Проклятый мальчик и Ной

      Аллен уже давно так хорошо не спал. Постель мягкая, одеяло тёплое и чистое как и постельное, запах приятный, просто что-то невероятное. Однако всё же пришлось проснуться, при чём от не слишком приятного зудящего чувства.       Будто на него кто-то смотрит.       Мурашки пробежали по коже, а тело напряглось уже на грани рефлексов. Когда же на коже левой руки возникли прикосновения, парень дёрнулся, резко уходя от контакта и скрывая уродливую конечность под одеялом. Осоловело моргая, Уолкер обнаружил пиджак, в котором засыпал, под собой помятым. Видимо во сне он каким-то образом снял его. Сверху над ним склонился Тики Микк, сверля взглядом то место, где предположительно находилась скрытая от него конечность.       — Что ты здесь делаешь? — произнёс он настороженно, готовый в любую секунду начать огрызаться и защищать себя.       — Не поверишь, живу, малыш. — Усмехнувшись, ответил Тики, всё так же продолжая смотреть в одно место. — Так вот от чего ты вчера в пиджаке ходил? — с пониманием произнёс Ной.       — Что, уже не считаешь меня таким милым? — усмехнулся Аллен, показательно откидывая одеяло и садясь. Ничем не скрытая, кроме белой перчатки, темно-алая конечность с вздувшимися венами, оказалась на обозрении у мужчины.       Уолкер подавил желание тут же обхватить её второй рукой, чтобы хоть как-то скрыть. Лучшая защита — это нападение. Парень всегда это знал. Так что было лучше сказать всё самому и продемонстрировать полное равнодушие до чужого мнения, чем ждать пока на него посыплется град насмешек и презрения.       — Отчего же? Не вижу чего-то, что могло изменить мое мнение. Ты прекрасен, малыш. — По губам Ноя скользнула обворожительная улыбка, а карие глаза, блеснув золотом, встретились с удивлённым взглядом Аллена.       В следующую секунду, не успел Уолкер как-либо отреагировать, как его левая рука оказалась в крепкой хватке, а после под шокированный взгляд подростка Тики склонился, оставив лёгкий поцелуй на обожжённой коже. Тут седовласый не смог сохранить спокойствие и попытался выдернуть конечность. Никто раньше не касался обнаженной искорёженной кожи его левой руки. Даже те немногие, кто относился к её виду нормально, никогда не притрагивались. Аллен сам избегал этих прикосновений.       — Отпусти, — холодно произнёс Уолкер, когда попытки так и не увенчались успехом.       — А если я не хочу, малыш? — вторая рука мужчины быстро стянула перчатку, а после пробежалась пальцами по чёрным ногтям и самой странной части руки, где кожа расходилась в форме креста. Это ещё больше испугало. Ему не было больно, однако прикосновения будто обжигали. В голове тут же возникли похожие воспоминания.       Это был парень на два года старше него. Аллену тогда было четырнадцать, они встретились на очередной его работе. Чаоджи был его напарником по смене, сильный парень с задорной улыбкой. Он казался добрым и надёжным, хорошо общался с Алленом и никогда не отказывал в помощи. Крутился рядом даже когда сам Уолкер пытался его оттолкнуть. Постепенно подросток начал доверять ему, а Чаоджи с неловкой улыбкой притаскивал ему цветы, мило краснея, и делал комплементы, которые никто до него не делал.       Медленно Аллен проникался к нему симпатией, начинал доверять и всё чаще не мог сдержать радости от новой встречи. Его удивляло то, что видевший его руку, хоть и мельком, парень, не стал испытывать к нему отвращения или избегать касаний. В какой-то момент, немного хмурясь и выглядя крайне сосредоточенным, Чаоджи взял его за искорёженную ладонь, касаясь голой кожи. Тогда он сказал ему, что привыкнет, и что рука не делает Аллена хуже в его глазах. Как же он был счастлив тогда.       А потом случайно узнал о лжи, которая сопровождала все действия его уже парня. Услышал разговор, где Чоуджи хвастался своей победой в споре, и высмеивал наивность Уолкера и то, что он поверил в свою привлекательность. Боль разлилась в груди, а руки опустились. В тот же день он порвал все отношения с брюнетом и ушёл с работы, отдав последние деньги, чтобы погасить долг.       — И какова ставка? — теперь всё встало на свои места.       Должно быть Ною просто стало скучно, и приметив Аллена на балу, он заключил пари, что сможет затащить его в постель или ещё что. А может ещё раньше, со своими дружками. Перестав вырывать руку, парень облокотился на вторую, понимающе усмехаясь, подбадривая всё рассказать.       — Что? — брови Тики Микка поползли вверх.       — Да брось, Тики, я спрашиваю какова ставка в вашем споре, с кем бы ты его не заключил? В любом случае, я готов подыграть, вот только не бесплатно. Уверен тебе и самому не улыбается таскаться со мной. — Говорил Аллен, полностью уверенный в своей правоте. Если уж всё так обернулось, то он может получить с этого свою пользу. Он не даст больше обмануть себя.       Мужчина нахмурился, а его взгляд из игривого поменялся на крайне внимательный, изучающий. Это лишь подтвердило догадку Уолкера и он подбадривающе склонил голову, призывая рассказать. Однако совершенно не ожидал, что в следующую секунду обе его руки окажутся зажаты над головой, а он сам распластается на кровати с нависающим сверху Ноем. От него исходила опасность, будто от хищника загнавшего свою жертву в угол. Во взгляде теперь плескалось золото, а вторая рука властно обхватила за талию.       — Малыш, неужели ты думаешь, что ты лишь ставка в споре? По-твоему я вожусь с тобой лишь из-за этого? — прошептал Микк, наклоняясь слишком близко к его лицу. Встречаясь с его глазами и не позволяя отвести взгляд.       — Хватит играть, Тики, думаешь я поверю, что Ной — тот, кто может заполучить любого кого захочет, обратит внимание на седого проклятого паренька вроде меня? Не смеши, даже в борделе, среди самых дешёвых шлюх мне не было места. А ведь там уже не перебирают кого брать! И твоё искреннее желание меня будет в конец ненормальным, тут впору задуматься, что у тебя за наклонности. — Холодно произнёс Уолкер, уверенно смотря в расплавленное золото глаз. Он всё ждал подтверждения своих слов, ждал, когда мужчина отстранится с пренебрежением, заметив, что Аллен прав. Да только опасная улыбка, что гуляла на губах Ноя, вновь стала той самой, наполненной щемящей нежностью, которая поразила подростка прошлой ночью.       — Малыш, ты и правда так уверен в своих словах? Тогда можешь считать меня ненормальным, — вся опасность враз схлынула с мужчины, а после его лицо стало ещё ближе к Алену, немного сместившись. Тёплые губы коснулись шрама проходящего через глаз. И совершенно не желали останавливаться, пока не обследовали весь его контур.       — Прек… Прекрати, хватит, — боль и непонимание от действий Ноя разрывала изнутри, а на глаза навернулись слёзы. Зачем Микк так издевается над ним, зачем продолжает притворяться.       — Я не играю, малыш. Меня ни капли не отталкивает твоя внешность, более того, я считаю её завораживающей. — Шептал Ной, не сводя с него глаз.       — Почему? Это из-за того, что я как диковинный экспонат для тебя? — с надрывом произнёс Аллен. Он всё ещё пытался найти причину приближенную к тому, что всегда слышал.       — Хах, можно сказать и так, только вот не в том смысле. что думаешь ты. Малыш, что обыграл меня в покер, проучив троих заигравшихся взрослых, юноша, который не задумываясь отверг графа на балу, человек, что увидев мою тёмную сторону, без страха смерти смотрел в глаза Ною. И сейчас знание кто я не меняет твоего поведения. Ты невероятен, мой милый, и мне приносит удовольствие знание, что это лишь вершина айсберга. — Тихо говорил Микк под беззвучные слёзы, что всё-таки сорвались с прекрасных глаз.       Мальчик под ним откровенно плакал, ведь никогда не слышал таких слов в свою сторону. Подумать только, решить, что он ставка в споре! И ладно бы в каком положительном ключе, так нет. И это безумно злило, Ною хотелось разорвать всех, кто посмел обидеть этого ребёнка. Аллен пробуждал в нём непознанные ранее эмоции. Он интриговал, внушал уважение, и в то же время заставлял хотеть заботиться о нём. Защищать от всех и всего. Лишь бы серебристые глаза больше не наполнялись слезами.       Тики Микк был Ноем Удовольствия и не привык отказываться от него. А юноша перед ним был какой-то особенной, совершенно другой формой этого удовольствия, и мужчина сделает всё, чтобы Аллен стал его. Он никому не отдаст это седовласое чудо. Причём чудо это было с чистой силой, а значит экзорцистом. Представить было страшно, какая бы их ждала судьба, захоти Граф начать войну. И Тики был уверен, что юноша оказался бы в самом центре этой заварушке.       — А я ведь пришел, чтобы позвать тебя на завтрак, малыш! Между прочим я уже успел всё приготовить с расчётом на твой безразмерный желудок, и это при том, что поспать я люблю! — информация медленно, но верно доходила до той каши, что творилась сейчас в голове Уолкера.       — Что?! — седовласый резко вскочил, при этом сбрасывая с себя не ожидавшего такого рвения Ноя. — Сколько сейчас времени?! Да сколько же я спал?! — метался по комнате Уолкер.       Всё это метание прервал звон кнопочного телефона. Со страхом мальчишка покосился на мобильный, и Тики непонимающе перевел на него взгляд. Решив, что ничего страшного не будет, если он сам ответит на звонок, от… Дьявола?       — Тики, стой!..       — Где тебя носит, глупый ученик! — крик раздался такой, что Тики Микк едва не оглох, вытянув телефон, как можно дальше от себя. — Я тебя с улицы подобрал, чтобы ты прохлаждался, где не попадя! Почему мне звонят и жалуются, что ты не явился на работу! И вообще, где ты вчера шлялся! — продолжался ор.       — Может быть тогда не стоило выкидывать меня на растерзание тех ублюдков! И вообще, это Ваши долги, почему расплачиваться за них должен я! — Медленно наливающийся алым цветом Аллен всё же взорвался, не выдерживая. Воспоминания о пережитом так и стояли перед глазами, а его ублюдок опекун даже не поинтересовался судьбой своего подопечного.       — ТЫ ещё что-то смеешь вякать мне! Уже забыл, что я единственный, кто протянул тебе руку помощи? Да без меня ты бы так и сгнил в канаве!       — А Вас никто не просил меня забирать! Вы это сделали из желания навариться, да только не вышло, товар непригодный!       — Если сейчас же не явишься, я найду способ, чтобы стал пригодным! Ясно?! — в следующую минуту раздались гудки оповещающие, что разговор окончен. Офигевший от происходящего Тики с шоком посмотрел на телефон. Да, и правда Дьявол, не иначе.       — Малыш, это кто? — всё же придя в себя, настороженно спросил Ной.       — Мой опекун. — Буркнул угрюмо Уолкер. И Микку пришлось собрать все свои силы в кулак, чтобы не засмотреться на стоявшего босого парня в одной футболке до коленей, которая сейчас немного сползла с плеча.       — А что за долги? И… — Тики Микк хотел было завалить вопросами Уолкера, однако тот взглянул на него так, что все слова отпали.       — Ты можешь дать мне какую-то одежду. Мне правда нужно идти. — Умоляюще, произнес юноша.       — Так, ты никуда не пойдёшь, по крайней мере пока не поешь, да, твой опекун мне совершенно не нравиться. Что значит, что он выкинул тебя на растерзание вчерашних ублюдков? — строго произнес Микк, вставая с постели и уверенно ведя парня на кухню.       — Это мои проблемы. И тебя это… — Уолкер не успел договорить.       — Юноша, запомни и смирись. С этих пор меня касается всё, что с тобой происходит. Ты слишком интересный, чтобы я отпустил тебя непонятно куда. — Говорил Микк, подталкивая Аллена на кухню.       — А если я сам захочу уйти? Будешь держать меня? — замирая статуей, спросил парень. В сознании возникла картина, как Тики, подражая Кроссу, забирает его документы и при этом запирает на три замка.       — Малыш, поговорим об этом, когда ты действительно захочешь уйти, а не сбежать, повинуясь неясным причинам. — Ответил ему Ной, после чего всё же впихнул на кухню, где ароматный запах заманил Уолкера за стол, и подросток уже поглощал приготовленные вкусности.       О том, что во всей этой неразберихе он так и не надел пиджак, парень вспомнил уже после еды. Тут же стало неловко и захотелось спрятаться. Пусть Ной и говорит, что нормально относиться к внешности Аллена, картина поцелуев, что мужчина дарил самым ужасным частям его тела, всё ещё стояла перед глазами, а седовласый сомневался, что вид его руки самое приятное что может быть за едой.       — О чем таком ты снова задумался, юноша? — подперев голову рукой и окидывая его взглядом, спросил мужчина.       — Вспомнилось, что ты мне нормальную одежду обещал. — Насмешливо улыбнулся Уолкер, скрывая своё беспокойство за привычной маской.       — А ты то у нас всё помнишь, малыш. Жаль, а мне так нравится твой трогательный вид в одной моей футболке. — И вот снова этот Ной улыбается соблазнительно и совершенно выбивает из колеи своими словами.       — Эх, ну да ладно, тебе и правда нужно что-то подобрать. Знаю, сейчас оденем тебя, а после по магазинам. Будем наряжать тебя как куколку, — хихикнул Тики Микк. Это Уолкеру совсем не понравилось, и в Ноя полетела вилка, которая прошла ровно сквозь него.       — Я не кукла, и хочу напомнить, что денег у меня нет. — Холодно произнёс подросток.       — Юноша, ну зачем же сразу кидаться! Я же не имел ничего плохого ввиду! — обижено воскликнул мужчина, и тут уже Аллену стало немного неловко. Может Микк и не хотел обидеть, однако… Уолкер не хотел оказаться в долгах, тем более, что всё и так было слишком хорошо. А такого просто быть не может.       Тики Микк с изучающим интересом наблюдал за юношей. Он не обижался и не злился на него на самом деле, он понимал, что для выдернутого из уличной жизни мальчишки, всё это слишком много.       Возможно, к Аллену вообще никто доброты не проявлял или желания помочь, а тут Тики, помешавшийся на благополучии этого белобрысого чуда. И это при том, что его семейку возводили едва ли не в ранг Богов. Наверное, странно было осознавать, что ты, такой весь никому не нужный, вдруг понадобился одному из влиятельнейших людей на земле. А с такими комплексами, как у малыша, Тики вообще был удивлен, что до сих пор наблюдает того в своём доме. И это вызывало ещё большее желание держать его здесь и никуда не выпускать. Однако такого зверька не удержать насильно в четырёх стенах, разве что обрезать пути выхода, разорвать сухожилия, чтобы ходить не смог, ну или на худой конец приковать цепью к кровати. Однако до таких мер доходить не хотелось.       Да и Ной был уверен, что лучше всяких цепей малыша удержит ласка. Пусть сейчас он боится той нежности, которую проявлял в его отношении мужчина, однако очень скоро не сможет жить без неё.       Ну да ладно, Тики Микк не любил планировать, так что сейчас ничего не оставалось, кроме как под выжидательный взгляд юноши подняться и пойти искать тому одежду.       Тики Микк сделал глубокую затяжку, подкидывая в руках колоду карт, что сам когда-то подарил малышу. Это пожалуй всё, что теперь напоминало о том, что Аллен был в этом доме, ведь стоило мальчишке кое-как одеться, как он сбежал прямиком через окно. Ной хмыкнул, он ожидал чего-то подобного. Однако, позволить провернуть это не пробудившемуся экзорцисту значило принять правила игры. Добавить в неё остроты и риска. Удовольствию Ноя нравилась эта затея. И в этот раз, он собирался взять реванш у маленького шулера.