Лололошка, только что вышедший из больничных дверей, словно оказался в ином мире, чужом и непонятном.
Его чувства и эмоции переплетались, словно узелки на путях старого лабиринта. Слабый свет солнца казался ему слишком острым, болезненным, пронзающим его уже и так ослабленные глаза, привыкшие к мерцающему полумраку больничной палаты. Шум окружающего мира ударял по его слуховому аппарату, словно взрыв, прерывавший молчание коматозного состояния, из-за этого в висках пульсировала кровь, а на щеках выступил нездоровый румянец.
Он направился к автобусной остановке, где проходящие мимо люди косо взглядывали на него. Некоторые смотрели с печалью, видя его опустошенное состояние, другие с явным отвращением, будто его присутствие было для них чем-то неприятным. Внешний вид Иностранца отражал его внутреннее состояние: большие темные круги под глазами, пустота в зрачках, истощенное тело, словно иссушенное страшной болезнью. Его ноги были ватными, словно налиты свинцом, но он продолжал двигаться вперед, как в зомби-состоянии.
В автобусе его избегали, люди старались ему не мешать, видя его внешний вид и «взгляд на две тысячи ярдов». Глаза зевак в автобусе превращались в белые пятна, а сами люди становились не то монстрами, не то непонятными существами с кривыми конечностями и было бы все хорошо, если бы Ло не видел этого. Паника накрыла его своими большими руками, и по его телу пробежали мурашки. Холодный пот и дрожащие руки говорили о том, что он не готов. Он не готов принять правду и реальность.
Мерзостное чувство доминирует над ним, но он ничего сделать не может. Тело вялое и такое малоконтролируемое, словно невидимые веревочки кукольника заставляют его двигаться и это чувство самое противное из всех.
Нет того былого и веселого Лололошки.
Дойдя до дверей седьмого блока, где хранились воспоминания об умершем друге, Мироходцу было все хуже. Он не хотел возвращаться к этим воспоминаниям, не хотел видеть, как проносятся перед его глазами моменты с Брэндоном. Соседи с волнением в глазах наблюдали за Ло, однако тот даже не обратил внимания на их возгласы и действия. Его ноги, словно имели свою волю, повели его к этим дверям. Дверям, что так и скрывали вещи старого и добродушного соседа, который больше никогда не посмотрит на своих друзей с улыбкой на лице. Этого больше не будет. Бесполезно думать о другом.
Злость и беспомощность наполняли душу бедного и поникшего Иностранца, он прогнал жестокие мысли, которые кричали в голове. Они были опасны, эти мысли, они могли поглотить его, и это было бы несправедливо по отношению к другим. Разум был затуманен: словно пищевая пленка была надета на глаза и закрывала весь обзор.
В комнате умершего друга все казалось еще тяжелее. Лололошка почувствовал, как боль и пустота охватывают его снова. Не находя сил, он вернулся в общую комнату, где его соседи встретили его возгласами удивления. Он прошел к себе в спальню и упал на кровать, чувствуя, как сон и боль борются в его разуме.
Дилан, видев его состояние, подошел к нему. Его голос звучал тихо и заботливо, словно оазис в пустыне, водой, из которого, хотелось напиться.
— Ло… ты в порядке? – ответа не последовало, вместо этого Лололошка обнял его крепко и начал плакать, словно река, разливающаяся из его глаз. Слезы оставили мокрые следы на кофте соседа, но тот не оттолкнул его, он просто обнял его сильнее.
Потеря Брэндона была самым страшным испытанием. Для всех них, но для Мироходца особенно. Если бы он не начинал разговор на тему машины, если бы он отстранился от него, если бы не сближался, если бы он мог…
он бы вернул его к жизни.
— Ммм… Ло, тебе нужен воздух, ты бледнее смерти, пойдем выйдем… – минутная пауза лишь мешала. — Я тебе возьму чего-нибудь попить и мы вместе все обдумаем, ммм? – ответа не было. Нёрд принял это как согласие.
Нужна ли ему эта прогулка—он не знает. Всё кажется таким нереальным, словно все ранее было придумано и нарисовано на холсте неумелым художником, что тщательно старался замазать недостатки картины, а потому делал все хуже.
Лололошка и Дилан отправились на прогулку. Время было под вечер, небо уже становилось темным, а погода лишь сгущалась, как краска, тучи нависали над кампусом Lucky Charms и редкие капли дождя лишь иногда возвращали Ло из раздумий. Дилан купил лимонад и сладкую мягкую булочку в ларьке, а затем они вместе сели на сырую, местами перепачканную или же прожженную от сигарет, скамейку. Тишина между ними казалась непреодолимой, словно стена, разделяющая их от остального мира.
Наконец, сосед нарушил тишину своим вопросом, и его голос прозвучал, как луч света во мраке.
— Ты точно в порядке…?
Лололошка взглянул на него, и в его глазах было многое: боль, пустота, но и надежда на будущее.
"Нет", - прошептал он.
— Ты не виноват…
Завтра будут похороны их друга, и они оба знали, что им придется пройти через это вместе.
На небе виднелись еле уловимые взглядом звезды. Что будет дальше?
