Всё Самое Незначительное

Утром было солнечно, ничего делать не хотелось. В выходной день обещали тёплую погодку и никто из вышедших на прогулку людей не собирались надевать кофты. Сегодня Токио был самым уютным городом в Японии. Чуя проснулся чуть вздрогнув от звона в дверь. Потягаясь и протирая глаза он заметил рядом с собой знакомую фигуру. Ему ведь снился сон о чём-то верно? Это продолжение? Он же должен быть в своей комнате. Повторно протирая глаза Чуя понял что это был не сон. Впадая в панику Чуя ухватился за телефон и посмотрел время. Почти всю панику мгновенно перебил повторный звонок в дверь. Попробовав встать он направился к входу в номер и пересилив боль в заднице открыл дверь. Перед ним стоял мужщина, тот самый дежурный что вчера проводил их до номера на данный момент проверяет комнаты отеля. На форме был значок с именем. Это Эйс. Обратно переводя взгляд на глаза Чуя выгнул бровь. Приподнимаясь и выравниваясь — так как сутулую собаку оперевшуюся на дверной проём видеть никому не хотелось — Чуя был готов выслушать любой вопрос, а может и не вопрос вовсе, от самого безобидного <<Здравствуйте, не хотите заказать блюдо из нашего меню?>> до самого ужасного <<Идите нахуй отсюда>> — Приветствую, нам нужно убедиться что ключи и номерки от одежды находятся с вами. — Слишком просто, это всё обязательно должно быть в комнате, нужно лишь вспомнить где. Да и с чего такая забота, в этом и есть вся безопасность здания? Прикрыв дверь Чуя отправился в спальню вздыхая от тяжести и просебя жалуясь на неприятную боль. Он рыщет в ящиках, — они блять полны лубрикатами и резинками — уже весь насмотревшийся на их внутренний груз. Что-то звенькнуло на высокой полке, и постепенно стаскивая ключи он уронил их на лицо, ойкнув от неожиданности снова потянулся чуть присев и наконец подбирая номерок с ключами Чуя направился к дежурному. Протягивает вещь и смотрит на действия Эйса. — Отлично, больше не беспокою. Ваше время до 12-и часов дня, есть необходимость продлить? — Его голос спокойный, несмотря на чуть смущённое, одновременно нервное личико. Ну конечно, у каждого номера своя история, ломиться к людям которые трахаются или может спят было пиздецки неловко. Он немного покрутив осмотрел и отдал Чуе брелок. — Есть желание заказать что-нибудь из меню? — Нет, спасибо. — Оба пытались казаться приличными, улыбались друг другу, их голоса проносились по небольшому коридору чуть слышным эхом. Чуя полностью понимал его положение, никто ведь не хочет мешать возлюбленным в таком месте. Осматривая дежурного с ног до головы, Чуя закрывает дверь и продолжает думать план как отсюда сбежать. Но его никто здесь не держит, Дазай сопит обнимая подушку, ключи для выхода и номерок от одежды есть, а это значит что можно собираться и уходить из этого мокрого места. Взяв все свои вещи Чуя смотрит на Осаму, в очередной раз убеждаясь что тот спит. Выходя из здания он вглядывается на экран телефона, чёрт, 20 пропущенных от Коё. Чуя обещал ей что всё будет нормально и он не задержится, но пьяный Чуя совсем другая личность. Сразу ускорив шаг перезвонил маме, объясняться будет очень сложно, придумывать на ходу не получится, все мысли забиты беспокойством, мозг плавится из-за волнения. — Сынок? Это ты? — Сразу был слышен нежный беспокойный голос. Она слишком быстро ответила, опять всю ночь сидела за столом и звонила всем кого знал или с кем дружил Чуя. Пила весь вечер на пролёт обсматривая номера, от этих мыслей ему стало не по себе, стыдно. Как так вышло? — Чуя я так волновалась, как ты? Что с тобой? Расспросы через громкую связь в телефоне. До жути непривычно, пиздецки стыдно. Следуют секунды молчания, Чуя дошёл до метро, он не знает что сказать, как сказать что его буквально этой ночью изнасиловали? Озаки переволнуется, она не выдержит, слишком хрупкая. Накахара не готов её потерять. На её месте отец наорал, может быть применил бы насилие на Чую и не простил бы того за такой гейский поворот. — Привет, мам. Я в метро, — Его голос дрогнул, Чуя надеялся что она не спросит о ночи. На конце другой трубки слышны медленные и глубокие вздохи, она плакала? Коё много волновалась по жизни, не только за семью и близких. Но как у неё текли слёзы видели или слышали лишь единицы из всех кто был рядом. — Со мной всё в порядке, прости, мам. — Где ты был? — Дрожащий голос, непривычный, но такой же прекрасный. Кончики глаз Чуи перестали быть сухими, он понимал что сделал всё не так, стало ещё хуже. — В баре — — Ты не мог там быть — её голос сорвался, одновременно злая и рыдающая Озаки. Хоть ей и стало легче от того что Чуя перезвонил, всё ещё было глупо отпускать дело просто так. Выяснить проблему и разобраться нужно обязательно. — Где ты был? — Я не помню. — Единственное что смог придумать. Чуя бы не смог прямо ответить на вопрос, но и когда давят соврать было сложно. Он готов ответить ей что переспал с девушкой, но блять не с Дадзаем Осаму. Как бы мать могла отреагировать на то, что её сын ебался с парнем по пьяне. А если она гомофоб? Чуя по привычке готовится к самому худшему что может произойти в такой случай. — Дома поговорим. — Это был серьёзный красивый тон. С каплей нежности и конечно заботой. Но пугало само предложение. О чём и как поговорить? Стоит ли вообще идти домой. Ну куда ещё раз не домой, Юан даже близко к своему дому не подведёт, девушка уже рассказывала о родителях, и как они относятся к её друзьям и Чуя всё понимает. Ширасэ быть может не дома вовсе, особенно в выходные будни. Гуляет с кем-то ведь Чуя не единственный его друг. Пусть Чуе и не очень нравится проводить время дома, всегда имеются неприятные воспоминания, сейчас же многое изменилось и там не опасно. Раньше же отец делал с ним что захотел, было страшно, вечно Чуя чувствовал неприязнь после школы, так как домой приходить обязательно. Хорошо что у него был очень хороший друг, друг который всегда мог поддержать, открыто признаваться в чувствах и всегда пускал к себе домой. Пускал ведь всё знал, всё понимал, никогда не осуждал, давал советы. Ширасэ не бессердечный человек, особенно как школьник. Был наивным и тактильным ребёнком. Сейчас он второкурсник, уже не наивный, но возможно, такой же тактильный, досих пор помогает Чуе, но реже. Потому что отец умер. С какой-то стороны Чуя был счаслив, больше никто не лез и не обругивал за пустяки душу ребёнка, тем самым унижая его и действуя на будущую психику Чуи. Мисс Накахара никогда не была рядом, в такое время отстранялась игнорируя крики. Ей было страшно, беспомощьная мать не в силах что-либо сделать. После смерти отца безжалостно отдала дитё своей сестре, — безжалостно, потому что та не обращала внимание на мольбы — Коё обещала что позаботится. — Чуя? — Озаки услышав нервные вздохи сразу попыталась как-то исправиться. Понимала что могла сказать лишнего, неужели так похоже на родную мать? — Чуя, извини, всё хорошо? — — Да — Он перебивает, больше не хочеться продолжать разговор. Откладывает трубку, задумывается, это ведь правда было очень похоже. Те же слова говорила когда Чуя гостил у Ширасэ, с целью не попадаться отцу. Озаки знала, Накахара рассказывала ей об отце Чуи. Коё сильно волновалась за мальчика, из-за чего всегда была не против забрать его себе. Очень жаль что её сестра запретила жаловаться полиции, всё было сложно. Та не объясняя причину вечно откладывала разговор, и вот, настало время для встречи с племянником. Мальчику на тот момент времени исполнилось 12 лет, его кожу не редко уродовали ссадины и синяки. Чуе не нужна жалость, никода он не хотел чтобы его жалели, пусть ему этого не хватало. Тётя просила называть её мамой и знать что теперь это его новый дом, жизнь. Озаки хорошая мама, хоть вечно беспокоится, слишком уж сильно проявляет гиперопеку. Как только электричка сдвинулась Чуя стал набирать знакомые номера. 4 пропущенных от Юан и 26 от Ширасэ. Не далеко отстал от мамы, но всё равно много. Решив что у друга может быть обязательный важный случай, Чуя стал набирать его номер отходя через толпы людей. Встав в удобном положении тот стал ждать гудки. — Ало? — Ширасэ произнёс с долей удивления, а может радости, но голос прежний и очень даже симпатичный. Эмоции перекрыло осознание того, что Чуя перезванивает по делу. Теперь тон может показаться беспокойным и очень волнительным, так как Коё уже звонила ему, Накахара знал. — Чуя ты как? Где ты? — — Всё в порядке, я в метро — Спокоен, но нет, блять, Чуя пиздец нервничает. Знает что Ширасэ всё сказала Озаки, знает что он не отстанет, ведь если дело доходит до того, что тётя Чуи звонит всем, — а значит плохо будет всем — значит это всё пиздецки важно. — Зачем звонил, что-то случилось? — Накахара не дожидается ответа, он знает что скажет друг — Ты дома? Я зайду, ладно? Чуя очень редко просит что-то, особенно у Ширасэ, особенно помощи. Но пока что помощь здесь только для укрытия, а это может и не так важно, ведь не от кого больше прятаться. Чуя никогда не хотел показаться слабым или загнанным в угол, но сейчас это не избежно. Маленьким ребёнком он уже побыл и сейчас не хочет возвращаться в прошлое, когда весь его труд обесценивали, а без труда Чуя просто ничтожество, которому не позволяют жить. И от такого труда, — что не пойдёт никому на пользу, лишь в сотый раз навредив самому себе — он сбегал. Сбегал в лапы своего друга который всегда помогал, Чуя успел привыкнуть к единственной защите. С начальных классов они были лучшими друзьями, поддерживающими друг друга. Конечно, Чуя не мог нормально поддерживать и хвалить, никогда ему не доставались эти чистые слова, какого было его удивление на такие комплименты, — что были чистой правдой — дающие понять, кому-то Накахара реально нужен. Обожать своего друга, может, зависеть от него — нормально. Особенно когда твой напарник совершает такие подвиги, он правда сильно помогает Накахаре. Чуя не любил навязываться и вешаться на шею, этот случай просто был очень редким. Как друзья они делились новостями, обсуждали их, но Чуя не любил рассказывать о себе, — ещё одна детская травма — так как все его секреты или даже просто разговоры использовали против него самого. Ширасэ же всегда обо всём говорил, бывало спрашивал, и не получив ответа не навязывался, мол, захочет сам расскажет. За такое Накахара был предельно благодарен, ненавидел когда из него что-то выпытывают и давят. Ну да, есть и такое что срочная агрессивная ситуация, Чуя никому её не расскажет, не пожалуется и слово не вымолвет. Но для Ширасэ, только он мог такое узнать, и то через путь чуть надавливая. Накахара мог положиться на него, сколько секретных тайн пересказал ему Чуя, и слово тот не вымолвил, словно забыл. В их компании только они сами, естественно бывало, — и довольно часто — что Юан отпрашивалась к ним на прогулки в свободное время или ради разнообразия возьмут Тачихару. Редко те гуляли в огромных компаниях, чаще вдвоём и то не в слишком популярных людных местах. Любили ходить по заброшкам, частенько шли в кафешку, не подалёку от дома Ширасэ, где был глухой — в прямом смысле этого слова — бариста постоянно посылающий милые записочки. И нет они не щитали такое свиданием, оно и не было им. Просто достовляло удовольствие постоянно ходить на свежие прогулки. — Ну.. хорошо, но ты меня возле подожди ладно? — Никто не ждёт ответа, было ясно, что якобы конечно, подождёт куда ещё деваться. Ширасэ задумывается на пару секунд и тут же молвит где он сам сейчас, далеко или же нет. Сам Буичиро находился в больнице, так и сказал, что просто поведает брата, к тому же здание не далеко, быстро можно сходить туда и обратно. Местечко людное и задний шум в голосовом подтверждал его местонахождение. — Жду — Наконец, дождавшись когда Буичиро перестанет так много объясняться, Чуя ровным голосом ему ответил, он подходит к давно знакомому — уже как родному — дому уже видя вдалеке как силуэт спешим шагом двигается навстречу.

***

Уже дома у Ширасэ, сидя за столом, как буквально несколько дней назад они болтают о своих делах. И Чуя супер сильно надеется что его дорогой друг не поднимет тему о ночи, хотя у самого Накахары был риск её поднять. Буичиро очень быстро мог что-то забыть, и Накахара волновался, ведь тот названивал ему всю ночь с какой-то целью, вдруг срочные дела или важная новость. — Ам, Ширасэ, — Буичиро так много лепетал под нос, да и не только под нос, что Чуя не успевал понять что тот пытается до него донести, Ширасэ сразу резко остановившись навострил ухо чтобы услышать вопрос от него. Чуе поправде говоря даже немного неловко стало, такую монотонную длинную речь он загубил своим, может быть, глупым вопросом — А я... ты звонил мне, вчера, что-то срочное? — Мгм, — Ну конечно, Буичиро как выдались свободные секунды без передачи информации сразу стал жувать свою порцию. Они сидели на кухне и тем более Накахара не завтракал, грех было оставить друга голодным. — ...Да, вспомнил, я хотел узнать что с тобой. — Вспомнил блять, ну нахуя я поднял эту тему? Это было лишним, мог же просто промолчать, в чём проблема? — Так что случилось той ночью? Мне звонила твоя мама, сказала что дома тебя нет, обыскалась. Я тоже волновался, этот ненормальный точно мог сделать что-то плохое. — Я не помню, так ты только ради того звонил, чтобы узнать как я? — Все его планы сейчас расскроют, осталось лишь надеться что Ширасэ не догадается, не надавит и — — Чуя, ты не мог забыть — Блять, все секреты он знает, он так же знает — Ты ведь можешь помнить, даже будь ты пьян.. не всё, естественно, но очертания хотя бы — — Нет, Ширасэ — Чуя просит, просит чтобы этот разговор не продолжился, всё забыли и как ни в чём не бывало, он просто захотел побыть у друга, давая маме время на уборку и успокоиться. — Я в порядке. Ты ведь видишь. — Врёшь, Чуя, я понимаю, эта тема меня не касается, но я помогу чем смогу, ты выплеснешь эмоции наружу, тебе правда станет легче — Голос успокаивал, Буичиро на вид тоже был спокоен. Накахара сильно нервничал, он верит, он знает что тот никому не расскажет, но что Ширасэ может сделать? И разве этот разговор как-то повлияет? — И я тоже знаю что ты мне веришь, зачем тогда держишь это в себе? — Не дави на меня, хватит — Странно что Чуя так хорошо держится учитывая его ровный голос, пусть тот и немного подрагивал. Лицо было безъэмоциональное и в какой-то степени уверенное, но это не давало душе того же. — Меня изнасиловали, доволен? Накахара тут же скрючился от реакции Ширасэ, всю маленькую чуть заметную уверенность как ветром сдуло. Ширасэ сидел с открытым ртом от того, что хотел приподнести себе еду, но сразу остановился когда услышал такие резкие неувереные и быстрые слова. Вилка упала с рук от шока, глаза того расширились и покрылись злобой словно он — это Курапика с аллыми налитыми кровью глазами, но аллых глаз он не имел.