***
Нико был в темноте. Что еще нового? Он видел этот сон столько раз, что ему казалось, он знает, к чему он приведет. Вот только... не в эту ночь. В пустоте Нико услышал свое имя. —Nico. Другой голос, не такой, как раньше, но такой знакомый... — Carro Niccolo. Он вздрогнул, когда вокруг него закружились тени. Никто никогда не называл его Никколо. Никто, кроме... — Niccolo, vita mia … Тени плотнее прижались к его лицу. Он не мог дышать. Он не слышал этого голоса уже много лет. Десятилетий. Мама. — Я здесь! - пытался он позвать. — Пожалуйста, не уходи! — Vita mia, - повторила она. Devi ascoltarmi. Нико изо всех сил пытался понять, что она говорит. Да, он был итальянцем. Это был его родной язык. Но его мысли двигались вяло, словно тьма проникала в его череп. Наконец смысл дошел до него. — Я слушаю, мама! - ответил он. Он зашевелился, пытаясь освободиться от плотного кокона теней. — ASCOLTA! - крикнул голос. — СЛУШАЙ! Нико упал. Он плюхнулся в мягкое, теплое гнездо из одеял. Неужели он снова в своей койке в лагере? Он приподнялся и... Свет. На лакированной коричневой тумбочке уродливая стальная настольная лампа освещала желтым светом странно знакомую комнату. Плотные плотные шторы. Телевизор с плоским экраном. Полосатые золотисто-кремовые обои, похожие на позолоченные тюремные решетки. Подождите. Нет. Это было...? Он взял с тумбочки ламинированную карточку. ОТЕЛЬ И КАЗИНО "ЛОТОС": ВАРИАНТЫ ЗАВТРАКА В НОМЕРЕ Нет. Нет, нет, нет! Он медленно повернулся на огромной двуспальной кровати, вспоминая, как матрас издавал полые, звонкие скрипы, когда он двигался. Он почувствовал ее раньше, чем увидел, - она спала на кровати рядом с ним. Его сестра Бьянка. Она выглядела такой умиротворенной, ее грудь медленно вздымалась при дыхании, а темные волосы рассыпались по подушке. Нико попытался открыть рот, попытался позвать ее, но голос не получался. Что-то высунулось из-за края одеяла у плеча Бьянки. Это была... ее дрожь? Нико откинул одеяло и увидел, что его сестра одета так, словно готова к битве: сапоги, куртка и стрелы. Все это было неправильно. Бьянка стала Охотницей Артемиды только после того, как они побывали в казино "Лотос". Тогда она дала клятву... и покинула Нико в последний раз. Если бы он только мог предупредить ее, не дать ей сделать такой выбор… — Проснись! - попытался крикнуть он, но губы не разжимались. Правая рука поднеслась ко рту. В животе заклокотал страх. Он вскочил с кровати и, спотыкаясь, запутался ногами в пуховом одеяле, а затем, пошатываясь, бросился в резкий флуоресцентный свет ванной комнаты. Он уперся руками в зеркало для макияжа. Как только его глаза приспособились— Нико хотел закричать, но не смог. У него буквально не было рта. Под носом, там, где были губы, виднелась бледная линия рубцовой ткани. —Это сон, - сказал он себе. — Сон. Проснись, проснись, проснись! Его испуганное, изуродованное отражение продолжало смотреть на него. В тысячный раз Нико пожалел, что не унаследовал магию снов Аида. Тогда он мог бы контролировать то, что видит. Он бы уже проснулся. Он мог бы рассказать Уиллу или мистеру Ди о своих кошмарах, преуменьшить их значение и снова начать отрицать голос из Тартара. Это было бы намного проще. Но вместо этого он, спотыкаясь, вернулся в комнату. Кровать была пуста. — Бьянка? Куда ты пропала? Но он не мог крикнуть. Он не мог ничего сказать. Нико сделал еще один шаг к кровати и плюхнулся на пол. Он снова упал. На этот раз, приземлившись, он ударился о что-то очень твердое. Воздух вырвался из его легких, и он открыл глаза, чтобы увидеть... Небо. Ярко-голубое небо, обрамленное рядами стальных тросов. “Что?” - подумал он. — “Где я?” Его руки уперлись в поверхность под ним. Она была теплой и колючей. Асфальт. Дорога. Затем он увидел машины по обе стороны от себя. Нико в панике вскочил на ноги, уверенный, что его вот-вот переедут. Но машины оставались неподвижными. Он нерешительно подошел к одной из них и еще больше растерялся, обнаружив, что водительское сиденье пусто. Все машины казались безлюдными - две застывшие линии движения, а вдали - горизонт Манхэттена. Ветер трепал одежду Нико. Асфальт мягко колыхался, а над ним серо-голубые металлические тросы опор трепетали, как гигантские гитарные струны. Пешеходные дорожки по обеим сторонам дороги были перегорожены тускло-красными барьерами. Но людей нигде не было. Далеко внизу в лучах солнца рябила Ист-Ривер. — Ладно, сон, - пробормотал он про себя. — Почему я на нью-йоркском мосту? Как только он это произнес, Нико осознал два факта. Во-первых, он снова мог говорить. Его рот больше не был закрыт. Во-вторых, это был Уильямсбургский мост. “О, нет,” - подумал он. — “Нет, я не переживу этот день”. Позади Нико раздался грохот, и его кровь похолодела. Он обернулся и увидел невозможное. Фигура была высокой и золотистой - но не в привлекательном смысле, как у Уилла, а скорее в неестественном, ужасающем, словно я собираюсь тебя убить. Он был трехметрового роста, с жестоким нестареющим лицом, глазами цвета расплавленного золота и в сияющих доспехах. В его руках поблескивала огромная коса. Кронос. — Это бессмысленно. - Нико отступил назад, его пульс участился, когда титан зашагал к нему, а орда монстров и союзных полубогов у него за спиной. Сны редко имели смысл, но этот... Нико даже не был на Уильямсбургском мосту во время битвы за Манхэттен. Он только слышал, как Перси обрушил центр моста, чтобы сдержать нашествие Кроноса. Кронос поднял глаза на Нико. Титан отвратительно улыбнулся, словно мог читать мысли Нико. Он поднял свою косу. — Нет! - Нико повернулся, чтобы бежать к Манхэттену, подальше от наступающей армии Кроноса. Но они встали на его пути. Перси. Майкл Ю. Аннабет. Уилл... выглядящий намного моложе и такой испуганный. Нико застыл, оказавшись между линиями сражения. Мост раскачивался под ним. —Это все не по-настоящему, - сказал себе Нико. — Меня здесь нет. — Слушай. - Перси шагнул вперед, заставив Нико обернуться в сторону Кроноса. — Перси, что это такое? - Нико поднял руки, защищаясь. — Что ты делаешь? — Ты должен слушать, - сказал Майкл Ю, его напряженные карие глаза наполнились слезами. — Иначе ты разделишь мою судьбу. — Зловеще? - прорычал Нико. Он развернулся, но Кронос был уже почти над ним, держа косу, как лезвие гильотины. — Слушай! - приказал титан. — Я слушаю! - Нико был в ярости. — Кто бы ни пытался добраться до меня, просто скажи, чего ты хочешь! Коса Кроноса метнулась к его лицу. Нико погрузился во тьму. Снова. К этому моменту он был просто раздражен. Человек может вынести столько ужаса и страданий, что это начинает раздражать. Эти странные скачки во сне через воспоминания и события казались такими ненужными. “Я понял послание!” - подумал он. —”Я буду слушать! Разве этого не достаточно?” Появился свет, мягкий и фиолетовый. — Что за...? Нико схватил свой меч из стигийского железа и позволил его сиянию осветить окружающее пространство. Он был втиснут в яйцеобразное пространство, едва ли достаточно большое, чтобы вместить его. Сверкающие металлические стены были прохладными на ощупь. Перед ним на бронзе были выгравированы три длинных хэш-метки. — Нет, - произнес он вслух, и его собственный голос эхом отозвался в ответ. —Вы, наверное, шутите? Сон Нико вернул его в банку, в который его засунули великаны Эфиальт и Отис, чтобы он мог послужить приманкой для семи полубогов из пророчества. В общем, это было не самое любимое воспоминание Нико. —Здесь? - воскликнул Нико. — Почему ты заставляешь меня переживать это снова? Он закрыл глаза и шлепнул себя по голове. “Проснись, Нико! Проснись!” Он снова открыл глаза. Он все еще находился в банке, а у его ног лежало одно единственное гранатовое зернышко. Его желудок сжался. В горле поднялась паника. Он вспомнил бесконечные часы, проведенные в этой банке, мучимый голодом и жаждой, и подумал, как долго он сможет продержаться, прежде чем съест это гранатовое зернышко - свой последний кусочек пищи. — Эй, подсознание? - сказал Нико. — Если ты пытаешься заставить меня что-то осознать, то это ужасный способ сделать это. Его встретила тишина. Внезапно сосуд наполнился ужасным визжащим звуком, когда крышка была открыта. Внутрь хлынул резкий свет. Нико вздрогнул и прикрыл глаза. В реальном мире такого не случалось. Банку не открывали, пока он не опрокинулся, прямо перед схваткой с Эфиальтом и Отисом. Нико попытался открыть глаза, но свет наверху был все еще слишком ярким. Учитывая странную логику этой поездки во сне, он бы не удивился, если бы над горлышком банки появился Куки Монстр, залез внутрь и сожрал Нико, как шоколадное печенье. На самом деле Куки Монстр не появился. Зато появился Перси Джексон.***
Нико вгляделся в лицо Перси, обрамленное спутанными черными волосами. Его зеленые глаза казались грозовыми, а рот кривился от беспокойства. Было время, когда одна мысль о Перси вызывала у Нико острое желание. Конечно, это было безответное желание, потому что Перси никогда не испытывал к Нико таких же чувств. Это надолго выбило Нико из колеи. Но через некоторое время он свыкся с мыслью, что хочет того, чего не может иметь: Перси, Бьянка, его мать, стабильность... все было одинаково. Пережить Перси оказалось проще, чем Нико ожидал. Что такое один мальчик-натурал, когда ты всю жизнь мечтал о невозможном? Каким бы странным ни был этот сон, вид Перси успокаивал Нико. Он скучал по своему другу и очень хотел выбраться из этой дурацкой банки. Он помнил, каким хрупким и болезненным он был, когда Пайпер спасла его в реальной жизни. В этот раз ему было так же тяжело. Он попытался распутать затекшие ноги и встать, чтобы Перси мог помочь ему выбраться. Остальные полубоги, должно быть, уже победили Отиса и Эфиальта. Нико ничего не слышал за пределами своей бронзовой тюрьмы. Нико потянулся, чтобы взять Перси за руку. Но Перси был еще дальше. Даже стоя на вытянутых руках, Нико не мог дотянуться до горлышка банки. Нико посмотрел вниз, и его сердце подскочило к горлу. То ли гранатовое зернышко раздулось до размеров яблока... то ли Нико уменьшился! Он бросил еще один взгляд на Перси... Нет, нет! Его друг был еще дальше! Горлышко банки теперь напоминало световой люк на вершине купола собора, а Перси был размером с титана и заглядывал туда, чтобы посмотреть, чем занимаются маленькие смертные. Перси протянул свою гигантскую руку. Нико подпрыгнул, отчаянно пытаясь ухватиться за пальцы Перси, но он становился все меньше и меньше, а стены банки нависали над ним. —Прекрати! - закричал Нико. Перси вытащил руку из банки. Его лицо на несколько секунд исчезло. Когда оно появилось, его глаза были красными и стеклянными. Он плакал. — Нико, - сказал он. — Нико, послушай! Нико хотелось кричать. — Я буквально ничем другим не занимался! Его голос прозвучал тонко и высокопарно, словно он высосал гелий из миллиона воздушных шариков. Он звучал еще хуже, отдаваясь эхом по всей банке. — Ты должен идти, - сказал Перси. Сердце Нико, казалось, сокращалось медленнее, чем его грудная клетка. Оно прижималось к грудине и билось с каждым ударом. — Куда? - спросил он, хотя и боялся ответа. —Мы совершили ошибку, - сказал Перси. — Ты должен ее исправить. Банка разлетелась на куски. Нико снова упал..