Ранение ангельским оружием

Вокс, все ещё окровавленный, следовал за таким же оленем. Длинные коридоры все уводили в глубь, сводя с ума своими больнично-белыми стенами. Этот цвет неприятно резал глаз, но мучения все не заканчивались. Они молчали. Никто не понимал, что между ними произошло. Никто не знал, как вести себя сейчас. По-хорошему Воксу нужно отсюда убраться, закончить это, больше не возвращаться, но нежные чувства твердили обратное. Доверие уже вряд ли воцарится между ними, это все обреченно на провал! Это конец? Вокса пробрала дрожь, окровавленная одежда мерзким напоминанием прилипала к телу. Внутри было пусто. Всё поглощающая меланхоличная пустота, беспросветный мрак, чувство вины. Он сам все испортил. Впервые все испортил своими руками. Если честно, он обычно спокойно относился к подобному, и его не столько заботило, что он сделал возлюбленному больно и морально и физически, сколько его заботило то, что он теперь может уйти, закончить все. Было бы слишком обидно. Они ещё не успели переспать! Даже так: ему было плевать на его чувства, плевать, что он думал об этом. Важно было то, чтобы все было взаимно, даже если добиваться этого пришлось бы против его воли. Аластор, кажется, также находился в очень расстроенных чувствах. Мужчина тоже не понимал, что со всем этим делать дальше. Нужно было это прекратить, такое нельзя прощать... Но... Он привязался? Так быстро, незаметно что-то почувствовал. Никогда бы не подумал, что способен на такое... Не было смысла отрицать правду. "Это безнадежно. Мы убьем друг друга." — пронеслось в голове у них одновременно. Оба хмурясь, не извиняясь, хранили молчание, сурово вышагивая. Аластор шел впереди, цокая каблуками о кафель, кажется, абсолютно обычной походкой, будто не его только что избили до полу-смерти. Внезапно, Вокс ускорился. Тихие шаги раздавались все быстрее. Аластор тоже ускорился, но... Споткнулся. Не упал, слава богу, но этого мгновенья хватило, чтобы телеведущий смог его догнать. На этот раз руки на плечи легли со всей нежностью, осторожностью, оглаживая их. Ничего враждебного в его движениях не было, но... Аластор вздрогнул, отпрянул, боясь, что история повториться. Для обоих уже все стало ясно. Доверие окончательно нарушено. Олень сжался, выставляя вперёд свою "палку", мол: не смей. Видимо, пытался напугать. Выглядело это забавно, но зная, что произошло... Становилось мягко говоря несмешно. Наконец, виновник осмелился нарушить тишину: — "Такая реакция потому, что я до тебя дотронулся?" Бэмби осмелился сделать ещё шаг назад, все ещё не понимая: это начался ещё один приступ, или это очередная попытка завести диалог? — "Не молчи, пожалуйста. Тебе неприятно?" Сделав тяжёлый вздох, Аластор не смог сдерживать гнев, обиду, взорвался: — "Ты что? Смеёшься? Конечно, мне неприятно! Или ты считаешь, что я тебя по головке погладить должен, и сказать: "я тебя прощаю"?! Как я должен понять: это у тебя очередной припадок, или ты загладить вину пытаешься?!" Снова тишина. Оба вцепились друг в друга взглядами, не отрываясь, даже не моргая. Воздух, кажется, начал искриться вокруг них двоих, стал тяжелым от напряжения. Удары сердец в минуту все нарастали, как и уровень нервности обоих. — "Нет... Я просто..." Бэмби сбил его, не дав договорить. Взвизгнул, укоряющим тоном: — "Что ты просто?!" Теперь на крик сорвался уже Вокс: — "Я себя честно не контролировал!" Он сделал громкий глубокий вдох, намереваясь продолжить. На глаза сами выступили слезы. Мужчина выгнулся, наклоняясь, плечи упали ниже, руки застыли в воздухе, напрягаясь всё больше. — "Прости меня! Я не знаю, как это произошло! Я не хотел все испортить! Я что хочешь сделаю! Хочешь, я на колени встану?! Я тебе все что угодно оплачу!!! Просто дай мне шанс, я обещаю, что исправлюсь!!! Не уходи от меня!!!" Вокс дернулся, не выпрямляя спины начал сокращать между ними расстояние. — "Прости меня! Извини! Извини! Извини!" Аластор скептично окинул его разгневанным взглядом, при этом оставаясь на месте, осторожно отставляя микрофон в сторону. Уши его дернулись вниз, оповещая визави, что тот напуган, раздражен, готов к нападению. — "О-отойди от меня... Не подходи!... Слышишь? Не приближайся! Не смей!" Вокс послушно сделал шаг назад, что немного успокоило Аластора: "он слышит меня, не припадок." Секунды тишины. Сдерживать эмоции старшему стало совсем сложно, тот дрогнул, сгорбливаясь. Мужчина вцепился в микрофон, оставляя на нём пару царапин. К горлу подкатил ком, на лице чувствовалась влага: либо слезы, либо очередная капля пота скатилась со лба. Постарался сделать глубокий вдох, не помогло. Вокс обеспокоенно наблюдал за ним. — "Что случилось? С раной что-то?" Он наклонился, чтобы заглянуть ему в глаза: зрачки у старшего совсем сузились, на лице застыл оскал, глаз подёргивался. Аластор открыл рот, собираясь что-то сказать, но не выдержал. Напряжение достигло апогея! Мужчина разразился громким, нервным смехом, вместо слов, ещё больше согнувшись в спине. Каждый смешок отдавал жгучей болью в области раны, но он не мог остановиться. Все напряжение выходило из него вот таким-вот странным образом. Он уже начинал задыхаться, на глаза все наворачивались и наворачивались слезы, капая на кафель. Он... Рыдал? Вокс вообразил не сразу, не заметил слёз, ведь демон настырно отворачивал лицо. "Он что, издевается?" Простояв ещё пару секунд, он увидел пару капель воды на полу, в которых отражался свет его монитора. "Что это?" — подумал он... Внезапно, пазл в голове сложился. Глаза расширились, угрожая вылезти из плоскости экрана, брови поднялись вверх. "Он плачет, верно?" Телеведущий застыл не понимая, что ему стоит сейчас сделать. Ноги старшего начали непроизвольно гнуться, он весь обессилел окончательно, обмяк от этого, и норовил свалиться на пол. Руки совсем стали ватными, и микрофон тоже из них вывалился. Младший поспешил к нему, хватая также за плечи, прижал к себе. Бэмби пытался извернулся, выпутаться из объятий, но тот ни в какую не отпускал. Радио-демон начал сползать ниже и ниже... — "Господи, боже мой, Аластор... Ты чего?" Он прижал его к себе крепче, бережно перехватывая за ребра (рана расположилась ниже), начал попытки успокоить его. — "Чшшшщ... Я не собирался... Господи, извини... Я не хотел тебя пугать! Этого больше не повторится, я тебе обещаю...!" Внезапно, дверь позади них открылась, чуть ли не слетая с петель. Оттуда выскочила разъяренная Вэгги в пижаме. На её шее красовался огромных размеров засос, который бросался в глаза. Вокс обернулся, продолжая удерживать возлюбленного, который уже начинал синеть от нехватки кислорода. Её оглушительно громкий голос разрезал ночную тишину коридоров окончательно: — "Слушайте сюда, вы, двое: время три часа ночи! Я вас сейчас прибью! Решайте свои проблемы в отношениях либо так, чтобы никто не слышал, либо завтра с утра! Вы понимаете, что вы спать мешаете?!" Вокс нахмурился: — "Я сам не знаю, как его угомонить! Раз такая умная - иди и попытайся сама!" Подрагивание в области живота Аластора стали прекращаться, и он начал жадно глотать воздух. Видимо, визит Вэгги его отрезвил, либо же оно само закончилось. Сквозь громкие вздохи, тот наконец прошипел: — "Пошел... Ах... Нахуй... Вокс..." Вокс усмехнулся, и уже спокойно (у него уже привычка: если рядом кто-то из "простолюдинов", то он включал в себе оратора года) ответил: — "Ого, как мы заговорили. Ну, хоть в себя пришел." Немного понаблюдав, Вэгги заключила: — "Надеюсь, вы меня хорошо поняли. Комнату ему сам дашь, ключи у тебя быть должны. Либо как хотите, хоть вообще не спите. Мне по барабану. Короче: услышу хоть один писк, стон, крик — вышвырну вас отсюда, даже не подумав." Вокса подобное заключение очень взбесило. Он, враждебно ухмыльнувшись, параллельно ставя Бэмби на ноги, отозвался в след уходящей: —"Малышка, ты хоть понимаешь, с кем сейчас разговариваешь?" Та, остановившись на секунду, также хмуро проинформировала: — "Точно не с тем, кто стоит моего внимания." Она продолжила путь к двери, уже мило улыбаясь. Видимо, увидела Чарли в проёме. — "Все в порядке, дорогая!" Вокс, обескураженный таким отношениям к себе, воскликнул: — "Я вам свет отключу, мрази!" Из-за спины (видимо, демон за это время успел оправиться) раздалось глухое, разгневанное: — "Только попробуй." Уже из комнаты, но пришел ещё один ответ: — "Не отключишь, тут "любовь всей твоей жизни" ошивается." Блять, она права. В точку. Не отключит. Дверью хлопнули. Наконец, оверлорды вновь столкнулись взглядами. Напряжённость обстановки не сменилась, сменилось только выражение их лиц и громкость голосов. Вокс, перестав строить из себя жертву, наконец принял повинность, решив больше не тревожить возлюбленного, не хотелось довести его до ещё одной истерики: — "Не простишь? Мне стоит уйти?" Аластор, расстроенно вздохнул, принимая решение. — "Ни в коем случае." Вокс, вновь лишенный смысла жить, развернулся. Значит уходить?... Все вот так и закончилось. Он сам виноват, никто более. Что же, вполне справедливо. Он бы поступил также. Недопонимающий вопрос того, кто собирался открыть дверь, снова разрезал тишину: — "Дурак, куда собрался?" Вокс вздрогнул, ошарашенно посмотрев на него через плечо. У него, что, чувства достоинства вообще нет? Было же... Простил, серьёзно? Господи помилуй, точно идиот законченный! — "Прощаешь?!" — "Тише. Только потому, что привязан. Так и быть, дам тебе один единственный, последний шанс. Ещё хоть одна выходка, и можешь не сомневаться, я забью на все свои чувства огромный болт, как это делаю обычно, и навсегда исчезну из твоей жизни." — "Ты, блять, сумасшедший... Но, знаешь, я таким тебя люблю ещё больше..." Олень проигнорировал, очередной раз отвернул лицо в противоположную сторону - прячет, значит, покраснел. Дверь открылась, на этот раз не скрипя, не умоляя её заменить. Перед глазами снова предстала знакомая комната, в которую скользнул луч лунного света мз окна, что расположилось в коридоре. Узоры на обоях тихонько поблескивали, заставляя вновь и вновь любоваться ими. Щёлкнул выключатель, и темнота исчезла бесследно, комнату заполнило теплое освещение. Аластор, как обычно сложа руки за спину, проследовал к кровати и осторожно сел на неё, позабыв о кровавом побоище, которое олицетворяла его одежда. Ему повезло, все это давно засохло, поэтому бельё не испачкалось. По нему было видно, насколько он устал за этот день. Под глазами появились отчетливые синяки, придавая его взгляду особой томности и тяжести. Это зрелище сразу отогнало от Вокса все грязные мыслишки, и тот недолго думая проследовал к любимому в комнату, прикрывая за собой дверь. Он неловко взглядом спросил: можно ли присесть рядом? Получив одобрительный кивок, он неуверенно опустился рядом. Аластор смотрел в сторону, Вокс смотрел в пол. Атмосфера сделалась мрачной и неловкой одновременно. Первая любовная драма? Младший нарушил молчание, нежно рукой беря страшного за подбородок (понял, насколько сильно его тело было хрупким), повернул его голову на себя, встречаясь взглядами: —"И... В каких мы отношениях теперь?" Мужчина вопросительно взглянул в лицо Бэмби, для этого ему пришлось ещё раз повернуть на себя его голову, которую тот упрямо отворачивал. Оленя этот вопрос и взгляд ставили в ступор. Это точно не дружба... Но... Он не мог позволить себе вступить отношения, тем более с этим выродком. —"Я настаиваю на том, что не более, чем дружеские." Он посмотрел на Вокса в ответ, который продолжал кошмарить его этим странным взглядом. Младший придвинулся к старшему поближе, и шепнул ему на ухо, обдавая горячим дыханием: —"Уверен, что это — дружеские?" Аластор давно смирился со всеми его выходками, поэтому лениво убрал от себя его руку, немного отодвинулся, и положил ему на плечо свою голову, погружаясь в раздумья. Оба понимали, что с наибольшей вероятностью все взаимно. —"Я уже ни в чем не уверен, но давай остановимся на этом..." Затем, к удивлению обоих, старший резко уселся прямо, ухватился за ворот рубашки Вокса, со всей силы потянул его на себя (на самом деле младший поддался, ведь тот был максимально слаб на данный момент), и вцепился в его губы, постепенно углубляя поцелуй до французского. Очевидно, он не собирался никак объяснять свои действия, и просто делал то, что хотел. Вокс оторопел от такого, пропуская в голове: "быстро учится". Следом, Аластор оттолкнул его от себя не церемонясь. Телеведущий свалился на пол, больно ударившись головой. Следом сел. На разбитом экране мелькнуло возмущение: — "Какого хуя?! Что это значит?! Мы встречаемся?!" Олень откинулся назад. — "Пфф. Нет. Просто воспользовался твоим телом." Секунда молчания. Красноволосый зевнул: — "Хочу спать." Аластор хохотнул, а после ненадолго погрузился в раздумья: истратить немного силы или нет? Приняв решение, что это не так критично, тот сделал глубокий вдох, прикрыл глаза, наконец, воспользовался своими умениями и в секунду сменил "образ". Опять же, мгновенно тот опустел. Сил не осталось. Полностью расслабившись, Бэмби постарался набраться сил для ещё одного подобного действия. Вокс удивился, похоже, все таки, тот уже не был таким слабым, раз позволял себе подобное. Быстро оправляется... Может его разок "неудачно" толкнуть? Уж больно не хотелось терять преимущества. Смешно, он действительно спал в пижаме. Но блять, даже она выглядела очень роскошно. Удивительно, на нем и следа крови не осталось... Даже волосы стали чистыми. На нем была бордовая рубашка, расшитая золотыми нитками, с черными милыми пуговками. Штаны были свободные, такие же по цвету и дизайну. На ногах красовались обычные белые высокие носочки. Кстати, что ещё бросалось в глаза-хвост. Он не был закрыт одеждой как обычно, а наоборот. Видимо Ал отдавал предпочтения удобной одежде. Вокс, наконец, поднялся с пола, и тоже за секунду ему сменили внешний вид. На нем красовалось тоже самое, но синего цвета. На этот раз оленю подобная смена далась попроще. Обычно он спал тупо в футболке с надписью "я еблан" (Вельветт такую сделала лично) и каких-то непонятных шортах, а бывало, что вообще в трусах. Не сказать, что ему было удобно в том, что на него надели. Ткань была прохладной на ощупь, из-за чего заставляла подрагивать. Он итак продрог до костей, пока шел по темным коридорам. Но тем не менее, она была плотной и качественной, это хорошо чувствовалась. Шелк? Итак, Аластор лежа перевернулся, освобождая для гостя место, следом свернувшись в калачик, накрывшись чуть выше плеч. Одеяло, кстати, было огромным. Это не сразу бросалось в глаза, но теперь Вокс это заметил. —"Будь хорошим другом, выключи свет." — "Для тебя – все что душе угодно, любовь моя." Кажется, радио-демон не был против такого прозвища, иначе почему промолчал? Хотя... Может у него нет сил противостоять ему. Ал немного поёрзал, устраиваясь удобнее. Наконец, найдя максимально удобную позу, он прикрыл глаза. Вокс подошёл к выключателю и щёлкнул. —"А мне, как я понял, с тобой ложиться, дружочек?" Задал саркастичный вопрос Вокс, явно передразнивая Аластора. —"А ты разве не мечтал спать со мной всю свою сознательную жизнь?" Телеведущий усмехнулся. Забавный подкат. Ну что же, хотя бы друзья. В любом случае, он решил не уступать Бэмби, и ответить на подкат подкатом, только в разы похабнее: — "Конечно, мечтал, только, знаешь... Немного в другом смысле. Что думаешь?" Старший распахнул глаза, которые подсвечивались в темноте, отражаясь парочкой бликов на волосах, что раскинулись на подушке. Он грозно посмотрел на младшего, приподнимаясь. Вокс вздрогнул и "прикусил" язык. Аластор начал свою речь, звуча очень строго: —"Что я думаю, Вокс? Ещё раз заикнешься о подобном и я отправлю тебя спать к Хаску. Повеселишься там с ним, поддерживая его морально, пока извергает очередной шарик из шерсти." Бэмби продолжил прожигать в нем дыру взглядом, пока Вокс приближался, все ещё довольно ухмыляясь. — "Понял, тебя, любовь моя. Вопросов больше нет, но ещё будут. Не надейся." Младший завалился в кровать, накрываясь тоже одеялом. Он нежно прижал к себе хозяина комнаты за плечи, чтобы не сделать больно лишний раз. Ал лежал к нему спиной, прицепившись ногами и руками к одной из подушек, которые лежали на кровати. —"Вокс, руки..." Он пытался придать голосу строгости, но у него плохо получилось, да и в жестах отлично читалось, что ему приятно. Его уши немного поднялись, что обозначило его выход из "оборонительной" позиции. —"Ой, милый мой, не выебывайся." Обнимающий почувствовал, как в руках что-то дрогнуло, следом из-под одеяла раздался громкий "чирк" хвостом о простыню. Поджал? Вокс потерся щекой о плечо радио-демона, прижал его к себе поближе, и удивительно быстро провалился в сон. Аластор ещё минут тридцать лежал, и пытался осознать происходящее... Слишком много за один день... "Неужели, я правда... "Влюбился"?" Он не мог пошевелиться, и кричать на Вокса не хотелось... Почему так приятно...? Но вскоре усталость взяла над ним вверх, и глаза его захлопнулись, а уши окончательно расслабились.