5:21

Весна две тысячи семнадцатого года в Южной Корее была прекрасна. Солнышко согревало не только мёрзлую землю, которая только-только выглянула из-под снега, но и холодные сердца и одинокие души своих пешеходов. Март и апрель считается одними из самых приятных и мягких времён года. Сезон цветения вишни в Сеуле был жестоко омрачён серией тяжёлых убийств. Если быть точнее – зверских и жестоких. Первый труп принадлежал молодому человеку две тысячи первого года рождения. Одинокий шестнадцатилетний парень шёл со встречи с друзьями домой. На улице уже темнело, немного холодало. Переулки были тёмными, слабо освещались, мальчика это не пугало, он привык ходить этим путём домой от своих друзей. Холодный ветер сильно обдавал лицо. Он морщился. Зря надел бомбер и футболку, надо было надеть хотя бы худи. Почувствовал тяжелый взгляд за своей спиной – он снял один наушник и повесил на ухо, оборачиваясь. Сзади никого не было. Выдохнув, парень продолжил идти вперёд. Вой сирен разрезал ночную тишину. Мальчик ускорил шаг, слыша шуршанье по бокам от себя. Атмосфера казалась очень жуткой. Тёмный переулок, хоть и был для него привычен, но вызывал слабый страх, которых лишь нарастал и нарастал. – Боже, я же уже не маленький, чего я трясусь, – блондинистые волосы развивались на ветру, парень поправил свою длинную чёлку и не сбрасывая скорость своего передвижения хотел уже было шмыгнуть через невысокое подобие забора, но не смог, зацепившись своей штаниной за что-то с грохотом упал. Открыв глаза, молодой человек увидел окровавленные ладони, которые с сильной проехались по асфальту. Боль в коленях казалась невыносимой, парень опустил глаза вниз и посмотрел на свои порванные джинсы и кровавые коленки. – Меня мама убьёт, – он горестно выдохнул, – я порвал новые джинсы, – ещё раз выдохну он попытался встать, но почувствовал резкую головную боль, которая отдавалась во всё тело. Мысль была только одна «это удар по голове?». Удар был не сильным. Он всё ещё оставался в сознании и обернувшись увидел тёмный силуэт высокого человека. Капюшон прикрывал лицо, улица была слабо освещена издалека, поэтому не было видно кто это. Парень прищурился и потёр часть головы, которая получила удар. Попытался ползти вперёд, чтобы убежать от тёмной фигуры, но попытки были тщетны. Ещё один удар в голову был сильнее прежнего, внимание совсем рассеивается, а сознание быстро помутнело, он отключился. Открыв глаза, блондин увидел перед собой лишь белое пространство вокруг. Напротив, казалось, была дверь. Он попытался двигаться, но всё было безрезультативно. Руки связаны. Ноги привязаны к ножкам стула. Вокруг талии обвязана верёвка. Он пытался кричать, но попытки также не оправдались. Закрыл глаза. Открыл. Перед парнем стояла та самая тёмная фигура, которую тяжело было рассмотреть, вероятно из-за сотрясения. В глазах всё плыло и как бы парень ни старался держаться – у него ничего не получалось. Страх окутал всё тело и, итак, помутнённое сознание. В голове был полный хаос, среди которого можно было вычленить лишь мысли о скорой смерти или мучительных действиях в его сторону. Тёмная фигура уже не казалась такой высокой и большой, как в тёмном переулке. Глаза то открывались, то закрывались и, казалось, что он не может это контролировать. Мысли о том, что это последние минуты или его жизни полностью заполнили разум. Ни о каком спасении не было и речи, ни о каком способе пытаться сбежать – тоже не было мыслей. Милый шестнадцатилетний парень не смог найти в своей голове какие-то методы для решения той ситуации, в которой сейчас находился. Верёвка слишком туго завязана – развязать её нет шансов. Фигура, облечённая в чёрную одежду, сняла скотч со рта блондина. Он старался найти в себе силы и кричать, вдруг кто-то придёт к нему на помочь, но ничего не получалось. «Я правда умру именно так». – Ты, наверное, сейчас думаешь о том, почему я хочу тебя убить? Или почему я тебя мучаю? Или, может быть, – хриплый голос сделал паузу додумывая своё предложение, которое вероятнее всего казалось ему остроумным, – думаешь о своих прекрасных родителя, которые о тебе сейчас беспокоятся? – Громкий смех эхом отдавался в ушах связанного парня. – Не переживай, малыш, они быстро забудут о своём умершем сыне. Боль. Боль, которая появляется, когда нож разрезает твою кожу и входит глубоко внутрь – это следующее, что почувствовал блондин. На чёрный силуэт брызнула алая артериальная кровь. Шея была повреждена и шанса спасти парня, к сожалению, не было. Чёрный силуэт взял удавку, которую хранил на инструментальном столике рядом и задушил и так уже бездыханное тело. Удушение проходило до тех пор, пока тонкая удавка не разорвала кожу надвое и не добралась до гортани. Бессильно рухнув возле мёртвого тела тёмный силуэт лишь громко заплакал. Он был так уверен в том, что это правильный путь, но сейчас чувствовал полное опустошение. Внутри больше ничего не было. И оставалось только одно – выбрать свой собственный стиль и почерк. Он хотел быть узнаваемым. Все ведь знают серийного убийцу «Зодиак» или «Тед Банди», «Джеффри Дамер» или «Джон Уэйн Гейси»? Маленький, острый, хорошо заточенный нож крепко держался в его руке, хоть она и немного дрожала. Сейчас он знал, что должен это сделать, ведь пути назад нет. И вряд ли появится в ближайшее время. Крепко сжав в руках пластмассовую рукоятку ножа из какого-то типичного масс маркета, он подполз к бездыханному тело. Кровь от удушья тонкой удавкой медленно стекала по телу блондина, пропитывая своим химическим составом его одежду. – Какое зрелище, – он снял свой капюшон. Каштановые волосы спали на лицо, прикрывая глаза. Осмотрел внимательно тело, аккуратно отодвигая части одежды. – Какая красивая кожа, – парень выдохнул. Его глаза в миг потемнели. Он почувствовал ожесточающееся сердце и камень внутри. Ком в горле. Он не может ничего сказать. Молча осмотрев тело, приступил к следующему шагу, который последним пришёл ему в голову. – Я подвешу его здесь и отрежу язык, мне ведь не хочется слышать всё то, что этот грязный мальчишка говорил, так ведь? – Разговор с самим собой помог молодому убийце совладать с чувствами, эмоциями и с организацией того, что он делает. – Какой ты грязный, мальчишка. – Глаза... они полны злобы, ненависти и жестокости, которую невозможно унять. Найдя на своём столике с инструментами то, что поможет отрезать язык блондину. – Заткнись. Не говори со мной. – Парень утверждал одно и то же, пока аккуратно и медленно срезал язык.

***

Окраина Сеула. Не самый благоприятный район, если можно так мягко сказать. Труп молодого шестнадцатилетнего парня нашли в овраге, недалеко от мусорных баков. Части кожи была срезана, язык лежал рядом с телом, также отрезан. Группа полицейский выехала на вызов о том, что нашли труп, но никак не ожидали увидеть ребёнка. Возможно, кто-то скажет, что они должны всегда быть готовы к такому виду, что это их работа – но, в первую очередь, полицейские – это живые люди, которые имею набор эмоций и чувств. Они умеют сопереживать и плакать от увиденного, но это не значит, что они плохие специалисты. Один полицейский стоял неподвижна поодаль от трупа. Он смотрел на этого маленького паренька и ожидал, что сейчас придёт и скажу «он не мучился, умер быстрой смертью» и он был бы рад, что его жизнь закончилась не в диких мучениях, пока с него снимали кожу. Единственное, что он мог желать – этого. – Ким Намджун, – мужчину подозвал другой, значительно старше, – сколько ты у нас работаешь? – Три года, – парень сказал это уверенно, горделивым голосом, – а если быть точнее, то три года и четыре месяца. – В который раз ты видишь такое? – мужчина постарше, с легкой сединой на макушке указал на труп. – Первый, – голос дрогнул, когда Намджун перевёл взгляд на безжизненное тело. Эта картина съедала его изнутри. Было тяжело даже свыкнуться с мыслью о том, что пока ты идёшь спокойно по улице, ни о чём не думаю – тебя могут запросто убить. – Хорошо держишься для первого раза, Намджун, – мужчина слабо улыбнулся и перевел взгляд на тело, – раны неаккуратные и абсолютно неуверенные. Я даже сейчас могу предположить, что – это новичок. – Ким кивнул головой, мягко соглашаясь. – Где практикант? – Ли Минхо? – старший мужчина кивнул. – Господин Пак, он на заполнении документации. – Приведи его, он должен знать, с чего ему придётся столкнуться, раз так рвётся в отдел для особых преступлений, – господин Пак кивает в сторону практиканта, – хватит ему там сидеть, документы ещё научится заполнять в своей академии. А здесь пусть посмотрит на реалии, с которыми ему придётся столкнуться. – Надеюсь, он не будет тут опустошать свой желудок, – усмехается Ким и получает грозный взгляд от начальника, – простите, просто.. – Я помню, – Пак кивнул, – Юнги был хорошим специалистом, жаль, что таким слабым. Поэтому я и говорю, что студентов нужно сразу после выбора направления приучать к тому, с чем им придётся столкнуться. Пусть сразу поймут: смогут они с этим справиться или стоит выбрать другую дорогу, – господин Пак остановился в своей речи, подкуривая очередную сигарету и отходя от места нахождения трупа, – в общем, Ким, зови Ли и разбирайтесь здесь. Я буду в машине, нужно отослать фотографии в отдел экспертизы.