Тщетная предосторожность

Делай,что должна, Джейн, и будь, что будет. Мои руки уже давно были в крови. Я не чувствовала ни стыда, ни сожаления. С какой стати? Он получил, что заслужил. В последствии, возвращаясь к этому моменту, я осознала, что это и стало моим освобождением. Нынешней Джейн не нужно отцовское одобрение. Ей нужна лишь она сама. С запятнанной ли честью или несуразной внешностью, с ожесточённым ли сердцем или без гроша в кармане. Маленькая девочка наконец обрела себя. Рука, пристрелившая человека, ни на миг не дрогнула. Громкий выстрел, с болью отдав в плечо, не испугал, а грузно, упавшее навзничь тело отца вызвало лишь насмешку. — Карма существует, папа? Вместо сомнения во мне расцветала гордость, заставившая окончательно убедиться в правильности своего решения. — Свобода. Слово, что обожгло язык, тяжёлым грузом лежало на сердце. Я лгала даже самой себе. Нет, я не чувствовала себя свободной, не ощущала ни счастья, ни безмятежности от своего нового образа жизни. В конечном счёте, спустя несколько дней эйфории я ощутила лишь скуку и одиночество. В какой-то момент стала разговаривать сама с собой, только бы заполнить образовавшуюся пустоту. Без дома, без друзей я чувствовала себя безвозвратно кем-то покинутой. В растёгнутый ворот платья непозволительно дерзко пробрался холодок. Поёжившись от резкой смены температуры, я поднялась с остылой земли. Солнце, что доживало последние минуты на горизонте, отказывалось греть меня. Куда бы я ни пошла – в трактир, съёмную комнату — мне везде было нещадно зябко. Может, это и есть наказание за мой грех? Быть оставленной и брошенной даже самой природой. Мне определённо стоило подумать об этом, но позже. — И снова это невыносимое чувство скуки, мисс Хантер. Вам ещё многому предстоит научиться. Дьявол. — В какую игру ты со мной играешь? — Я? — в притворном изумлении переспросил Норрингтон. — За последнюю тысячу лет вы стали моим любимым развлечением, мисс Хантер. Разве меня можно винить в этом помешательстве? — Да ты просто псих! — О, каждое ваше проклятие в мою сторону как признание в любви, не побоюсь этого слова. Но готовы ли вы признать это, вот в чём вопрос. Я отвернулась в сторону озера, вынуждая себя разорвать контакт с пронзительными серыми глазами. Руки под складками платья непроизвольно сжались в кулак. Желание ударить его превалировало над разумом. Смачным ударом смести с его лица надменность и довольную насмешку. Но, боюсь, что этот ублюдок был бы только рад моему порыву чувств и я бы получила новую порцию смешков и гримасу удовольствия. Я должна быть равнодушна к его словам, должна! Но каждой нашей встречей Уолтер препарировал мою душу со свойственным ему извращением, заставляя меня усомниться в себе и собственных ориентирах. Я ненавидела его за то, что открыл мои глаза. — Прекратите мечтать обо мне, — твёрдо прозвучало позади меня. — Я же рядом, Джейн. Я наклонила голову вбок, выгнув бровь. — Ты и правда бесчувственный? Или притворяешься? — Хотите узнать мои слабые места? Как похвально, мисс Хантер! Наше противостояние становится всё слаще и интереснее... — серые глаза подёрнулись поволокой. — Да как ты?.. — я потемнела от злости. Я уставилась на мужчину, остановившись на полуслове. Что я должна сказать? Сделать ему болько? Наказать? Даже звучит глупо. — Продолжайте, мисс Хантер. Вам ещё есть что сказать, — Уолтер наклонился ко мне. Он знал. Щёки мои вспыхнули румянцем. — Ты прав, мне скучно. И это всё твоя вина, — по спине поднимались мурашки. — Оставил меня одну. В новом для меня мире. Изменил, вывернул наружу. Неужели я заслужила это? Быть игрушкой и развлекать своего хозяина, когда он соизволит перед ней появится? — Норрингтон нахмурился. — Однажды я найду способ сделать тебе больно. Я пойду за тобой. Я буду следовать за тобой хоть в ад. И никогда тебя не покину. — Пока это не звучит как наказание, мисс Хантер. Попробуйте ещё раз, — Уолтер хитро прищурился. В сумерках его взгляд казался ещё более пронзительным, пробирающим до самих костей. Норрингтон стал приближаться ко мне опасно медленным шагом. Я опустила взгляд на острую границу мужского подбородка, а потом ещё ниже – на кадык, едва ли прикрытый шёлковым шейным платком. Он резко дёрнулся, стоило Уолтеру показать очередную насмешку надо мной. Мои руки непроизвольно потянулись поправить, грозивший вот-вот свалиться на песчаную землю, аксессуар. Я сосредоточилась на своей работе и отвлеклась от темы нашего разговора. Пауза затянулась. — Желаете придушить меня? – отозвался Норрингтон на мои прикосновения. Мгновение я медлила. — А у меня получится? – у меня всё же хватило духу оторвать взгляд от своего занятия. — Бросьте, мисс Хантер. Ваши нежные ручки достаточно измарались в чужой крови, но меня вам не сломить, – он наклонился ниже и выдохнул. — Как ни старайтесь. В лицо пахнуло свежестью мяты. Тело прошибло током от внезапного осознания. — Это был ты, — опешив от шока, я вцепилась в ворот мужского пальто, будто собираясь выбить из Уолтера подтверждение своих слов. — Не хмурьтесь, мисс Хантер, — он опустил свой палец на мою межбровную складку. В ней и правда образовалась морщина, но от холодного прикосновения Уолтера она волей-неволей разгладилась. Я не ждала получить от него разумное объяснение, но, тем не менее, он продолжил. – За вами было весело наблюдать. Первое время, — уточнил он. – Но потом вы снова начали слишком много думать, чем и загнали саму себя в капкан. Оно того стоило, Джейн? Вам правда приносит удовольствие самоистязание? Мои глаза яростно бегали по его лицу, в тщетной надежде понять его намерения. Зачем он это делает? Что ему снова от меня нужно? — Я всё слышу, Джейн. – Я ощутила как по талии поднимается крепкая ладонь, придерживая меня. «От чего?» — хохотнула я мысленно. От побега? — Вам было скучно, — это был не вопрос, а констатация факта. И, будто этого было недостаточно, добавил. – Я пришёл. — Пришёл развлечь меня? – в груди снова поднимался давно позабытый гнев. Не думала, что ещё способна хоть что—то чувствовать. Уолтер неопределённо мотнул головой. — Дать новый смысл. Мы в ответе друг за друга. Мой артефакт до сих пор у вас. И, пока он принимает вас в качестве своего хранителя, что ж, так тому и быть. Придёт черёд и, как свойственно бумерангу, он вернётся ко мне. — Разве нельзя обрубить эту связь привычным для тебя способом? — О, это будет не интересно. Поверьте, ваш век не будет долгим. По крайней мере, для меня. К тому же, владеть вещами – прерогатива смертных. — Неужели? – я скептически подняла бровь. – Давно ли у тебя сменились ориентиры? — С недавних пор. Встречный вопрос, мисс Хантер. Как скоро вы признаете своё желание? Уолтер растянул губы в улыбке и по спине поднялся жаркий трепет. Его воздействие на меня было сродни гипнозу. — Впустите меня в своё сердце, Джейн… — шёпот Уолтера, такой тихий в ночи, забирался под кожу. То, о чём он просил меня… Неужели я могла? Я металась. Собственный разум подводил меня, когда Уолтер покрывал поцелуями шею – влажными, терпкими… долгожданными? Я хотела скрыться, сбежать и спрятаться от своего желания – немыслимого и неконтролируемого как сама природа. Я ждала пощады, последние крупицы самообладания всё ещё надеялись на милосердие. Но я уже знала свой итог. Уолтер подталкивал меня к пропасти, полагая, что я сама сделаю свой последний шаг в неизвестность. И в этом был мой новый грех. О, да, я ни капли не лгала, когда ранее клялась идти за ним. Лишь бы только с ним. В этом и был весь смысл. — Разве тебе нужно моё разрешение? – подначила я Норрингтона, спрятавшего своё лицо в районе сонной артерии и выводившего на ней немыслимые узоры. – Ты же и так всё знаешь. Взгляд Уолтера странным образом сверкал в ночи, выдавая в нём нечеловеческую сущность. И когда он поднял голову, я забыла как дышать. — Хочу, чтобы ты была моей и понимала это. Поэтому, — он приблизился к моему лицу, — скажи это вслух. – Губы обдало жарким дыханием. – Чья ты? Горло пересохло. Он это серьёзно? Я же не могу сдаться с таким позором. Или… или могу? — Джейн, — с напором произнёс Норрингтон, вытаскивая меня из навязчивых мыслей. – Не бойся… Дыши, Джейн. В ком я сомневалась? В нём или в себе? — А ты… — мой голос сел, а тело, до недавнего времени расслабленное в нежности как в патоке, напряглось в ожидании. – Ты мой? — Это ревность, мисс Хантер? Я польщён, — и снова ухмылочка. – Мне достаточно только твоего слова, Джейн. А тебе? Тебе есть чем подтвердить свои намерения? — Никогда не покидай меня, — слова вырвались прежде, чем я успела их осознать. – Я твоя, только если и ты весь мой. Это равноценно? — Моя Джейн… Моя маленькая Джейн… — руки Уолтера крепко стиснули мои плечи, вжимая меня в себя. – На какие ещё уступки ради тебя я должен пойти? Но я не сдамся без боя. — Так же, как и я, — незамедлительно откликнулась я. — Именно, — горячее дыхание Уолтера согревало мои острые ключицы, пока грубые ладони осторожно, едва ли ощутимо бродили по очертаниям рук. – Мы похожи намного больше, чем я предполагал. А потому я предлагаю сделку, которой каждый из нас будет удовлетворён. Возбуждение скопилось внизу живота, грозя взорвать меня в любую секунду. — Не буду повторять дважды. Или ты станешь моей, или я уничтожу тебя, — не позволив ему договорить, я впечаталась губами в его наглый, ухмыляющийся рот. Поцелуй оставил на языке терпкое, опьяняющее послевкусие. Уолтер не возражал, а я… Я уже давно сдалась. Поцелуй набирал силу, становился яростнее и тягучее. Оторваться от губ раздражающего духа мне было не по силам. Наоборот, я желала быть пленённой им. Позволить сделать с собой невозможное. Позволить сломать себя, сжечь и снова воскресить. Казалось, даже наши тела сопротивлялись – одно против другого. Грудь была безжалостно смята крепким телом, горячим как сам ад. От касаний Уолтера плавилась каждая частичка. Будучи таким холодным и равнодушным снаружи, сейчас он полыхал вместе со мной. Дыхание слилось в одно целое, пространство вокруг нас наполнялось характерными звуками. Взгляд Уолтера искрился победной насмешкой. Я же, не прерывая поцелуй, смотрела в его чёрные глаза и видела своё отражение. Внезапно он обхватил мою талию ещё крепче и прижал к себе настолько сильно, что я буквально почувствовала… его сердцебиение? Поцелуй резво перерос в страстное объятие, стоило нашим языкам слиться в буре неприкрытого желания. Уолтер резво прошёлся пальцами по подбородку, очертил линию губ и с напором положил большой палец в мой приоткрывшийся от внутреннего трепета рот. Стало так жарко и горячо, что казалось, ещё чуть-чуть и всё вокруг нас воспламенится. Сомкнув губы, я пыталась передать Уолтеру все свои чувства, невысказанные мысли и желания, хотя знала, что он и так меня услышит. Воздух царапал лёгкие, а сердце билось быстро и яростно, и только мы, объединённые в один огненный шторм, были настоящим и важным в этот момент. Тишина ночной встречи была заполнена моими стонами и сводящим с ума шёпотом Уолтера. Мои волосы уже давно разметались по брошенному наземь чёрному мужскому плащу. Тела слипались, окутанные ярким огнём страсти. Норрингтон нагло обнажил моё тело, изучая каждый изгиб, каждую крошечную деталь. Я закусила губу, ибо не могла вынести то, что он творил со мной. Уолтер целовал страстно, словно пытался увлечь меня своей неистовой силой. Он поглотил мой довольный стон, задавив его своими жаркими губами. Поддавшись его ласкам окончательно, я откинула голову, погружаясь в безумный и новый для меня водоворот чувств. - Только тебе позволено безнаказанно вставать у меня на пути, Джейн... - Уолтер произнёс моё имя шепотом, словно заклинание. Он взял меня за волосы и приподнял к своему лицу; я почувствовала, как его губы приблизились к уху. Его голос был как музыка, пока он шептал своё признание, словно приказ. - Помни об этом, когда сомнения снова заполонят твою чудесную голову. Когда Норрингтон медленно вошёл в меня, каждое его движение приносило мне странное облегчение. Сжимая в спазме наслаждения мои бёдра, он так же, как и я, хрипло простонал от удовольствия. Тело напряглось в ожидании боли, я хотела бы вдохнуть или крикнуть, но воздух вокруг меня магическим образом застыл — стал липким и вязким. — Дыши, Джейн, — тихо напоминает Уолтер, и тело, будто получив на то разрешение, позволяет мне наконец вдохнуть. Ночь, что явилась единственной нашей свидетельницей, бережно укрывала нас от чужих глаз. В целом, мне было абсолютно неважно застанет нас кто-нибудь в таком своеобразном противостоянии или нет. Стоит Уолтеру обернуться – а он чувствителен к взгляду посторонних – и вряд ли этот кто-то осмелится пускать слухи об увиденном ими непотребстве. Спина могущественного мужчины дрожит под моими ладонями, когда я стараюсь передать ему хоть толику своего удовольствия. Интересно, что он чувствует в этот момент? Я закрываю глаза, пытаясь отгородиться от этих мыслей, и позволяю себе раствориться в новом ощущении. Его сила овладевает моим телом, заставляет таять. И в этот момент я осознаю, что всё, что мне нужно, это быть с ним, в этой страсти, в этом подчинении.

***

Я лежала на остылой земле, странным образом не чувствуя холода. Тепло и запах Уолтера всё еще ощущались на моей коже. Я медленно прикрыла глаза, пытаясь запомнить каждую деталь проведённой с ним ночи, каждое прикосновение его длинных пальцев и одобряющий пронзительный взгляд. Мой разум впервые за долгое время был полон спокойствия и удовлетворения. Все внешние проблемы и тревоги отступили на задний план, оставив лишь наслаждение от нашего объединения. — Значит, у тебя всё же есть сердце, - подумала я, укрытая массивным чёрным, как само зло, плащом. И, глядя в предрекающее рассвет небо, я понимала, что в этом моменте нашла убежище от всего остального мира.