Драбблы по Савасе

Саша никогда не был жаворонком. Но и совой он тоже не являлся. Честно говоря, у него был настолько шаткий режим, что нельзя было определить точно. Он мог проспать весь день, а мог уснуть рано вечером. Но одно было неизменно — почти всегда его будило солнце. Своими лучами оно настойчиво светило так, что не проснуться было невозможно. Вот у Васи такой проблемы почему-то не было. Вот и сейчас солнце медленно вставало из-за горизонта. Яркие лучи проигнорировали Васю и полезли к Саше. Тот попытался хоть как-то укрыться. В конце концов, он заснул очень поздно и ещё хотел спать. Вот только проклятое солнце это совершенно не волновало. Оно продолжало светить Саше прямо в глаза, не позволяя заснуть обратно. А вот Вася уже проснулся и явно выспался, только вставать не хотел. Однако он не смог удержаться от смешка — слишком уж забавно выглядел Саша, когда злился на пробуждение от светила. — Солнце тебя любит, Саш. — Какое из? Будучи сонным, Саша не всегда хорошо сооброжал, а потому нёс всё, что было на уме. — Оба, Саш, оба. Но я больше. — И не поспоришь. Только закрой шторы. Послышались шаги, и через некоторое время наступила приятная темнота. Сон снова забирал Александра в свои объятия. Уже почти заснув, он услышал шёпот. — И всё-таки солнце тебя любит. — Я в этом не сомневаюсь, но буду весьма благодарен, если солнце позволит мне уснуть. — Так я же закрыл шторы. — Для другого солнца такое не прокатит. — А что тогда прокатит? — Комиксы. Ну или исследования твои, — быстро ответил Саша. Он особо не задумывался о том, что говорил. Сейчас ему хотелось только одного — чтобы Вася затих. — Я могу и с тобой полежать, — прозвучало в ответ как будто даже обиженно. Но Саша не повёлся на эту уловку, потому что хорошо его знал. — Но только тихо, ладно? Я ещё спать хочу. — В отличие от некоторых я не ложусь спать в час ночи. А вот это уже был явно упрёк. Но разве Саша виноват? Разве он виноват, что чёртов конкурс проводился в восемь вечера и длился аж три часа? Разве он виноват, что потом застрял в пробке(откуда она только взялась в такое позднее время)? Нет! — Давай я сначала высплюсь, а потом можешь ругать меня, сколько захочешь. — Поругаешь тебя, как же, — пробормотал Вася еле слышно, но Саша всё равно услышал. — Да ладно. Ты как будто никогда не сбивал режим. — Сбивал, — не стал отпираться Вася, — но точно не так, как ты. У тебя вообще режима нет. Саша почувствовал, как с него медленно стаскивают одеяло. Нет, это уже слишком. — Я попросил тихо полежать рядом. Просто тихо полежать. Неужели это так сложно? Он вцепился в одеяло со своей стороны, дабы не потерять его. Прозвучал якобы огорчённый вздох, и на кровать рядом плюхнулась чужая тушка. Саша уже было обрадовался, что наконец настал покой, но не тут-то было. — Саш. — Чего ещё? — Ты вчера без меня выступал. Серьёзно? Он что, обиделся? Мало того, что повод глупый, так ещё и момент совершенно не подходящий. — Вась, давай не сейчас. — Но ты же ведь... Нет, это просто невыносимо! Похоже, придётся пустить в ход тяжёлую артиллерию. Правда, для этого придётся и глаза открыть. Руки приближаются к чужому телу, и Вася, который несколько мгновений назад ещё что-то говорил, смеётся. Каков наглец! — Саш! Руки отстают, и жертва пытается отдышаться. Он боится щекотки. Саша самодовольно улыбнулся. — Всё? Теперь претензий нет? — Так нечестно! Но возмущаться Вася больше не может — его притягивают к себе и прижимают. Он лежит тихо, обнимая в ответ, а повозмущаться он всегда успеет.