Джеки

      Джек внимательно изучал карту и с новым воодушевлением от хорошего вопроса маленького юнги измерял одному ему известные шаги курвиметром по Карибскому морю. И почему он сам не подумал о логике древних египтян? Действительно, зачем тащить мумию через всю Атлантику? Какой в этом смысл? Только ли ради сохранения сокровищ? А может быть, спрятать в землях острова нечто бесценное? Например, какой-нибудь артефакт, который в очередной раз будет противоречить всем известным законам физики? Или всё гораздо проще, а он просто ищет остров не в том месте?       Воробей хлебнул вина, отложил курвиметр и взял лупу, увеличив солнечные лучи. — Птички, звёздочки и закорючки, неужели нельзя написать обычным человеческим языком, — недовольно пробурчал капитан, рассматривая мелкий шрифт. — Хм… Зачем переправлять покойника через весь океан… — нараспев произнёс он, и в тот же момент со стороны палубы раздался хрипловатый вопль попугая Коттона. — Чёртова птица… — Джек попытался сосредоточиться на карте, но в болтовне пёстрого какаду вдруг отчётливо услышал: «За бо-орт-ом», «за бо-ор-том», «за бо-ор-том». — За бортом, — повторил Джек и подскочил на месте, словно внезапно обжёгся о морскую медузу, когда осознал смысл сказанного. Он выскочил из каюты и на палубе налетел на встревоженного Коттона. Штурман спешил ударить в колокол, чтобы созвать всех наверх, а рядом с ним топтался матрос, который принёс им с Джеки ужин. «Матрос Дэвид», — вспомнил Джек. — Кто за бортом? — спросил он, подбежав к краю корабля. Нехорошее предчувствие затопило все внутренности, а страх накрыл с головой, когда в коротком отблеске небольшого света от огоньков корабля и луны, среди глади чёрных вод, он увидел тоненькую ручку, а ветер донёс до ушей слабый крик, похожий на предсмертный стон подстреленной птицы. — Поворачивай назад! — во всё горло закричал Джек, ловко запрыгнув на борт и нырнув в воду. — Капитан за бортом! — крикнул прибежавший на звон мистер Гиббс. — Ты чего встал, Дэвид?! Бросай немедленно верёвку! Скорее!       Дэвид не шелохнулся. Он стоял, прижавшись спиной к мачте, и выглядел белым, как недельный утопленник. — Да что с тобой такое?! — старпом толкнул молодого матроса и сам схватил верёвку, намотав на левое запястье. — Право руля, Коттон! Право руля!       Через минуту на палубу прибежала вся команда. Коттон вернулся к штурвалу и выполнил приказ, мистер Гиббс, с верёвкой наготове, перегнулся через борт, в то время как все остальные наблюдали за капитаном, который быстро плыл на то место, где под водой скрылась голова их маленького юнги. — Джеки! — Воробей набрал воздух в лёгкие и нырнул вслед за мальчиком, стремительно уходящим ко дну. Яростно разгребая руками воду, где-то на далёком островке сознания он вдруг вспомнил, как много лет назад так же отчаянно нырнул за Элизабет. И он смог её спасти. Надежда билась и сейчас, что он ещё успеет, не позволит суровым глубинам забрать невинное дитя, не допустит, чтобы ребёнок стал обедом морского чудища. Правая рука за что-то ухватилась, и Джек решил, что наконец схватил юнгу, но секундой позже расплывчатый блеск от жёлтой луны пробил толщину моря, и он увидел лишь какую-то тряпку, похожую на небольшой мешок. Проклятье! Джек мысленно выругался, но сунул мешок под рубашку. Воздух стремительно заканчивался, время бежало слишком быстро, но короткий миг, и прямо перед собой Джек заметил тонкую полосу, в обманчивом свете похожую на палку или плавучий коралл. Он схватил её и к огромной радости и облегчению понял, что ухватился за руку Джеки. Притянув мальчика к груди, Воробей что есть силы оттолкнулся от удачно попавшего под ноги камня и устремился на поверхность. — Джек! — закричал мистер Гиббс, как только капитан вынырнул из воды. — Хватай верёвку! Хватай!       Но верёвка не пригодилась. Джек держал Джеки правой рукой, закинув его голову к себе на плечо, а левой грёб к кораблю, где была спущена верёвочная лестница. — Давай его сюда. — Гиббс подхватил бессознательного юнгу на руки и положил на палубу. — Не дышит. — Он убрал волосы с лица ребёнка и тревожно поглядел на капитана. — Отойди! — Воробей упал на колени перед мальчиком, повернул его голову набок и хорошо отточенным за десятки лет движением стукнул по грудной клетке.       Глаза Джеки резко распахнулись. Он открыл рот, словно выброшенная на берег рыба, и судорожно закашлялся, выплёвывая солёную воду. Из покрасневших глаз покатились слёзы, он пытался дышать, но не мог, а только громко вздыхал, уставившись в хмурое лицо склонившегося над ним капитана. — Дыши, Джеки, просто дыши, — заговорил Воробей, гладя мальчика по голове. — Всё хорошо. Дыши. — Я… я зад-ха-юсь, — прохрипел Джеки. — За-дыхаюсь… — Глупости, — нахмурился Джек. Он осторожно приподнял юнгу за плечи и прислонил к своей груди. — Вот так. С тобой всё в порядке, Джеки. Давай, дыши. Вдох-выдох, вдох-выдох… — Там… там были руки, — прошептал Джеки, когда почувствовал, что способность нормально дышать почти вернулась. — Что? — переспросил Воробей. — В бочке были руки, — повторил Джеки. — В отражении воды я увидел очень худые руки, костлявые кисти, но слышал тяжёлые шаги сапог… Капитан. — Он приподнял голову от мокрой рубашки Джека и заглянул в его непроницаемые почти чёрные глаза. — Эти руки набросили мне на голову мешок, — зашептал он, — а потом подняли и бросили в море… — Костлявые руки, говоришь. — Джек посмотрел на столпившуюся вокруг них команду. — Давай-ка встанем, приятель. — Он поднялся на ноги и помог встать мальчику. — Стоишь? Ноги не дрожат? — Стою, капитан. Не дрожат. — Прекрасно. — Джек вытащил из-за пазухи ту самую тряпку, выловленную по пути спасения Джеки. — Итак, — заговорил он, вытянув перед собой мешок. — Сегодня вечером кто-то решил избавиться от нашего юнги. — Воробей оказался в центре круга из выстроившейся команды и стал медленно проходить мимо каждого пирата. — Кто-то принял решение скормить мальчика рыбам, тем самым нарушив один из самых строгих законов нашего кодекса, за который полагается смерть. — Он остановился напротив высокого худого матроса, в чьих глазах помимо злобы и неприязни теперь горел самый простой человеческий страх. — Да, Дэвид? — Я ничего плохого не сделал, капитан, — вздёрнув острый подбородок, сказал молодой матрос. — Да неужели? — недобро усмехнулся Джек. — Со своей стороны хочу заметить, что, когда я прибежал на палубу, ты выглядел очень подозрительно, а затем отказался выполнить мой приказ подать верёвку, — произнёс мистер Гиббс, встав рядом с капитаном. — Я просто растерялся! — воскликнул Дэвид, сжав кулаки. — И теперь я вспоминаю, что ты раньше всех ушёл с ужина, — прищурился старпом. — Покажи руки! — строго приказал Джек. — Зачем? — Дэвид бегло глянул на подошедшего к капитану Джеки. — Покажи! — рявкнул Воробей.       Дэвид поднял руки, привлекая к ним пристальное внимание не только капитана, старпома и юнги, но и всей остальной команды, которая вытянула шеи, пытаясь их рассмотреть.       Джеки тяжело сглотнул и неосознанно прислонился к боку капитана, будто искал в нём невидимую защиту. Смотря на худые кисти с крючковатыми костлявыми пальцами, он нисколько не сомневался, что видел в бочке с водой именно их отражение. Эти же руки держали поднос с ужином для него и Воробья, и они же выбросили его за борт. Это был матрос Дэвид. — Что скажешь, Джеки? — спросил Воробей, взглянув на мальчика. — Ты видел его руки? — Да, — тихо кивнул мальчик. — Они очень похожи на те руки, что я видел в отражении воды. И рукава рубашки так же закатаны… — Это ложь, капитан! — возразил Дэвид. — С чего бы мне бросать мальчишку за борт?! — Дэ-ви-д, — с плеча штурмана Коттона слетел попугай и сел на плечо старпома. — Дэ-ви-д. — Замолчи, глупая птица! — Глу-пый Дэ-ви-д, — прохрипели в ответ, и жёлто-синий какаду перелетел обратно на плечо своего молчаливого хозяина. — Мы это выясним, — спокойно ответил Джек. — Мистер Гиббс, Пинтел, бросьте его в карцер. Почему он пытался убить Джеки и как нам с ним поступить, мы узнаем и решим завтра утром. Всем разойтись! — Капитан, нет! — закричал Дэвид, когда Пинтел и Гиббс подхватили его под руки и потащили к лестнице, ведущей на нижние ярусы. — Почему ты мне не веришь, капитан? Почему веришь мальчишке, а не мне?! Он мог ошибиться! Там были не мои руки, капитан! Я служу в твоей команде целых пять лет! Почему?!       Джек его не слушал. Он смотрел на бледного мальчика, который жался к его ноге, и поймал себя на мысли, что, похоже, этот маленький человечек становится самым главным матросом на его любимой Жемчужине.