Ранение ангельским оружием

Аластор прогуливался по очередной очаровательно улице. Телефонные будки, фонарики, все такое старинное, много зелени. Одет он был тепло, даже взял шарф, что ему заботливо одолжил Хаск. Ну, или не совсем заботливо. Вернее, совсем не заботливо, но что поделать, мог бы и заботливо. Он, между прочим, попросил очень вежливо. Олень шел, оглядывался по сторонам. Чудесно. Тишина, волосы развивает ветер, безлюдно. То что надо. Время подумать о своем, отдохнуть от очередного рабочего дня. Вдруг, краем уха он услышал где-то спереди приторно-сладкую музыку жанра поп. Уши невольно дернулись вниз, глаз задёргался. Он стал вглядываться в эту картину, и о чудо. Вокс. Вокс, судя по походке которого, был просто в хламище. Замечательная встреча. Время поглумиться над бывшим товарищем. После недавнего сражения приходилось восстанавливать силы, чтобы микрофон полностью пришел в норму. Так что догонять его пришлось пешком. Цокающие звуки его каблуков звучали отчётливо и быстро, но кажется кому-то было похуям. Он ввалился в будку, даже не закрывая за собой стеклянную дверцу. Становилось интересно. Аластор уже хотел было сообщить ему, о своем присутствии, но заметив его действия понял, что сейчас ему будут снова звонить, поэтому не спешил. Он подобрался ближе, чтобы лучше слышать маты и поливания грязью звонящего. Вся эта картина ну уж очень его веселила! Вокс не стал закрывать дверь в будку, он был один на улице, ну, или он так думал, так что никто не мог услышать. Бесцеремонно и грубо он стал набирать зазубренные цифры на телефоне, передвигая специальный кружочек для этого. У Аластора в голове пронеслось: "похвально, даже цифры выучил." Набрав, тот резко схватил трубку, поднес её к динамикам, убавил громкость своего голоса, и начал сползать вниз по стенке стеклянной будки. Шли гудки. Провод натянулся очень сильно, так как Вокс сел прямо на пол. Он смотрел в никуда, молча ожидая, поднимет ли радио демон трубку. Звонок никто не взял, и в трубке отчётливо начали раздаваться гудки. — Пи. Пауза. — Пи. Пауза два. — Пи. Аластор, наблюдающий за этим, уже был в предвкушении. Он спрятался за кустами, что находились очень близко, так что хорошо все слышал. Внутри Вокса все сжалось, накалилось, злость брала над ним вверх. И он будучи пьяным, уже не сдерживался. — "Да где его носит? Неужели из своего излюбленного отельчика, со сборищем долбаебов с грустными ёблами под вечер съебался? Как представлю блять, так плакать хочется, а не смеяться. Принцесса, кот алкаш, отменная порнозвезда – звёздочка Валентино, и ебучий блять радио-DICKтатор. Пиздец, а не семейка. Иль он один съебался? А его кучка законченых клоунов и обдолбышей, что? Не скучает что-ли? Я думал они по вечерам все вместе ебутся под грустные джазовые песни. Вот досада, блять. Огорчил." Радио-олень, прослушав данное высказывание, покатился от смеха. Обалдеть описание обычной жизни в отеле, конечно, это ещё постараться надо, чтобы такое придумать. Неужели обдумывал заранее? Вокс набрал ещё раз, результат тот же. Радиоведущий в кустах охотно лицезрел все происходящее, мотая на ус, ради новых подъебов. Мужчина уже срывался на крик, вскипая от злости. Ему просто нужно было все рассказать. Все, о чем думал. —"СУКИН ТЫ СЫН... ПОЧЕМУ КОГДА НЕ НАДО ТЫ ВСЕГДА РЯДОМ, А КАК Я ЗВОНЮ ТЕБЕ ХОТЬ ЧТО-ТО СКАЗАТЬ… ТАК ПОЖАЛУСТА, СОСНИ ХУЙЦА!" Аластор прошипел из-за кустов, оставшись неуслышанным: — "Да потому, что нет желания нытье на тридцать минут выслушивать, вперемешку с влажными фантазиями." Вокс кинул трубку об стекло, но она не долетела из-за провода, и просто повисла под самим аппаратом, шатаясь из стороны в сторону. Он снова разрыдался. Мужчина обессилел от количества злобы. Аластор, будучи садистом, наслаждался всеми этими страданиями (стараниями) Вокса как мог, выхватывал каждую секундочку, чтобы потом на потеху публике вещать об этом на радио, либо в гостях у Рози. Но сидеть как последний гопник, конечно, тоже ему не особо нравилось. Почему он так сидел? Да потому что, пальто новое, только сшитое, и вот так взять, и снова его испортить грязью... Пфф. Ни за что. Приходилось еле как балансировать. Ноги его затекли, и он уже хотел было встать и показаться, но вдруг последовало продолжение монолога, которое заставило оставаться того на месте. Вокс всхлипнул. — "Д-да плевать мне... Я просто хочу высказаться уже." Он снова агрессивно взял трубку, снова сел на пол, и давясь обидой начал свой монолог: —"Господи, как это сейчас будет глупо, ну, зато может отпустит..." Он сделал вдох. — "Пусть это будет что-то вроде обычного диалога, но только ты мне не отвечаешь... Поэтому. Добрый вечер, хуйня ты красная, дед мороз с волшебным посохом, блять. Я просто хочу с тобой поговорить. Не ответил? Ладно. Так тому и быть. Мне хватит небольших знаний о том, где ты, с кем ты, и как ты. Мне не нужны от тебя ответы, просто хочу рассказать. Я признаю..." Тот сделал ещё один глубокий вдох. Говорить об этом вслух было сложно, поэтому тот перешёл на совсем тихие фразочки: — "Я не справился, это выше моих сил. Да, нам суждено было проститься, ты должен был меня оставить, я знал. Но я все ещё, сука, люблю тебя, ебучий красный ты обмудок." После этих слов он снова всхлипнул и ударил ногой по стеклу, из-за чего на ним возникла паутина из трещин, но это его не заботило. Потом оплатит. Аластор слушая это, начал испытывать двоякое чувство, впервые такое посетило его. Он чувствовал удовольствие... И жалость? Нет, это смешно, забавно, стыдно, странно... Но... Помимо этого было жалко. Он будто немного сопереживал бывшему другу. Лицо его исказилось, и он немного привстал, чтобы видеть, что происходит в будке. Его настораживали эти ощущения, но он поддавался им. Если они есть, то это не просто так, думал он. Хотя в то же время, он осуждал себя за эти чувства. Жалость и радио-демон всегда были антонимами. — "Знаешь, я не верю в судьбу, и... Все такое. Но, наверное, я вообще должен был умереть, ведь... Ну, знаешь, такое отчаяние, которое длиться семь лет. Ебаные семь лет без тебя, и я ещё чудом жив. Я ждал, а ты блять даже трубку взять не можешь. Это смешно, я ничего не могу с собой сделать. Да что я только не делал, чтобы заглушить свои чувства... Хааа.. Ты бы только знал. Но знаешь, о таком говорить в слух не принято, поэтому я воздержусь. Я нигде не нашел то, чего я так долго искал. Я так хотел хоть какое-то утешение..." Он замялся, на секунду представив, как глупо он выглядит, и усмехнулся. Вокс как-то расслабленно вздохнул, запрокидывая голову к небу. С его глаз потоком потекли слезы, которые он пытался спрятать. Трубка неловко подрагивала в руке. Аластор слушал это, затаив дыхание. Нет-нет, ему кажется, он не сочувствует. Он старался отогнать от себя эти странные мысли, старался воспринимать это как шутку и не более, но пообщавшись с Чарли, он уже больше не мог быть настолько равнодушен к чужим чувствам. Внутри все же что-то предательски подрагивало. Он злился на себя, почему ему не все равно? Мерзко. Нужно уйти. Хотя нет, тогда этот дурень опозорит не только себя, но и его. А этому позволить случиться никак нельзя, даже от одной мысли мгновенно ему поплохело. Аластор настолько увлекся своими мыслями, что перестал уделять должное внимание ноющим ногам и пояснице. Вокс сделал глубокий вдох и продолжил: — "Я выгляжу так смешно и глупо. Я чувствую себя абсолютно униженным, ты бы посмеялся даже на тем, что я скажу сейчас. И не важно, насколько это серьезно. Я ненавижу тебя за это. Я ненавижу тебя за то, на какие страдания ты обрёк меня. Ты-эгоист. Никогда не думал о моих чувствах. И я продолжаю тебя любить. Я, наверное, больной, раз могу к тебе что-то чувствовать. Больной! Вот именно, да, я болен. Но блять, кто бы знал, что это за болезнь такая. Я совершенно себя не узнаю. Ты снова появился в моей жизни, и я снова потерялся. Каждый ебучий денёк меня мучают воспоминания, кошмары... Да блять, о чем я нахуй? Прижимаюсь ко стене, в темноте, это выглядит глупо. Знаешь, я просто хочу тебе сказать, что... Ушев тогда, ты ничего не потерял, это радует. Но я... Я потерял какой либо смысл жить без тебя, мне кажется я влюбился тогда настолько, что сошел с ума. И даже сейчас, с каждой секундой я люблю тебя только сильней, и ровно с такой же силой, я ненавижу и призираю тебя. Я больше не знаю что говорить. Какая уже разница, ты даже сейчас меня не услышишь... Я говорю это тупо размеренным гудкам в трубке... ХАХАХ! Сука, какой же я... Блять, долбоеб. Не пойму к чему все это... Но, все же, хорошо, что ты не взял трубку... Как же хорошо, что..." Аластору свело челюсть от стыда, лицо само сморщилось, а кисть руки начала потирать переносицу. Кошмар. Насколько он пьян, если несёт подобный... Он не постеснялся окрестить это как: пиздец, ёбаный стыд. Грудная клетка Вокса подрагивала от сбитого дыхания, он терялся в стыде и тоске, он невероятно скучал по тем мгновеньям, произошедшим семь лет тому назад. Говорить тут нечего, жизнь ему выдала справку, где четко, черным по белому, в графе диагноз стояло: "однолюб". Полюбил однажды и не мог забыть. За это ему стыдно.

***

Вал и Вел обеспокоенно переглянулись. — "Куда он делся?" Тихий, манерный, спокойный голос задал вопрос. Валентино сложил брови домиком, оглядывая весь бар. — "Да я чё ебу, мож покурить вышел?" — "Пойдем проверим?" — "Пфф... Да ладно тебе, нормально с ним все будет." — "Ясно." Оскорбленный Валентино встал, и проследовал к входу. Пальто висело на месте. "Странно" – подумал он, вернулся к Вельветт. —"Пальто на месте..." — "Ну, значит проблеваться отошел, какая проблема-то. Не паникуй без повода. Щас вернётся твой плосколицый принц." — "Может ты права..." Он уселся к ней за стол...