III. юношеские ду́хи и их сквозь годы не забытая любовь.
Выйдя из международного аэропорта Сиднея тёплый летний ветерок врезался в душу приятным ощущением того, что Ян наконец оказался дома. Лёгкое дуновение чуть развеяло длинные каштановые волосы молодого парня по ветру, словно запустило в них свои пальцы – очень нежно, даже как-то с любовью. Вернуться на родину спустя одиннадцать лет разлуки так особенно, и правда очень трепетный момент. Чонин настолько сильно соскучился по Австралии, что улыбка не сползала с его лица, а глаз оторвать от здешних красот в целом не казалось ему чем-то возможным. Ян чуть сжал в руке лямку рюкзака, что висел на правом плече, и направился в сторону автобусной остановки. Ян шёл медленно, ведь спешить ему некуда – теперь он абсолютно свободен. Хоть он и был счастлив вновь оказаться здесь, всё-таки последние его воспоминания, связанные с этой страной и тем более с аэропортом Сиднея, навевали не самые приятные чувства, тут же окутывающие душу парня колкой тревожностью и грустью. В тот роковой день, одиннадцать лет назад, Чонину пришлось уехать отсюда. Не по своей воле – это была инициатива его родителей, желающих защитить своего сына от больной, по их мнению, любви. Любви к человеку того же пола, что и он. Ян Чонину было пятнадцать, когда он осознал, что любит парня. Это была не мимолётная влюблённость, нет. Это была самая что ни на есть настоящая любовь, на самом деле живущая очень глубоко в его сердце и по сей день. Это и дало ему понять, что она настоящая. Годы спешно шли, Чонин взрослел. Его взгляды на жизнь менялись, интересы тоже, но только лишь одно было неизменным с тех пор и по сей день – это любовь к Бан Кристоферу Чану. С Чаном они познакомились ещё будучи совсем мальчишками в средней школе, когда хрупкого и скромного шестиклассника Чонина вечно задирали всякие недоумки, которым нравилось самоутверждаться за счёт унижения других, а Чан, наблюдая за этим, долго терпеть такое отношение к человеку не смог, тем более к ребёнку, и, хоть он был старше его на два года, это никак не помешало им в один миг стать лучшими друзьями. Всё развивалось и правда как-то стремительно. Вселенная будто заранее знала, что долго их счастье не продлится, потому и дала им шанс прочувствовать и пережить все самые лучшие моменты, предназначенные для них, за довольно короткий срок. По началу они были просто друзьями. Заполучить доверие Чонина и правда была задача не из лёгких, ведь сколько предательств и унижений он прошёл за своё тяжёлое детство не счесть вовсе, но спустя первые три месяца их общения Чонин понял, что Чан именно тот человек, которому Ян может довериться по-настоящему. Они всегда засиживались допоздна в библиотеке, где были старинные, пылью пропитанные компьютеры, еле вывозившие всякие игрушки, но во что-то им всё же удавалось поиграть. Часто гуляли по скромным улочкам Сиднея, размышляя о том, кем они являются сейчас и кем бы они хотели стать в будущем. Всегда обедали вместе в школьной столовой и, хоть и те места, на которых они сидели, назывались столиками "униженных неудачников", Чану ни сколечко не было стыдно за это, да и самому Чонину постепенно стало плевать на то, что о нём думают и говорят другие ученики их школы. Чонин и сам не сразу понял, как то, что он считал дружбой, переросло между ними в нечто большее. Он даже банально не знал, что же такое на самом деле любовь к человеку, тем более когда этот человек того же пола, что и он. Момент осознания настал тогда, когда Ян понял, что не хочет отпускать Чана больше ни на секунду. Когда ранее мимолётные дружеские объятия одной рукой превратились в молчаливые, но очень длительные и чувственные объятия, ярко ощущавшиеся столкновением двух человеческих душ, отнюдь больше не желающих отпускать друг друга. Когда при каждой их последующей встрече сердце начинало неистово и очень живо колотиться, то ли от непонятного волнения, то ли от безудержной радости видеть вновь человека, который заставил когда-то серые и пустые глаза сиять ярким пламенем. Однако, на словах признать свои чувства им было тяжело. Да и будто слов не находилось даже, которые могли бы описать те чувства, которые парни испытывали. Их любовь проявлялась не в словах, а в действиях. Во внимании к каждой, даже самой незначительной мелочи; в призрачных, но любовью и нежностью пропитанных прикосновениях; в маленьких, но ценных подарках. Ни один из них даже не предлагал другому начать встречаться, всё как-то само закрутилось. Переломным моментом для них стал шестнадцатый день рождения Чонина. Тогда он, как и всегда, пригласил Криса к себе в гости, пока родителей не было дома, и ничего, совсем ничего не предвещало беды. Парни мило проводили время вместе: досмотрели последний сезон любимого сериала, наелись всяких вкусностей и пирожных с горячим чаем, поговорили по душам. Даже поделились тем, что их в последнее время тревожит, будто на подсознательном уровне предчувствовали что-то неладное, но решили не заострять на этом внимание, ведь милая атмосфера неожиданно перетекла во что-то более романтичное и чувственное и парни не смогли перед этим устоять. Родители Яна в тот день должны были вернуться поздно, поэтому парни ни о чём не волновались, но это оказалось очень зря. Будучи с головой погруженными в такой важный для них момент, парни не услышали, как входная дверь открылась и в дом вошли родители, которые, завидев в прихожей чужую обувь и верхнюю одежду, тут же направились в комнату сына и увидели там то, что отнюдь не должны были видеть. Незнакомый парень, явно взрослее их сына, надвисал над ним прямо на его кровати и очень откровенно целовал юношу, а сам Чонин, по всему виду, и не был этому против. Увиденное буквально повергло в шок гиперопекающих и не совсем адекватных родителей Чонина, поэтому то, что было дальше, вспоминать настолько больно и страшно, что лучше бы уж Чонин стёр себе память. Всё произошло настолько стремительно, что Чонин даже не успел понять, как это случилось. Практически на следующий же день родители забрали документы сына из школы, отобрали телефон и купили билеты в совершенно другую страну. Ян очень долгое время наотрез отказывался с ними разговаривать, не спал ночами и очень, очень много плакал, но он не мог в один момент не принять неизбежное, поэтому, спустя годы, он смирился с этим, как ему казалось. Но на самом деле это было лишь очередным его самообманом, в какой-то степени даже защитной реакцией, ведь глубоко внутри Ян до сих пор любит его, хоть это уже и не имеет никакого значения. Найти его в социальных сетях ему так и не удалось, как и номер телефона. Между ними буквально оборвалась всевозможная связь и когда прошло уже очень много лет, Ян понял, что это, возможно, был и правда их конец. Сейчас Чану уже почти тридцать лет и у него наверняка уже есть семья, дети и работа, а Чонин… Чонин просто останется в его голове человеком из его юношества, уже никак не касающегося его нынешней жизни – так думал Ян. Ударившись во все эти далёкие воспоминания Чонин даже не заметил, как вышел на главную дорогу, которую ему нужно было перейти, но вот незадача – он пошёл на красный свет и осознал это только тогда, когда, обернувшись, увидел в нескольких метрах от себя летящий в него на огромный скорости автомобиль, а уже через секунду мощнейший удар от столкновения, из-за которого он отлетел в сторону, а тело вдруг неистово пронзила резкая боль. Из белого Шевроле выбежал мужчина в чёрной маске и тут же подбежал к Яну, упав на колени. — Господи, чего же вы на красный свет дорогу то переходите, совсем с ума сошли?! — кричал мужчина, пытаясь при этом проверить, цел ли парень. — А вы куда на такой скорости мчитесь..? — практически промычал от боли парень, пытаясь подняться, не потеряв при этом сознание. — Давайте я помогу вам, я врач! — мужчина аккуратно подхватил под парня сзади под руки, поднимая его. — Ага, — Чонин пошатнулся, оказавшись на земле, но не упал благодаря крепким рукам незнакомца и поправил чуть не слетевшие солнцезащитные очки, — надеюсь, лечите вы лучше, чем водите машину… Мужчина мигом усадил парня на заднее сидение авто и быстро помчался в сторону больницы, в которой он сам, судя по всему, работал. — Прошу, потерпите ещё чуть-чуть… — просил он, слыша, как парень сзади всхлипывает и мычит от сильной боли в руке. Но Чонин в итоге не смог долго пребывать в сознании. Болевой шок хоть и помог ему на время не отключаться, но как только они подъехали к большому медицинскому зданию – Ян потерял сознание.***
Проснулся парень уже будучи в совершенно белой и до боли в глазах яркой больничной палате. Левая рука была в гипсе, но продолжала жутко болеть, а голова – неприятно кружиться. В палату медленно вошёл тот самый мужчина, сменив повседневную одежду на врачебный костюм, но он всё также был в чёрной маске. Перед глазами Чонина всё плыло и он совсем не понимал, что происходит. Врач стоял какое-то время у двери, как-то совсем неуверенно сминая в руках какие-то бумаги. — Г-господин Ян? — его голос отчего-то дрогнул, — Как вы себя чувствуете? Чонин сжал переносицу. Попытался прищуриться, чтобы разглядеть наконец человека, из-за которого он вполне мог бы оказаться на том свете. — Ну… — прозвучало сипло, — так себе как-то… — Да, глупый вопрос… — мужчина неловко почесал затылок и свои кудрявые, чуть рыжеватые на свете пробивающегося со стороны окон солнца волосы. — Ваш голос… — Чонин чуть замялся. Ощущение было такое, словно ему всё это мерещится, — он кажется мне знакомым. Одиннадцать чёртовых лет. Даже они не способны дать забыть этот совершенно особенный голос, вызывающий в душе те самые чувства, которые не пробуждались в нём столько много лет. Это голос Чана. Перед ним стоит Чан. Мужчина в белом халате подошёл ближе и, чуть присев у койки, неуверенно приспустил маску, ни на секунду при этом не сводя глаз с глаз Чонина напротив. — Ну здравствуй, Йенни.***
Настолько неожиданный поворот событий оказался прекрасной терапией после того, как он попал под машину – Чонин моментально пришёл в себя. Некоторое время парни молчали, пытаясь хоть как-то осознать и принять суть происходящего. Разве такое возможно? Судьба разбросала их по разным сторонам планеты, обрезав буквально все нити между ними на долгие, безумно долгие годы, но в первый же день пребывания Чонина в Австралии происходит это. — Тоже не верится, да..? — Чан окончательно сполз на пол, вновь почувствовав себя восемнадцатилетним юношей, напрочь влюблённого в парня, что сейчас лежит перед ним в больничной койке. Сердца их безумно колотились и то и дело пропускали удар, как только они встречались взглядами. Воздух в палате словно наэлектризовался, а резко возникшая вновь тишина сдавливала сердце ещё сильнее. — Я… — неуверенно начал парень, — я скучал по тебе, Чан… Чонин нервно сжал в правой руке простыню, пытаясь сдержать вдруг подступившие к глазам слёзы. — Я тоже, Чонин, я тоже скучал по тебе. Чан поднялся с пола и сел на кровать. Отбросил всю неуверенность и неловкость, просто потому что слишком долго ждал этого момента, и взял парня за руку, скрепив их вместе так крепко, словно пытаясь дать понять, что отныне больше не отпустит. — Но я думал, что ты… — Ян закусил губу, — забыл меня… Прошло столько лет и мы наверняка так изменились, но ты… — Я помню тебя, Чонин. Всегда помнил о тебе. Не было ни дня в моей жизни, когда бы я не думал о тебе, слышишь? Пожалуй, это единственное, что он хотел услышать от него спустя столько лет. Даже если любовь уже не та, даже если у него есть семья и дети, даже если они вновь расстанутся, самое важное то, что он его помнит. Чонин приподнялся на локтях и, хоть и одной отныне шевелящейся рукой, но обнял Чана так крепко, как мечтал сделать это одиннадцать чёртовых лет. Казалось бы давно потерянная близость сейчас ощущалась так, словно она никуда и не уходила. И ей определённо суждено стать ещё крепче, даже если им придётся очень тягостно навёрстывать всё упущенное. Они готовы к этому как никто другой, потому что вновь, хоть и без слов, но поняли – они всё также любят друг друга.