тюрьма Уэз

      Тюрьма Уэз, известная своей неприступностью и суровым режимом, находится в Корее. Окруженная густыми лесами, она словно изолирована от остального мира. Большие стены из темного камня, испещреные бойницами, возвышаются над горизонтом, внушая чувство гнетущей безысходности. За их массивной защитой скрывается мир тьмы и отчаяния, где обитают самые опасные и больные преступники Кореи.       Внутренний двор тюрьмы разделен на секции, каждая из которых представляет собой каменный колодец. В этих серых, безликих камерах царит полумрак, от сырости стены покрыты плесенью, а в углах скопилась грязь. Тяжелые железные двери, лязгая, захлопываются за заключёнными, отрезая их от надежды на свободу. Надзиратели, облаченные в бронежилеты и каски, с оружием наготове, патрулируют территорию. В их глазах нет ни капли сочувствия, лишь холодная расчетливость.       Среди заключенных тюрьмы Уэз есть те, кто совершил убийства, насилия, террористические акты. Они озлоблены, сломлены и готовы на все, чтобы выжить в этом аду. Тюрьма Уэз — это символ карающей руки правосудия. Она напоминает о том, что за злодеяния всегда идет расплата. Но даже в этом аду есть место надежде. Некоторые заключенные, осознав тяжесть своих грехов, пытаются искупить вину. Они читают книги, молятся, учатся ремеслам.       По внешности Чонгук очень даже подходит под описание здешних преступников, но в душе он горазда лучше всех, кто находится тут. Альфа работает тату мастером, но из-за обстоятельств попал сначала в другую тюрьму на территории Пусана, теперь, последний месяц, должен отбыть тут.       Чонгук просто хотел помочь одной омеге, но из-за взяток тех альф, которые домогались омегу, он попал в Уэз. Спасает то, что ему дали 4 месяца, 3 из которых он отсидел. Первая колония была для не особо опасных и коротать там срок было легче. Однако, она была переполнена, и некоторых заключённых отправили сюда.       Все, кто сюда попал, были в ужасе. Много слухов ходят про эту тюрьму. В прошлой колонии даже говорили, что если тебя тут грохнут, надзирателям все равно. Они даже спасти тебя пытаться не будут.       После того, как их распределили, Чонгук, сложив вещи, отправился в столовую поняв, что какого либо режима тут нет, если учесть, что все ходили свободно. Только вот чтобы понять ужас этой тюрьмы, достаточно взглянуть на его обитателей. Когда новые заключенные вошли в столовую, все начали гудеть и кричать *Новое мясо*. Чонгук не был из пугливых, но сразу понял, что если он откроет рот, его наверняка грохнут. Он давно уяснил себе *Если ваш противник из богатой семьи — лучше их не трогать*.       Взяв поднос с непонятной кашей, а не едой, он осмотрелся. Его старые сокамерники уже сидели за переполненным столом и ему ничего не оставалось, как пойти дальше, ловя на себе гнусные взгляды.       В самом дальнем углу за столом в одиночестве сидел один хилый альфа. У него были белые волосы и бледный вид. *Может он местный изгой? * подумал про себя Гук. Странно, когда он направился в сторону этого стола, все, включая надзирателей, не отводили от него взгляда. Подойдя к столу, Чонгук поставил свой поднос и сел. Шум, который до этого был в столовый, резко исчез. Установилась мертвая тишина, которую нарушили лишь удивлённые смешки и вздохи. Альфа чувствовал себя будто находится у доски перед всем классом. Сидевший перед ним белобрысый поднял свой взгляд, встречаясь с темными глазами Гука. Ухмыльнувшись, продолжил свою трапезу. Чонгуку ничего не оставалось, как тоже начать кушать, все еще чувствуя на себе взгляды всей колонии.       На следующий день он завтракал уже за другим столом и не видел того хилого альфу. *Может он является тут грушей для битья? поэтому не выходит? * пронеслось у Чонгука в мыслях. В этой тюрьме отвратительно, даже общественных работ нет. Хорошо уже то, что тут, хотя бы, имеется зал с гантелями и маленькая библиотека. Но увидев какой тут зал, он забрал все свои слова обратно. И, нехотя спросив у надзирателя, где тут можно почитать книги, пошел туда.       Библиотека в Уэз– это унылое и гнетущее место. Она представляет собой небольшую комнату, забитую старыми, потрёпанными книгами. Стены обшарпаны, а на полу валяется мусор. Единственный источник света — тусклая лампочка, свисающая с потолка. В библиотеке было мало столов и стульев. Заключенные, желающие читать, ютятся на полу, поджав ноги.       Выбор книг ограничен. В основном это старая художественная литература, учебники и религиозные тексты. Библиотекарь — пожилой мужчина, отбывающий пожизненное заключение. Чтение книг в Уэз, наверное, одно из развлечений, доступных заключённым. А для Гука, чтение книг, поможет отвлечься от этой унылой тюремной жизни, и просто скоротать время. Выбрав три книги, которые были не в самом ужасном состоянии, он заметил вчерашнего альфу, который пытался достать одну из книг, которая стояла высоко на полке. Конечно, с его то ростом. Решив ему помочь, Гук, стоя за ним, потянулся и взял старую пыльную книгу. — Держи, — сказал альфе, который повернулся. Сейчас этот коротышка кажется еще меньше, чем он успел заметить вчера. Он даже на альфу не смахивает, а сидит в Уэз. В самой ужасной тюрьме. — Спасибо, — ответил белобрысый и, взяв протянутую книгу, ушел. Только вот Чонгук снова заметил несколько взглядов заключенных, включая старого библиотекаря. Не придавая этому значения, он ушел.       Все четыре дня проходили в одном и том же распорядке. Завтрак, самостоятельная тренировка, обед, библиотека и ужин, не учитывая того, что у него сменился сосед по камере. Вместо старого знакомого из первый колонии, который решил переехать к другую, теперь у него другой, более крупный альфа, что смахивал на насильника. Но никакого права, чтобы попросить отдельную камеру, у Чонгука нет.       Выйдя на уличную прогулку зоны Уэз, он увидел своего нового соседа в компании ужасающих альф. Точнее, местной мафии, собравшейся в кучу и громко смеющихся. Решив просто пройти мимо, он услышал: — Эй ты, — крикнул альфа, сидячий на столе и окруженный сокамерниками. Гук подошёл к ним. — Это ты лежишь вместе с Ваном, — указывая на рядом стоящего альфу. — Да, — посмотрев прямо ему в глаза, ответил Чонгук. — Смотри какой смелый, — посмеялся альфа. — Меня зовут Мин Джун. Я тут своего рода главный, а ты новое мясо. Смекаешь? — А я Чон Чонгук. И мне плевать, — развернулся альфа. Но его с двух сторон тут же схватили. — А ты борзый, — встав, ударил Чонгука. Чонгук пошатнулся, но упасть ему не дали державшийся его альфы. — Осторожно, — сказал Ван, — и что-то шепнул на ухо Мин Джуна. *Он тогда за дальний столик сел и остался жив*. На что главный усмехнулся. — Не думаешь, что тебе за это надо преподать урок? — снова удар в челюсть с другой стороны.       Чонгук ебал эту иерархию тюрьмы лежа и закрывая свою голову от новых ударов. После того, как Мин Джун сам избил его, он дал сигнал другим, что они могут продолжить. И, в конце концов, Чонгук уже не мог держаться на ногах и упал, ощущая новые удары один за другим. На ребре, спине, даже на ногах. Сколько же синяков останется после этого. Лишь бы сознание не потерять от таких тяжёлых ударов. Им не надоело пинать его? Даже смотрящие за всем этим надзиратели не помогали, вместо того чтобы все остановить, они просто смотрели. — Привет, Мин Джун, — услышал краем уха Гук.       Поняв, что его перестали избивать, не вставая, посмотрел в сторону звука. Напротив главаря, окружённого его людьми, стоял тот хилый альфа. Хилый, с бледной кожей и белыми прядями. Тюремная одежда казалось довольно большой для него и немного спадала. Его невзрачная внешность, скорее, напоминала безобидного котенка, чем отъявленного негодяя. -Ю…Юнги? — с хрипотцой спросил Мин Джун. — Что-то случилось? — в его голосе слышалась нотки страха. — Я вот читал неподалеку, но меня отвлекли твои шавки, — показывая на стоящих над Гуком альф, которые кажется дрожали. — Вы что, избиваете новеньких? — с безумной улыбкой спросил Юнги. — Мы? — посмотрев на лежащего Чонгука, приказал другим его поднять. — Нет, ты что?! Мы просто знакомились. Так же? — все закивали головой. — Ааа, ну хорошо, — кинув взгляд на Гука, Юнги ушел.       После того случая его два дня не трогали, даже прежние знакомые обходили Чонгука стороной. Сделав вывод, Гук понял, что должен узнать — кто этот Юнги. И, дождавшись пока Ван вернется в камеру и закроет за собой железную дверь, спросил: — Кто такой Юнги и почему все его боятся? — сразу же задал вопрос Гук. — Слушай, парень, — усмехнулся. — Тебе просто повезло, что он читал неподалеку. Дам совет, если ты думаешь, что самый опасный это Мин Джун, то это не так. А Юнги не то, что опасный, он — псих. — Псих? — спустившись с двухярусной кровати, сел на единственный стул. — Пожалуйста, расскажи. Посмотрев на Чонгука, Ван немного его пожалел. У этого альфы даже друзей тут нет, — подумал Ван. — Ты слышал про убийство в Пусане два года назад? — сел на свою кровать Ван. Чонгук кивнул. — И преступника пока не нашли? — Гук снова кивнул. — И что там было убито не меньше сотни людей? — Ну? — Это был Юнги. — Гук охренел. — В это трудно, конечно, поверить. С его внешностью даже не верится что он альфа. Когда его привезли в колонию, мы все думали что это шутка. Как этот дохляк смог это сделать. И вот, до Мин Джуна тут был другой главный, и за тем столом всегда сидел он. Когда Юнги подошёл и сказал чтобы мы пересели, ибо он хочет сидеть тут, главарь рассмеялся и сказал валить ему нахуй и подготовить задницу. А Юнги просто улыбнулся и ушел. Но через 5 минут вернулся. Оказывается, он ходил к надзирателю и попросил его, а тот, тоже сказал, что ему наплевать, пусть делает что хочет. А Юнги, взяв вилку одного заключенного, сказал, что ему позволили делать все, что он хочет… Ты все еще не понял? — спросил Ван. — Продолжай. — Так вот, — вздохнув. — Этой вилкой, он, сначала, воткнул в один глаз главаря, затем — во второй. Те, кто хотел его остановить и избить, сами были убиты. Все заключенные тогда убежали из столовый. А этот псих, поставив на окровавленный стол свой поднос с едой, среди трупов, стал кушать. При этом смеясь, будто он Джокер. А тот главарь скончался в тот час, как его унесли в больницу, и не один из двенадцати людей из них не выжил. — А почему его не изолировали или не дали больший срок? — Этого я не знаю. Просто не подходи к нему. Мне все еще интересно, почему ты остался жив после того, как сел к нему, — удивился альфа. — Все, не мешай, — лег на кровать.       А Чонгук всю ночь сидел на этом стуле. Реально говорят — внешность обманчива. Если верить Вану, он должен благодарить что остался жив. Осталось еще три недели и он выйдет на свободу. Главное пережить и не сталкиваться с тем психом. Точнее с Юнги. Как Гук мог думать, что избиения прекратятся? Прошлые синяки еле отошли, а вот и новые. Дело в том, что Мин Джун пришел к ним в камеру и сказал Гуку съебаться. Они тут будут, якобы, в карты играть. Ну вот где мозги у Чонгука? Вместо того, чтобы уйти, он сказал, что это его камера. Таким темпом он и правда сдохнет раньше, чем выйдет на свободу. В итоге, альфа сидел на одной из парт библиотеки, рассматривая ближние полки и рукой придерживая живот, в который ударил Мин Джун. — Почему не спишь? — раздался сзади голос. — Что? — повернулся Гук. Лучше бы он не приходил сюда. — Я Юнги, — протянул руку альфа. — Чонгук, — пожал протянутую руку, которая была меньше его. — Так почему не спишь? — сел на стул стоящий перед Гуком. — Не спится, — пряча взгляд. А что если он его убьёт за то, что он с ним заговорил. — Читаешь? — не отводя взгляда, спросил белобрысый. — Не совсем. Тут больше нечего делать, — все же посмотрел на него. Если умирать, то хотя бы не слабаком. — Я тоже. Вот сейчас читаю Норвежский лес. — Харуки Мураками? — Юнги кивнул. — Знаю только то, что он его написал. — Тогда советую, хорошая книга, — рассматривая другую книгу взятую со стеллажей. — Там про жизнь Ватанабэ. Он вспоминает о своей жизни и отношениях с двумя омегами, — лениво сказал Юнги. — Любишь мелодрамы? — невольно усмехнулся Гук, и сразу вернул непринужденный вид. — Мелодрамы — да. Но книга скорее не про это, — улыбнулся альфа. Чонгук же, засмотрелся. Что бы Ван не говорил, у этого альфы не была улыбка психа, скорее милая. — Книга напоминает беззаботную жизнь. Что она мимолетная и быстрая, что нужно ценить каждый момент. — Не думаю, что в нашей ситуации она мимолетная, и нам, якобы, нужно ценить эти моменты, — не боясь, посмеялся Гук. Кажется, Юнги давно ни с кем не общался. Не удержал улыбку и Юнги. — Какая самая запоминающаяся цитата у тебя по ней была? — Такое чувство, что благодаря тому, что тебя встретил, смог немножко полюбить этот мир. — Что? — затупил Гук. Юнги посмеялся. — Это цитата из книги. Ты прав, люблю мелодрамы. — Аа, — почесал затылок от неловкости, в тот же момент живот кольнул. — Ай, — тихо сказал альфа. — Что с тобой? — встал Юнги, и аккуратно приподнял тюремную футболку. — Кто это так с тобой? — смотря на свежий синяк, бережно провел рукой вдоль него. — А, ничего страшного, — закрыл футболкой фиолетовое пятно. — Ты из-за этого тут? Тебя в собственную камеру не пускают? — Скорее в государственную, — пытался пошутить. — Они решили сыграть в карты именно там, — признался Гук. — Так съехай. — Не дают этого сделать. Все в порядке, я скоро выхожу. Через три недели, — проговорил Чонгук. — А я через полгода, — на что Гук притормозил с мыслями. Как это? У него разве не пожизненное?. — А…эм. — За хорошее поведение, — улыбнулся Юнги. — Пойдем. — Куда это? — Я живу один. А ты — переезжаешь ко мне, — ушел вперед. Чонгук сначала застыл. Видимо живым он отсюда не выйдет. Точно! Этот псих просто ищет жертву, поэтому общается с ним. Благодаря этому никто не поймет, что Юнги его убил. То есть поймут, но доказать не смогут. Услышав как его снова позвали, Чонгук пошел следом.       Когда они достигли тюремной камеры, он увидел как Юнги, не постучавшись, зашел. — У тебя блять…- хотел сказать один альфа, но увидев Юнги, тут же замолчал.       Они сидели по кругу на полу рядом с кроватью. По середине были разложены карты и тайная выпивка. Стоял запах сигарет. Юнги, сложив руки сзади, сказал Гуку собирать свои вещи, на что альфа сразу принялся это выполнять. А другие заключенные молча сидели, словно статуи. Боясь даже вздохнуть. Юнги прошёлся по середине, топтал их еду и карты. Никто и слова не мог сказать. Прислонился к стене напротив двери. — Чонгук, ты где спал? — Наверху, — быстро ответил альфа. Ему было некомфортно от этой атмосферы. — Оу, — улыбнулся Юнги. На этот раз у него была другая улыбка. Оскал хищника. Вот что имел ввиду Ван. Будто он уже готов вцепиться в свою жертву. — Чонгук теперь живет со мной, — удивление всех было видно через опущенные головы. — Только вот незадача, он будет спать на нижней части. Какой-то дебил ударил его в живот, большой синяк остался, — продолжал смеяться Юнги. — Не знаете кто? — все молчали. — Мне что второй раз спросить? — Извини Юнги. Я… Я не знал что он с тобой, — сложился в поклон Мин Джун. — Ничего, идиот, — усмехнувшись подошёл к нему Юнги. — Все мы делаем ошибки, так же? — все кивнули. — И убивать сегодня не хочется. Но наказать обидчиков Гука надо, да? — Да, — чуть ли не хныкал Мин Джун, когда Юнги положил свою ступню на его голову. — Вставай, — холодно сказал Юнги. — Какой рукой ты ему врезал? — Мин Джун в страхе потянул правую руку. А Юнги, как сумасшедший, улыбался. — Жаль конечно. Не смей даже звук издать, убью, — наклонив голову чтобы посмотреть на опущенную голову Мин Джуна, Юнги одним движением сломал ему правую руку.       Мин Джун же как и приказал Юнги и звука не издал, хотя хруст руки был слышен всем. Чонгук же, что стоял с вещами возле двери, представлял свою скорую смерть от этого ужаса.       Юнги, подойдя к Гуку, снова улыбнулся как в библиотеке и сказал — пошли. Когда они поднялись в его комнату, Гук представлял мрачную камеру. Камера белобрысого была куда приятней старой. Тут были различные книги, свечи, откуда они? , закрытый туалет, и не старая кровать. — Я предпочитаю спать сверху, надеюсь тебе удобно тут, — сказал Юнги. — Спасибо, — попытался улыбнутся.       Хвала вселенной, на следующий день он проснулся живым, и всю неделю тоже. К удивлению, Юнги его не трогал, а скорее общался с ним весьма нормально.       Чонгук узнал что Юнги любить корейскую кухню. Большинство своей жизни провел в Токио в Японии. Знает хорошо три языка. Учился на архитектора, но бросил на последнем курсе. Ему 26, старше Гука на три года. Альфа не дал бы ему больше двадцати. А еще, он знает кучу разных странных фактов. И разбирается в политике. Чонгук, конечно, не знал какими бывают психи, но все же не хотел видеть его в Юнги. В тюрьме они принимали блокаторы, но Юнги так же поделился какой у него запах. Если у Чонгука был шоколад, у второго была мята. Чонгук также, не отставая от сокамерника, рассказал немного о себе. Что он тату мастер, попал сюда нечаянно, и что у него есть доберман. — Пошли кушать, — то ли сказал, то ли спросил Юнги. — Кушать? — Нет, трахаться. Кушать конечно, ты собираешься умирать тут? — Я думал ты кушаешь один, — смутившись, сказал Гук.       Когда они пришли в столовую, все наблюдали за ними, но боялись посмотреть. Юнги же, со своим без эмоциональным лицом, взял два подноса, один дал Чонгуку. Сев за единственный свободный дальний стол, разговор начал Юнги. — На самом деле, я сначала у них вежливо попросил чтобы они пересели. — Ч.апто? — подавился едой Гук. — Ты же знаешь уже. Думаешь я псих? — улыбнулся Юнги. Многие ушли со столовой, ведь если Юнги улыбается — это означает лишь одно. — Да брось, думаешь же. — Да, — вытерев губы. — Но каждый день смотря на тебя не могу в это поверить, — признался Гук. Умирать, так умирать. — Я не псих, это они так думают. А тот кретин насиловал детей и новеньких. А я такое не люблю. Но признаю — других не знаю зачем убил, — не смутившись, начал кушать Юнги. — Но зато, с тех пор тут никто никого не насилует. — Ты псих, — смело сказал Гук и улыбнулся. — Ага.       Гуку не нравилось, что душ придется принимать со всеми. Ладно тогда ему повезло были знакомые и мало людей. Но сейчас. Может попросит Юнги чтобы он всех отпугнул? — размышлял альфа. Думать долго ему не пришлось так как Юнги, увидев полотенца, сам предложил сходить вместе. Увидев его, все сразу же ушли.       Душевая тут была открытой, лишь кран был прилеплен сверху. Только вот Чонгук забыл, что ему предстоит увидеть его соседа голым. Стоя под душем, он боялся развернуться. Хотя они же оба альфы, что в этом такого? — Тебе протереть спину? — раздалось рядом, Чонгук чудом не упал от резкого вопроса. — Я, конечно, понимаю что мы вместе делим комнату, но…- стараясь не смотреть на макушку перед носом. Юнги еле доходил до его головы. — Хорошо, — снова развернулся.       Взяв мочалку Гука и смочив ее водой с мылом, Юнги начал с верхней части спины, медленно спускаясь по плечам. — У тебя красивые татуировки, — провел рукой по ним. — Да, сразу понятно кем я работаю, — пытался скрыть странный трепет. — Когда мы оба выйдем, набьёшь мне? — продолжая мыть. — Что? … Куда ты хочешь? — На плече, — закончив сказал Юнги. — Не слишком ли по омеже? — У меня там шрам. Протрешь и мне? — предложив свою мочалку.       Развернувшись Чонгук засмотрелся на фарфоровую кожу сокамерника. С долькой страха, начав мыть его спину, Гук невольно прошёлся глазам по фигуре Юнги. Он такой хрупкий, что аж хотелось прикоснуться к этой коже рукой, а не мочалкой. Интересно, она такая же нежная, как на взгляд. Убрав все мысли, Гук понял, что у него просто недотрах. Думай головой Чонгук, он альфа, к тому же это — Юнги.       Закончив водные процедуры, они вернулись в комнату. Чонгук сразу переодевшись лег на нижнюю часть кровати, Юнги зажёг свечу и стал читать. — Слушай, а что ты будешь делать когда выйдешь? — спросил Чонгук. — Хочу в Испанию, — отложив книгу сказал Юнги. — Мне нравится их атмосфера. — А тебе разве можно будет покидать страну? — Конечно, — усмехнулся Юнги. — У меня много связей, к тому же я на самом деле богатый. — Ты что мафия? — засмеялся Гук. — А ты что? — спросил альфа. — Вернусь в свою студию, продолжу быть тату мастером. Еще скучаю по Бану. Мой доберман. Ну и по родителям конечно. — Мои меня ненавидят. Они тоже думают, что я псих, — грустно сказал Юнги.       Чонгук, не думая головой, пригласил Юнги к себе на кровать. Когда альфа к нему подошёл и лег рядом, положив голову к нему на грудь, Гук задержал дыхание от этого. Это казалось таким-то не правильным, но, одновременно, будто так и должно быть. От Юнги исходил его слабый запах мяты. Только более мягкой, не присущей альфам. Невольно Чонгук вздохнул, уловив его аромат. — Тебя ждет кто-нибудь? — спросил Юнги. — Про что ты? — отпустив руку на спину альфы. — Про омегу, — почувствовав на спине руку Гука. — У меня нету омеги, последние отношения кончились печально. — Почему? — Меня бросили, хотя я любил его. Он пах карамелью, — вспоминал Чонгук. — А ты? — У меня тоже нет омеги… — сказав это альфа уснул на груди Чонгука.       Оставалось три дня до выхода Гука. Однако он не чувствовал себя на седьмом небе. Его посещали странные мысли. Из-за Юнги. Все последние дни, после того разговора, они начали хорошо общаться. Даже обещали встретиться после того, как выйдет Юнги. Чонгук уже не думал о нем как о психе, скорее как о безобидном котенке, который нуждался в ласке и заботе, который показывал когти только при необходимости защищаться и защищать. Он слишком привык к нему. Чонгук не был гомофобом, но не мог признать, что чувствует к Юнги намного больше. Ему нравилось в альфе все, начиная от макушки до изящных ног. То, как он улыбался и его глаза исчезали. То, как он читал до ночи, скрещивая ноги. То, как мило спал посреди дня.       Но Чонгук не учел, что его гон мог прийти именно сегодня. Это было и причиной почему он боялся прихода альфы. Он не сдержится перед ним, это и произошло, когда Юнги зашел. — Что с тобой Гук? — подходя к кровати. — Не подходи, — поднял руку. — Прости. Тебе лучше уйти, — развернувшись к стене. — У тебя… Гон? — все же подошёл Юнги и вдохнул шоколад. — Юнги… — сказал альфа. — Прошу уйди. — А то что? — не сдавался. Сев на бедра Чонгука, он повернул его голову, взяв за подбородок. Чонгук схватил его расставленные с двух сторон бедра. — Что ты мне сделаешь?       Не успел Юнги спросить, как Гук их перевернул нависая над альфой. Их глаза встретились. Оба ощущали этот жар. Смешавшиеся запахи заполняли всю камеру. Юнги смотрел на него с таким же желанием, давая Гуку зеленый свет. Не ждав и минуту, альфа наклонившись, увлек его в поцелуй. Самый горячий поцелуй в его жизни. Чонгук, прервав поцелуй, начинает спускаться по шее, вылизывая ключицы, снова возвращаясь к шее и посасывая ушную мочку. — Гук… — шептал альфа.       Чонгук, поднявшись, снял с них одежду, и вернувшись губами к губам альфы, накрыл его пах руками, чувствуя твердеющий член альфы. Неправильно, то что они делают, неправильно. На как же желанно. Чувствовать такое податливое тело Юнги под собой. — Такой вкусный, — говорил Гук. — Везде вкусный, — еще раз лизнув пахучую железу альфы.       Начав тереть ладонью его член, он медленно спускался по груди, не забывая лизнуть соски. — Я весь дрожу от твоих ласк, — смотря на альфу, сказал Юнги. — Еще…- толкаясь в руку Гука. Опустившись до члена, Чонгук сначала дул на него, отчего Юнги слегка выгнулся. — Не заставляй меня ждать… пожалуйста… Усмехнувшись, альфа лизнул на пробу. Член как член, не важно чей он, альфы или омеги. Поставив его ноги пятками по сторонам, альфа встал перед ними на колени. Начиная выцеловывать каждую часть отдельно и медленно двигаясь к члену. Юнги же часто дышал, схватив Гука за волосы. И застонал когда Чонгук сразу же взял до основания. — О боже… Гук…       Чонгук продолжил двигать головой, доставляя альфе желанное удовольствие от горячего рта, временами подаваясь навстречу. Быстрые движения заставляли стонать альфу от минета Гука. — Такой податливый, — выпустив член из рта.       Он снова, опустив голову, взял только головку и начал кружить по ней языком, и опять на всю длину. Только кончить от этого он не дал, перевернув Юнги животом вниз. Поднял его за бедра, расставляя его колени. — Гук, я не омега, — зарываясь в подушку. — Все равно сладкий, — устроился меж ягодицами альфа. — И как они думают что ты опасный, — поцеловав одну ягодицу. — Ты же такой милый, — поцеловал другую. — Мой котенок. Альфа, открыв половинки, лизнул маленькую красную дырочку Юнги, тут же получив стон. — Блять… Гук…       Не только ноги, все тело задрожало, когда Чонгук прикоснулся своим языком, словно судороги. Юнги и вправду урчал как маленький котенок, что жаждал ласку от хозяина. А альфа продолжал толкаться и лизать языком, заставляя Юнги напрягаться. Гук пытался толкнуть язык еще глубже, словно хочет дойти до самой простаты. Юнги находился далеко от этого мира, и только ощущал своей дырочкой все прелести этого. Сам того не понимая, он начал толкаться навстречу. Когда Чонгук начал активно двигать языком, при этом не забывая проникать дальше, Юнги кончил громким рыком. — Мой котенок получил удовольствие? — спросил альфа, повернув Юнги к себе. Юнги лежал весь вспотевший и красный, пытаясь скрестить ноги. Ему не позволили снова устраиваясь между ними. Собрав часть его спермы с живота, Чонгук мазнул ее на свой налитый кровью член. — Он слишком большой. Ты порвешь меня, — посмотрев на пах альфы. — Не волнуйся, я хорошо тебя растянул. Наш храбрый псих боится моего члена? — провел рукой по его груди. — Не наш, твой…ах, — выгнулся альфа, когда Гук сразу же вошёл. Однако боли он не чувствовал, только приятную заполненность. Чонгук правда хорошо его подготовил. — Поцел…       Чонгук сразу же вцепился в его губы. А Юнги дрожал от всего этого. Его обмякший член снова начал твердеть, находясь между их животами. Руки Юнги царапали когтями спину альфу, желая отомстить за засосы Гука. Целуя альфу, Чонгук начинает двигать бедрами, не спеша и медленно ускоряясь. Толчки от нежных в один момент становиться грубыми, отчего Юнги, не сдерживаясь, стонет во весь голос. Взяв опущенные руки Юнги, альфа поставил их вдоль головы, накрывая их своей рукой. От каждого толчка Юнги ловил губами воздух, почувствовав как Чонгук попал по простате, застонал сильнее. Альфа же вдалбливался все сильнее и грубее, принося удовольствие не только себе. Юнги распадался на части, принимая жёсткие толчки и стонал с закрытыми глазами. Пока Гук выцелововал все доступные ему участки, оставляя свои следы, Юнги сжал свои стенки, от чего Чонгук зарычал с новой волной возбуждения. — Чонгук… прошу…агх… — скулил Юнги.       Чонгук срываясь на бешеный темп, входил с новой силой. Взяв в руки член Юнги, начал надрачивать, не забывая проходится по простате. И через несколько секунд Юнги кончил, пачкая руку альфы. Чонгук кончил следом, изливаясь в Юнги.       Тату студия Найт скрытая в лабиринте улочек Сеула, была весьма популярной. В студии был приглушенный свет, льющийся из винтажных ламп. Мягкие черные диваны в стиле минимализма. На стене висели эскизы татуировок, висел аромат восточных блоговений, окутывая пространство. Вдруг дверь открылась, говоря, что пришел клиент. — Мы закрыты, — сказал Чонгук, стерелизуя иголки. — Жаль, а я так хотел тату на плече, — раздался знакомый голос. Подняв голову, альфа встретился с его любимыми глазами. — Мм, думаю все-таки открыты, — игриво сказал Гук, направляясь в сторону альфы. — Ты же сказал что выйдешь завтра, я бы встретил, — поднимаясь, обнял Юнги Чонгук, тот сразу же обвил ногами его талию. — Я скучал. — Я тоже, — улыбнулся альфа. — К тому же нам еще в Испанию вместе лететь, мой альфа. — Сначала набьём тебе татуировку, моя любовь, — прям в губы. — Набьём, — затянул в поцелуй Гука.