После Свержения Короля

Алине было плохо и дурно, сильно кружилась голова и девушку подташнивало. На лицо все признаки зачинающейся панической атаки. Картина была будто в кино: комната туалета в голубом свете, холодный кафель на котором сидит, обняв себя за колени, девушка, и тупо смотрит вперёд, а за порогом туалета скопилось много людей, которые ищут на что поглазеть. Эндрю понимал, что Алина сейчас абсолютно не способна реагировать на какие либо действия с его стороны, но надо было срочно вывести её из этого места. Поэтому Миньярду ничего не оставалось, кроме как подхватить девушку на руки (что было очень проблематично, ведь Джостен немного выше его), и рассталкивая людей, пойти обратно в основное помещение клуба. У стола, который занимали монстры, был только Аарон, Эндрю заметил это ещё из далека. Он думал, что брат начнёт со своих типичных обвинений в сторону Джостен, но тот удивил его: — Что с ней случилось? — взвалновано спросил Аарон. — Какой-то ублюдок зажал её в туалете, — коротко ответил тот. — Мы будем в машине, собирай всех. Аарон важно кивнул и побежал в толпу искать двоюродного брата и Кевина. Подумать только, а ведь раньше Эндрю не мог и слова сказать своему близнецу без сарказма; не то, что доверить ему оберегать часть своей семьи. И всему этому дала начало именно Джостен. Пускай и своеобразными методами. Кстати говоря об Алине. Она была как будто в прострации: всё видела, слышала и чувствовала, но реагировать с этим изнутри не могла. Как будто какой-то ментальный барьер мешает ей коммуницировать с реальным миром, в то время как само сознание девушки находится глубоко внутри. Будто Джостен сама создала себе защитную оболочку, отторгающую внешнее воздействие, какое бы оно ни было. Последнее, что помнит Алина — светловолосый парень с выбритыми висками подошёл к умывальникам в туалете, где девушка мыла руки. Что конкретно произошло дальше Алина не помнила, как-будто воспоминание отгораживал туман. Такое уже раньше было, когда Джостен принимала нейролептики. Они сильно действовали на память, таким образом из сознания девушки пропадали не только часы, но и дни, бывало месяцы. В своей голове Алина, помнится, отметила, что светловолосый парень был чертовски похож на Дрейка. Поэтому, вероятно Алина не смогла достаточно хорошо среагировать, когда тот начал домогаться до неё. Достаточное количество алкоголя внутри тоже особо не помогло. Больше всего Алину удивило появление Дрейка в этом самом туалете. В голове мельтешили вопросы: «Как он выжил?», «Неужели Аарон не убил его тогда?», «Как этот человек может ходить?» и так далее. Но самые главные вопросы, которые следовало бы задавать в этой ситуации, пролетали мимо: «Что происходит?», «Почему этот парень подходит ко мне?», «Где Эндрю?» и «Что мне делать?». Алина с закрытыми глазами чувствовала напряжение исходящее от Эндрю, она буквально чувствовала его нахмуренные брови и даже слегка взволнованный взгляд. Иной человек бы даже не отличил всё эти изменения во внешности Миньярда, но Алина не была просто «левым человеком». Она была куда ближе. С каждым днём она ломала воздвигнутую Эндрю стену невозмутимости и безэмоциональности, которую тот строил годами. Девушка начала приходить в себя уже в машине. Окрыв глаза она попробовала поднять руку, но получилось это с трудом, к тому же всё тело будто было под током и заряды, передаваемые телу отдавались прямиком в конечности. Алина осторожно повернула голову влево, наблюдая за Эндрю и заметив, что кроме них двоих в машине больше никого не было. Эндрю заметил небольшое движение сбоку и когда повернулся к девушке, его лицо в достаточной мере выражало все эмоции и те слова, которые парень сказать сам не мог. Брови Миньярда были нахмурены и сведены к переносице; белёсые реснички подрагивают в свете фонаря, установленного в машине; плечи сильно напряжены и слегка сгорблены. — Что он успел сделать? — низким голосом спросил парень. Алина вопрос вроде бы поняла, но отвечать на него было также трудно как и пройти по прямой в состоянии алкогольного опьянения. Девушка просто отвернула от Миньярда голову, уставившись в окно. Алина надеялась, что Эндрю на своём опыте сможет понять, что на подобные вопросы отвечать безумно сложно, когда ты пытаешься забыть чужие голос и прикосновения. Эти горячие пальцы блуждающие по твоей девственной коже заставляют чувствовать себя таким грязным. И эта грязь не смоется ни под каким душем. Даже если ты сдерёшь кожу в кровь, исцарапав её своими ногтями — это ничего не даст, если ты помнишь те самые пальцы, трогавшие тебя. Джостен только начала отходить от воспоминаний о Рико, который относился к девушке совсем как к вещи; только начала чувствовать себя в безопасности, надевая на себя несколько откровенную одежду, и вот, мир уже даёт тебе пощёчину, говоря: «что-то ты расслабилась». Внезапно Эндрю потянулся к Алине, и с намерением помочь ей, застегнул молнию на её груди, которая была расстёгнута всё это время. Алина испуганно отшатнулась, но взглянув на Эндрю не признала в нём угрозу. Это движение отняло столько сил, что девушка просто устало откинулась на сидение, отвернувшись от Миньярда, показывая, что она не настроена на серьёзный разговор о произошедшем. Хотя у самой Алины всё ещё был один вопрос, на который она должна была узнать ответ, пока в машину не зашли остальные монстры. — Это был он? — спросила Алина, всё также отвернувшись к окну. — Твой... возможный брат? — добавила девушка, осознав, что Эндрю не может прочитать её мысли. Конечно она имела ввиду Дрейка, но произносить это имя вслух было практически равно самоуничтожению. Алина не произнесла это имя ни когда её опрашивали полицейские, во время ареста Аарона; ни позже. Как будто одно только имя могло нанести Эндрю физические увечья. Хотя в его случае хватит и ментальных. С момента как Джостен задала свой вопрос прошло не мало времени. Эндрю всё это время молчал и Алина просто не могла не повернуться к нему, чтобы узнать, что происходит. Быть может он обдумываю вопрос, а может решил проигнорировать, также как сделала девушка, Алина должна была знать. Развернувшись, она увидела, как парень просто тупо пялится на приборную панель автомобиля. Зрачки мелко подрагивают и это единственное, что отличает Эндрю сейчас от статуи. Алина уже хотела снова отвернуться от парня обратно к окну, как тот заговорил. — Это был не он, — очень тихо сказал он. И если бы на парковке кто-то совсем рядом шумел, Алина бы наверняка не услышала, что сказал парень. — Спасибо, — также тихо сказала Алина. — За всё. Девушка хотела пояснить, за что конкретно его благодарит. За то, что он спас её; за то, что не спрашивает больше, чем нужно; и за то, что не ругает её, не обвиняет в произошедшем. Хотя ещё не поздно убедиться в обратном. Переферическим зрением Алина увидела как остальная часть монстров идут через парковку и уже приближаются к машине. Алина сидела спереди на пасажирском, рядом с Эндрю, тогда как остальные сели сзади. Когда все уселись, возникло какое-то недопонимание, небольшая неловкость, которую надо бы прояснить. Ники спросил первый: — Так, а что случилось-то? Почему мы уежаем? Никто толком и не объяснил ничего. Алина в зеркало заднего вида увидела как Аарон уже открыл рот, намереваясь ответить на вопрос своего двоюродного брата, поэтому ответила сама: — Ничего не случилось, просто мне нехорошо стало. Я сегодня ничего не ела, вот и всё. Алина сказала это со спокойным лицом, но в зеркале снова поймала выражение лица Аарона, который понял, что она задумала и не стал вмешиваться, за что девушка была ему очень благодарна. Вместо него вмешался Кевин: — Ты издеваешься? Если ты завтра не пойдёшь на общую тренировку потому что тебе плохо от того, что ты снова ничего не ела, я лично заставлю тебя есть с ложечки. — Я не собираюсь пить твои отвратительные коктейли, на которые ты тратишь наши овощи и деньги из своей стипендии, — в тон ему ответила Алина. — Вообще-то тебе нравилось, ты оставляла только пустые стаканы. — Ага, потому что их содержимое всегда было в мусорке, гений. Кевин на слова девушки насупился и сложив руки на груди, стал смотреть в окно на пробегающие картинки, пока Эндрю не довёз их до дома. Выключив зажигание, Эндрю повернулся к задним сидениям с привычным «убирайтесь», и места сразу же опустели. Потом парень повернулся уже к Алине. — Идти можешь? — спросил он. — Да, конечно, — слишком быстро откликнулась девушка. — Алина, — с намёком в голосе произнёс он. — Не врать, помнишь? Алина положительно мотнула головой и открыв дверь машины, осторожно выбралась из неё. Голова всё ещё немного кружилась, но это было явно лучше, чем полное отсутствие движений. Джостен, даже не обернувшись пошла по ступенькам к дому, желая поскорее войти в уже обхоженную ею комнату на втором этаже, где она жила вместе с Эндрю. Войдя внутрь здания Алина отгораживающе обняла себя руками, как делала это всегда когда чувствовала себя неуверенно. Парней видно не было — вероятно все разошлись уже по комнатам. Алина поднялась по лестнице, слушая каждый свой шаг и треск ступенек, отвлекаясь на мелочи, чтобы не дать ужасным мыслям завладеть ею раньше, чем она переступит порог комнаты. Внутри ничего не изменилось с их прошлой поездки сюда. Всё тот же шкаф с одеждой, двуспальная кровать, стул, на котором висела старая потёртая футболка Эндрю, что Алина надевала как пижаму. Уже в комнате Алина осознала, что ей нужен душ. Она не хотела отвлекаться на такое, но сейчас эта нужда казалась настолько сильной, что девушка просто не смогла бы заснуть, если бы не исполнила её. Джостен подумала, что пока Эндрю курит снизу, то можно принять душ. Взяв полотенце, Алина зашла в ванную комнату, не поднимая взгляда. Почему не поднимая взгляда? Потому что прямо напротив двери, в которую вошла девушка, находилось зеркало. Чистое, недавно протёртое. Отражение в нём бы прекрасно просматривалось. Но меньшее, в чём сейчас бы нуждалась девушка — это посмотреть своему отражению в глаза и увидеть жалкую пародию на себя с другой стороны, которая притворяется, что всё нормально, когда это не так. Вроде бы пообещала не врать своей семье, а вроде бы и только Эндрю. Потому что в первую очередь это он её семья. Вроде бы и излечилась, а вроде бы это только ремиссия. Вроде бы хотела начать свою жизнь заново, а жизнь говорит тебе: «так просто у тебя ничего не получится». Включив воду и полностью раздевшись, девушка всё же оторвала взгляд от пола и взглянула на своё отражение чисто из любопытства. Насколько плохо может выглядеть сейчас девушка по ту сторону зеркала? Недавно, Алина на сеансе с Бетси разбирала, что значит преувеличивать в значении, связанным со своим телом. Гиперболизация своих недостатков в отражении. Этим сейчас и занималась девушка — хотела вычленить как можно больше недостатков себе, чтобы доставить себе как можно больше боли. Выпирающий живот, сутулые плечи, полные ляжки — вот они недостатки на лицо. Алина ещё отметила торчащие рёбра, белёсые полоски, покрывающие живот и самый страшный шрам девушки, в форме сердца, на груди. Вроде бы шрамы должны означать что-то хорошее, что человек выжил, например. Но для Алины это ещё один способ постебаться над собой. Заперев дверь на замок, Алина наконец-то встала под душ. Подставив своё лицо по направлению каплям воды, девушка постаралась расслабиться. Она попыталась выровнять своё дыхание, но в голове то и дело всплывали грязные картинки и тот самый парень, что трогал её. — Привет, ты здесь одна? — спросил светловолосый парень, закончив мыть руки. Алина повернулась к нему, чтобы получше рассмотреть его лицо, но так и не смогла ему ответить, потому что парень начал опираться по сторонам и осознав, что в туалете никого кроме них больше нет, прижал бедную девушку к стене. Алина начала отбиваться, но все её попытки легко присекались. Парень просто свёл запястья девушки у себя над головой одной рукой, не давая ей и шанса вырваться. Светловолосый особо не стал церемониться, отделавшись простым: — Да ладно тебе, не ломайся! Его вторая рука сразу расстегнула проклятую молнию на лонгсливе Алины и принялась ощупывать её грудь. Пальцы светловолосого очертили шрам в форме сердца, оставленный Рико и начали спускаться ниже. Горячее дыхание опаляло шею, но это было так отвратительно, что хотелось блевать. Девушке становиться максимально противно от себя. Она хочет кричать, разорвав себе глотку, но светловолосый уже тут и тянется к Джостен со своими губами. Несколько смазанных поцелуев с языком и у Алины подкашиваются ноги от бессилия. Парень снова здесь, и подхватывает девушку за бёдра, чтобы та не упала. — Ну, что-же ты? Совсем ножки не держат? Алина собрала последние силы, что у неё были и плюнула парню прямо в лицо, когда тот снова потянулся к ней с поцелуем. — Пошёл нахуй, пидор, — задыхаясь, бросила девушка. — Кис-кис, малышка, — улыбнулся тот. Тело вдруг покрылось мурашками, пробежавшими по спине. В кабинке стало невыносимо душно и плохо, девушка начала задыхаться. Выключив воду, Алина прислонилась к полупрозрачной стенке кабинки. Девушка замурила глаза, отгоняя травмирующие воспоминания, так внезапно пришедшие в голову. Ничего не помогло, поэтому Джостен обтёрлась полотенцем и переоделась прямо в кабинке, не желая вновь встречаться со своим отражением без одежды, после чего вышла из душа. Отперев замок, девушка вошла в комнату, где был Эндрю. Алина не знала сколько конкретно времени она провела в душевой, но Миньярд уже успел расстелить кровать и сейчас читал книгу. Он заметил Алину и отложил книгу, взял свои вещи со стула и молча пошёл в ванную. В этом доме у Алины кроме футболки Эндрю одежды её было, но девушка не хотела ложиться голая по пояс, не сейчас. Открыв шкаф, Джостен обнаружила старые спортивные штаны Миньярда. В них она и переоделась, а сверху надела ту самую футболку. Одежду, в которой приехала девушка кинула в угол комнаты, чтобы она не проецировала воспоминания. Когда пришёл Эндрю, Алина уже лежала закутавшись в одеяло на своей половине кровати. Миньярд быстро переоделся в свои клетчатые красные штаны и футболку, выключил свет и перебравшись через девушку, улёгся у стены. Алина практически не шевелилась, но не думать у неё тоже не получалось. Алина подумала, что они с Эндрю так и не поговорили по поводу произошедшего. Миньярд будто прочитал её мысли и повернулся лицом к девушке, так, чтобы между ними было достаточное расстояние. — Я даже от сюда слышу как ты думаешь, — сказал парень шёпотом. Когда Алина ничего не ответила Эндрю продолжил. — Алина. Поговори со мной. Его старания дают прямо противоположный эффект. Джостен съеживается в комок на своей половине кровати, начиная вновь задыхаться. Она не поднимает голову, не смотрит в глаза, словно стыдится того, что сейчас разваливается на глазах у Эндрю. Словно ей противно от того, что этот момент видит кто-то другой. Словно ей противно от самой себя. Эндрю понимает. — Нет, Алина. Посмотри на меня, — повышает тембр парень. Алина очевидно спорит с самой собой, когда зарывается ещё глубже, хотя кажется, что дальше уже не куда. И Миньярд знает, что должен дать ей время. Столько, сколько потребуется. Грязные мысли съедают девушку, воспоминания возвращается в самый ненужный момент. Алина знала, что это её настигнет, но всё равно надеялась переждать. Девушка больше не может притворяться, ни тогда когда её просят посмотреть в глаза, а она на своё отражение то едва взглянуть может. Но надо собраться. Это же Эндрю, в конце-концов. Что он сделает? Наконец, старания Миньярда награждаются. Джостен приподнимается как в замедленной съёмке, с явным трудом садится на кровати и глубоко вздыхает, перед тем как заставить себя остановиться. Это точно не конец, потому что её продолжает трясти, а дыхание всё ещё затруднено. Голову она держит низко опущенной, прижимая челюсть к груди. Эндрю, со всей осторожностью, на которую только может быть способен такой человек как он, протягивает руку, цепляя острый подбородок пальцами, и аккуратно тянет вверх. Сначала Алина сопротивляется, но Миньярд готов потерпеть. На это уходит время, но в какой-то момент его рука не встречает препятствия и он завершает начатое. Мокрые красные глаза теперь смотрят прямо на него. Только тогда Эндрю вспоминает, что может дышать. Джостен выглядит зашуганной, испуганной и такой открытой, что сердце, кажется, может расщепиться на атомы. Тогда Эндрю принимает самое неординарное решение в своей жизни. — Давай сюда, - шепчет он, несмело раскрывая руки в объятиях. Миньярду кажется эта идея максимально абсурдной. Утешать человека, который в данный момент очень щепетилен к прикосновениям, объятьями — сущий бред. К тому же, Эндрю один из тех людей, который не умеет дарить хорошие прикосновения. Потрепать по голове, погладить по плечу, подарить объятия — это всё не его. Эндрю не любит прикосновения, но он знает, что Алина нуждается в этом. Он не мог дать Алине эту ласку, потому что ему было не свойственно проявление нежности и прочей слащавой ерунды, которую он не понимал. А ещё потому, что он постоянно вспоминал Дрейка и его ужасные прикосновения, от которых желудок выворачивает перед унитазом и которых Эндрю шарахался как огня. Но Алина не была Дрейком. Наоборот, она одна из жертв, натерпевшихся того же самого, что и Эндрю и теперь ей нужна помощь. И Эндрю мог её дать. Алина такая раздражительно безопасная, что порой это даже пугает. Алина никогда не требовала больше того, что Эндрю ей давал. Но это ведь не значило, что она не хотела большего. Алина в отчаянии. Недавно пережитая истерика ещё блестит на дне её глаз, но после озвученного предложения её тело дёргается, словно она с трудом держит себя на месте. — Это «да», Алина. Ну, давай, пока я не передумал. Джостен падает на него в ту же секунду. Она не трогает его руками, но прячет лицо в футболке парня и глубоко вздыхает, сильно вжимаясь в тело под собой. Эндрю не против. Какая-то маленькая его часть замирает в удивлении, потому что физического контакта сейчас слишком много, но паника или годами выработанный страх молчат, ни единым шорохом не напоминая о своём существовании. Эндрю думает, что сейчас это последнее, о чём хочется вспоминать. Он руками медленно обвивает талию Алины, прижимая ещё ближе к себе, а та всё ещё не трогает его. Им не нужно говорить или задавать вопросы. Постепенно Алина расслабляется, превращаясь в вату в руках Миньярда. Она дышит. Она рядом. Она здесь. Пальцы Эндрю поднимаются с талии к волосам девушки, слегка запутывают их и отпускают, после чего накручивая на палец. — Если бы я пришёл раньше, этого бы не произошло, — шёпотом проговорил Миньярд. Алина вздрагивает. Её только нормализовавшееся дыхание опять теряет всякий ритм. Эндрю слегка отстраняется, пытаясь не обращать внимания на широко раскрытые глаза. Алина поднимает одну из своих рук, (которые до этого момента всё ещё находились внизу, не касаясь парня) только чтобы стереть со своего лица уже начавшие подъехать слёзы. Миньярд делает глубокий вдох, будто Алина — то, чем он дышит. Так хорошо. И нужно. Они сидят в уютной тишине и почему-то становится теплее в груди у обоих. — Эндрю, — также шёпотом говорит ему Алина. Миньярд возвращает взгляд и видит. Глаза Джостен - реки эмоций, чувств. Их так много, что становится интересно, как вообще столько всего умещается в такой маленькой девушке. Эндрю наверняка знает, какие слова прозвучат прямо сейчас. — Не вини себя. Со мной всё будет в норме. Вот и всё. Прошло достаточно недель, с тех пор, как он слышал эти слова. Кажется, несколько месяцев, с тех пор, как он разочаровался в них и несколько дней, как некто убедил его в обратном. Эндрю никогда не думал, что однажды это будет настолько иронично, что даже грустно. Но с Алиной невозможно иначе. Каждым шагом, словом, взглядом Джостен неосознанно убеждала его, что это нормально. Что испытывать эмоции, проживая их, а не заглушая в самоистязании, правильно. Хотя сама она никогда не следовала своим же советам. И сейчас, произнеся их, Эндрю действительно верит в то, что она сказала. Да, она будет в норме. Однажды. Где-то и с кем-то. Но будет. Это были первые целенаправленные объятья Эндрю, которые он хотел подарить Алине, с целью заставить девушку чувствовать себя лучше.