Утро для двоих

      За окном раннее, предрассветное утро. Чимин, находясь в полудрёме, поворачивается на другой бок и кое-как открывает один глаз, смотря на часы, что стоят на прикроватной тумбочке и показывают начало шестого. Закрывая глаз обратно, он едва слышно стонет, сетуя на свои биологические часы, что за годы работы настроились на ранний подъём, и приподнимается на постели, а после и вовсе свешивает ноги с кровати, садясь. Чимин сидит так пару секунд, а потом потягивается всем корпусом, разминая затёкшие за ночь мышцы, и надевает на ноги тапочки. Прежде чем встать, он оборачивается на Юнги, что продолжает сладко спать, и поправляет одеяло, что соскользнуло с его плеча, когда Чимин принимал горизонтальное положение. Едва ощутимо проведя ладонью вдоль спины, он слегка улыбается и встаёт с постели: у него ещё есть дела, которые необходимо сделать.       Тихо покинув спальню и прикрыв за собой дверь, он спускается со второго этажа и, еле передвигая ногами, идёт в сторону кухни, сонно потирая глаза. Подойдя к раковине, Чимин берёт стакан, что остался стоять рядом с ней после ночных чиминовых похождений, и набирает в него немного холодной воды, начиная её жадно пить — утренний ритуал, что заставляет его организм окончательно проснуться.       После того как он опустошил стакан, убирает его в сторону и тянется к окну, что расположено прямо перед раковиной. Распахнув створки окна настежь, Чимин впускает в небольшое помещение кухни утреннюю прохладу. Из окна открывается воистину прекрасная картина: длинное бескрайнее поле, что пропадает далеко за горизонтом, да ряды высоких широких деревьев, что застелены едва видным утренним туманом. Он блаженно прикрывает глаза и наслаждается лёгким ветерком и запахом луговых трав и цветов, что доносит до его носа проникающий в помещение ветер. Где-то недалеко слышно фырканье лошадей, что пасутся в такую рань на поле, да блеянье небольшого стада овец, из-за которого Чимин и проснулся в такую рань: его необходимо выпустить пастись на поле к лошадям.       Продолжая наслаждаться утренним спокойствием, Чимин не обращает внимания на скрипнувшую половицу у основания лестницы, поэтому вздрагивает от неожиданности и открывает глаза, когда такой же сонный Юнги подходит к нему сзади и обвивает его талию своими руками. Заключая в своих объятиях, Юнги кладёт свою голову Чимину на плечо и трётся кончиком носа о чувствительную шею, пуская по телу парня мурашки. Устраиваясь в объятиях поудобнее, Чимин вновь закрывает глаза и тихо говорит:       — Ты почему встал? Ещё так рано.       — Поворачиваюсь на другой бок, чтобы обнять свою булочку и продолжить спать, а её не оказывается рядом, поэтому пошёл на поиски, чтобы вернуть обратно в постель, — чуть помолчав, хриплым ото сна голосом отвечает Юнги, так и не подняв головы с чужого плеча.       Чимин кладёт одну руку на скрещенные на его животе предплечья, а второй зарывается пальцами в тёмных волосах, нежно массируя кожу головы. Он поворачивает голову и оставляет лёгкий, едва ощутимый поцелуй на лбу своего парня, говоря:       — Поспи ещё. Сейчас слишком рано, а ты ведь так поздно лёг.       — Без тебя я в постель не вернусь, — упрямится Юнги, крепче сжимая свои руки — показывает, что отпускать не намерен.       — Не забывай, что по соглашению с владельцем дома на нас лежит обязанность забота о стаде овец, так что мне надо выпустить их пастись на поле. Да и цветов я хотел нарвать, а то наш букет уже давным-давно завял, — говорит Чимин, показывая на вазу с поникшими ромашками, что стоит на столешнице, и тем самым намекая, что ближайшие два-три часа он в постель точно возвращаться не планировал.       — Я так по тебе соскучился, — говорит Юнги и, пытаясь надавить на жалость, продолжает: — Я был так занят на работе, доделывая все свои проекты к началу отпуска, что видел тебя только ночью, спящего! Поэтому, если ты отказываешься возвращаться в кровать, я иду с тобой… куда бы ты там ни собирался.       Чимин задумывается на мгновение, решая, стоит ли действительно тащить с собой Юнги в такую рань или остаться с ним дома и выпустить животных чуть позже. Ничего же страшного не случится, если выпустить их немного позже, верно? Да и цветы — не такая уж и срочная необходимость. Однако блеянье овец, которые находятся сейчас в загоне и ждут, когда же их выпустят на свободу, не оставляет ему другого выбора.       — Тогда иди одевайся, а я пока соберу нам завтрак — позавтракаем на природе, — выдыхает Чимин и легонько похлопывает по рукам Юнги, призывая к действиям.       Юнги поднимает голову с его плеча, целует Чимина в основание шеи и отстраняется от любимого, направляясь обратно в спальню, чтобы переодеться да почистить зубы.       Чимин же, провожая его взглядом, тепло улыбается, а после подходит к одному из стеллажей и тянется к верхней полке, чтобы оттуда достать корзину для пикника. Достав её, он отставляет её на кухонный островок, а сам идёт к холодильнику изучать его содержимое. Он прекрасно помнил, что в хлебнице лежит пара-тройка круассанов, поэтому хочет наполнить их чем-нибудь питательным. Осматривая полки холодильника, его взгляд цепляется за упаковку ветчины и сыр, что лежат на верхней полке, поэтому, недолго думая, он берёт названные продукты, откладывает их на ближайшую столешницу и лезет смотреть в выдвижные ящики, в которых они ранят овощи, — вдруг найдётся парочка помидоров и листья салата? К его счастью, такие овощи лежат в правом ящике, а также находится один среднего размера огурец, который Чимин охотно достаёт тоже.       Тщательно промыв овощи, Чимин кладёт их на плоскую тарелку. К овощам он отправляет ветчину и сыр, предварительно сняв с них упаковку. Чимин тянется правой рукой за деревянной доской, что лежит недалеко от раковины, там же находит ребристый нож, что всегда использует для нарезки овощей, и отходит со всем этим всё к тому же кухонному островку, сдвигая корзину немного в сторону, освобождая тем самым место для готовки. Затем он идёт в противоположную от раковины сторону, чтобы из хлебницы взять два круассана, и возвращается обратно, приступая к готовке.       Сначала Чимин разрезает две французские булочки горизонтально пополам и откладывает в сторону, снимая верхнюю часть, чтобы она не мешала собирать сэндвич. Парень ненадолго задумывается, а стоит ли слегка обжарить обе части, но решает не тратить на это время, так как Юнги вот-вот должен был спуститься. Поэтому следом он берёт в руки листья салата, предварительно высушив их бумажным полотенцем, и аккуратно выкладывает на нижнюю часть булочки. Затем Чимин берёт в руки помидоры и, поддавшись импульсивному порыву, подносит их к своему носу, вдыхая запах свежих овощей. Сперва он разрезает их пополам, чтобы вырезать зелёные сердцевинки, а потом режет их на аккуратные и тонкие кружочки. Когда с нарезкой помидоров покончено, он выкладывает их на листья салата и точно такими же кружочками нарезает свежий огурец, выкладывая поверх томатов. Единственное, что Чимину резать не приходится, так это ветчину, что до этого была куплена уже в нарезанном виде. Он аккуратно выкладывает тонкие слайсы на огурец, накладывая один кусочек ветчины на другой, чтобы сэндвич получился питательнее. После он приступает к нарезке сыра, стараясь отрезать пластинки не слишком толстыми, чтобы каждый ингредиент выглядел гармонично между собой. В завершение он кладёт на всё это великолепие оставшиеся листья салата и «закрывает» сэндвичи вторыми половинками булочки.       Когда своеобразные бутерброды готовы, Чимин убирает их в корзину и возвращается к холодильнику, чтобы вытащить оттуда контейнер с персиками, что заприметил, пока искал начинку для бутербродов. Вместе с контейнером он прихватывает и лимон, чтобы бросить нарезанным в воду и взять с собой утолять жажду. Сложив всё это в корзину, Чимин берёт её в руки и идёт в спальню, чтобы одеться самому да взять парочку пледов для уютного размещения на траве.       Они покидают дом двадцать минут спустя, когда Чимин, уже полностью готовый, спускается вниз и застаёт Юнги, что зашнуровывает свои кеды.       Сначала Чимин скрывается ненадолго за домом, но уже минут через пять появляется вновь, но уже в сопровождении небольшого количества овец. Когда парень равняется с Юнги, они берутся за руки и начинают свой путь в сторону большой поляны. Но уже придя на неё, Чимин отпускает руку Юнги и немного уходит вперёд, ведомый красотой утренней природы. Он нежно и практически невесомо проводит одной рукой по местами высокой траве, собирая с той влагу утренней росы, а во второй всё также продолжает нести корзину с едой. Их стадо, из-за которого они и вышли в столь раннее время, уже далеко впереди — они разбрелись кто куда, жуя зелёную, ещё не скошенную траву.       Чимин оборачивается и бросает мимолётный взгляд на Юнги, которого он оставил позади. Он тепло улыбается, смотря, как Юнги несколько раз подряд зевает, широко открывая рот, и от этого вида он тоже зевает, из-за чего быстро разворачивается обратно, боясь зевнуть ещё раз.       Парень немного ускоряется и доходит до дерева, что одиноко стоит почти посередине поляны, принимаясь подготавливать место для пикника. Он достаёт один из пледов, что больше всех по размеру, и раскладывает его на траве, прижимая один из краёв корзинкой. Затем Чимин вытаскивает сэндвичи и персики, размещая их по центру пледа, а после достаёт и графин с лимонной водой, ставя рядом с едой.       Чимин не так долго возился с приготовлением, но этого времени вполне могло хватить, чтобы Юнги его догнал, однако того всё ещё нет. Он оборачивается в поиске парня, но от того из-за высокой травы видна только макушка, что не двигается со своего места. Чимин щурит глаза, стараясь со своего места разглядеть, что там делает Юнги, и, когда у него ничего не получается, кричит:       — Юнги, ты что там делаешь? Иди уже сюда, у меня всё практически готово.       Юнги на это лишь машет ему рукой, давая понять, что скоро подойдёт, и Чимин возвращается к своему занятию, а именно к сервировке их импровизированного стола. Он вытаскивает из корзины ещё один плед, но уже более плотный, чем тот, на котором он сейчас сидит, и кладёт рядом с корзиной — вдруг надо будет укрыться. Он смотрит на контейнер с персиками, решая, стоит ли разложить их на крышке от контейнера или оставить так, как есть, как перед его лицом появляется букет ромашек.       — Ты что-то говорил про завядший букет, — произносит Юнги, присаживаясь на колени рядом с Чимином.       Вместо ответа Чимин наклоняется вперёд и касается своими губами чужих в целомудренном поцелуе, тем самым благодаря за подаренный букет. Отстраняясь, он задерживается ненадолго у лица Юнги в опасной близости и трётся своим носом о его, а потом с тихим смехом отстраняется и говорит:       — Давай завтракать.       Юнги устраивается около дерева, облокачиваясь на его ствол спиной, и усаживает Чимина между своих ног, заключая в свои объятия. Чимин пододвигает тарелку с сэндвичами поближе к себе и принимается есть, периодически поднося бутерброд к губам любимого и наблюдая за восходящим солнцем. Юнги же, из раза в раз принимая угощение из рук парня, прикрывает глаза в наслаждении от вкусного завтрака, утреннего, ещё не жаркого солнца, звуков природы и тепла, что исходит от рядом сидящего парня.