Sonata nocturna//Ночная соната

3 ноября, 1975 г. Целью его мести было унизить мародеров. Ремус хотел напасть на них. Ему было необходимо доказать самому себе, что этот поцелуй ничего не значит. Что он не был гребаным предателем, что его не тянуло к Сириусу Блэку. Он нуждался в том, чтобы унизить Сириуса самым постыдным способом, потому что причиняя ему вред, Ремус чувствовал себя лучше. Видеть ненависть в глазах Сириуса, смех ребят с факультета, восхищающихся его остроумием, и улыбку Регулуса. Ремусу нравилась довольная улыбка Рега от его работы. Он нуждался во всем этом. Или в конечном итоге он сойдет с ума. У него не было времени на это. —За ужином собирается больше людей, — возразил Реджи, зевая, когда Ремус начал рассказывать ему о тех частях, где нужна была его помощь, чтобы план сработал. Барти решил спать в постели Регулуса, зная основные части, готовый выполнить любой приказ, который Блэк дал ему в свое время. —Да, но с участием Каллиопы Морган не нужно собирать весь замок для грандиозного представления, — улыбнулся Ремус, чувствуя себя все более взволнованным по мере того, как в плане становилось все больше смысла и меньше слабых мест. —Ты злой, Лунатик. Мне нравится, — Регулус положил голову на плечо Ремуса, чтобы прочитать заметки, которые Ремус сделал из книги Блайта. Ремус гладил его волосы, ощущая вину в сердце, в то время как Регулус засыпал рядом с ним, чувствуя себя в безопасности. —Проклятый и отвратительный предатель, — сказал себе Ремус. И это причиняло боль, потому что было правдой. Он должен это исправить. Ему нужно это исправить. План Ремуса состоял из двух основных частей. Первую он извлек из заклинания, которое нашел в книге Эдмунда Блайта. Лучшая роль досталась Каллиопе Морган на вечеринке в честь Хэллоуина. Был понедельник, мало людей завтракало в большой столовой, желая продлить несколько минут сна, закончить домашнее задание или опоздать на дополнительные занятия. Поэтому Регулус пытался убедить Ремуса разыграть шутку за ужином. Но парень был одержим идеей сделать это утром первым делом. Он слишком хорошо знал, что мародеры придут на завтрак. Они всегда так делали. У них была традиция всем вместе и громко отмечать день рождения каждого из мародеров. Как будто это был лучший день в их жизни. Барти Крауч дремал, сидя за столом. Каллиопа Морган и Бьянка Забини поздоровались с Ремусом, когда он вошел в большой зал вместе с Регулусом. —Доброе утро, Люпин, — улыбнулась Морган. —Вот она, самая талантливая ведьма, которую я когда-либо видел, — Ремус улыбнулся ей в ответ, когда они сели рядом. —У тебя что-то запланировано на сегодня? — Каллиопа рассмеялась, а Бьянка Забини удивленно посмотрела на них. Ремусу понравилось, какой быстрой была Забини. —Мы хорошие ребята. Мы бы не осмелились ничего сделать, — Регулус фыркнул. —Точно да. Я буду ждать, — глаза Бьянки вспыхнули от возбуждения. —Смотри, твоя девушка, — Регулус посмотрел в сторону гриффиндорского стола, ища Сириуса взглядом, и толкнул Ремуса локтем. Лили Эванс спорила с Северусом Снейпом, и выглядела расстроенной. —Хочешь, я накажу его? — предложил Регулус. Несмотря на то, что Регулус ненавидел Лили всем сердцем, он знал, что она важна для Ремуса. —Лили может постоять за себя перед Северусом Снейпом. Она впечатляюще хорошо разбирается в проклятиях, — Ремус покачал головой, внимательно глядя на них. —Она красивая и добрая ведьма, тебе повезло, Люпин, — Каллиопа Морган оперлась ему на плечо и посмотрела. —Вот они, — Барти Крауч очнулся и огляделся по сторонам, пока не остановил взгляд на Регулусе. —Его грандиозный вход. Регулус кивнул и посмотрел на Ремуса. Ремус просто ухмыльнулся. Наконец его добыча была здесь. Джеймс Поттер и Питер Петтигрю окружали Сириуса Блэка, смеясь и празднуя, в то время как Мэри Макдональд и Марлин Маккиннон следовали сзади. Сириус был в той дурацкой короне, которую носили мародеры в день его рождения. Ремусу было неприятно осознавать, что такой придурок, как Сириус Блэк, был на четыре месяца старше его. Его всерьез беспокоило, что Сириусу Блэку уже исполнилось шестнадцать, а ему еще нет. —Как мы сделаем так, чтобы проклятие подействовало на них конкретно? — спросил Регулус, когда тот рассказал ему свой план. —С помощью специального заклинания, не так ли? — Барти Крауч посмотрел на заметки. —Именно. Мы изменили заклинание так, чтобы оно воздействовало только на них, — Ремус улыбнулся, впечатленный остроумием Барти. —Связывающее заклинание, — прошептал Барти, улыбаясь. —Мне нравится. Джеймс Поттер и Питер Петтигрю продолжали петь «С днем рождения», пока Сириус шел к столу Гриффиндора, где ребята с факультета аплодировали им и присоединились к пению. –Готов? –Конечно. Они использовали невербальное заклинание. Это было мгновенно. Сириус споткнулся рядом с Поттером и Петтигрю. Мэри и Марлен опустились на колени рядом с ними, чтобы узнать, что происходит, а некоторые из их товарищей продолжали петь. —С днем рождения, Сириус Блэк, — злобно прошептал Ремус. Волосы парня начали выпадать клочьями, Мэри Макдональд вскрикнула. Лили Эванс посмотрела на гриффиндорский стол и побежала к ним, оставив Нюниуса со словом на устах. Петтигрю вскрикнул от боли, и Поттер, казалось, изо всех сил старался терпеть боль от изменений. Ремус слишком хорошо знал ощущение, когда твое тело разрывается на части и превращается в монстра. Учителя молчали и смотрели на них с непониманием. Барти довольно рассмеялся. Регулус молча смотрел на него. Кожа мальчиков начала трансформироваться. Это выглядело болезненно. В описании проклятия говорилось, что кровь закипала во время трансформации и твердела, образуя чешую. Когда все студенты в большом зале замолчали, а некоторые старосты уже побежали за мадам Помфри, трансформация закончилась. Три рептилоподобных существа сидели на месте Сириуса Блэка, Джеймса Поттера и Питера Петтигрю. —Этого не может быть! — воскликнула потрясенная Мэри, с ужасом глядя на своего парня. —Три змеи, — усмехнулся Ремус. —Это лицемерие с их стороны. Слизеринцы рассмеялись. —Зелёный — не его цвет, — усмехнулся Нотт. —Клянусь Мерлином, они отвратительно выглядят, — улыбнулась Каллиопа Морган. —Поттер? Ты в порядке? — спросила Лили стоя рядом с ними, удивленно глядя на них. —Это ты? Питер Петтигрю плакал, когда МакГонагалл подошла к нему. —Ребята? О, ради бороды Мерлина, что все это такое? Ремус знал что. Конечно, он знал, что же это. Сириус посмотрел на него со сдерживаемой яростью, и Ремусу пришлось повторить себе, что это его не касается. Что вовсе не яростный взгляд Сириуса Блэка вызывал у него желание снова прижать его к стене. Лучшая часть заклинания, которое дала ему Каллиопа Морган, заключалась в том, чтобы наложить чары на все портреты в замке. На это у него ушла бы целая неделя, но с помощью заклинания расширения и магии Каллиопы, он смог заколдовать портреты, чтобы они снова и снова передавали великую трансформацию мародеров. Раз за разом трех юношей показывали страдающими, когда они превращались в гуманоидных рептилий: безволосых, с кожей, покрытой чешуей, и пугающими желтыми глазами. Это выглядело ужасно. К четвергу картины все так же показывали эти сцены, несмотря на попытки преподавателей убрать их. Это было хорошим напоминанием об унижении мародеров. МакГонагалл была в ярости. Она говорила о соперничестве факультетов. О издевательствах в школе. И об опасности магического учения. Она была настолько настойчивой, что утром Дамблдор спросил, готовы ли студенты признаться, кто в этом замешан. Но никто не признался, Дамблдор отметил, что его не будет несколько дней по делам министерства, и что он надеется, что ситуация разрешится до его возвращения. МакГонагалл не выглядела счастливой из-за отсутствия интереса со стороны Дамблдора в этой ситуации. —Этому старику на нас насрать — Регулус рассмеялся. Ремус согласился. Дамблдор был исключительным волшебником, но он не считал других волшебников людьми. Парень задавался вопросом, как Дамблдор отличал людей от инструментов и насколько он был способен судить о природе волшебника. Сделал бы он что-нибудь для меня, если бы ему не понадобилось темное существо? Ремус сомневался в этом. Некоторые профессора все еще хотели найти виновных, чтобы наказать их и досконально изучить используемые проклятия, но мародеры упорно хранили молчание. Как бы сильно они ненавидели друг друга, они никогда не побегут доносить учителям, это было молчаливое правило, установленное обеими сторонами в их маленькой детской войне. Они не выдавали друг друга. Даже если мародеры пролежали в больничном крыле три дня, ожидая, пока мадам Помфри поймет природу использованного заклинания. Бедная Поппи, с улыбкой подумал Ремус, зная, что заклинание было сложнее, чем казалось на первый взгляд. Ремус получил заколдованный бумажный самолетик во время занятий по рунам, записка была простой: Берег озера. Не опаздывай. Лили. Он посмотрел на рыжую, которая смотрела на него с решительным выражением лица. Ремус устало вздохнул. Быть пойманным Эванс не было чем-то новым, но ее ругань могла быстро превратиться в пытку. Тем не менее, он был там в назначенное время. Рыжеватые волосы Лили выделялись на фоне серой атмосферы, холод уже настойчиво проникал в Хогвартс, а озеро было окружено густым слоем тумана. —Тебе не кажется, что это было немного жестоко? — серьезно спросила Лили, откидывая волосы, которые ветер бросал ей в лицо. —Я знаю, что у вас большое и глупое соперничество, но я считаю, что в этот раз ты зашел слишком далеко, Ремус. Ремус вздохнул. Он никогда не выигрывал в споре с Лили. Это было совершенно несправедливо. —Я не собираюсь извиняться, Эванс, — решительно ответил он, роясь в своем плаще. —Вот. —Что это? — Лили поймала синий пузырек, который он бросил ей. —Единственное противоядие, — он весело улыбнулся. —Я невероятен. Ремус создал зелье перед тем, как совершить месть. В ту же ночь, когда он поцеловала Сириуса Блэка. Это была страховка на случай, если его поймают или что-то пойдет не так. Находить решение — это то, чему его научила Нарцисса Блэк в те года, когда он был одним из её протеже. Это была привычка, которую трудно игнорировать, когда она была полезной в такие моменты. —Откуда мне знать, что оно настоящее? — Лили осмотрела флакон, глядя на него на свету. Ремус добродушно пожал плечами. —Если я его выпью, со мной все будет в порядке? — спросила Лили с недоверием. —Цветочек, тебе следует больше доверять своему псевдопарню, — Ремус улыбнулся. —Я обязательно возьму на себя всю заслугу, — Лили спрятала флакон в свою мантию. —Что-нибудь еще? —Сев сказал… — начала Лили, избегая смотреть на него, играя с кольцом, которое родители подарили ей на Рождество, движение, которое она делала, когда нервничала или чувствовала себя неловко. —Северус сказал, что ты использовал круциатус с ним. Ремус затаил дыхание. Лили наблюдала за ним. Может ли он солгать ей? Было бы просто сказать, что Нюниус плевался дерьмом из ревности. Лили поверила бы ему. Её взгляд говорил об этом. Ей хотелось верить, что Ремус невиновен. Лили всегда старалась видеть в людях лучшее. Но Ремус не хотел ей лгать. Какая-то извращенная часть внутри него желала увидеть разочарованный взгляд на ее лице почти так же сильно, как и боялась этого. —Я знаю Северуса с детства, — начала Лили низким голосом. –Но я также знаю тебя, Ремус. Ты можешь быть жестоким. Но… — она посмотрела на флакон в своих руках. —Но они должны были спровоцировать тебя на нападение. —Лили… — прошептал Ремус. —Пожалуйста, не надо… не используй снова непростительные заклинания, если можешь этого избежать, — ее глаза смотрели на него. Ремус кивнул. Лили попрощалась. Ремус должен был чувствовать себя плохо. Однако он не сожалел о том, что использовал круциатус против ненавистного Нюниуса. Слова Снейпа затронули болезненную тему. Ремусу уже было достаточно дерьма, чтобы справиться со своими собственными мыслями о том, что он был темным существом. Ему не нужен был проклятый полукровка, который считал себя чистокровным, радуясь реформам против оборотней. Но что действительно раздражало Ремуса, так это легкость, с которой он его пытал. Это было так легко, так естественно, так просто. Какая-то часть Ремуса хотела снова заставить Северуса Снейпа страдать, пока он не потеряет сознание. Точно так же, как Ремус потерял сознание, когда отец использовал круциатус на нем.