простит. – Подождите здесь, я попробую найти твою жабу, – предложил Гарри. – Ох, спасибо! – Погоди, я ее еще не нашел, – усмехнулся Гарри и вышел из купе. Ему пришла в голову интересная идея… Гарри всегда предполагал, что парселтанг должны понимать все рептилии и амфибии. Но, в отличие от змей и ящериц, которые приползали к Гарри пообщаться, жабы и лягушки мгновенно ретировались, словно бы от страха. Поэтому проверить свою теорию раньше Гарри не удавалось. И Гарри начал чуть слышно посвистывать, а потом зашипел: "Иди сюда... Ближе... ближе..." Шлеп, шлеп, шлеп... "Что и требовалось доказать – земноводные тоже парселтанг понимают". Когда Гарри был малышом, то очень обижался, что черви его не слушают: они ведь так похожи на маленьких змеек. А вот говорить могут далеко не все, кто понимает. Жабы, оказывается, могут, так как они тоже умеют шипеть и свистеть. – Вот твоя жаба. Но я тебе советую отпустить ее около замка. Она не домашняя, ее недавно поймали. Она привыкла к дикой природе. – Ой! А откуда ты знаешь? – Она сама сказала. Все посмеялись, но Невилл пообещал дать ей свободу. А с дядей, ладно уж, как-нибудь обойдется. – А где твой кот? – поинтересовался Гарри. – Откуда ты знаешь про кота? А, наверно, видел на платформе, да? В купе, в переноске. Я боюсь его выпускать в поезде. Здесь слишком много запахов. – Да, действительно. А мой кот не захотел ехать. Он у меня самостоятельный. Где хочет, там и ходит. Как у Киплинга. – Гарольд, ты ведь не маглорожденный, раз наследник? Ты с детства волшебник? – Да. – А откуда ты про Киплинга знаешь? Это магловский писатель. – У нас дома много магловских книг. И я в книжных магазинах сам выбираю, что еще купить. – В магловских? – Конечно. А почему ты удивляешься? Ты маглорожденная? – Угу. Когда мне исполнилось одиннадцать, а это было почти год назад, к нам приехала профессор МакГонагалл, передала мне письмо из Хогвартса. И она рассказала, что я волшебница, что такие дети учатся в специальной школе. Что маги живут отдельно, в их мир можно попасть только из специальных мест. И что от маглов это все скрывают. Существует так называемый Статут, по которому мага могут наказать, если он покажется маглам. Профессор привезла мне несколько книг по истории магического мира, Историю Хогвартса, про волшебных существ, про Статут и Министерство. Я всё-всё прочла. Я так поняла, что маги в магловском мире не бывают. – Статут не запрещает магам жить среди маглов, – засмеялся Драко. – Мой папа соучредитель и директор нескольких больших магловских компаний. И там работают и маглы, и маги. Внешне мы же ничем не отличаемся. Магам надо просто не колдовать откровенно рядом с маглами. А использовать чуть-чуть магии для успешного продвижения в магловском мире – для бизнеса очень удобно. А кое-кто из магов и в цирке подвизается. Мы укрываем от маглов свой мир и маскируем свои способности, но сами не прячемся. – Получается, я всё неправильно поняла? – Да, нет. Не совсем, – ответил Гарри. – Есть волшебники, которые не любят бывать в магловском мире, хоть и хорошо знакомы с ним. Есть, которые действительно таятся, потому что боятся маглов или заочно их ненавидят. Некоторые, не очень умные, на самом деле думают, что Статут запрещает общаться с маглами и появляться в магловском мире. Но очень многие работают там, кое-кто вообще там живет. И почти все там часто бывают, когда отдыхают. Да и Статут, знаешь ли, не так уж строго соблюдается. У всех маглорожденных есть родственники, знающие о магическом мире. Вот как твои родители. У некоторых магов есть там друзья. Часто в магловский мир уходят сквибы, им там жить легче – и своим потомкам они почти всегда рассказывают, откуда родители или бабушки-дедушки. Ведь часто среди потомков сквибов рождаются маги, и лучше, чтобы люди были готовы к стихийным выбросам малышей... Нет, мы не живем замкнуто. Статут просит не афишировать свои возможности, но совершенно не требует изоляции. Никаких резерваций. Да даже и для самого Статута полезнее магам крутиться в магловском мире и отслеживать непроникновение туда излишней информации. – Я потрясена. Голова кругом. А магловские вещи? Есть у вас? Ну, книги есть, я поняла. А бумага, карандаши, ручки? Мне сказали, что в Хогвартсе пишут перьями в свитках... И я магловские канцтовары с собой не взяла. А в Министерстве есть сектор борьбы с незаконным использованием изобретений маглов. Чем нельзя пользоваться? А чем можно? – Гермиона нашла кладезь информации и просто не хотела расставаться с новыми знакомыми. – Карандаши, ручки, бумага у всех, наверно, есть, – смущенно вставил Невилл. – Заданные эссе в школе нужно писать пером в свитке, а все, что для себя, что учителям не сдавать, можно ручкой или карандашом в блокноте. – Я с тобой своими поделюсь. У меня запас. Когда мы в магловском мире бываем, то любой техникой пользуемся, – добавил Гарри, и Драко кивнул. – А в магическом мире электричество не работает, радио, электроника... Вероятно, помехи какие-то. Компас направление правильно не показывает. А так... Дома у меня велосипед есть. – Автомобили не работают, – влез Драко. – А на магловской стороне у нас свой гараж и несколько автомашин. Папа водит, у него права есть. А что нельзя – ну, наверно, нельзя взять авто или мотоцикл и сделать, чтобы он работал в магическом анклаве, я так думаю. – А призраков вы видели? – Конечно, видели. Во многих старинных домах живут призраки. – А обычные люди видят призраков? Слухов о призраках и среди маглов много ходит. – Не знаю точно. Но, вроде, некоторые видят, некоторые – нет. Но чувствуют почти все – словно холод. Призраки это оставшиеся в мире души. У них своей энергии нет, они, чтобы поддерживать форму, жизненную силу от живых тянут. Но в старых домах с ними и стены делятся. Да и кто откажется поддержать предка, если он не желает уходить? Поговорили и про Гарри Поттера, мальчика-который-выжил, со шрамом на лбу и в круглых очках. Гарри со смехом посоветовал Гермионе и Невиллу не верить всему, что пишут, и пообещал сюрприз. За разговорами не заметили, как доехали до места. На тележки со сладостями по дороге сильно отвлекаться не стали, глянули, конечно, и взяли по одной лягушке. Гарри достал свои запасы, а его угощение было получше ширпотреба. Так что перекусили дважды и до Хогвартса добрались сытыми, но не объевшимися сладким. Гермиона и Невилл побежали за вещами, однако выяснилось, что из поезда нужно забирать только живность, остальное доставят прямо в замок. Гарри и Драко, разумеется, свои вещи взяли с собой, благо они были компактно упакованы. У Гарри рюкзачок, у Драко портфель. Нотт и Забини тоже закинули сумки на плечо. А Крэбб и Гойл оставили сундуки в поезде. Сундуки были, конечно, с расширением пространства, но сжать их до ручной клади пацанам еще было не под силу, а родители полагали, что сундук труднее потерять. Мало ли, что такие артефакты теоретически не теряются – границы способностей юных магов никому не ведомы. Гарри нашел взглядом Гермиону и подобрался поближе. Рыцарская душа мальчика жаждала заботиться о девочке.***
– Первоклашки, сюда, – раздался зычный, но благодушный голос полувеликана с фонарем. Ребята собрались вокруг, хотя некоторые поглядывали на огромную фигуру с опаской. Оказалось, что нужно спускаться к озеру по довольно крутой и скользкой тропинке, вьющейся между зарослями и валунами. Гарри понял, что предчувствия его не обманули. Вручив Драко фонарь-артефакт, чтобы не тратить личную энергию на Люмос, с наставлением светить под ноги, сам в одну руку ухватил переноску с рыжим котом, а другой взял за руку девочку. Ну и приятели все, понятно, подобрались к дармовому источнику света. Спустившись, обнаружили, что дальше нужно плыть на лодочках. Загрузились. Драко с фонарем, Гарри, Гермиона и Невилл в одну лодочку, а Тео, Винсент, Блейз и Грегори в следующую. Замок Хогвартса, облитый лунным светом и встающий над туманами Черного Озера, словно всплывающий из них, казался видением из сказки. Гермиона восторженно вздохнула. Но красота-красотой, а дети добрались до берега озябшие, в одежде, пропитавшейся влагой. Гарри посетовал, что не догадался наложить Импервиус на одежду до того, как они устроились в лодке. Но теперь, конечно, применил Тергео, и сначала высушил одежду Гермионы. Другие волшебники, которые занимались дома, тоже подключились. Кто что умел. Заработали Атмосферные чары, чары Осушения, Чистящие чары, Скорджифай, чары Горячего Воздуха... Когда в комнатку, где столпились первокурсники, залетели факультетские приведения, дети были очень заняты. Но если кто-то и шарахнулся, его тут же успокоили ребята, живущие в замках с привидениями: подумаешь, мол, обычное дело. Ну, обычное – значит, обычное... Так что в Большой Зал все первокурсники зашли, волнуясь в предвкушении чудес, но сухие, чистые и согревшиеся.***
На табурете лежала старая потрепанная Шляпа. Пожилая женщина, представившаяся профессором МакГонагалл, заместителем директора и деканом факультета Гриффиндор, велела вызванным садиться на табурет и водружать на голову Шляпу, которая определит, на каком факультете будет учиться школьник. Началось распределение. Гарри приглядывался ко всем, но интересовали его, конечно, знакомые. – Гермиона Грейнджер. – Равенкло. – Грегори Гойл. – Слизерин. – Винсент Крэбб. – Хаффлпафф. – Невилл Лонгботтом. – Хаффлпафф. – Драко Малфой. – Слизерин. – Теодор Нотт. – Слизерин. – Гарри Поттер. Никто не выходит. – Гарри Поттер! Никто не выходит. Зал заволновался, заперешептывался, запереглядывался... – Где Гарри Поттер?! Он есть в списках, значит, письмо ему стандартно ушло, значит, должен быть. Поттер!!! Никто не выходит. Северус за учительским столом незаметно посмеивался. – Ладно, разберемся. Пока продолжим. – Блейз Забини. – Равенкло. Когда из всех первачков остался стоять только один высокий, стройный, аристократический и невозмутимый отрок, МакГонагалл с недоумением посмотрела на него. – У меня не отмечен только Гарри Поттер. А тебя, мальчик, в списках, очевидно, нет. – Прошу прощения, мэм. Возможно, в списки закралась неточность. Меня зовут Гарольд Принц. Поттер была фамилия моей мамы в замужестве. – Ты не можешь быть Гарри Поттером! – вдруг вскричал старик, сидящий на троноподобном кресле по центру учительского стола. – Где шрам? Где очки? Где замученный вид? – Простите, сэр?.. Я не претендую на имя Гарри Поттера. Я – Наследник Принц! – Этого не может быть! Тут какая-то ошибка! – Мэм! Сэр! Мне можно пройти распределение или возвращаться домой? – Минерва! Отметьте в списке вместо Гарри Поттера Гарольда Принца! – в сердцах бросил старик. – Гарольд Принц, пройдите к табурету. – Благодарю вас, мэм! – Слизерин.***
После распределения, когда все первогодки расселись за столы своих факультетов и длиннобородый старик, оказавшийся, если кто не знал, директором Дамблдором, сказал приветственную речь, подчеркнув, что запрещено ходить в Запретный Лес, заплывать дальше отмеченного места в Черное Озеро и подниматься на третий этаж, начался пир. Ну, пиром это можно было назвать лишь условно, среди блюд не было деликатесов и было очень мало овощей, если не считать тыкву. Отчего-то тыква была представлена во всех видах, а из напитков и вовсе не было ничего, кроме тыквенного сока. Гарри тыквенный сок не любил и быстренько использовал чары, превращающие напитки в чистую воду. Устраивать за столом фонтан Агуаменти было бы неуместно. А из блюд выбрал запеченную рыбу, очень приличную, кстати. В Большом Зале впечатление производил высокий куполообразный потолок, напомнивший Гарри планетарий. Никто из друзей в Гриффиндор не попал, так что туда Гарри практически не смотрел, а поглядывал на равенкловцев, где Блейз сел рядом с Гермионой, подмигнув Гарри, и на хаффлпаффовцев, куда попали двое увальней – Крэбб и новый приятель Лонгботтом. Гарри замечал, как многие школьники ели жадно, и догадывался, что не все дома имеют возможность питаться вдосталь и отъедаются в Хогвартсе. Особенно в этом плане невольно привлек его внимание рыжий первокурсник с Гриффиндора. Казалось, парень пытается затолкать в себя весь стол, а глазами пожирает и то, до чего не может дотянуться руками. Гарри искренне посочувствовал голодающему мальчишке, а узрев у того в магическом ядре пятно Предателей Крови, посочувствовал дважды. Взгляд непроизвольно метнулся по залу, остановившись на еще двух гриффиндорцах постарше, таких же рыжих и голодных, явно близнецах, сидевших чуть в стороне, и одном рыжем юноше среди равенкловцев. Все были похожи как братья. Печати предателей крови вызывали у Гарри болезненное недоумение. Как можно было завести столько детей, наградив их проклятием?! Гарри припомнил эту семейку на вокзале Кингс-Кросс, шумную и безалаберную, и удрученно покачал головой. Обычно Предатели Крови, если не решаются обратиться к Магии за снятием печати, не заводят детей, во всяком случае, не в таком количестве, а там еще маленькая девочка была... Эта печать блокирует потенциальные возможности человека, тянет силы из волшебника, ограничивая его магический рост и не давая развиваться интеллектуально. То, что один из семейства при этом умудряется учиться на Равенкло, достойно уважения. Меж тем Дамблдор попытался заглянуть в голову так расстроившего его потенциального "героя", но обнаружил там непробиваемые щиты. Вздохнув, директор мысленно посетовал, что это наверняка работа Северуса – в голову профессора Принца тоже не проникнешь.***
После пира школьники разошлись по гостиным факультетов. Гарри оценил свою гостиную на высший балл. Сдержанный нефритовый оттенок стен, серебристая и изумрудная тема в отделке. Серо-зеленая гамма кресел, диванов и ковров... И огромное панорамное окно прямо в толщу воды озера, сквозь которую днем наверно должны проникать солнечные лучи... Да и сейчас вода слегка фосфоресцировала, создавая сказочную атмосферу. Декан поприветствовал старых друзей и новое пополнение, напомнил, что слизеринцы должны беречь честь факультета и предложил отправляться по комнатам, так как уже поздно, а завтра понедельник и начинаются занятия. "Устав Слизерина" и свиток с расписанием на столах во всех комнатах. Староста Джемма Фарли показала первокурсникам свободные спальни, предложив выбирать, кто с кем поселится. Драко, Гарри, Грегори и Тео решили занять комнату вчетвером, и она сразу трансформировалась в четырехместную. Еще двое мальчиков обустроились в комнате поменьше. А семь девочек расселились на три спальни. Кровати под балдахинами, так что можно задернуть свое личное спальное место (с климат-контролем, между прочим) и устроить блэкаут, тумбочки для вещей и замечательные письменные столы с лампами над ними, стулья с высокими спинками и мягкими сидениями, полочки для книг и безделушек... Вполне комфортно. Гарри вытащил своего кота из рюкзака и поселил на кровати. Перед сном мальчишки вполголоса переговаривались о чем-то, пока не уснули, незаметно убаюканные Сомниумом, автоматически опускающимся на спальни слизеринцев.