Прошлое
Девчушка до поры до времени в Москве жила вместе с матерью и отчимом, пока её родной отец в Казани срок мотал. За что он сидел, мать так и не сказала, да девчонке и не к чему это было. Она его знать не знала, да и особо не хотела, чтобы этот человек как-то касался её жизни. На тот момент Розу все устраивало, ведь у нее была любящая семья. Мать и отчим души не чаяли в ней. Дядя Коля, мамин новый муж, был заботливым, прекрасным отцом, который одаривал малышку игрушками, привезенными с многочисленных рейсов. Николай моряком был, отчего семейство ни в чем не нуждалось. Розочка каталась как сыр в масле, была единственным ребёнком, ведь супружеская пара общего так и не нажила. Иногда девочку одолевали мысли о кровном отце, но мать увиливала от разговора, да порой споры устраивала, если дочь эту тему поднимала. Женщина вечно отмахивалась от своего чада и проговаривала: «Дурой была, вот и выскочила за него». Девочка часто расстраивалась от этой фразы, ведь если брак с папой был для матери всего лишь ошибкой молодости, то кто для нее тогда Роза? Мать всегда опровергала додумки дочери о том, что та нежеланна, ведь Розочка единственное хорошее, что может только быть от Демида. И чем старше становилась девчонка, тем сильнее её одолевает думы о прошлом и будущем. Казалось бы, брак мамы и отчима был гармоничным и крепким, в их отношениях царили нежность и любовь. Их можно было считать образцовой семьей. Коля любил маму и она его вроде бы тоже. Вроде бы… Все со стороны считали так и картинка у людей сложилась определенная. Конечно, они были эталоном для всех советских граждан. Работящий муж-добытчик, без вредных привычек, который обожает свою падчерицу. Хозяйственная жена, которая была настоящей хранительницей очага. И конечно же умница-дочка, получающая одни лишь пятерки, да на золотую медаль шедшая. Только вот год назад, когда девице пятнадцать было, произошел откровенный разговор между ней и её мамой. Девочка тогда со школы задержалась, гуляла с подругой долго, что аж смеркаться начало. Вернулась домой затемно. В Москве бояться нечего было, там было спокойно, в отличие от Казани. В столице можно гулять допоздна и не думать, что тебя кто-то затащит в темный закоулок, да отымеет толпой. Там было тепло, воздух был лучше и жизнь безопаснее. Цвета яркие, люди добрые и приветливые, словно другой мир. Так вот, когда Роза домой возвратилась, она по обычаю маму окликнула, но никто так и не отозвался. Николаша, так его ласково супруга звала, в очередной рейс уехал, оставив своих девочек одних. Девочку это смутило, ведь родительница должна быть в квартире, так как не работала. Осмотрев все комнаты, девчонка нашла маму на кухне. Малышка о косяк оперлась и наблюдала за женщиной, державшей в руках фотоальбом и ронявшей слезы на пол. Нос её был красный, то ли от рыданий, то ли от выпивки, ведь на столе стояла бутылка «Столичной», мелкая рюмка и банка домашних огурцов, переданных от бабы Нины. Что же побудило мать напиться, ведь та никогда не злоупотребляла алкоголем, да и кто вообще довел её до такого состояния? Мать обернулась, сквозь слезы на дочь свою взглянула. Валентина, так звали мать Розы, пошатываясь подошла к ребенку и обняла её, оставив влажный поцелуй на макушке дочери. Девочка молча с мамой сели на табуреты и сидели в тишине где-то несколько минут. Валя опрокинула очередную рюмку и закусила, пока Роза внимательно наблюдала за ней. Не выдержав тишины, малышка спросила родительницу о её состоянии. — Мамуля, все хорошо? Валентина смотрела сквозь дочь и тихо угукнула. Такой ответ естественно не удовлетворил, но лезть с расспросами та не стала. Мать включила радиоприемник, нажав кнопку с горем пополам из-за алкогольного опьянения и слушала композицию, играющую на первой попавшейся волне. Женщина покачивалась в такт музыке и подпевала. Играла песня Анны Герман «Когда цвели сады». Из глаз Валентины с новой силой потекли слезы, а Роза наблюдала за всем и ничего не понимала. Пока мать отдалась сладкой мелодии и во весь голос пела, девочка потянулась к альбому и решила его полистать. Она подумала, что родительницу одолела тоска по любимому, отчего женщина взяла свадебные фото и начала их листать, чтобы хоть как-то восполнить одиночество. Это было ожидаемо, ведь Николай надолго уезжает в рейсы, порой и по году дома не появляясь. Но когда Роза открыла альбом, её удивлению не было предела. Это было свадебное фото мамы и… папы? Мужчина, стоявший рядом с женщиной явно не отчим. Он был намного выше, шире в плечах и больше. Да и черты лица чем-то схожи с самой девочкой. Девчушке досталась невероятная красота от мамы, а фигура от папы, ведь она была намного плотнее девочек со школы. Милое личико в купе с круглыми бедрами и столь не маленькой грудью для подросткового возраста не казались Розе поводом для гордости. Темные волосы тоже были от отца, это она также подметила. Вопросов стало еще больше. Почему же мама смотрела старые фото с прошлого брака и горько плакала? — Мам? — обратилась девчонка к родительнице и показала фотографию, где Валя и Дëма стоят в обнимку у какой-то достопримечательности в Казани. — Ну… ты же хотела знать об отце, — шмыгнув носом, ответила женщина. — Пришло время рассказать тебе о нем. — А почему ты плачешь, мамочка? — поинтересовалась Роза Демидовна. Но Валентина оставила вопрос без ответа. Она лишь перехватила фото, печально улыбнулась и указательным пальцем провела по лицу Демида, запечатлённого на пленке. — Знаешь, красавцем он не был, но что-то в нем было такое, что сумело меня зацепить. В Дëме чувствовалась сила, за ним, как за каменной стеной. Твой папа действительно защищал меня, был хорошим со мной, если можно вообще так выразиться в адрес этого человека. С самого начала я знала, кто он такой и что наши отношения обречены. Я была девочкой с обеспеченной семьи, а он хулиганом из старших классов. Вечно задирал младшеклассников, — сквозь слезы усмехнулась Валечка. Брюнетка внимательно слушала мать, не собираясь даже перебивать её. — По началу, я терпеть его не могла. Считала глупым бугаем, беспризорником, издевающимся надо мной на переменах. То рюкзак вытряхнет на пол, то за косы подергает, а то и вовсе пятно чернилами посадит на фартуке, что потом не ототрешь. Как же я ненавидела его, рыдала маме, что он меня обижает, но все это было до одного момента. Поехали мы как-то в колхоз. Мне четырнадцать, ему шестнадцать. Совместили наши классы и помню, после работы, на вечере танцев ко мне прицепился один мальчик, что был очень настырным и после моего очередного отказа, он начал мне угрожать. Чему я была удивлена, так это тому, что Дëма в тот вечер заступился за меня и сказал, что я его девчонка. — Ого, даже так? — округлила глаза Роза Демидовна. — Ага, как позже выяснилось, нравилась я ему, вот и цеплялся он ко мне вечно. Естественно, я поблагодарила его за помощь, но отвечать взаимностью не стала. Как это, дочь начальника авиолесоохраны будет встречаться с каким-то отморозком? Но с того дня я стала относиться к нему несколько иначе. И ведь он гаденыш был принципиальным. Ухаживания, свидания и я сдалась. Влюбилась в его образ хулигана, который защищает свою принцессу и не замечала очевидного. Он как был козлом, так и остался и меняться ради меня не стал. — К сожалению, люди не меняются, мамочка. Если он был задирой, он им и умрет. Тех, кого воспитала улица ждет закономерный конец: решетка или смерть, — отвечает дочка. — Тут ты права, солнышко. Ведь когда я забеременела, все стало хуже. Он уже не просто обижал школьников, а перешёл на добычу по крупнее. Обманывал прохожих, избивал ему неугодных, а затем и вовсе начал грабить людей. Так и загремел за воровство. Украл колье у женщины, еще и мне подарить хотел, но я то сразу прочухала, что дело пахнет жареным. И бухал он беспробудно. Сидел с корешами за бутылкой, пока я с пузом на кухне хлопотала. А там уже и в тюрягу запопал. Но несмотря на это все, я по-прежнему его любила. Он всегда говорил мне: «Валюшка, все наладится», — вкратце рассказала мать. Роза после рассказа чувствовала только отвращение к этому мужчине. Как он вообще может быть её отцом? Лучше бы она и дальше жила в неведении. Если раньше ей было все равно на него, то теперь этот человек омерзителен Розе. Как мама, будучи красавицей и прилежной девочкой могла обратить внимание на вора и пьяницу? — Заслужил… — грубо бросила девчонка. — Ну и хорошо, что он там в тюряжке гниет. За все его проступки ему только это и остается. — Роза… но это же твой папа, — пыталась поумерить пыл чада Валя, но ту уже понесло и оставить её невозможно. — И что? Какой Демид мне отец, если он участвовал только в процессе моего зачатия? Где он был, когда я нуждалась в нем? В тюрьме торчал, причем по своей прихоти. Всю жизнь бок о бок со мной был Коля, который и стал мне папой. Теперь я понимаю, почему ты молчала. О таком подонке просто стыдно говорить. И я осознала еще одну вещь, ты сейчас плакала о том, что потратила свои лучшие годы на этого морального урода, — выплеснула свой гнев Роза. Мать округлила глаза и с непониманием глянула на своего ребенка. Как так? Почему разговор о собственном отце так взбесил её маленькую девочку? Но Валя глубоко вздохнула, слегка протрезвела и поспешила опровергнуть выводы дочери. — А вот тут, ты не права, — брюнетка выгнала бровь и скрестили руки на груди, — Да, пусть ты его не знаешь, пусть он и вёл себя как козел, в каком-то плане, но я любила его. И до сих пор люблю… Роза чуть с табуретки не свалилась, когда услышала это. Она посмотрела на мать как на дуру и произнесла. — Мам… скажи, что ты шутишь. Но та отрицательно покачала головой и продолжила. — Нет, Розочка, я далеко не шучу. Все годы я жила во лжи, пытаясь обмануть себя. Мне казалось, вот оно счастье, но это было не так. Коленька безумно хороший и я его по-своему люблю, но не так, как Дëмочку. Они противоположности, но тем не менее в моей душе Демид занимает первое место. Я знаю, что каждый раз, когда целую Колю, я вру и ему, и себе. Да, поступаю не правильно. Так нельзя, клясться в любви одному, а думать о другом, но я не могу иначе. Коля добрый, чуткий, внимательный и заботливый, я не могу так. Хочу к Дëме и все. Он моя первая любовь, мой первый муж, мой первый партнер. Он первый во всем. И несмотря на то, что творил Демид, я поддерживала его, закрывая глаза на все его недостатки. Но Роза отказывалась верить в это. Она встала, оперлась о стол и с презрением смотрела на мать. — Да как же так? Он же последний опущенец, а ты тут его восхваляешь. Да бабушка бы тебя полотенцем побила, сплюнула б на пол и сказала, что ты зря по этому урке слезы льешь! — Не смей говорить со мной в таком тоне! — сорвалась мать и приструнила распоясавшуюся дочь. — Не доросла еще, чтобы меня жизни учить. Да, он сидевший! Да, он алкоголик, но я люблю его! Сколько бы лет не прошло, а я вспоминаю о нем. Думаешь мне легко? Я все прекрасно понимаю, но не могу ничего поделать. Я смотрю на Николашу и осознаю, что недостойна его. Он великолепный мужчина, но я люблю другого. Вся жизнь в самообмане это ужасно, но я не могла иначе. Дëма не такой уж плохой, с ним было много и хороших моментов. Роза стояла и слушала мать, не смея ей перечить. Пусть та выговорится, а ребенок, так уж и быть, попытается её понять. — Извини, ягодка, я не должна была на тебя кричать. — Все нормально, мам. И ты меня прости, — попросила прощения брюнетка у мамы. Женщины выдохнули и обратно сели на табуреты. Валя налила себе еще стопку и залпом выпила её, а Роза принялась хрустеть соленым огурцом и глядела на мать, которую потянуло на откровения под воздействием алкоголя. — Я все никак не могу понять, как ты можешь любить его после такого? Коля же так восхищается тобой, а ты… —когда девица говорила об этом, она еле сдерживала поступающие слезы. — Любовь зла, полюбишь и козла. Сказала же, я не знаю, как это описать. Сколько бы дерьма Демид не натворил, для меня он как что-то яркое в моей жизни. Он твой отец, человек, благодаря которому у меня родилась такая чудесная девочка, — погладив дочку по плечу, произнесла Валентина. — Я — не оправдание, — дожевывает огурец и со слезами на щеках, цедит сквозь зубы Роза Демидовна. — Я не знаю, как тебе это объяснить. Может, когда ты вырастешь и влюбишься, ты поймешь меня, — шепчет мать. — Прости мама, но я вряд ли смогу это сделать. Мне этот человек незнаком, я не знала каков он и судя по описанию, отец ужасный. Демид аморальный и я с такими маргиналами в жизни не свяжусь. Никогда, мам, слышишь? Никогда я не разделю твои чувства, потому что я полюблю порядочного человека, с высшим образованием, который будет иметь хоть какое-то место в обществе. — Ох, милая моя… Не зарекайся, —горько усмехается Валентина. — Ну уж нет, мам. Мой мужчина будет таким, как Коля. И раз уж ты любила папу, то скажи мне, почему ты не дождалась окончания срока? Почему ты вышла замуж за отчима? — Это все ради тебя, доченька! Если бы мы остались в Казани, какое будущее я могла тебе гарантировать? Город опасный и я не хотела бы жить в постоянном страхе за твою жизнь. Даже авторитет Дëмы не мог бы уберечь тебя. Пустили бы по кругу, когда подросла и даже бы не знали чья ты дочь, ведь Демидка уже на тот момент срок мотал. Да и денег не хватало, не могла я тебя обеспечивать, работая продавщицей в продуктовом. Мало было денег, посему и вышла за Коленьку, ведь он моряк, а значит суммы у него немаленькие водились, так еще и с ребенком меня принял. А там уже влюбится, стерпится. С каждым словом, сказанным Валентиной, Роза недоумевала все сильнее и сильнее. Это так водка задурманила матушкин разум или она сейчас на полном серьезе это говорит? Девушка смотрит на женщину как на сумасшедшую, а та глупо улыбалась и подпевала очередной песне. Вся эта история похожа на бред больного человека. Мама просто не в себе, Демид омерзительный мужчина, а Коля просто бедный и только Розочка не понимает, как быть в данной ситуации. Она осуждает мать за такое отношение к близким. Как какой-то маргинал может быть дороже такого замечательного Коленьки? Роза Демидовна не одобряет такого, она всей душой любит отчима, считает его родным и теперь не сможет смотреть на их пару с былой нежностью. Девочка всегда будет помнить, что мама обманывает мужа. Она встает с табуретки, не оглядываясь на маму, уходит с кухни и бросает холодное, можно сказать даже грубое: «Мне тебя жаль», а затем насовсем покидает её, да запирается в своей комнате. Только Валентина, держащая фотографию Демида в руке, приговаривает сама себе. — Сердцу не прикажешь, Розонька. Сердцу не прикажешь.Конец прошлого
Роза вернулась в реальность, отпустив воспоминания. Брюнетка бросила взгляд на календарь и хмыкнула. 26.02.1989. Прошел ровно год со смерти мамы и Коли, а кажется, будто это было так недавно. Данное событие стало для девочки ударом. Как бы она не была обижена на мать, девчонка любила её. Да и Колю она тоже обожала. Но Бог распорядился иначе, забрав их к себе. Дурацкая автокатастрофа, из-за которой Розочка осталась без любящей семьи. Похороны проходили скромно. Где-то бабка помогла, а так и фирма отчима подсуетила в оплате ритуальных услуг. Сейчас слез нет, но боль не пройдет никогда. Она подутихнет, но не боле. После потери кормильцев Розе и податься некуда было. Девочка еще несовершеннолетняя, а значит ей нужен опекун. Баба Нина хотела оформить опеку, но не вышло. Условия проживания не те, средств для обеспечения тоже не было. Тогда сбылся главный страх брюнетки — её отдали отцу. Каким боком ему одобрили опеку, если он имеет судимость она до сих пор не понимает. Хотя и догадывается о том, что после отсидки он имеет свои связи. Благодаря его авторитету ему помогли разобраться с этой волокитой и вот Роза Демидовна как год проживает в Казани в обшарпанной хрущевке вместе с папой. Не то, чтобы оба были этому рады, но по крайней мере никто друг другу не мешает. Дëма постоянно пьет со своими друзьями вне квартиры, а девочка учится в школе, да дома сидит. Единственное, что её гложет, так это чувство вины по отношению к покойной матери. Сейчас бы сорвалась в Москву, приехала на кладбище и рыдая, просила прощение у креста. Ведь Розонька не спроста вспомнила именно тот разговор. Это не мама глупая была, а Роза. Девушка поняла одну вещь — никогда не говори «никогда». То, от чего она так бежала, чего боялась и за что осуждала мать настигло её. Брюнетка влюбилась и не просто в абы какого парня, а в отцовского кореша, который является старшим группировки «Универсам». Наплевав на свои принципы, на собственную гордость она жаждет одного, увидеть Кащея хоть одним глазком еще раз. Почувствовать его запах, который присущ лишь ему. Аромат дешевых сигарет, вперемешку с таким же пойлом и одеколоном. Его кучерявые волосы, нахальная, щербатая улыбка и хриплый голос отпечатались в её памяти навсегда. И этот опасный, недосягаемый образ дурманит её сильнее, чем та паленая водка, от которой вставляет отца. Роза Демидовна тяжело вздыхает, ставит стакан в мойку, выключает приемник, да идет на боковую. День будет завтра тяжелый, ведь к отцу придут гости. Опять придется лицезреть эти мерзкие, пьяные рожи, которые ставят свои наколки напоказ и кичатся авторитетом. Но есть в этом и толика прекрасного, там будет он и Роза опять может полюбоваться украдкой им, а вечером вспоминать его перед сном, любить и ненавидеть одновременно. Маленькая, влюбленная и наивная дурочка.