Пальцы

Джон Ватсон великий пианист. Его знают все, хоть немного близкие к музыке. В свое время мужчина не пошел учиться на хирурга, а потом и в армию, как планировал. Джон посвятил всю свою жизнь музыке, что сначала была просто хобби, и был счастлив, что достиг таких успехов. Музыкант мог похвастаться, что умел играть на арфе, скрипке и гитаре. Но все же, самым главным и любимым инструментом было пианино. Ватсон наслаждался своей музыкой. Хоть он достиг славы, но оставался простым парнем, который умеет радоваться мелочам. Сейчас Ватсону предстояло отыграть несколько концертов в Лондоне с новым дирижером, неким Джимом Мориарти, про которого говорили, что он гений в своем деле. Самый молодой и талантливый в настоящее время. Джон и сам это почувствовал, его музыка стала более живой и эмоциональной. Ватсон краем глаза посмотрел на своего лучшего друга, виртуоза-скрипача, Шерлока Холмса. Сблизился Ватсон с Холмсом достаточно интересно. Шерлоку срочно понадобился телефон, и он попросил аппарат у их общего друга Майка, который играет в их же оркестре на тромбоне. Как говорится, Джон оказался в нужное время в нужном месте, и пока Майк вспоминал, в каком кармане у него бутерброд, а в каком мобильник, Ватсон уже дал Холмсу свой телефон, а потом скрипач, по разным деталям, рассказал Джону всю его жизнь. На удивление Шерлока, пианист отреагировал не так, как все. А ведь из-за этой привычки Холмса считали психом, и только Ватсон решил, что это очень интересно. Так что, с тех пор они и дружат, да еще как-то так получилось, что еще и снимают дом вместе. Концерт выдался тяжелым, под конец Джон уже чувствовал, как начинают неметь его пальцы. Но вот, наконец, поклон зрителям, занавес закрылся, и Ватсон облегченно вздохнул, предвкушая дорогу домой и заслуженный отдых, но тут к нему подошел дирижер с букетом цветов.       — Привет, это тебе. Ты хорошо играл, — с легкой улыбкой проговорил Джим и наклонил голову. Джон удивленно посмотрел на букет и принял его, невольно улыбаясь в ответ.       — Привет, спасибо, — он на миг втянул запах цветов, и улыбка стала еще шире. Это его любимые цветы. — Ты тоже хорошо постарался, с тобой легко работать.       — Спасибо за похвалу, — Джим изобразил мини-поклон и слегка рассмеялся. — Я приглашаю на ужин, пойдешь? Джон задумался, ведь он совсем не знал Мориарти, но дирижер ему понравился и хотелось познакомиться поближе. Конечно, пианисту еще и льстило то, что на него обратил внимание тот, кто моложе него.       — Пошли, есть хочется, и хотя за тобой следовать было легко, но очень выматывающее. У меня такое ощущение, что руки онемели, — пожаловался Джон, для убедительности пошевелив пальцами свободной руки, слабо засмеялся и посмотрел на Джима, который не сводил с него глаз.       — Тогда встречаемся, на выходе, скажем... — Мориарти посмотрел на часы, которые были у него на руке — Минут через двадцать? — и вопросительно посмотрел на Джона.       — Хорошо, — с улыбкой ответил пианист и пошел в гримерку. В гримерке Джон быстро переоделся и передал цветы Шерлоку, чтобы тот отнес их домой, а так же предупредил, что, возможно, не вернется домой вечером. Через двадцать минут Ватсон был готов и ждал только Джима, который вышел достаточно быстро.       — Я знаю здесь хорошее местечко, где можно посидеть, — сказал Мориарти и повел его в нужную сторону. Джон последовал за ним. За то время, что они шли, успели разговориться и узнали, что у них много общего, из-за чего стало только веселее. Когда же они добрались до нужного места, оказалось, что это был ресторан с живой музыкой, (будто ее сегодня было мало! ).Но внутри оказалось уютно, кроме музыкантов на заднем плане слышался приятный женский голос. Их проводили за столик и новые знакомые сделали заказ. После приятного ужина под бокал (а может и не один) вина, Джон не заметил, как оказался в квартире Джима, на его диване, а теперь ещё Мориарти делал ему массаж рук, от которого Ватсон просто млел.       — У пианиста самое ценное это пальцы, с ними надо быть очень осторожными, — промурлыкал Мориарти, обхватил указательный палец губами и провел по нему языком. Джон тихо застонал, ведь пальцы у пианиста еще и очень чувствительные.