и грянул гром

Несколько секунд Тихиро топчется перед дверью в комнату, пытаясь заставить себя сделать шаг внутрь. Просто один маленький шажочек, ничего сложного, казалось бы, но стоит ему только задуматься о том, что он обнаружит внутри, то становится дурно. Потому уже несколько минут он торчит перед этой дверью, не в состоянии сдвинуться. Это выглядит глупо, он в курсе, но как заставить себя? Почему этот засранец всегда выбирает подобные места для встреч? Когда мимо Тихиро проходят две девушки в издевательски открытых нарядах, поглядывая на него томными взглядами, он понимает — с него хватит, пожалуй, можно и потерпеть. Потому он рывком раскрывает дверь и выходит внутрь, и с громким хлопком ее защелкивает. Внутри же именно то, чего он и ждет: Содзе сидит за столиком и пьет какую-то алкогольную дрянь, а рядом с ним сидит девушка в красочном кимоно подливает в чарочку еще. Их взгляды мгновенно впиваются в него, неожиданного гостя, и Содзе наклоняется к девушке и что-то шепчет ей на ухо, отчего та мгновенно начинает улыбаться лукаво и кивает. Они обмениваются влажным поцелуем, и затем девушка покидает комнату, напоследок одаривая Тихиро таким взглядом, что тот аж озадачивается, что это, черт возьми, было. Он провожает ее взглядом, и затем возвращается обратно к Содзе. Сегодня тот одет в темного цвета юкату из хлопка, явно устраивается тут, будто у себя дома. Некоторое время Тихиро беззастенчиво его рассматривает, потом решает, что он не будет уподобляться низшим умам, тут присутствующим, и решает перевести тему, кивая в сторону закрытой двери: — И кто это был? Отпив из чарочки, Содзе некоторое время на нее смотрит, а затем поднимает ироничный взгляд на него. — Че, ревнуешь? Тихиро опускает на него полный презрения взгляд. — Не зазнавайся. — Да ладно, вон как смотрел. Что, тоже хочешь? Когда он с вызовом бьет пальцем по нижней губе, Тихиро чувствует, как начинает злиться. Это нормальное явление — раздражение при разговоре с Содзе, и он испытывает его каждый раз, когда тот открывает рот, но почему-то до сих пор он не способен к нему привыкнуть. Потому Тихиро решает, что если Содзе пытается тут выпендриваться, то так уж и быть. Он подходит ближе, опускается на колени, и, пока Содзе смотрит на него с возбужденным изумлением, будто бы он такого не ждет (ложь), Тихиро хватает его пальцами за подбородок и впивается поцелуем в губы. Вообще-то это неплохой способ его заткнуть. … невозможно поверить, что он опускается до его уровня. Раньше Тихиро бы никогда себе такого не позволил. Дурной пример заразителен. Когда он чувствует у себя во рту язык Содзе, то тут же разжимает пальцы и прекращает поцелуй, отчего тот выглядит почти разочарованным. — Н-да, а мог ведь порадовать старину Гэнити чуть подольше. — Ой, завались. Сложно сказать, зачем Тихиро соглашается на эти маленькие встречи. Наверное, просто отдохнуть? Сиба говорит, что ему нужен перерыв в другой обстановке, но дома он возвращается мыслями к воспоминаниям трехгодичной давности, а других занятий у Тихиро нет. Иногда, конечно, они гуляют с Шаль, но это все еще не безопасно… Иронично, что самым простым способом оказывается Содзе; обычно рядом с ним Тихиро в основном злится, иногда они даже могут поругаться и начать драку, но это и правда отвлекает от всех дурных мыслей. Такой вот парадокс. Сибе он, конечно же, об этом не рассказывает, иначе все может закончиться слегка трагично. Раз уж Содзе выкарабкивается с того света, то пусть и дальше существует и нудит над ухом. Садясь рядом с ним, Тихиро снимает с себя плащ и аккуратно складывает его в стороне. Затем оглядывает местечко. Вид тут, конечно… своеобразный. — Разве это не публичный дом? — Да, — Содзе пожимает плечами. — Владелец — мой знакомый, так что я решил совместить полезное с приятным. В смысле, поглазеть на красавиц, пока ты в пути, а уж одну комнату на вечерок он мне может выделить. А что, не нравится? С сомнением Тихиро оглядывает помещение. Не считая того, что это явно спальня… В воздухе витает легкий аромат благовоний, от которых кружится голова. Он переводит выразительный взгляд на Содзе, отчего тот просто пожимает плечами и разводит руки (одну руку) в сторону с таким видом, будто бы никак не ожидал подобной реакции. — Ну если ты так реагируешь, то ладно. Где хочешь встретиться в следующий раз? — Где угодно… Только не тут. — Ты че, стесняешься? — Я не люблю… такую атмосферу. Он все еще нервно поглядывает на дверь, и, когда вдруг ощущает тяжесть на плече, потому что Содзе кладет туда голову, вздыхает. Прикосновения становятся привычными, у Содзе есть эта дурная привычка везде и все щупать, но, наверное, Тихиро просто смиряется, ведь это неизменная часть Содзе. Или просто не чувствует, что ему противно, что уже неплохо, с учетом, как он относится к личным границам. — Тихиро, пора перестать вести себя как девственник. Хочешь, мы это исправим?.. Со смешком Тихиро отпихивает его в сторону. — Ну уж нет. — Твою мать! Меня так никто не обламывал! — Содзе смотрит на него почти обиженно, но это все явно игра. — Никому не удавалось так долго меня динамить. Скажи, как ты это делаешь, а? Я бы уже давно свалил, но нет, смотри, вьюсь вокруг тебя. В чем трюк? — Нет трюка. Ты просто болван. — Это какое-то чародейство твоей семьи, да? Сначала твой папаша, теперь… О нет, почему каждый раз, когда он начинает флиртовать, это скатывается к отцу? Тихиро почти физически больно это слушать, хотя он знает, что теперь Рокухиро Кунисигэ интересует Содзе скорее как недостижимая икона, а вот Тихиро — как вполне себе реальная и доступная, что вводит его в еще больший экстаз. Он реально странный. Пальцы Содзе пробегаются ему по плечу, после чего оттягивают ворот толстовки. — Тебе надо почаще менять стиль. Ты постоянно весь в черном, самому не надоело? — Это мой любимый цвет. — Скукота! Да ладно, — он придвигается ближе, и Тихиро чувствует его теплое дыхание на шее. — Снимай уже свои тряпки, невозможно видеть каждый раз. — Но я не хочу. — Меня, значит, во всех ракурсах уже рассмотрел, а сам даже голого плеча показать не желает. Всегда знал, что ты крайне жестокий гаденыш. Да ладно, Тихиро, — начинает скулить он, явно переигрывая с драмой в голосе. — Чего тебе стоит? Я же не лезу к тебе штаны, раз ты такой скромный мальчик. Что за пуританство, а? Когда Содзе не получает того, чего хочет, он становится бесячим. Но без наличия вражды это вырождается в довольно безобидное зудение над ухом, и Тихиро это даже немного веселит, хотя обычно он весьма и весьма равнодушен к подобного рода вещам. Некоторое время он смотрит на Содзе, на то, как свободно висит его юката, оголяя ключицы, как тот заглядывает Тихиро в глаза с таким видом, будто сейчас не дождется и сам стянет одежду… Вздыхает. Он планировал просто немного поговорить и, может, полежать рядом, слушая странные истории из жизни (Тихиро — хороший слушатель, а Содзе явно любит болтать), но… Нет, честно говоря, это ничего толком и не изменит. Потому он тянется к молнии на толстовке. Оголять кожу неприятно, но у Содзе мгновенно меняется взгляд. Его пальцы тут же начинают касаться старых рубцов, а губы подрагивают в восхищении, когда он исследует каждый сантиметр кожи. Не сказать, что это неприятно, но понять такого интереса Тихиро не может. Сам он, когда видит шрам поперек груди Содзе, чувствует лишь ноющую боль в отрубленной руке. Просто напоминание о той лунной ночи. — Для такого сопляка у тебя слишком много шрамов… Совсем себя не бережешь, да? Тихиро пожимает плечами. — Я пока учусь. — Учишься… А мне жопу надрал, — Содзе разочарованно цокает языком. — Мне обидеться? — Ты проиграл в той единственной сфере, где я тебя превосхожу. Так что… — Тихиро медлит. — В общем-то, мы с тобой равны. Просто я знаю о клинках чуточку больше. — Это ты меня успокаиваешь, да? Как мило. Когда Содзе начинает противно смеяться, Тихиро хочет отпихнуть его в сторону еще раз, но тот вдруг тычет пальцем в плечо. — А это что? Его рука скользит ниже вдоль тонкого белесого шрама, напоминающего молнию. Смешно, думается Тихиро, ведь это именно ее след и есть — у него не было этого следа до того, как он столкнулся с Содзе в первый раз и принял на себя разряд «Грома». Обычно такие следы со временем исчезают, но одно дело получить удар настоящей молнией, и совсем другое — созданной с помощью чародейства. Вот и результат, что у Тихиро напоследок остается столь примечательное напоминание о первом страшном поражении. Он чувствует, как Содзе водит пальцем по следу вверх и вниз, после чего кладет сверху на его руку свою ладонь и сжимает. — Подарок от тебя. — Хочешь сказать, у нас теперь и шрамы сочетаются? — явно веселится тот. — Отрезанных зеркально рук явно не хватило? — Ну да. Содзе выглядит таким довольным, что Тихиро не знает, забавно ли это, или же он хочет наброситься на него с желанием выбить все дерьмо. С одной стороны, нет смысла ворочать прошлое, с другой — это именно благодаря этому засранцу остался этот шрам. Было больно! — Я рад, что обо мне у тебя осталось такое прекрасное напоминание. — Иди нахер. — Грубо! — Содзе гнусно хихикает, после чего перехватывает руку Тихиро и тянет к себе. Когда под пальцами оказывается его рубец на груди, глубокий, вгрызающийся в плоть, он чувствует, как невольно задерживает дыхание. — Не только же тебе оставлять на мне следы, а? Ну как ощущается?.. — Как… шрам? У Содзе такое лицо делается, будто ему вновь зачитывают мораль. — Убийца стояков, вот ты кто. Подыграй, что ли. — Но я не могу подыграть, это просто старый рубец. — Боже… Нет, слушай. Не знаю, чему тебя учит твой хранитель, но мужик реально не шарит. Ты просто сосешь в инсинуациях Ворча об этом, Содзе отползает обратно к столику, где плещет алкоголь в две чарочки, после чего одну осушает. Вторую же он протягивает Тихиро, и, когда тот пытается отказаться, насильно всовывает ее в руку. Кажется, возразить не удастся. Тихиро неуверенно смотрит на алкоголь. Пить он не любит. Но Содзе смотрит в глаза с таким видом, будто если сейчас тот не выпьет, то они опять устроят драку. Что ж… На вкус — редкостная дрянь. Тихиро не сдерживается и кривится, но Содзе все равно выглядит довольным. — Вот, так-то лучше. — Горько… — А что, ты, как любая молодежь, в душе любишь сладкое? Он откровенно издевается, после чего берет в руку один из шариков данго на столе и закидывает его в рот, зажимая его в зубах. Когда их губы соприкасаются вновь, Тихиро невольно раскусывает данго пополам. Рот наполняется сладким вкусом, сбивающим неприятную горечь. Содзе все еще слишком близко, на коже ощущается его дыхание, пахнущее сладостями. — Ну как? — Стало… получше. — Вот видишь, — хмыкает он. — Хорошо, что ты приехал. Затем Содзе опускается ниже и кладет голову ему на колени, требовательным жестом хватая Тихиро за руку. Сам он никогда не дает никому гладить свои волосы кроме, наверное, Сибы, потому что Сиба их лишь треплет, и это как приятное напоминание о былом. Область вокруг шрама — слишком интимная зона, и только самые доверенные люди могут ее касаться. Является ли таким Содзе… Впрочем, он все равно не пробует. И теперь у него есть другой шрам для того, чтобы его щупать. Впрочем, наверное, Тихиро возражать не станет. Он вытягивает ноги, и Содзе начинает ерзать, пытаясь найти позицию поудобней, после чего наконец-то замирает. Медленно, прядь за прядью, Тихиро убирает волосы с его лица, размышляя, что если его вычесать, то он даже будет похож на нормального человека, а не на мокрую кошку. От прикосновений у того чуть подрагивают уголки губ, и Тихиро лишь фыркает про себя. Но затем тот вдруг произносит: — В этот раз твоя очередь болтать. — Почему? — удивляется Тихиро. — Я знаю, ты используешь меня, чтобы забыться. Заебало. Сам говори, теперь я тебя послушаю! — Поражен до глубины души, что ты раскрыл мой коварный план. Содзе щиплет его за бок. Неприятно! Тихиро хмурится, но потом обреченно вздыхает. — И о чем же ты хочешь послушать? — У тебя будто так много тем для болтовни. Придумай! Вряд ли Содзе интересно, как у Тихиро дела. Он скорее всего в курсе. Задумавшись, он смотрит в окно, будто цветные огни за ним способны дать ему ответ, а потом вспоминает яркие искры, что когда-то давно видел в кузнице. Ах, точно. Наверное, такое ему будет интересно. — Когда-то давно отец показал мне, как сковать меч. Ты слушаешь? Голоса снизу не слышно, но Тихиро видит, как подрагивают губы Содзе в предвкушении. Значит, действительно слушает. Потому он продолжает водить рукой по волосам, едва касаясь кончиками пальцев кожи головы, тем временем погружаясь в воспоминания, и рассказывая все дальше…