The Alchemy of Happiness

Визжащий гриффиндорец быстро обернулся, услышав голос Дамблдора, и, к отвратительному ужасу Гарри, начал хныкать. Жалкий, подумал Гарри. Но он ничего не сказал. Он просто позволил этому произойти. В любом случае, мало что можно было сделать, что действительно беспокоило бы Гарри. — Эта... эта змея, — снова заговорил Рыжий, как будто это было оскорблением, — напала на нас! Мы шли в большой зал на ужин, и ни с того ни с сего он начал в нас швырять проклятия! — Два других мальчика кивнули в знак согласия. Гарри чувствовал себя слишком взрослым, чтобы участвовать в таких детских шалостях. В его жизни не было время для таких вещей. Он сражался на гребаной войне. Он победил темного лорда. Он умер. И вдруг его существование свелось к тому, чтобы о нем болтал с ложечки ни на что не годный ребенок? Гарри снова стал думать о том, как бы ему убить Смерть. Пока что его поиски были бесплодны. — Это правда? — Дамблдор повернулся к Гарри. Гарри предполагал, что увидит в глазах профессора гнев, но все, что он обнаружил, это то самое мерцание, к которому он так привык за эти годы. Гарри ничего не ответил. Он просто стоял, засунув руки в мантию, и смотрел на Дамблдора. Молчание затянулось, но прежде чем кто-то успел его нарушить, раздался голос. — Гриффиндорец лжет, профессор. Я все видела. — Гарри наблюдал, как Друэлла появилась из-за большого гобелена, который, как он знал по карте, был кратчайшим путем в библиотеку. — Ее здесь не было! Она просто прикрывает его! — Рейвенкло наконец набралась смелости и заговорила. — Напротив, я все время была здесь. Наблюдала, как они выпустили первое заклинание, а потом непрерывно накладывали проклятия, когда Гарри только и делал, что отклонялся и прикрывался щитом. — Друэлла подошла к Гарри и протянула ему руку. Он с нежностью улыбнулся девушке - той, у которой не было причин защищать его, но которая делала это с готовностью. — Это правда? — спросил Дамблдор у Гарри. Тот по-прежнему стоял на месте, внимательно наблюдая за Дамблдором, чтобы понять, на чью сторону тот встанет - змеи или льва. Он не испытывал никакого желания защищаться. За свои недолгие семнадцать лет он быстро понял, что люди думают то, что хотят думать. Гарри просто должен был позволить им это. Дамблдор хмыкнул и снова повернулся к жалкой троице. — Очень хорошо. Вы трое, остаетесь со мной на две недели после ужина и снимаю по пятнадцать баллов за провоцирование драки. — Н-но, профессор! — снова взвизгнул рыжий. У Гарри уже начинала болеть голова. Дамблдор еще что-то говорил, но Гарри уже отвернулся, чтобы идти с Друэллой. Это была комфортная тишина, подумал Гарри, очень похожая на ту, которую он делил с Гермионой. Они пришли вскоре после этого, рука об руку. Друэлла потащила его к столу Слизерина, где он вежливо кивнул остальным членам круга Тома. Он старался изо всех сил игнорировать их лидера, но краем глаза заметил, как сузились глаза Тома, когда он тонко игнорировал его. Гарри чувствовал, что играет с огнем, но почему бы и нет? В конце концов, это был Темный Лорд. Гарри уже побеждал его раньше. Он был уверен, что сможет справиться со школьной версией Волдеморта. Ведь так? Слова Смерти начали действовать Гарри на нервы, чем больше он их вспоминал. Он должен был помнить, что это был Том Риддл. Том Риддл, у которого не было души. Том Риддл, который убил его родителей. Том Риддл, который неоднократно пытался убить его. Но когда Гарри увидел, как Том Риддл смеется со своими друзьями, терпеливо и доброжелательно отвечает на вопросы младших школьников и ведет себя, как обычный чертов человек, Гарри начал думать, что Смерть, возможно, права. Пришло время немного пообщаться со своим старым другом. В тот вечер Гарри не пошёл в общую комнату, чтобы встретиться с семёркой. Ему нужно было быть в другом месте.

…

Вальпургиевы рыцари сидели, прижавшись, друг к другу, перед камином, смеясь и оживленно обсуждая первый день в школе. Том наблюдал за своими друзьями с такой нежностью, какую он испытывал лишь к немногим людям в своей жизни. Они собрались раньше всех, создав вокруг себя пузырь молчания, чтобы их не подслушали другие Слизеринцы. Том дождался затишья в разговоре и спросил, — Что вы узнали? Остальные шестеро переглянулись между собой, прежде чем Друэлла заговорила. — Он змееуст. — Том застыл, все его тело напряглось. — Откуда ты знаешь? — спросил он с убийственным спокойствием. Его не рассердило то, что Адриан мог говорить на языке змей, скорее, он был невероятно заинтересован. Он еще не встречал ни одного говорящего. Он знал, что был единственным в Хогвартсе, кто мог говорить на этом языке. Но, как он полагал, это уже не совсем так. — Сегодня на него напали трое студентов, — начала Друэлла, и остальные члены группы выпрямились. Том быстро понял, что все они немного опекают мальчика, и не мог понять, почему. — Что значит "напали"? — Дамиан рявкнул на своего близнеца, его руки крепко обхватили край дивана. — Не успели мы дойти до столовой, как два гриффиндорца и рейвенкловец загнали его в угол и принялись швыряться в него проклятиями. Адриан лишь отклонялся и прикрывался щитом, ни разу не выстрелив в ответ. Я уже собиралась вмешаться, когда один из гриффиндорцев вызвал змею, — сглотнув, она посмотрела на Тома. — Ты бы видел лицо Адриана. Оно не было похоже ни на что, что я видела раньше. Его глаза словно... горели зеленым. Я физически ощутила его магию, когда он заговорил со змеей. Это было невероятно, — замялась Друэлла. Том задумался. Конечно, он видел это раньше. В самом себе. Когда Том не контролировал свою магию, его глаза, как известно, горели красным. Однажды, когда ему было двенадцать лет, он спросил об этом Дамблдора, интересуясь, почему не у всех глаза так горят. Дамблдор объяснил, что некоторые люди рождаются с гораздо более сильным магическим ядром, чем другие, и что магия имеет свойство проявляться физически, когда маг не достаточно хорошо владеет ею. После этого Том тренировался каждый день, чтобы никогда не терять контроль над своей магией, если он этого не хотел. Том прочистил горло. — Имена. — Игнатиус Прюэтт, Грегори Халбер и Брайтон Фарли. Том кивнул, записывая их имена, как и остальные члены группы. — Хорошо, что еще вы узнали? — Он весьма одарен в большинстве академических предметов. Я подслушал, как Диппет сказал, что он получил все "П" на СОВ", — упомянул Абраксас. Алистер присвистнул. — Я бы с этим согласился. Ты заметил, что сегодня он знал все по Гербологии? Я не видел, чтобы он хоть раз заглянул в конспект. Но он ответил на все вопросы профессора и все ответы были верными. Том был впечатлен, но он понимал, что это только первый день занятий. Адриан вполне мог знать основы, но не разбираться в более сложных предметах. Оставалось только ждать и наблюдать. — Слухи о его семье правдивы, — сказал Том. Это привлекло внимание остальных шести студентов. — Какие? — фыркнул Орион. Орион фыркнул. — У этой семьи больше скелетов в шкафу, чем у Экриздиса. — Вальбурга вздохнула и ударила мужа по плечу. — Не называй его фамилию! Не произноси его имени! — воскликнула она. Все знали, что Уолли суеверна, и произносить имя, возможно, самого темного волшебника всех времен и народов было практически преступлением с ее точки зрения. — Прости, прости. Я просто хочу сказать, что Певереллы известны некоторыми... неблаговидными делами. Я просто спрашиваю, какие из них имеет в виду Том. Все смотрели на него, ожидая, что он скажет дальше. — Дары Смерти. — Все резко вдохнули. Дары Смерти были старой детской сказкой. Многие в волшебном сообществе считали их просто фантазией, но те, чьи семьи были знакомы с тремя братьями Певереллами, знали, что это вовсе не фантазия. — Ты думаешь, они у него? — спросил Абраксас, и Том увидел, как в его голове завертелись шестеренки. — Я видел, как он использовал Плащ. Абраксас снова заговорил. — Откуда ты знаешь, что это был не обычный плащ-невидимка? Они редки, но у него мог быть такой. Том покачал головой. — Нет, этот был совсем другим. Я чувствовал его магию. Почти черная. С минуту они сидели, размышляя об этом. — Разве Адриан не использовал бы Бузинную палочку, если бы у него были Дары? — спросила Друэлла. Том задумался. Это был справедливый вопрос. Если верить слухам, палочка была всемогущей. Кто бы не захотел воспользоваться чем-то подобным? — Адриан кажется другим, — наконец заключил Том. — Я не уверен, что сила - это то, что ему нужно. — Том не мог этого понять. У него были амбиции и планы. Такая палочка, как у него, значительно облегчила бы их осуществление. Спустя еще минуту Друэлла тихо сказала, — Он может видеть фестралов. — По группе пронеслась печаль. Все знали, что должно произойти, чтобы кто-то смог увидеть этих мерзких тварей. Из семерых только Орион и Том были способны на это. — Разве он не должен был уже быть здесь? — спросила Уолли, накладывая чары Темпус. Том бросил взгляд на время, которое сообщало ему, что Адриан опаздывает уже на двадцать минут. — Полагаю, мы подождем. — И они стали ждать. Они просидели в общей комнате до раннего утра, пока Адриан, наконец не вернулся.

….

Тем временем...

Гарри брёл по территории замка, скрытый плащом. Он направлялся к краю Запретного леса, чтобы обратиться к старому другу и получить ответы на свои вопросы. Через несколько минут он прибыл на место, снял плащ и сложил его в мантию. Он не был уверен, как именно следует призывать Смерть. В предыдущих встречах его всегда заставляли это делать. Он глубоко вздохнул и прокричал, — Смерть! — На мгновение ничего не произошло. Затем Гарри увидел слабые струйки чёрного дыма и понял, что всё получилось. — Мастер, — приветствовало его древнее существо. — Смерть. — Чем я могу тебе помочь? — Я вызвал тебя, чтобы получить ответы на некоторые вопросы, — Смерть поднял брови, которые, по мнению Гарри, должны были быть бровями, но на самом деле были просто костями. Смерть ждал, пока Гарри продолжит, его чистые черные глаза сузились. Гарри вздохнул. — Что я здесь делаю, Смерть? — Гарри подумал, что это вполне справедливый вопрос. У Гарри не было времени обдумать все события, произошедшие, когда Смерть оставила его одного, почти месяц назад. Гарри хотел получить ответы. — Ты здесь, чтобы найти счастье, Мастер. — Нет! — практически закричал Гарри. — Нет, не найду. Для меня здесь нет счастья. Я чувствую только страдания, — задыхался Гарри, его голос был густым от эмоций. — Оно душит меня. Кажется, что, как бы я ни старался сделать вдох, воздух не поступает. — Пожалуйста, Смерть, — взмолился Гарри, хотя сам не знал, о чем он просит. — Пожалуйста. В одно мгновение Гарри стоял на месте, а в следующее почувствовал, как его обхватили тонкие костлявые руки. Гарри на мгновение замер, осознав, что Смерть... обнимает его? Он не стал раздумывать над этим и позволил себе рассыпаться в объятиях Смерти. Прошло несколько минут или часов, когда Гарри отстранился, вытирая нос и глаза рукавом мантии. Смерть говорил тихо, его хриплый голос утешал Гарри, в котором он до сих пор не нуждался. — Чистое счастье может родиться только через безмерное горе, дитя мое. Ибо никто по-настоящему счастливый не испытывал страдания. — Почему я не могу сделать это в своем времени, Смерть? — взмолился Гарри. — Верни меня назад! Бессмертное существо покачало головой. — Я не могу этого сделать, дитя. Ты должен быть здесь. — Что? Здесь? С чертовым юным Волдемортом? — Гарри выплюнул это имя с таким ядом, что удивился, как его магия не вспыхнула. — Только по имени, дитя мое. Ты должен помнить об этом. — Гарри захотелось закричать. — Я должен уйти. Ты еще долго не увидишь меня, Мастер. Я желаю тебе радости, которую ты так отчаянно заслуживаешь. Гарри долго стоял на месте после того, как Смерть исчезла. Он застрял здесь. Назад пути не было. Его накрыло мокрое одеяло безнадежности. Он поплелся обратно в замок, плотно прижимая к себе плащ. Перед входом в общий зал он снял ее, решив, что все уже легли на ночь. Но когда он переступил порог дома Слизерина, его встретили семь не слишком довольных лиц. Ну и черт с ними.