Пепел

Копотью воняло знатно. Голову вело и Цзюнь У не мог понять, что происходит - не мог даже разлепить веки. Те, как-будто залили свинцом. Кожу обдували свирепые ветра, покачивая тело в разные стороны. Но откуда они взялись? Сомнительно, что они могли просочиться в недры Тунлу, где поверженный небожитель лежал под тенью доули. Действительно, а почему сейчас он стоит? Лицо обдало запредельным жаром, а все пять чувств вопили об опасности. Цзюнь У нехотя совершил усилие над собственными глазами и обомлел. А точнее, кажется, окончательно попрощался с разумом. Перед ним искрило и переливалось жерло вулкана. Некоторые его брызги достигали почти вершины, где на трясущихся ногах стоял он сам. Что это?! Память разыгралась причудливыми видениями, настолько затертыми и заплыленными, что оставалось лишь даваться диву - как те вообще не исчезли? Мужчина судорожно сглотнул, перекатывая в руке меч, чья тяжесть только сейчас стала ощутима. Клинок был безымянен - всего лишь ржавая железка. В объятых пламенем лавы глазах читался неподдельный ужас. Эта сцена… Только один раз случалась подобное за всю его бессмертную жизнь: королевство Уюн пало, однако вулкан все продолжал неистовствовать. Магма забирала жизни с трудом уцелевших людей, губила природу, изничтожала животных - это надо было прекратить. И Его Высочество нашел решение. - Решение, - покривил злосчастное слово Цзюнь У. Вулкану нужно было принести жертвы, чтобы утолить голодного духа природы, разъярившегося и ставшего демоном. Однако товарищи сочли это безумством - выдумкой полоумного, и он был сейчас с ними всецело согласен. Даже не смотря на то, что в итоге это помогло. Потерявший себя от ярости, он их же и сбросил. Вулкан замолчал. Но какой ценой. Цзюнь У отшатнулся от жерла, как от портала в Ад. Несколько камушков упали в затухающую стихию, тут же растворяясь. Это получается сейчас… Только что… Он их ст-ст-ст-столк… Резко стало не хватать воздуха. Непревзойденный схватился рукой за судорожно сжимающееся горло, тут же отбрасывая меч на съедение магме. Маленькая своевольность доказала, что это не проклятый сон, а реальность. Ведь в прошлом такого поступка не было. Ноги несли вниз по склону - прочь. Прочь от смертей, прочь от воспоминаний, прочь от содеянного - прочь от ставшей кошмаром реальности. Мысли вихрились в безумный водород, безжалостно пожирающий самообладание: «Как?», «Почему я здесь?», «Перемещение в прошлое…», «Как такое возможно?!». И самой яркой была: «Где он?!!» Нога зацепилась за что-то под пеплом и Цзюнь У кубарем покатился вниз, марая тело и одежду в саже, становясь похожим на трубочиста. По затылку пришелся сильный удар о какой-то булыжник и на несколько мгновений свет в глазах померк. И именно в этот момент, словно издеваясь, запищали противными голосами лица. Что ты наделал! Посмотри, это все из-за тебя! Смотри, что ты наделал! Это все твоя вина! Все только твоя вина! Смотри! Никчемный принц! Мужчина схватившись за голову протяжно взвыл и даже заорал, стоило повторится причитанию бывших соратников. Только что самолично им убитых. Зрачки сузились, как только мозг смог опять начать обрабатывать информацию. Кровь на собственных руках слишком ярко отливала в лучах полуденного солнца. И было для измотанного разума совсем не важно, что своя - подсознание подсовывало совсем иные картины. Их. Их. Их. Это их кровь! Чудовище! Он чудовище! И на это раз это были не лица, а собственная мерзопакостная совесть. Как интересно. Более целого тысячелетие та молчала, подавляемая волей хозяина. Теперь же сама стала госпожой. Император, а на данном отрезке времени принц, сжался в скулящий клубок. Не хотелось думать ни о чем. Как никогда хотелось сбежать от самого себя и собственных поступков. Дрянной мир. Почему, почему ты не дал ему просто сдохнуть на Тунлу - в монстре, вскормленном им самим? Почему?! Зачем продолжаешь мучить его?! Зачем заставляешь искуплять ошибки?! Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите. Спасите! - Ваше Высочество? - мягкий обеспокоенный голос вытягивает из бездны. Цзюнь У испуганно дергается. Тело пробивает крупная дрожь. Он сжимается еще сильней. «Он здесь» - Ваше Высочество, - повторяется мягкое обращение, но от него крутит, как от сильнейшего удара. - Что вы… А потом понятливый вздох. Непревзойденный шестым чувством чувствует порицательное качание головой. - Вы все-таки сделали это. Слова сквозят мрачным утверждением. Цзюнь У выдает сиплое: Я убил их… - выдает, а после в порыве оттолкнуть, уберечь, раскрывает прячущие лицо ладони и резко подается вперед. Смотри! Смотри как я уродлив! Смотри, на мне они! Смотри, доказательство моей вины на лицо! Смотри и беги! Но советник даже не отшатывается. Не ведет плечом и на малейший цунь. Благородные черты заостряются. Взгляд смурной и тяжёлый. Настолько, что Цзюнь У чувствует его кожей. А нет, ему действительно зарядили пощечину. - Успокойся. Имел решимость совершить, так имей смелость принять последствия. Непревзойденный не вставая тянется окровавленными руками к другу и в последний момент отдергивает. Грязные Не хочется марать его этой грязью. Однако подавить и так столько лет угнетаемые эмоции не так просто. Это даже невозможно. Голосовые связки хрипят: - Няньцин… Названный опять качает головой и опускается рядом на колени - прямо в пепел. По собственному решению, в здравом рассудке и ясном уме марается, пачкается. Изящные ладони путаются в слипшихся от крови лохмах. Спокойный голос тем временем увещеваеет: - Ваше Высочество, я здесь. Цзюнь У, словно бродячая псина, поддается на ласку ближе. Стоит признать, что он и есть изголодавшееся животное. - Назови меня по имени, - советник удивлённо моргает, - пожалуйста. - Мой принц, - и опять это покачивание головы, - Уюн.