Люди должны знать

Закрыв за Бегайым дверь, Айсулуу облегченно выдохнула и на мгновение прижалась лбом к холодному металлу. Бегайым оказалась на удивление нормальной девчонкой: не скакала по всей гримерке с визгами, не пыталась стянуть что-нибудь на память... и не вела себя так, будто Айсулуу теперь у нее в руках. Ни двусмысленных подколок, ни покровительственных усмешечек. Это убедило Айсулуу: она будет молчать. Назире ничего не грозит. А что до Алтынай... ну, она, Айсулуу, сделала все, что могла, теперь дело за Бегайым. Она направилась обратно в кабинет, чтобы хоть пару минут посидеть в тишине и привести мысли в порядок. Открыла дверь, да так и застыла на пороге. — Что встала, заходи, — хмуро бросила Назира. Она сидела в кресле, закинув ноги в блестящих сапогах на стол, и бездумно листала Фотаграм. — Ну и? — спросила она, когда Айсулуу, боясь даже дышать, кое-как закрыла дверь и встала перед ней, мечтая провалиться сквозь землю. — Не хочешь рассказать мне, что Бегайым забыла в моем клубе? Айсулуу сглотнула. Еще пару минут назад она была твердо уверена в том, что поступила правильно, отвела опасность от Назиры. Но теперь, оказавшись с ней лицом к лицу, она вдруг вспомнила, что, по сути, только что выболтала самый большой секрет подруги ее заклятой противнице. Такое не прощается. Но иначе — сквозь комок в горле напомнила она себе — иначе все обернулось бы намного хуже. — Я ее пригласила, — выпалила она, отчаянно глядя на Назиру. Та по-прежнему не поднимала глаз от телефона. — И зачем? — Хотела поговорить... — Поговорить?! — взорвалась Назира, отшвырнув телефон. — А с каких это пор вам с ней есть о чем говорить?! Или вы теперь лучшие подружки, да? Мыркушку эту жалеешь, а теперь и с ее подругой закадычной спелась? Так почему ты все еще здесь? Вали к ним! Чего тебе общаться с такой мымрой, как я? Против обыкновения, Айсулуу не испугалась. Она видела, что у Назиры дрожат пальцы и покраснели глаза, и, несмотря на то, что в остальном та выглядела, как всегда, идеально, Айсулуу знала ее достаточно давно, чтобы понять: сейчас у Назиры тоже сердце не на месте. Еще бы. Если бы Бегайым опубликовала ту запись, Фотаграм взорвался бы, и отцу Назиры непременно донесли бы, что его дочь стала притчей во языцех. А он, несмотря на европейский костюм и дом, напичканный самой модной мебелью и современной техникой, в душе оставался рьяным поборником традиций. Он бы немедленно выдал дочь замуж, чтобы заткнуть людям рты. И вольной жизни Назиры пришел бы конец. Именно поэтому Айсулуу позвонила Бегайым. Она почти не надеялась, что та ее выслушает... но ведь выслушала же. Назира должна понять: Айсулуу сделала все, чтобы отвести от нее беду. Разве она сама не делала для Айсулуу того же? — Никто ни с кем не спевался, Назира. Мы просто... поговорили, — Айсулуу безуспешно старалась подобрать слова и наконец, отчаявшись, выложила свой главный козырь: — Она не будет публиковать запись. — Это она тебе так сказала? — хмыкнула Назира. — На крови поклялась? — Она не опубликует запись, — твердо повторила Айсулуу. — Никто ничего не узнает. Никто не станет... Назира прищурилась: — Что ты ей сказала? Айсулуу осеклась. — Что ты ей сказала? — повторила Назира и поднялась из-за стола. Она медленно подошла к Айсулуу и заглянула ей в глаза. — Да не молчи ты! Что? Айсулуу беспомощно отвела взгляд, и Назира поняла. Она покачнулась, как будто ее толкнули, отступила и наткнулась на стол. Айсулуу думала, что тут-то и разразится буря, но Назира все молчала. Что-то зашуршало, щелкнуло колесико зажигалки, и Айсулуу рискнула поднять глаза. Назира, крепко зажав губами сигарету, отчаянно пыталась прикурить, но руки у нее тряслись так, что в конце концов зажигалка выпала у нее из рук и бесшумно утонула в ковре. Назира выплюнула сигарету и уронила руки. — Все, — сказала она, и от того, как безжизненно прозвучал ее голос, у Айсулуу мурашки побежали по коже. Ей захотелось обнять Назиру, но она не была уверена, что та ее не оттолкнет. — Теперь все узнают... Конечно, речь шла уже не о той дурацкой аудиозаписи. Айсулуу сознавала, что своими руками дала Бегайым страшное оружие против Назиры, показала ее самое уязвимое место. Если бы Бегайым вздумалось воспользоваться им... Но Айсулуу знала, что та никогда этого не сделает. И не только из-за записанного ими в гримерке «Жаза» видео. Когда Айсулуу рассказала Бегайым все, то заметила, как в глазах той мелькнуло уже знакомое выражение — точно так же она смотрела, когда утром напустилась на Назиру в холле. Она была в ярости. Но теперь эта ярость была направлена не на Назиру. И Айсулуу впервые подумала, что, может быть, не такие уж они и разные. — Никто ничего не узнает. Слушай, Назира... Бегайым сегодня выложила только один пост. И это видео в поддержку Алтынай. Я знаю, я сама видела. Я помогла ей его записать. Она больше не злится на нас. Она просто беспокоится за свою подругу... Ее можно понять. Она все-таки присела рядом с Назирой на краешек стола и обняла ее за плечи — и почувствовала, что бьющая ту мелкая дрожь постепенно начинает утихать. А потом Назира фыркнула. — Видео в поддержку Алтынай, — пробормотала она; голос еще не вполне повиновался ей. — И про что там? Про то, как я, вся такая злобная дрянь, достаю нашу святую мученицу? Айсулуу пожала плечами: — Просто о том, что Алтынай пришлось тяжело, и теперь ей очень нужна поддержка. И если люди, которые посмотрят это видео, решат записать свое, чтобы тоже ее поддержать... будет здорово. — И много записало? — поинтересовалась Назира. Айсулуу задумалась: — Пока никто. Но она выложила это видео совсем недавно, и у нее не так уж много подписчиков... — Дура дурой, — криво усмехнулась Назира. — Какой смысл во флэшмобе, который никто не поддержит? Айсулуу не стала говорить, что это была ее идея. Тогда она казалась ей отличной. Назирины флэшмобы всегда имели успех. Но, конечно, где Назира, а где Бегайым... — Посмотрим, что будет завтра, — сказала она и запоздало испугалась: как это прозвучит для Назиры? Но та только кивнула: — Посмотрим. Наутро Айсулуу открывала Фотаграм с опаской. Ночью ей не спалось. Еще вечером она была так уверена в Бегайым, но за ночь червячок сомнения превратился в громадного уродливого червя, обвившего своими холодными кольцами ее сердце, и к утру Айсулуу почти окончательно уверилась, что поступила как последняя идиотка, продала свою лучшую подругу и теперь должна пожать плоды. Зайдя в ленту, она на мгновение зажмурилась. Потом, собравшись с духом, приоткрыла один глаз — и тут же удивленно моргнула. Принялась привычно листать ленту. Маникюр, ресницы, латте-арт, селфи, цветы... Все старое, знакомое и привычное. Никто не обсуждал #ТайныйКрашНазиры, не поливал грязью #НастоящуюНазиру. Никто ничего не узнал. — Дочка, — спросила мать Айсулуу, зайдя на кухню, — случилось что хорошее? Ты вся сияешь. Айсулуу отбросила телефон, вскочила со стула и крепко обняла мать. — Ничего не случилось, мама, — сказала она, не в силах удержать расползающиеся в улыбке губы. — Это-то и хорошо! Увидев ее, Назира оторвалась от телефона. — Привет, — произнесла она, рассеянно махнув рукой, и закрыла видео, которое смотрела, но Айсулуу успела увидеть знакомое лицо и обрамленное лампами зеркало. Назира смотрела видео Бегайым. — Привет! Ты видела? Все хорошо, все как обычно... — Да, — кивнула Назира, но вид у нее был все такой же отрешенный. — Все как обычно... И флэшмоб у этой дуры не взлетел. Айсулуу опешила. — Жаль, — машинально сказала она, пытаясь понять, как реагировать на столь неожиданное заявление — чтобы Назира сама призналась, что заходила на страницу ненавистной Бегайым и, более того, смотрела ее видео?! — но Назира огорошила ее еще более странным вопросом: — Ты сама-то смотрела? Видео ее? — Я помогала его записывать, — напомнила ей Айсулуу. — Да... Свет хороший, — одобрительно произнесла Назира, и Айсулуу вспыхнула от удовольствия. — Но толку-то, если его никто не видит... А потом она сделала такое, что затмило все предыдущие странности, приятности и приятные странности этого утра. Она снова взялась за телефон, где в приложении Фотаграма все еще был открыт пост Бегайым, и решительно нажала на кнопку «Репост». «Ты чего?» — хотела спросить Айсулуу, но поперхнулась воздухом. Назира подняла взгляд и при виде перекошенного лица Айсулуу ухмыльнулась: — Ты не думай, я это не чтоб ее задобрить. Плевать мне, что она обо мне думает. И мыркушке этой Нурбека я просто так не отдам. Но... — тут ее щека дернулась, и в глазах на мгновение проступила та же потерянная обреченность, что и вчера вечером. — Хватит решать нашу судьбу за нас. Люди должны знать. Она повернула телефон экраном к Айсулуу, и та увидела, что видео репостнулось на страницу не самой Назиры, а клуба «Жаз». — А то они решат, что меня взломали. У страницы клуба подписчиков было еще больше, чем у самой Назиры. Айсулуу открыла рот и закрыла его. — Ты круче всех, — сказала она, отчаянно пытаясь этими простыми словами выразить обуревавшие ее чувства. Назира весело хихикнула: — Знаю. Ну, пошли, а то консультация скоро начнется. Айсулуу кивнула, привычно взяла подругу под руку, и они двинулись к лестнице. Уже подходя к кабинету, Айсулуу вспомнила, что так и не удосужилась подготовиться к сегодняшней консультации и тем более к завтрашнему экзамену. Но, в конце концов, кого это волнует? Она же не одна. А уж вдвоем они как-нибудь справятся.