Линия судьбы

На следующий день начались уроки, притом Гарри пришлось столкнуться со сложностями, связанными с его известностью в волшебном мире. – Смотри, вон он, там. – Где там? – Да вон, рядом с тем мальчишкой. – Тот, в прямоугольных очках? – Ага, видел его лицо? А шрам? Едва Гарри покинул спальню, всюду его преследовал тот шёпот. Ученики высовывались из классов, они даже приподнимались на цыпочки, чтобы взглянуть на него; разворачивались, чтоб ещё разок пройти мимо. Гарри это тяготило, потому что он пытался сосредоточиться на том, чтоб найти дорогу в их класс. А это было не так-то просто – ведь в Хогвартсе было целых сто сорок две лестницы. Одни широкие, другие же узкие и расшатанные... одни вели не туда, куда обычно, по определённым дням недели. А у других на середине пути исчезала ступенька, и вот тогда надо было не забыть перепрыгнуть. А ещё были такие двери, которые не открывались, покуда их вежливо не попросишь или не пощекочешь их в конкретном месте, ещё были двери, которые и вовсе не были дверьми, а только стенками, что притворялись дверьми. Первогодкам было очень сложно запомнить, где что, так как всё вокруг то и дело передвигалось. Люди, изображённые на портретах, ходили друг к другу в гости, и Гарри был уверен, что доспехи тоже ходят. А почти Безголовый Ник, «работая» привидением Дома, всегда был рад показать новичкам-гриффиндорцам, куда им надо, но полтергейст Пивз, вот он стоил двух закрытых дверей и движущейся не в нужную сторону лестницы вместе взятых, стоило его встретить, опаздывая в класс. Пивз опрокидывал всем прямо на головы содержимое урн, выдёргивал из-под ног коврики, кидался мелом... порой он незаметно подкрадывался сзади невидимкой и хватал за нос. Но похуже Пивза, если и могло быть хуже, был Филч. В первое своё утро Гарри и Нев умудрились нарваться на него. Филч застал их за попыткой пройти через дверь, которая на беду оказалась запретной дверью в этот самый коридор на третьем этаже. И он не верил, что они заблудились, а был убеждён, что они хотели пройти в ту дверь. И Филч угрожал запереть их в подземельях, но тут их выручил шедший мимо профессор Снейп (это на уроках, а так для Гарри – папа). Самый первый урок (Превращения) проходил совместно для всех. И как заместитель директора, профессор МакГонагалл попросила всех кратко рассказать о себе. – Меня зовут Драко Малфой. Семья у нас чистокровная. А папа работает у меня в Министерстве – на самой-самой высокой должности... – Надо будет нам спросить дедушку, когда ж Люциус Малфой успел стать Министром, – шепнул брату Алан. – Наверно, тогда же, когда Амбридж перестала носить розовое, – в ответ хихикнул Майк. Та Амбридж работала на должности, пониже, чем их дедушка, и она была весьма неприятной дамой и всегда носила розовое. Внешне притом она напоминала жабу. – ...я буду тоже работать на высокой должности в Министерстве магии – как мой отец. – Гермиона Грейнджер, – вскочив с места, представилась Герми. – Мои родители – магглы, стоматологи. А я хочу работать где-то, чтоб помогать тем, кому это нужно. Ну, или, может, можно в библиотеке... – Я Гарри Поттер. Ну, вы, наверно, и так всё про меня знаете... Все засмеялись. – И я хочу играть в квиддич, как мой папа Джеймс. Или буду зельеваром, как мой папа Северус. – Невилл Лонгботтом. Родители оба авроры. Вырасту, буду аврором, или, может, гербологом. Мне гербология нравится, – улыбнулся Нев. – Рон Уизли, я чистокровный, папа в Министерстве у меня работает. Кем стану, не знаю... – смутился Рон. – Ничего, мистер Уизли, у вас будет время обдумать несколько лет, – не стала сердиться МакГонагалл. – Я Алан Агилар, это мой брат Майк, мы полукровки, папа управляющий в волшебным торговым центре, ну а наша мама работает журналистом. А когда мы вырастем, то тоже будем работать в том торговом центре, – с энтузиазмом протараторил Алан. – Дин Томас. Я магглорождённый, а воспитывают меня мама и отчим. И моя мама – врач, а отчим работает в строительной компании. Но я тоже пока не знаю, кем буду, – как и Рон, Дин ещё не задумывался над этим. – Что ж, и у вас будет время... – Как думаете, сказать ему, что папа у него был волшебником? Его знали мои родители – но он погиб по вине Пожирателей Смерти. – Даже не знаю, Нев, – пожал Гарри плечами. – Давай потом обсудим. – Лили Мун. Я полукровка. Мой папа магзоолог. Мама была зельеваром, но погибла, когда мне было четыре годика, из-за какого-то несчастного случая с зельем... – девочка грустно вздохнула. – Но всё равно тоже хочу стать зельеваром. – Зоуи Стивенсон, полукровка. Мой папа аврор, мама делает амулеты. Я когда вырасту, буду шить мантии и сама придумывать их фасоны. И так далее, и тому подобное. Все по очереди представлялись классу. Следующие уроки уже должны были проходить у Домов в парах – то есть по два Дома будут на каждом уроке. Например, уроки ЗОТМ – Защиты от тёмной магии – станут проходить у Гриффиндора со Слизерином. Вёл те уроки профессор Квиринус Квирелл, и похоже, он был изрядным трусом. К тому же он ещё и заикался. А вот в среду была у Гриффиндора и у Слизерина астрономия – вечером, когда стемнеет и покажутся звёзды. Первый урок зелий был в пятницу. Те занятия по зельеварению всегда проходили в подземелье. Там было прохладнее, чем в остальном замке. Вот профессор Снейп вошёл в класс, одетый в тёмно-зелёную мантию. – Вы здесь, чтобы изучить тонкую и интереснейшую науку изготовления зелий, – начал профессор Снейп. Он говорил чуть громче, чем шёпотом – но все расслышали каждое слово – подобно профессору МакГонагалл, профессор Снейп имел способность поддерживать тишину в классе без усилий. – Но поскольку предмет не только интересный, но и опасный, то мы также подробно изучим технику безопасности. Я не жду от вас, чтоб вы мгновенно всё освоили, ведь это сложная дисциплина. Однако те, кто в совершенстве освоит предмет, те в награду получат красоту медленно закипающего котла с вьющимся над ним паром, утончённую мощь зелий, расползающихся по жилам людей... И я могу научить заключить в сосуд молву, заварить славу... – Здорово, а когда мы будем всё это проходить? – спросил Гарри. – Ну, начнём мы с самых основ. Мы сегодня сварим одно из простейших зелий – зелье от фурункулов. Зелье готовится так. Слушайте меня очень внимательно, ничего не пропустите. Положите в ступку шесть змеиных зубов. Измельчите те змеиные зубы пестиком в мелкий порошок. Далее положите в котёл четыре меры того порошка и нагревайте котёл десять секунд на сильном огне. Взмахните волшебной палочкой. Оставьте своё зелье настаиваться 39 минут. Потом же добавьте в котёл четыре рогатых слизня. Не забудьте снять ваш котёл с огня, это очень важно! Добавьте в котёл две иглы дикобраза. Пять раз помешайте всё по часовой стрелке. Снова взмахните палочкой – чтобы закончить приготовление зелья. И я прошу, будьте очень внимательны с этим зельем, ведь я не хочу, чтоб вы пострадали. Иглы дикобраза только после снятия с огня, запомните это! Когда они варили зелье, профессор ходил между рядами и подсказывал им, что нужно сейчас сделать и как это правильно делается. Благодаря такому подходу, это зелье получилось у всего класса – если не на высший балл, то уж на хорошую-то оценку точно. Все получили один, а кто-то и два балла за этот урок. И в целом он всем понравился. После уроков они пошли к Хагриду. Без пяти три они вышли из замка и пошли. А Хагрид жил в деревянном домике на окраине Леса. У входной двери стояли арбалет и пара галош. Когда Гарри постучал, послышались царапанье и лай. А затем раздался голос Хагрида: «Назад, Клык!» Потом в щели появилось огромное заросшее лицо Хагрида, и он открыл друзьям дверь домика. – Входите, – сказал он. Хагрид пустил их, держа за ошейник огромного чёрного пса... А в домике была лишь одна комната. С потолка свисали окорока и тушки фазанов – а на открытом огне закипал медный чайник... В его углу стояла огромная кровать с лоскутным покрывалом. – Будьте как дома, – сказал Хагрид, отпустив Клыка, а тот полез к Гарри и стал лизать его уши. Хагрид перелил кипяток в большой заварочный чайник, положив им на тарелку кексы с изюмом. – Ещё один Уизли, что ли? – спросил Хагрид, взглянув на веснушки Рона. – Ну да, а что? – Да полжизни ухлопал, гоняя твоих братьев-близнецов из лесу. О те бесформенные шарики, какими были кексы с изюмом, можно было сломать зубы, но если размочить их в чае, то те были очень вкусные; они рассказали Хагриду о своих первых уроках – что они уже прошли. – Значит, и зелья были, – улыбнулся Хагрид. – Я ведь знал родителей-то твоих, Гарри, и второго твоего папку тоже знал... В школе с твоей мамой он дружил, но потом потянуло его на тёмную магию. В конце концов они рассорились. Но в ту ночь, когда ты вот этот вот шрам получил, пришёл Северус к маме твоей каяться – что дурак был, а как чуть её не потерял, будто что-то в нём перещёлкнуло. И к Дамблдору ходил. А потом папе друга твоего, Невилла, очень помог, встав на его защиту против бывших соратников. Тут и все убедились, что не просто он слова на ветер бросает, а и вправду от этих тёмных делишек раз и навсегда отказаться решил. За то его, думаю, уважать следует. Да и учитель из него оказался неплохой... В школе, вишь ты, нелюдимым был, с мамой твоей общался, да с парой ребят из своего Дома, да и всё. Ну а теперь, смотри-ка, детишек учит, да к каждому подход найдёт и каждому разъяснит, как надо, как не надо. – А папа Джеймс? – Ну, в школе он задирой был. Мама твоя с ним часто тогда ссорилась. А потом тоже изменился, повзрослел. Тут Лили в него и влюбилась. Гарри заметил на столе под чехлом для чайника клочок бумаги. То была вырезка из «Ежедневного пророка»: «Итак, продолжается расследование вторжения в «Гринготтс» и имеются весомые подозрения, что это работа неизвестных тёмных волшебников. Гоблины, работающие там, уверяют, что ничего украдено не было. Сейф, о котором идёт речь, был опустошён ранее в тот же день. – Но мы не скажем, что там было, не суйте носы – вам же будет лучше, – сказал представитель гоблинов. Гарри повернулся к Хагриду. – Как думаешь, Хагрид, а что было в том сейфе? Может, сокровища? – Как твой братец Чарли? – спросил Хагрид Рона. – Он мне нравился: он так любит животных. Рон и Хагрид обсуждали Чарли и его работу с драконами в заповеднике в Румынии. А Гарри думал, не нарочно ли Хагрид сменил тему.