5:21

Чонин уже красиво расставил посуду, расставил закуски на столе. Он знал некоторую любимую еду Сынмина и она была расположена возле места, где он должен был сидеть. Привычка готовить еду заранее – оказалась очень полезной с такой-то работой. Тишину в доме господина Ян разрезал звонок в дверь. Который явно был от Сынмина. – Проходи, – Чонин открыл дверь и жестом предложил войти, – разуйся пожалуйста и надень эти тапочки, – Сынмин кивнул, всё ещё не проронив ни слова и они оба понимали что могло ему испортить настроение. – Пройдём сразу на кухню, я действительно очень голодный, – Ким опять ничего не ответил, он лишь усмехнулся. Сынмин подошёл к раковине, чтобы вымыть руки. Чонин внимательно наблюдал за ним и за его действиями, ожидая пока гость сядет за стол. Пожелав приятного аппетита мужчины принялись есть. – Не перестану никогда удивляться, как отлично ты готовишь, – Чонин расплывается в улыбке от реплики друга, – спасибо, что пригласил. – Я подумал, что тебя опять без ужина оставили, – Чонин слабо улыбнулся. – Так и есть. Он опять играет в приставку со своими друзьями, несмотря на то, что уже четвертый час утра и, держу пари, Чанбин даже не заметил, как я ушёл. – Сынмин яростно выдыхает и снова хватает воздух, оснащая им лёгкие. – Кажется, я начинаю уставать от него и его проделок. – Поговори с ним, – Чонин складывать руки на груди, – он ведь так молод, может ещё сам ничего не понимает. Скажи ему, что тебе нужен этот ужин, что ты хочешь бережного и трепетного отношения к себе. А если он тебя не услышит, – парень выдыхает, – вам придётся расстаться. Минутная тишина затягивается. Сынмин не знает, что ответить. Так много мыслей смешивается воедино. Но эту тишину прерывает дверной звонок. Чонин морщится и в непонимании смотрит на Ким. – Ты никого не ждал, верно? – Спрашивает Сынмин и заливается смехом. – Что смешного? – Ян складывает руки на груди. – Мне страшно, когда неожиданно ко мне кто-то приходит в четыре утра – это не повод для смеха, придурок. – Э, – кричит Сынмин, – не обзывайся. Если ты старше – это не значит, что тебе всё позволено. Пойдём лучше дверь открывать. В дверном глазке виднелась физиономия Ли Минхо, который стоял рядом с Хван Хенджином. Парни держали в свои руках пакеты с чем-то, вероятнее всего – это была еда. Они переминались с одной ноги на другу, пока хозяин и его гость не открыли дверь. – А вы что здесь забыли, два придурка? – Чонин, казалось, был негативно настроен, но потом мужчина улыбнулся. – Проходите. Минги не захватили с собой? – Он занят, – Хван хихикнул и получил удар от Минхо в плечо, – а что такого? Мы все тут сто лет друг друга знает. – Молчи, Хен, – шикает Ли и проходит на кухню в след за Сынмином и Чонином, – почему вы вместе завтракаете? – Это ужин, – поправил Сынмин, – ну, – парень задумался, – когда я приезжаю домой и там меня встречает не мой парень с ужином, а мой парень играющий в приставку и не интересующийся как прошёл мой день – я автоматически вообще не хочу там находиться. Ли Минхо раскладывал уже готовую еду и параллельно слушал друга. – С друзьями? И часто они тусуются? – Один день тусуются, другой высыпаются, – Сынмин хохочет, хотя это совсем не смешно на самом деле, ему даже грустно и горестно, – а я служанка и уборщица, а ещё как видишь, должен его обеспечивать. – Он тебе так и говорит? – Хван выгибает бровь и закидывает свиное ушко в рот, запивая пивом. – Алкаш, – цедит сквозь зубы Сынмин и получает лёгкий удар в плечо. – Следующий будет сильнее, милый, – Хван смеётся, чувствую как раздражение Кива сменяется пониманием. – Он не говорит так, а действует именно так. – Ну он ведь младше, – Минхо старается его оправдать, – помнишь как он мило проявлялся к тебе? – Помню, – парень усмехается и опускает взгляд, – от нашего прошлого уже ничего не осталось. Иногда я думаю о том, что он тоже больше ничего ко мне не чувствует и я должен уйти. – Сынмин, прекрати, – Хван стучит кулаком по столу и получает злостный взгляд хозяина квартиры, – поговорите, может быть всё наладится. Воцарилась тишина. Лишь иногда она нарушалась звуками доносившимися с улицы, сквозь открытые окна в квартире Ян Чонина. – На самом деле, – Минхо выдохнул, – мы приехали и поговорить насчёт дела. – Супер, – Чонин откидывает от себя ложку, – я заметил кое-что на старых фотографиях, когда ехал домой. Хотел вам написать, – Хван выгнул бровь мол «а почему не написал?», но его немой вопрос останется без ответа. – Вы видели на фотографии с первого убийства возле дерева был след и рядом с ним, как будто какая-то коробочка? – парни дружно кивнули. – Знаете что меня насторожило? В уликах её нет. Я точно помню, я осмотрел все улики. – Я тоже, – Хван подтверждает. – Я думаю, что там могли быть части той кожи, которая была срезана с тел. – Но зачем ему это? Или зачем кому-то укрывать улики? – Я не знаю, – Чонин вертит головой и обращается к другу, – Минхо, что ты помнишь с места тех убийств, на которых ты был в 2017 году? – Меня заставляли заполнять документы сначала, – парень выдыхает, – но там не было коробочки. В списке улик – ее не было, – он потупил взгляд и посмотрел Чонину в глаза, делая глотки пива, – тогда с нами работал очень странный парень. Он не был новичком, он проработал уже год или что-то вроде того, но постоянно не понимал, что ему делать. Он ходил по местам преступлений и иногда задевал вещественный доказательства. – Хван понимающе кивнул и сщурил глаза, словно что-то пытался вспомнить, пока слушал рассказ Минхо. – Мы были на одном преступлении. Сначала казалось, что преступник действует импульсивно и хаотично. Но, – Ли выдохнул, – оказалось, что их были двое, поэтому убийства были одинаковыми, но разными. Они убивали молодых проституток, считая, что очищают наш город от такой «грязи». – Ближе к сути, Лино, – Хван залпом допил треть своей бутылки и выкинул в мусорку, – я кажется, понимаю о чём ты говоришь. – Этот парень, который тогда работал, он нечаянно испортил множество улик и мы не могли изначально даже определить и составить какой-то психологический портрет, считая, что это всё один человек с шизофренией или ещё чем-то, я уже не помню. И искали тех, кто стоял на учебе у психиатров или имел какое-то отношение к этим расстройствам. Мы потеряли тогда пару недель, – Минхо тяжело выдохнул, – за эти две недели они убили двадцать две девушки. Была гробовая тишина. Никто не смел сказать ни слова, глаза Ли предательски слезились и он не мог сейчас это остановить. – Я понимаю, что это наша работа, парни. Но ничего не могу с собой поделать, сейчас, спустя столько лет работы здесь и всё то, что я видел – я каждый раз переживаю всё по-новому. Разговаривать с родными умерших очень тяжело. Я не могу смотреть на то, как они плачут и кричат от невыносимой боли потери. Когда я вижу тела тех, кто умирает в мучениях – мне больно. Я представляю, что они испытывают. Я знаю, что не должен так делать. Но если бы мы были такими же, как и все, нашего отдела бы не было никогда. Мы понимаем людей, как никто другой, особенно повторяющиеся убийства. – Я тебя понимаю, – Чонин громко выдохнул, – каждый раз на вскрытии или когда приводят родных – мое сердце разрывается вместе с из слезами, я понимаю это горе и эту боль. – Ребята, – всех отвлек Сынмин, который капался всё время в ноутбуке и даже не слушал ничего из того, что они говорят, – я нашёл нужный нам путь? – О чём ты? – Я проверю все камеры по пути к переулку западной части, и после него. Место, где он пропал – если мы сможем его найти таким образом, а я смогу это сделать, у нас будет шанс на новые улики или каких-то свидетелей. – Разве это так просто? – Хван вскинул брови. – Нет, – мужчина помотал головой, – но я знаю нужных людей. – В 2017 не дали разрешения на получение видео с камер на улице, – дополнил Минхо и горестно улыбнулся, – разве вам не кажется это подозрительным? – Не забывай, что не раскрытые преступления кому-то тоже на руку, – Хенджин слабо улыбается произнося это, – политика и все дела, парни, вы сами знаете и понимаете о чём я говорю. На улице рассветало. Время пролетело очень быстро и мужчины даже не успели этого заметить. Ли Минхо встал со стула и кивнув попрощался с друзьями. Выйдя на улицу первое что он сделал это подкурил свою сигарету с вишневым и мятным вкусом. Никотин окутал всё тело до лёгких, заполняя пустое пространство в них. Повернувшись в сторону Минхо увидел приближающийся силуэт. Парень поправил свою косуху и прищурил взгляд, рассматривая подходившего. – Хан Джисон, – Минхо воскликнул и улыбнулся, желая не помнить сегодняшние предположения о том, что он или кто-то из его друзей могли быть убийцами его брата и других детей. – Минхо-хён, – парень улыбнулся и подошёл ближе, заключая старшего в объятия, – твой парфюм не изменился, ты всё также приятно пахнешь. – Спасибо, – Минхо усмехнулся и сделал затяжку, – рад тебя видеть снова. Сколько мы не виделись? – Ну, – Джисон потупил взгляд, – несколько лет. Ли Минхо улыбнулся в ответ на реплику младшего. – Могу взять у тебя сигарету? – Минхо кивнул в ответ и протянул пачку. Джисон достал сигарету, отдал пачку и взял зажигалку. – Какими судьбами здесь? – Друга навещал, – Ли улыбнулся, – а ты? – Чанни живёт в том доме с Сынмином, был у них в гостях играли в приставку, – парень пожал плечами, делая затяжки одну за другой. – А возле этого дома ты как оказался? – Ну, – Джисон немного затормозил и сделал паузу, словно продумывал свой дальнейший ответ, – мне короче дойти до дома, если я здесь пройду, заверну за угол этого дома, там два переулка и я у себя. – Ты же знаешь, что это опасно? – Хан пожал плечами. – На улице уже рассветает, – тихо сказал тот, – со мной ничего бы не произошло, Хён, не переживай. Джисон сделал последние затяжки своей сигареты и выкинул бычок. Он посмотрел в глаза Минхо, словно ожидал от него какие-то конкретные слова, но тот лишь молча смотрел на него и делал затяжки своей второй сигареты. – Хочешь я провожу тебя? Мне всё равно в ту же сторону, что и тебе? – Джисон улыбнулся и кивнул в ответ. Минхо выбросил свой бычок и последовал за парнем. – Лино, – начал Хан и в сердце парня немного кольнуло, – ты теперь в порядке? – Да, Хани, я в порядке, – мужчина слабо улыбнулся и потрепал младшего по волосам, – ты не замёрз? – Нет, – помотал головой, – мне тепло, тем более ты идёшь рядом. – Лино вскинул брови и слабо улыбнулся, не понимая сути данного высказывания.