Ненависть янтаря.

В янтарных глазах, на самом дне, плещется такая ярость, что любой бы другой не рискнул подойти к Хэ Сюаню и на километр, любой другой.. Кроме него. Ши Уду никогда не волновали чувства этого мальчишки, ничьи кроме Циньсюаня,хотя и тут не все так однозначно.. Он и не подумал бы даже вспоминать, не приди Хэ к нему. Конечно он видел эту ненависть к себе, видел губы, что сжаты чуть плотнее, чем следовало, мелкую дрожь пальцев. И на его бледном лице сиял самодовольный взгляд, даже сейчас, когда от демона исходила жажда убийства. Страший Ши без вопросов позволил Сюаню появиться в своем дворце. А второй и не знал, что пожелай Уду, то его даже не пустили б на порог. Врдяной самодур..хах. Прямо сейчас это прозвище однозначно подходит ему. Ши Уду вальяжно расположился на диване. На нем тяжелое, расшитое серебром и драгоценными камнями лазуритовое, ближе к синему, ханьфу, из под которого виднелись нижние белые одежды, что свидетельствовало о спешном надевании одежды, а значит, первый собирался отходить ко сну. А тут нарисовался непревзойденный, что не так уж и сильно расстроило Уду. Бледная рука скользнула на спинку дивана, а левая нога легла поверх правой. — И чего тебе надобно? — без тени сомнений, интересуется тот.. Хотя не то что-бы небожителя это волновало. Так хотелось вцепиться в тонкую шею, что очень удачно была открытой, разорвать грудную клетку, переломить позвоночник надвое.. Но это не позволит ему отпустить, да и месть выйдет сухой. Циньсюаня тот ввязывать все-таки не собирался. Хэ Сюань вдохнул, медленно втягивая густой воздух с ароматом соли в ноздри, почти рыкнул, когда усаживался на колени перед Уду.. Он прада ненавидит мужчину, но Ши единственный, кто знает. Они оба знали, что когда Хэ придет сюда, то проиграет. Холодные руки обвились вокруг узкой талии, обтянутой шелковым поясом, а лицо уткнулось в впалый живот, хотелось кричать от злости и обиды, но Сюань молчал, оглаживая чужую спину, и ощущая мелкие мурашки на чужом тебе своими пальцами. Ши Уду тоже молчал, опустив свои руки на плечи демона,разминая их и поглаживая по голове. Тут не нужны были слова. Оба знали, что с утра он уйдет так, чтобы одни лишь небеса застали Хэ Сюаня, а сейчас он останется во дворце небожителя. Горькие слезы скатились по щекам, позволяя намочить ханьфу самодура, и сделать то в некотрых местах более темным. Сам же Уду с плотно сжатыми губами смотрел на мальчишку. Если бы ему пришлось еще раз выбирать, то он бы поступил точно так же. Лишая не только демона судьбы, но и себя вполне сносного знакомого. Руки Хэ сжимаются на талии, почти до хруста и он вздыхает, поднимаясь. Его ресницы мокрые, а глаза по прежнему злые, но прямо сейчас он не станет убивать небожителя. Мягко опускается рядом, откидываясь на узкие бедра старшего Ши. А тот хмыкает, с некой брезгливостью касается чужих щек, оглаживая. — Мерзость. Такие,как ты имеют хоть каплю манер? — с пренебрежением уточняет он, когда нос демона вновь бесцеремонно упирается в нижнюю часть живота, туда, где должно находится ядро. Кто вообще так делает.. — Зачем таким,как ты,волноваться о манерах, таких, как я? — со злостью шипит он, приподнимаясь и немного остервенело положив руку на чужое плечо, заставив и так, держащиеся на божьем слове, одежды, немного спасть. Янтарные глаза с жадностью хватают этот жест, то, как Ши Уду дергается от столь холодного прикосновения к своей коже. То, как Ши Уду вжимается в диван, то как его ведет. Демон смотрит на него с ухмылкой. А небожитель фыркает, не собираясь натягивать ткань обратно, его это ничуть не смущало. — Ах, и правда, зачем мне волноваться о манерах какого-то отребья. — шепчет он, растянув губы в мерзкой улыбке, хотя и нельзя сказать, что ему не шло. Непревзойденный скалится, сжав плечо до хруста костей, склонился, прямо к чужому лицу, смотря в серо-голубые глаза. — Заткни свой поганный рот, Ши Уду. — выплевывает он, слегка поддваясь вперед. Хладные, обескровленные губы коснулись розовых, грубо сминая, на что тот получает вздох и яростное сопротивление в районе своей груди, бледные руки с паутинкой вен упирались в плечи и чуть ниже, туда, где должно быть сердце. Гримаса гнева исказила красивое лицо. Брови взмыли вверх, а меж ними пролегла морщинка. — Кто тебе позволил, бесстыжий? — недовольно причитает тот, когда первый вновь тянется к губам небожителя. И на это действие Хэ Сюань получает звонкую пощёчину. Два янтаря вновь вспыхивают, и ненависть с местью сейчас волнуют его меньше всего. Тонкая рука взметнулась к двум небожителя, поднимая те над головой и вжимая в стену. — Я сказал тебе молчать. — почти рычит он, небрежно справляясь с чужим поясом и полами верхней одежды, оголяя острые ключицы и плечи. Уду ежится, вжимается в диван еще больше, немного подрагивая. Демон все еще держит руки, но особого сопротивления так и не получает. Его по прежнему ледянные губы касаются щеки, запустив первую волну мурашек, потом за ухом, ниже, вдоль кадыка и утыкаются в ложбинку меж плечом и ключицей. Ши Уду сдерживает тихий вздох, лишь чуть сжав руку, удерживаемую демоном, в кулак. А Хэ ведет носом по ключицам, прерываясь, дабы отставлять на фарфоровой коже багровые, позже фиолетовые отметины, и конечно, он оставляет их на тех местах, где скрыть будет сложнее всего. Хотя Ши и так уверен, что весь будет в следах этой ночи. Уду задирает ноги на диван, да, он изначально был босиком, только вот Сюань этого даже не заметил из-за длинных белых одеяний. Сгибает в колене и упирается в чужой живот. — Имей манеры, похотливая скотина. — не стесняясь выражаться, с брезгливостью шепчет он, как бы отталкивая. Демон рычит, опустив руку с запястий на горло, легко сдавливая, а первый хрипит, ухмыляясь. Он уже выйграл. Уду ухмыляется, опускает ресницы так, как делает это Циньсюань, надувает губки. Все же он досточно знал своего брата, что-бы скопировать его выражение лица. — Мин-сюн, ты уже проиграл.. Хватит. — шепчет старший Ши.. А точно ли старший? Хэ Сюаня ведет, дыхание сбивается. Он хотел сломать позвоночник Цинсюаню? А потом хмыкает, вгрызаясь острыми клыками в шею, рука Уду царапнула плечи, разрывая ногтями ткань одежд. На что получил от Хэ недовольный тцык. До сих пор копирует брата.. Хотя не особо хотелось впутывать младшего в эту грязь. — Мин-сюн.. — начинает он, как ощущает явный холод, не от отсутствия одежды. Янтарные глаза стали почти черными, руки беспощадно сжимают ребра, потихоньку двигаясь к груди, обводят ареолы сосков, слегка касаясь вершинки, и это первый стон, который Уду не смог сдержать. Сюань не сдерживается, припадет к левому губами, посасывая и прикусывая, все еще выкручивая второй. Небожитель прогнулся, довольно вздохнув, и опустил руки на чужую грудь. Даже сейчас он выйграл. Позволив розовым бусинам приобрести красный оттенок, тот с ухмылкой отстранился. На лице самодура был румянец, уголки глаз покраснели, губы все припухли от покусываний, в надежде заглушить те постыдные звуки, вылетающие из горла. Демон фырчит, абсолютно бесцеремонно разводит чужие ноги в стороны и откидывает полы белой олежды. Ши бранится, колотя в грудь. — Грёбанный извращенец, какого..— начинает тот, когда рука коснулась органа— Это кто из нас извращенец.. — позволил ухмыльнуться себе тот. Ведя пальцами по головке, всей длине, ниже, до дырочки. Улыбаясь,тот подтягиваеть к себе со столика бутылочку аромамасла с клюквой. — Ты знал? — скорее для факта спрашивает он, поливая пальцы ароматной жидкостью. Уду все еще пытается свести ноги, на что получает шлепок. И как можно догадаться, Хэ Сюань ответа не получил. Зато получил протяжный стон, когда когтистые пальцы вошли в колечко мышц. Это было больно, острые когти демона царапали мягкие стенки, а сами пальцы давили, да и кто так резко.. Хорошо, что он его еще не порвал, хотя конечно мог бы. Ши судорожно сжимается, отвернув свою голову. И даже сейчас, униженный, с растоптанной гордостью,он в выигрыше. Сюань двигает пальцами, еще больше раня нежные стеночки, Уду выгибается, когда добавляется третий и тот начинает поглаживать простату. Закатывает глазки, ведь теперь Хэ просто давил на комок нервов, изрядно изранив стенки внутри. Минут через семь, Водяной самодур начинает подмахивать бедрами, насаживаясь на столь неприятные пальцы. Демон фыркает и резко выдергивает те, заставляя небожителя неудовлетворенно заскулить. — Хэ Сюань, ебанный черт. . — кричит тот, как в него резким движением входит член, полностью и до конца. Давится собственным голосом, точнее стоном. Крепко сжимает плечи этого ненавистного мальчишки. — Я-то, конечно, черт.. Но вот ебанный ты. — язвит тот, двинувшись на пробу, улыбнулся. Выходя из тела, подлил еще масла, входя лишь на половину, доводя до иступления. Уду хнычет, царапает плечи, шею, почти лицо. Демон начинает входить полностью, двигаясь резко, а Ши сжимается вокруг чужого члена, будто стараясь затянуть глубже. Стонет, держится за плечи и хнычет. Сюань сжимает бедра, блаженно стонет и ухмыляется. Да, он явно его ненавидит. Спустя насколько резких, размашистых толчков, Уду содрагается так, что его бьет крупной дрожью,сам ужасно сильно сжимает член внутри, заставляя излиться туда же. Нет, Хэ Сюань явно не покинет дворец с утра.