Стажёр

      Минхо выходил из ванной с опаской: невольно ожидал, что Хан его прямо на выходе сцапает. Но всё было тихо, и Минхо выдохнул. Он очень хотел Хана, но не хотел, чтобы его ловили с порога, как норовистую кошку.       Кстати, Хану очень шёл его белый махровый халат. Минхо после душа надел такой же: полноценно одеваться смысла всё равно не было, но идти к Хану голым — это уж чересчур.       Дверь спальни была закрыта. Минхо взялся за ручку и улыбнулся при мысли, что Хан ведь там что угодно сейчас делать может. Но оказалось, он просто стоял и смотрел в окно. Услышав звук открывающейся двери, обернулся и быстро подошёл к Минхо, разведя руки в стороны.       — Ну наконец-то! — Хан схватил его в совсем не нежные объятия и сильно прижал к себе. — Поверить не могу, что наконец-то ты в моих руках. — Чуть отстранил от себя Минхо и поднял его голову за подбородок, заглянул в глаза. — Я устал на тебя каждый вечер дрочить. Думал, что на выходных легче станет, потому что хоть видеть тебя не буду, но оказалось, что это ещё хуже. Как же сильно я тебя хочу, и ты мне за всё отплатишь теперь.       — Отплачу, с процентами. — Минхо развязал пояс своего халата, и Хан сбросил мягкую ткань с его тела. — Можешь взять всё, и даже больше.       — О, я возьму, не сомневайся.       Минхо засмеялся и увидел, как изменился взгляд Хана. И он знал почему: ему многие парни говорили, что его мелодичный смех завораживает, а уж в сочетании с его полностью обнажённым телом… Хан пару секунд полюбовался на Минхо, а потом подхватил его на руки и уложил на кровать.       — Скажи, если что-то не понравится.       Минхо кивнул, и Хан начал его целовать. Выцеловывал губы, щёки, глаза, шею. Руками оглаживал все изгибы тела, разминал уставшие за день мускулы, то и дело сжимал ягодицы. Минхо закрыл глаза, откинул голову назад и позволил себе полностью расслабиться, пока Хан только что не урчал, вылизывая его живот.       — Поверить не могу, что это происходит на самом деле… — Голос Хана из-за возбуждения стал ещё ниже, и Минхо тихо застонал — настолько это было невыносимо.       — Давай потом поболтаем, а? — выдохнул он. Услышал тихий смешок, шорох одежды — а потом Хан прильнул к нему кожей к коже. Он казался горячим, словно у него температура, но Минхо знал, что ощущения обманчивы: просто они оба были возбуждены до предела.       — Ты так глаза и не откроешь, да? — Минхо лениво поднял ресницы. Лукавая ухмылка Хана его не обрадовала. — Посмотрел бы хоть, что я собираюсь в тебя засунуть.       Минхо посмотрел. Сглотнул.       — Смажь меня хорошо и входи очень медленно. У меня давно не было секса в пассивной позиции.       — Даже так? — Хан уткнулся лицом ему в изгиб шеи, и Минхо ахнул. — Я буду о-о-очень нежным, обещаю. Но только поначалу~       Минхо хотел засмеяться, но Хан в этот момент поднялся с постели и забрал с комода презервативы и смазку. Пока он снова залезал на кровать, Минхо заставил себя раздвинуть ноги и согнуть их в коленях — почему-то сейчас это сильно смущало. «А вот когда он в рабочем кабинете тебя лапал, ты не смущался ни капли…» Иногда Минхо сам себя не понимал.       Хан прикоснулся скользкими от смазки пальцами ко входу. Минхо вздрогнул, но почти сразу же расслабился: он Хану доверял. И легче стало снова закрыть глаза, откинуть голову назад и ни о чём не думать. Он слышал шорох вскрываемой упаковки презерватива, липкие звуки его надевания. Потом Хан взял в руку его член и большим пальцем сделал несколько круговых движений по головке. Минхо пришлось рот себе обеими руками зажать, чтобы не захныкать просяще. Хан рассмеялся очень низким тоном, и Минхо ощутил, как он приставил головку, а потом и вошёл в него.       — Ох-х…       Хан остановился. Минхо это оценил.       — Мне не больно. Просто туго. Иди дальше.       — Ладно. — Голос Хана звучал напряжённо. Минхо искренне ему сочувствовал: по себе знал, что входить в плохо расслабленное тело довольно неприятно. И особенно неприятно сдерживаться, если партнёра хочется оттрахать до потери пульса.       Хан продолжал медленно входить в него, буквально по миллиметру. Время от времени он делал плавные толчки, совсем чуть-чуть скользя вперёд и назад. Минхо постанывал и улыбался: как он мог забыть об этом восхитительном чувстве беспомощности, когда лежишь с чужим членом в заднице? Смущение как рукой сняло.       — Я больше не выдержу, — сказал Хан. И одним мягким, но мощным толчком проник сильно глубже. Минхо вскрикнул и задвигал ногами. — Извини. Я теперь полностью внутри. — Минхо открыл глаза и увидел, как Хан склонился к нему, опёршись на локти. — Я не хотел делать тебе больно.       — Это было не больно — просто неожиданно… и сильно. — Минхо обвил руками его шею. — Поцелуй меня — помоги расслабиться.       Хан поцеловал его, проник языком в рот. Минхо полностью отпустил себя, и Хан начал двигать бёдрами — сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее. Он словно трахал Минхо одновременно и членом, и языком. Ох, как же Минхо по этому скучал…       — Сладко стонешь, — шепнул ему Хан, когда остановился, чтобы перевести дыхание. — Хочу услышать, как ты кричишь.       — Так заставь меня.       Хан улыбнулся и слегка укусил его за губу. Толчки его стали резче и чаще, он чуть поднял бёдра, изменив угол. Минхо вскрикнул, когда Хан задел его простату, и потом кричал всё чаще и громче, пока Хан не зажал ему рот ладонью.       — Ты слишком громкий. Отвлекаешь.       Минхо кивнул и закрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущениях. Хан перестал ему дрочить, но теперь это было и не нужно: точные попадания по простате уже почти довели Минхо до пика. Он лежал распластанный под мужчиной, который ему очень нравился, и этого мужчины было невозможно много: его тяжесть на теле Минхо, его член, двигавшийся внутри, его губы, выцеловывавшие шею, его ладонь, властно зажимавшая Минхо рот, от чего у него глаза закатывались. Всего было слишком много — ощущений, звуков, эмоций. У Минхо словно огонь вниз живота пролился — а потом взорвался суперновой звездой. Высокий крик его поглотила ладонь Хана.       — Чёрт, не сжимай меня та-а-ак… — выдохнул Хан. Потом застонал и просто лёг сверху на Минхо. Рот он ему зажимал перестал, поэтому Минхо смог выговорить:       — Выйди из меня и слезь. Ты тяжёлый.       — А ты жестокий. Чёрт, я думал, у меня сердце вот-вот остановится.       Хан вышел из его тела и аккуратно перекатился набок. Минхо уставился в потолок и усмехнулся: как же давно ему не приходилось пялиться в потолок, приходя в себя после отличного секса, а не из-за скуки и чувства одиночества.       Пока Хан ходил выбрасывать презерватив, Минхо вытащил из комода влажные салфетки и стёр с себя сперму. Постельное бельё, конечно, всё равно нужно будет менять, но гораздо удобнее и легче, если оно при этом не испачкано спермой. Минхо почувствовал, что на него смотрят, и обернулся: Хан стоял в дверном проёме.       — Знаешь, тебе очень идёт такой вид.       — Без единого клочка одежды?       Хан провёл языком по нижней губе.       — Ага. И довольно-затраханный.       Минхо кинул в него подушку. Хан её поймал.       — Хочешь бой на подушках?       Ситуация была настолько идиотской, что Минхо не мог не засмеяться. И появившаяся было сразу после секса неловкость снова исчезла без следа.       Хан подошёл к нему и погладил по щеке.       — Мне очень понравилось. Ты оказался даже лучше, чем в моих мечтах.       — А ты уже и оценку заранее мне умудрился придумать? — Минхо обнял Хана за талию и приподнялся на цыпочках, чтобы шепнуть ему в губы: — Никакого уважения к старшим.       — О, я очень тебя уважаю. Готов это доказать.       — Ловлю тебя на слове. — Минхо пригладил ему волосы. — Есть хочешь?       У Хана аж звёздочки в глазах загорелись.       — Если ты меня ещё и покормишь, я вообще умру от счастья.       — Ясно — значит, обойдёшься. — Минхо отпустил его и попытался обойти сбоку, но Хан перехватил его сзади, обхватил обеими руками, прижал к себе и выдохнул в шею:       — Нет-нет, Минхо-хён, я пошутил! Никуда я от тебя не денусь.       Минхо замер в его руках. А потом расслабился и откинул голову ему на плечо.       — Так непривычно слышать, как ты называешь меня по имени.       — А мне непривычно говорить «хён» мужчине, с которым я занимался сексом. Можно я просто по имени тебя называть буду?       «Наглость несусветная», — подумал Минхо. Но разрешил. В конце концов, он своих бывших парней тоже «хёнами» не называл — но там и разница в возрасте была всего-то в год-два, а разницы в статусе почти никогда и не было. А между ним и Ха… Джисоном — шесть лет. И роли наставника и стажёра.       — Думаешь, у нас получится? — спросил Минхо, поглаживая сложенные у него на животе руки Джисона.       — Что? Отношения?       Минхо покачал головой.       — Что отношения получатся, я не сомневаюсь. Думаешь, получится скрыть их ото всех почти на три месяца?       — Не попробуем — не узнаем. Но мне нравится, как безоговорочно ты в нас веришь. Спасибо тебе. — Джисон поцеловал его в щёку, и Минхо подумал, что ещё чуть-чуть и он тут растает, как мороженое в июльскую жару. Хотелось никогда больше из объятий Джисона не выбираться, но есть хотелось ещё сильнее. Пришлось одеваться и идти на кухню, и ещё Джисону сказать одеться. Он демонстративно глаза закатил, но халат надел, запахнул и даже поясом перевязал.       Минхо ещё со школьных лет любил готовить. Уже в средней школе он часто брал готовку на себя — родители удивлялись только. В старшей школе свободного времени у него стало катастрофически мало, но матери пришлось чуть ли не с боем отстаивать его право тратить время не на готовку, а на учёбу и полноценный отдых. Минхо тогда сильно грустил из-за этого, но понимал, что мать права.       В студенческие годы Минхо снова стал готовить на всю семью. Но после окончания университета он начал жить один, и оказалось, что на одного себя готовить совсем не весело. Иногда он угощал друзей или своего парня, но это было не то. Парень шутил, что надо бы им съехаться, но у Минхо какой-то блок внутри стоял. Ему нравился секс с ним, но жить вместе — ну уж нет. Наверное, Минхо с самого начала понимал, что отношения эти временные, хоть и подзатянувшиеся прилично.       — Ещё и готовишь вкусно — да ты вообще идеален! — Джисон уплетал тушёное мясо с овощами с явным удовольствием, и Минхо улыбнулся: ему всегда приятно было кормить других.       — Спасибо. А ты сейчас на хомячка похож. — Минхо ткнул пальцем в пухлую щёку. Джисон глянул на него сердито, но промолчал. Ещё один плюс кормить кого-то: можно его безнаказанно дразнить, пока у него рот едой занят.       Джисон настойчиво попросился помыть посуду, и Минхо не стал возражать. Странно было видеть, как кто-то другой хозяйничает на его кухне. Бывший никогда не вызывался посуду помыть, а Чана Минхо в последний раз к себе приглашал очень давно — надо было бы пригласить, кстати, но пока Минхо не был готов жертвовать временем с Джисоном ради встречи с Чаном. «Прости, хён».       — А теперь десерт! — заявил Джисон и потянул Минхо за руки вверх, заставив его встать, а сам опустился перед ним на колени.       — Что ты…       — А ты догадайся, — ухмыльнулся Джисон, развязывая на нём пояс халата. — Сбрось его, Минхо, — а то мне неудобно будет.       Минхо молча двинул плечами, заставив халат упасть на стул позади него. Джисон положил ладони ему на ягодицы и стал их поглаживать, глядя Минхо в глаза.       — Ни разу не представлял тебя в таком положении передо мной, а сейчас вдруг понял, как мне этого не хватало.       — Неужели у тебя такая плохая фантазия, Минхо? Я вот тебя как только не представлял… — Джисон склонился и поцеловал самый низ живота Минхо, а потом снова посмотрел ему в глаза. — Я хочу не просто отсосать тебе, а чтобы ты сам двигался, понимаешь?       Сказать, что Минхо удивился, — это ничего не сказать.       — Ты иррумацию делать умеешь?       — Да. Я люблю, когда меня в рот имеют. — Джисон слегка шлёпнул его по заду. — Если сделаю так, ты остановишься, понял?       Минхо кивнул.       — Я не… не хочу тебе навредить.       Джисон улыбнулся.       — Я тронут. Но ты не навредишь — если что, я тебя остановлю. Но то, что я давиться буду и слезами истекать, это нормально, — не волнуйся и не останавливайся из-за этого. Остановись, только если я тебя шлёпну, хорошо?       — Да.       Джисон начал с классического минета. Облизал головку, погрузил член в рот и сжал его губами. У Минхо мурашки пробежали по всему телу, пока он наблюдал, как голова Джисона мерно двигается вперёд-назад. Минхо зарылся пальцами в его волосы, но не пытался управлять им — просто приятно было чувствовать его движения ещё и рукой.       — Джисон, если ты продолжишь, я…       Джисон медленно выпустил член Минхо изо рта, демонстративно скользнув губами по всей длине. Глядя в глаза Минхо, облизнулся, как кот под кошачьей мятой, и, сказав: «Теперь давай ты», широко открыл рот. Минхо уже не колебался — вошёл сам и теперь уже с силой вцепился в волосы Джисона, чтобы и двинуться ему не позволить. Раньше Минхо не доводилось трахать кого-то в рот, и вообще это выглядело слишком опасно, но, чёрт побери, как же это оказалось приятно! Джисон принимал в рот и горло всю длину, был абсолютно расслабленным, покорным, послушным. Он сжимал обеими руками бёдра Минхо, но не шлёпнул его, даже когда он совсем сорвался и перешёл на рваный, быстрый ритм. Джисон мычал, из его глаз текли слёзы, но условного знака не было, и Минхо не остановился. А ещё почувствовал, как в душе его поднимается что-то тёмное: восхитительно было наблюдать, как его принимают так безоговорочно, совершенно безвольно. Он мог делать со ртом Джисона что угодно, и ему ведь даже не сопротивлялись…       Минхо выкрикнул имя Джисона, разжал пальцы на его волосах и еле устоял: ноги задрожали. Джисону удержаться не удалось: он только успел принять сперму Минхо и сразу же опал на коленях, а потом согнулся, почти упав к ногам Минхо. А у него в голове всё ещё кружились звёзды, и он безуспешно пытался проморгаться.       Джисон сильно закашлялся, и только это привело Минхо в чувство. Ощутив острый укол вины, он скользнул на пол, к Джисону.       — Ты как?       Тот поднял голову. Глаза покраснели, всё лицо было в слезах, слюнях и сперме, но он улыбался.       — Офигенно. — Голос хрипел, и Джисон снова прокашлялся. — Ты такой осторожный был. Я боялся, ты так и не отпустишь вожжи, а без этого кайфа нет. Но ты отпустил, и это было классно.       — Ты сейчас выглядишь так, будто тебя неделю пытали.       Джисон попытался засмеяться, но вместо этого снова закашлялся.       — Я не говорил, что это даётся легко. Но мне правда такое нравится. И тебе ведь тоже нравится, когда над тобой доминируют.       — Да. — Минхо опустил взгляд. — Что ж, я такого делать не умею, но не ответить тебе было бы невежливо. Садись. — Он кивнул на стул позади себя, и Джисона дважды просить не пришлось. Минхо развязал на нём пояс халата и откинул в стороны полы. Ноги Джисон раздвинул сам — и Минхо ясно увидел, как сильно его возбудила иррумация.       — Вижу, тебе действительно понравилось, — промурлыкал Минхо. Слегка дунул на головку, а потом погрузил её в рот и начал посасывать. Ощутил, как Джисон вцепился пальцами в его волосы, — но управлять им не пытался. Минхо закрыл глаза для полноты чувств. Бархатная солоноватая тяжесть на языке ощущалась так правильно, так незаменимо, что он негромко застонал, пуская вибрацию по члену Джисона.       — Чёрт, сделай так ещё!       Минхо послушно повторил и услышал счастливый смех Джисона. Даже жаль стало, что он сам сейчас улыбнуться не мог. Джисон гладил его по голове, и Минхо, не прерывая своего занятия, открыл на секунду глаза: Джисон смотрел на него с нахальной, расслабленной улыбкой. Это, а ещё покровительственное поглаживание по голове, одновременно бесило и возбуждало. Минхо заводило доминирование над ним, но это не значило, что он легко его переносил.       — Ты думаешь о чём-то другом, — сказал Джисон. — А должен — о моём удовольствии.       Минхо закрыл глаза. Джисон был прав, он отвлёкся. Приняв член настолько глубоко, насколько мог, Минхо ускорил темп и втянул щёки. Мало кто мог долго продержаться, делая качественный минет, но Минхо не зря своими навыками гордился. На полную длину он принимать не умел, и уж тем более не потянул бы иррумацию, но вот сосать он умел получше многих.       — Чёрт, Минхо!..       Джисон излился секунд через тридцать. Минхо проглотил всю сперму, облизал член и напоследок поцеловал головку. Джисон засмеялся низким, грудным смехом.       — Ты просто чудо, ты знаешь об этом?       — Да. — Минхо улыбнулся, хоть это и было сложно. Джисон провёл большим пальцем по его нижней губе.       — Но в глотку принимать не умеешь? — Минхо качнул головой. Джисон хмыкнул. — Я тебя научу. Навык сам по себе несложный — но понадобится мно-о-ого практики.       — Так и скажи, что мечтаешь, чтобы я постоянно сосал у тебя, не поднимаясь.       — Ну не, мы будем иногда меняться: я хочу научиться делать такой же охренительный вакуум. — Джисон сложил руки в молитвенном жесте. — Будешь моим наставником?       Минхо рассмеялся тихо и попытался подняться на ноги, но Джисон сам встал и помог встать ему. Теперь они смотрели друг другу в глаза, расслабленные и удовлетворённые. И Минхо сказал:       — А теперь тебе пора домой.       Джисон ахнул.       — Как?! Ты не оставишь меня у себя на ночь?       — И не подумаю. — Минхо провёл ладонью по его щеке, и Джисон прикрыл глаза от удовольствия. — Нам обоим завтра на работу — нужно выспаться. Я знаю, что ты недалеко от меня живёшь, — видел твой адрес в картотеке конторы. Так что доедешь спокойно.       — Может, раз я недалеко живу, хотя бы отвезёшь меня домой? — Минхо выгнул бровь, и Джисон добавил: — Я так сильно не хочу с тобой расставаться, что готов каждую дополнительную минуту клянчить.       — Хорошо, я тебя отвезу. Идём одеваться.       — Мне больше нравится, когда мы раздеваться идём.       Минхо закатил глаза, подхватил со стула свой халат, шлёпнул Джисона по заду и вышел из кухни первым. Джисон последовал за ним. А в спальне удивлённо выдал:       — Вау, да у тебя тут секция шкафов во всю стену! Очень удобно.       Минхо обернулся к нему с джинсами в руках.       — Да, а ты что, сразу не увидел?       — Ну-у-у, я слишком занят был, рассматривая кровать и прикидывая, что мы на ней будем делать.       Минхо фыркнул и продолжил одеваться. Джисон вздохнул.       — Может, всё-таки позволишь мне остаться?       — Нет. И мы всё равно уже завтра утром встретимся в офисе.       — А здесь?       Минхо, уже в джинсах и футболке, подошёл к нему и положил ладони на плечи.       — И здесь тоже. — Джисон засветился, как рождественское дерево. — …Если никакого форс-мажора не случится. — Джисон скривился и, перехватив руки Минхо за запястья, слегка дёрнул его на себя.       — Вот обязательно тебе было форс-мажоры упоминать?       Минхо широко улыбнулся.       — Конечно обязательно: я ведь хороший юрист. Я никогда не должен забывать о форс-мажорах — и ты, кстати, тоже.       — Я запомню, адвокат Ли.       Минхо прыснул.       — Полагаюсь на тебя, стажёр Хан.       До дома Джисона и правда было всего десять минут езды. Минхо не сразу поймал себя на том, что едет медленнее, чем обычно. «Неужели тоже не хочу с ним расставаться? Да, не хочу. И в то же время хочу — его вдруг слишком много стало в моей жизни, и мне это не нравится».       Когда Минхо заглушил мотор, Джисон отстегнул ремень и потянулся к нему.       — Спокойной ночи, Минхо.       — Спокойной ночи, Джисон.       Минхо не думал, что после такого волнующего поцелуя хоть кого-то из них ждала спокойная ночь, но позволил Джисону нацеловаться с ним вдоволь. Губы у обоих припухли, и Минхо невольно коснулся пальцами своих.       — У меня тоже губы сейчас выглядят так, будто я с их увеличителем побаловался?       — У тебя губы сейчас выглядят точно как после отсоса мне.       — Джисон… иди-ка ты домой, пока не получил.       Парень только рассмеялся.       — Вот только не делай вид, что не думал о том же.       — Не думал.       — …А вот это было больно. Неужели ты меня хочешь меньше, чем я тебя?       Минхо перегнулся через Джисона и открыл дверь машины с его стороны.       — Найдёшь прибор, который может измерить и сравнить силу желания двух разных людей, — сообщи мне.       — Обязательно.       Джисон на прощание шлёпнул его по заду и тут же выскочил, громко смеясь. Минхо улыбался и злился, глядя ему вслед, но Джисон прямо от машины как припустил, так даже ни разу не обернулся. А Минхо вдруг понял, что тоже будет по нему скучать, — даже несмотря на то, что они увидятся уже завтра утром. Он закрыл дверь, вернулся на место водителя и лёг головой на руль, повернув лицо в сторону. Силуэт Джисона уже потерялся во тьме, а Минхо всё смотрел и улыбался. И от мысли, что сейчас ему возвращаться одному в пустую квартиру, стало неожиданно холодно и одиноко. Столько тепла, сколько он ощущал в свой адрес от Джисона, он разве что от матери в детстве видел, да от Чана — в подростковом и взрослом возрасте.       Кстати о Чане — с ним поговорить придётся, как бы Минхо эта мысль ни пугала. Он уже пропустил тренировку во вторник и завтра тоже пропустит. Нужно будет это как-то Чану объяснить. Хён хорошо его знает и не купится на абстрактное «у меня были дела». А отменять свидание с Джисоном ради того, чтобы Чан ничего не заподозрил… Ну уж нет. «Прости, хён».       Минхо поднял голову и включил зажигание. Он назвал это «свиданием»? Ну да — а как ещё это можно было назвать? Обычно на свидания люди ходят в кафе, кино и куда-то там ещё, но им с Джисоном этот период успешно заменила ежедневная совместная работа, так что неудивительно, что их первым свиданием вне работы стал жаркий секс у Минхо дома.       Он улыбнулся. Да, кафе и кино как-нибудь подождут: у них обоих сейчас слишком горит друг на друга ниже пояса. Нужно выплеснуть этот жар — тогда они станут поадекватнее и, возможно, даже смогут сходить куда-нибудь в людное место и не облапать друг друга ни разу за пару часов.       …Или не смогут. Минхо не любил загадывать наперёд.