Было, но прошло

Вова Адидас       Долгое время, кроме темноты кругом, ты ничего не могла видеть. Так, бродила, сама не зная куда, пока сзади не раздался выстрел. От испуга обернувшись к источнику оглушающего шума, ты в нескольких метрах от себя лицезрела подсвеченное лунным светом бледное, кровоточащее тело. Подойдя чуть поближе, удалось разглядеть в избитом лице Вову, только недавно вернувшегося с войны. Адидас не дёргался, не дышал, а просто мирно «спал» в объятиях собственной смерти.       В глазах отразился испуг. Ты подбежала к телу группировщика и попыталась его встряхнуть. — Вова, Вова, вставай, прошу тебя. — горестно умоляла ты, ухватив его за грудки. — Вова... Вова!       Происходящее казалось настолько реальным, что невольно закричала, чем разбудила спящего рядом Вову. — Т/И, Т/И, вставай. — испугавшись ужасных криков, Адидас поднялся и толкнул тебя в бок.       Наконец выйдя из тяжёлого видения, ты вся в холодном поту бросилась в объятия рядом сидящего, умоляя чтобы тот не покидал тебя. Андрей Пальто & Марат Суворов       Вся дружеская идея переночевать под открытым небом с треском оборвалась, когда посреди ночи ни с того, ни с сего проснулась ты с полными слёз глазами и непрекращающейся истерикой. Узнать истинную причину твоего тревожного состояния друзья смогли только по стечении часа, когда ты, чуть успокоившись, рассказала, как наблюдала за их рукопашным поединком, где Андрей выдавил Марату глаза, а последний, в конец озверев, отомстил Пальто тем, что, на ощупь отыскав булыжник, несколько дал ему в лицо, не оставив ни единого живого места, кроме тошнотворного месива помешанных кожи, мяса и крови. Возможно, этот кошмар и остался бы в тени твоего юного сознания, если бы не печальная картина ежедневных потасовок между ними.       Выслушав тебя, Марат и Андрей призадумались, а не зачастили ли они с побоями? Ведь впечатлительный подростковый мозг способен запоминать любое незначительное, но по истине пугающее, и выкинуть в самое неожиданное и неподходящее время. Валерий Турбо       С самого детства ты нередко могла видеть вещие сны. С одной стороны, благодаря этой способности все считали тебя особенной, но с другой, — знать своё будущее довольно опасно, даже страшно. Так, тебе однажды привиделось ваше расставание с Валерой по причине остывания чувств с его стороны.       Рассказав о своих переживаниях Турбо, надеясь получить с его стороны те же опасения и идеи, как избежать уготовленной участи, последний махнул рукой и посмеялся, мол, всё глупости, и переживать незачем. Со временем Валере удалось убедить тебя, что такого не произойдёт, но, когда вы оба почти забыли о сне, произошёл неприятный инцидент: Турбо всё больше начал отдаляться от тебя и проводить время с группировкой. Ситуация казалась терпимой, пока подруги не заприметили рядом с ним чужую девчонку, кокетливо хихикающую в их компании. Узнав о духовной измене, ты без промедления и при наиболее удобном случае устроила Валере скандал, который в последствии закончился для вас болезненным разрывом. Кащей — Нет, не надо! — кричала ты, пытаясь улизнуть от рассверепевшего Кащея, идущего следом и размахивающего ремнём. Он снова зол, снова в недовольстве после вчерашней гулянки, как это обычно бывает у пьющих.       Бегая по комнатам, тебе никак не удавалось отбить от себя хвост, из-за чего паника возрастала в разы. Ты бы и дальше ускользала, не зная, куда себя деть на время, если бы Кащей не свалил тебя с ног одним ударом кожзама об твоё бедро. Приперев окончательно к стенке беспомощную жертву, группировщик яростно размахнулся, чтобы нанести решающий удар, как вдруг зазвонил будильник. С содроганием оторвав спину от жёсткого матраса, ты с одышкой посмотрела в сторону спящего мёртвым сном Кащея и увидела на тумбе рядом стоящую полупустую бутылку с самогоном. Испугавшись, что случившееся во сне повторится, ты схватила сосуд и вылила остатки в кухонную раковину. Рома Колик       Много дней ты мучилась от кошмаров, связанных с этим типом. По ночам невозможно уснуть, а по утру — бесполезно проснуться, и приходилось идти на занятия в подавленном, унылом виде. По ночам ты боялась закрывать глаза, чтобы не увидеть ту мерзкую, похабную улыбку, больше напоминающую оскал, а по утру — не хотела открывать глаза, дабы вновь не оказаться в жестокой криминальной реальности под названием «жизнь». По ночам ужасным казался его образ, его длинные руки, свободно гуляющие по девичьему телу, его отдаваемые доминирующие приказы, которым нельзя было не сопротивляться, а по утру — брала дрожь от всякого прохожего, встретившегося по дороге. «Боже, защити меня от него». — в который вечер перед сном молилась ты, уповая на чудо, которого, увы, так и не случалось, и в своих чёрных тернистый грёзах ты снова встречаешься с ним.