Throwing poison seeds into the wind Make the poison tree growing in me begin Let your branches dwarf my name Let your honey harden me Blood loving, whisper poisoning Oh, beautiful poison tree, let your flower grow in me Grouper - Poison Tree
Холодно. Горячая багровая кровь стекала по худеньким ножкам, пачкая голые ступни и снег, скрипевший под весом тела. Коленки, ранее разбитые о грубую лесную землю, отрезвляюще гудят, напоминая, что она всё ещё в сознании. Девчушка задорно бежит из последних сил, боится потерять из вида свою новую подружку, с которой удалось совсем недавно познакомиться, а та задорно убегает вдаль. Обе смеются, оббегая сосны, встречающиеся на пути. Летнее платье развивается на ледяном воздухе, белые волосы разлетаются в стороны, локоны лезут в счастливое лицо девочки. Догнала! Девчушка восклицает, дотрагиваясь спины своей подруги маленькой холодной ладонью, лишь на несколько секунд от этого прикосновения становится тепло, по-настоящему тепло. Подружка не оборачивается, стоит спиной. Она терпеливо ждёт, когда та начнёт догонять её. На улице смеркалось, через густые кроны деревьев не проникал лунный свет, а звёздочек почти не разглядеть из-за густых тёмных облаков. Новый порыв холодного, до костей пробивающего ветра отвлекает девчонку, и та лишь на миг отрывает свой, полный надеждой и наивностью взгляд, и смотрит в сторону. На мерцающий снег, похожий на накидку Снежной Королевы из сказки Андерсена, на маленькую ёлочку, которая одиноко растёт среди больших сосен, на ловкую белочку, шустро забравшуюся на ствол огромной сосны. Девочка бегло оглядывается, пытаясь зацепить свой взгляд о красное платье своей подружки. Её нет. Её нигде нет. Осознание пришло быстро. Девчонка, не теряя надежды начала вопить её имя. Тело тряслось, она больше не могла стоять. Упала. Белый снег окрасился в красный цвет, коленки больше не гудели, она теперь их совсем не чувствовала. Кристальные слёзы стекали по щекам, капали на ладошки, которые растирали их по лицу. Девочка продолжала звать подругу, голос охрип. Тело ослабло. Холод. Только сейчас она почувствовала его. Тот самый холод, пробивающий до костей. Голова гудела, лёгкий ветерок, который шаловливо перебирал иголочки сосен превратился в ледяной ураган. Малышка всем телом упала на снег. Нет сил кричать. Глаза устало слипаются. Она не в силах встать. Веки тяжелеют, на секунду, в дали девочка замечает тусклый тёплый свет. Кто это? Та самая подружка, которая просто ушла за фонариком, чтобы продолжить играть при свете, добрый путник, который обязательно поможет ей встать и согреться или злодей, бродящий по тёмному лесу в поисках добычи. Она этого не узнает. Девочка погружается в глубокий сон, из которого она к сожалению уже не выберется.***
Смутный сон, долго помнить не будет, но в голове останутся отрывки, которые она в глубоких раздумьях будет разжевывать. Глаза еле-еле разлипаются, горло невыносимо дерёт, хочется пить. Очень хочется. Голова гудит, а нос не дышит, сколько бы раз она не пыталась нормально вздохнуть. Всё тело невыносимо печёт, будто она лежала не под пуховым одеялом, а в разогретой печи. Но стоит лишь его сбросить и поплестись на ватных ногах в сторону ванной комнаты, как тело покрывают мурашки и теперь уже скачет лёгкий холодок. Заболела. Ну конечно! На выходных же ей было настолько жарко, что Влада пооткрывала все возможные окна в своей квартире, а сегодня как раз съёмки, которые пропустить, ну никак нельзя. Влада минут десять возится в давно забытом ящике комода, в котором складируются вещи «когда-нибудь точно понадобятся!», ели как она достала оттуда заветный ртутный градусник, лежавший в пожелтевшем от времени чехле. тридцать восемь и семь! Влада закидывается нурофеном, запивая всё это вчерашним, недопитым чаем. Из носа течёт «вода», которая никак не хочет останавливаться. Все выходные она провела на своём крошечном балконе, в раздумьях обо всём, волнующем её на данный момент. Её очень волновал тот факт, что у неё, по факту, не осталось никого. Она ни с кем больше не общается. Два часа попыток привести себя в порядок, ну или хотя-бы сделать вид, здорового человека, быстро пролетели. Влада уже едет в такси к назначенному месту, вертя в руках синий бальзам невея, иногда намазывая им нос, потому что тот стёрся и противно ныл от постоянного высмаркивания. Он выделялся, на белом лице выглядел как красное пятно. По прибытию, на удивление, почти все экстрасенсы сидели в гримёрке, на своих излюбленных местах, ждали объявление начала съёмок. Влада прошла глубже в помещение, к ней сразу подлетел довольная, как мартовский кот, Николь, снимая очередное видео для сторис в инстаграм. Сегодня невыносимо долго длился процесс съёмок проходки. Казалось, это длится вечность. Редакторы постоянно приёбывались в мелочам, которые телезрители уж точно не заметят. То шагают в разнобой, то кто-то голову повернул и всё прочее-прочее. А ходить с температурой в холодную погоду по улице невыносимо сложно. Глаза слезились, загораживая слезами всё вокруг, нос заложен, дышать почти невозможно, а тело пробивало ледяным током, кожа покрыта мурашками. Таблетки не помогают. Наконец прозвучала заветная фраза: «Снято! Возвращаемся в здание!», после съёмки проходки обычно шёл перерыв, на котором экстрасенсы приводили себя в порядок. Кто-то отдыхал, кто-то обедал, заранее принесённой едой. Влада сидела в своём уголке у ширмы, где можно переодеться. Над душой кто-то встал, смотрел прямо в макушку. Влада специально не отрывала свой взгляд, от так заинтересовавшей на тот момент её, бутылочки апельсинового сока. Он стоял. Терпеливый, зараза. Подняла взгляд, нестерпела такое внимание к её персоне. Перед ней возвышался сам Артём Краснов. Взгляд весьма напряжённый, он молча слегка дёрнул голову в левую сторону, намекая на то, что нужно поговорить. Без лишних лиц. И Влада послушала. Медленно встала и пошла к выходу, а Артём шёл следом. —Чего? — Голос хрипел, а голова гудела, ну точно ей не до разговоров с кем-то, она вообще планировала молчать. — Ну ты же многое увидела, чего врёшь. — Это правда, многое увидела. Вампир улыбнулся её реакции, как сморщилось её лицо. — Нет. Говорю, сразу вышла. — Врёт. — Да ну. — Но мне льстит то, что ты веришь в мои способности. — Я не верю, я знаю, что ты увидела, то что тебе не надо было знать, не надо никому. — Увидела. Увидела громко звенящее одиночество, пожирающее потихоньку его душу. Прошлый печальный опыт, терзающий его спокойствие, сводящий скулы и способствующий появлению дрожи во всём теле. Но его это не волнует. Время сделало своё дело, больше его волнует образ, образ снисходительного человека. — И что? Память мне сотрёшь? — Да что присосался-то, а? Вампир замолчал, пристально смотря в глаза, в самую душу, осматривая её со всех сторон. Напряжение увеличивалось. — Ты ж, такая же… — Мстит. — Вообще никого нет. Вообще никого. — Вот как ножом по не зажившей ране водит. Влада резко дёргается, смотрит вниз. Как маленькая девочка, которую отчитывают за её провинность. Больно. Сама это знает. Артём медленно разворачивается и уходит, вот же гад. Звучит объявление о начале съёмок, вот как знали, а. Тело трясёт, а по щеке стекает кристальная слеза, она думала, что переварила это всё за выходные, но стоит лишь поговорить на эту тему, опять становится тоскливо. Она не этого хотела, она хочет хоть одного человека, который будет любить её, и она будет любить его, будут поддерживать друг друга, помогать, но не всем мечтам свойственно сбываться. Экстрасенсы заходят в зал, а следом идёт Марат, хоть это сняли сразу, и не пришлось кучу раз ходить туда-сюда, спасибо. Все заняли свои места, Марат встал у волшебного зеркала. — Добрый вечер, уважаемые экстрасенсы! Неделю назад я объявил о новом правиле в нашей битве. Каждый, кого на испытании наблюдатели сочли слабейшим, имеет право вызвать на дуэль любого участка битвы экстрасенсов, и вот, неделю назад, Молли, которую признали худшей на испытании, приняла решение вызвать на дуэль Саманту и Патрисию. Тринадцатилетняя Саманта проходила это испытание самостоятельно, без маминой помощи, удалось ли ей справиться со взрослой, да ещё и заграничной соперницей или же древняя китайская магия оказалась сильнее? Каким же окажется финальный вердикт наших уважаемых зрителей? Кого же они решили оставить в проекте? Молли? Саманту? Или может быть обеих участниц? — Марат сделал большую паузу, все начали переглядываться друг с другом, момент действительно напряжённый, но Владу больше волнует её состояние, которое после диалога с Вампиром значительно ухудшилось, она не знала за кого болеть, по этому поводу особо не колебалась. — А сейчас посмотрите на «волшебное» зеркало. — На зеркале высветилось три кнопки «Молли», «Саманта и Патриция», «Саманта и Патриция, Молли», а сверху красовалась надпись «новая битва экстрасенсов». Экстрасенсы начали спорить, гадать, кто же останется, большинство было за Молли. Посмотреть у зеркала решил Денис Алаторцев, он же денежный маг. Влада считала его слабым, уверенна, что не угадает. — А вот вы - денежный маг, можете сделать ставку? — Провоцирует. — Давайте! — Заулыбался, не был готов к такому. — пять тысяч! — Пять тысяч? — Да, почему нет. — Денис не раздумывая ни секунды указал пальцем на Молли. Не удивительно. Глупо, с точки зрения логики, ставить на того, кого ни один практик не назвал, хоть Влада и думала, что победит Саманта, афишировать не стала. — На Молли! —Подождите, у меня нет выбора, тогда я автоматически ставлю на Саманту и Патрисию? — Мужчины пожали руки. Денис довольный возвращается на место, Влада улыбнулась, не угадал же. — Ну что? Какую кнопку откроем первой? — Вот нельзя сразу сказать победителя, для чего эта вся интрига? Понятно для чего, для шоу. Перым открыли кнопку с надписью «Саманта и Патриция, Молли», то есть «оставить двоих». Девушка скучающе начала перекатываться с пятки на носок, ожидая конца съёмок, ботинки от этого негромко гремели, ударяясь об пол. На что она получила замечание и из-за неё пришлось этот момент переснимать. Практики тяжело вздохнули, кто-то косо покосился на неё. В итоге осталась Саманта со своей мамой Патрицией. Как Влада собственно и предполагала. Сегодня с самого начала съёмок ничего не пошло. Обычно всё снималось максимум за три - четыре дубля, но сегодня съёмки тянулись невозможно долго и нудно, была куча неудачных дублей, объявляли перерывы, к концу дня все были очень замучены. Единственные на позитиве остались Виталик и Николь, честно, Владислава завидовала их позитивности и терпению. Закончили они на два часа позже, чем было запланировано изначально. Владислава чувствовала себя ужасно, в голове стоял гул, который не позволял ей слышать абсолютно ничего. Было до невозможности жарко. Температура всё поднималась. Она почти сразу же вызвала такси и убежала из здания. Предпочитая долгое ожидание на свежей улице, а не в душном, наполненном людьми, помещении. Невыносимый запах табака окутал весь воздух, вызывал отвращение. Она до невозможности его не любила, с самого раннего детства. Влада знала, кто стоит сзади неё, но предпочла не оборачивается. — Уйди. — Диалогов не хотелось, она уже наговорилась за сегодня. — А где же тот парень, который встречал тебя в прошлый раз, не уж расстались? — Артём галантно предпочёл проигнорировать просьбу, наоборот подошёл ближе, продолжая выпускать кольца дыма из своего рта. — С каких пор интересуешься, а, Краснов, влюбился? — Знала, эта фраза уколет его, поэтому сказала. — Слишком высокого ты мнения о себе, — Он бы продолжил мелеть чушь, но девушка, увидев белую Ладу Веста, с нужным ей номером, помчалась к ней, так и не поглядев на собеседника.