Эффект бабочки

      Голод сидел за рулём, всматриваясь в почти разрушенный трейлер, от ветра крыша которого была готова сорваться с дома. Значит вот так живут люди? — подумал мужчина, закуривая очередную сигарету. Ночь была длинной, она и не планировала заканчиваться, предоставляя Голоду выполнить поручения брата ровно в положенный срок. Папка с делом Вики Уокер была брошена на соседнее сиденье. Он и так вдоволь изучил её. Знал скорее больше, чем её собственная мать, которая по информации, что предоставил Грек — щенок Смерти, отсутствовала большую её часть. Девчонка наверняка начнёт визжать и сопротивляться. Поэтому Голод оттягивал тот самый момент, когда спокойствие должно было пошатнуться, как только он зайдёт в трейлер. Выйдя из машины, мужчина бросил недокуренную сигарету себе под ноги, ступая на обветшалое крыльцо, которое под его весом слегка покачнулось. Время на часах показывало четыре утра, а за стеной были слышны звуки телевизора. Выдохнув, Голод прошёлся костяшками пальцев по двери, ожидая приближения шагов. Мужчине понадобилась вся выдержка, чтобы не снести преграду, что разделяла заветную цель к чёртовой матери. Но спустя несколько минут к двери кто-то подошёл, так и не удосужившись открыть её. — Кто там? — раздался девчачий голос, отличающийся от голоса девчонки, которая так по героически собиралась проломить Голоду голову статуэткой за стоимость всего этого дома. — Мама?        Голос был точно детским за дверью, и Голод слегка растерялся, не зная точно, как вести себя дальше. Мужчина прокашлялся, а затем заговорил как можно бесстрастным голосом: — Хм... Я... Мне нужна Вики Уокер, можешь позвать её? — Её нет дома, — раздалось из-за двери. — Есть кто-нибудь взрослый? — Нет. Я одна. Мама запрещает открывать дверь незнакомцем. —Давай, это будет наш маленький секрет, — чуть мягче произнёс Голод, удивляясь тону своего голоса. — Вы... Вы не бандит? У мамы нет денег, чтобы погасить долги... И её нет дома. — Нет, я... Мне нужна лишь Вики Уокер. Мы поговорим. И обещаю, я уйду.       Девочка замешкалась, размышляла некоторое время, а затем всё-таки открыла дверь, впуская мужчину на порог дома.       Голод брезгливо осмотрел дом, хотя, по его мнению, и домом это помещение назвать язык не повернулся бы. Разодранные обои, полупустая гостиная с подранным диваном в центре и тумбочкой, у которого отсутствовала одна дверца. На тумбочке стоял совсем дешёвый телевизор, который показывал дурацкое шоу, что так любила смотреть Кира. Наверное, все девочки сходят с ума от розового и разукрашенных барби, — подумал Голод. — Сестры нет дома, — подала голос девочка. — Мамы тоже.       Голод, наконец, отвлёкся от рассматривания дома, и перевёл взгляд на девчонку, которой на вид было лет десять. — Как тебя зовут? — равнодушно спросил он. — Дженни, — девочка помялась, а потом добавила: — Дженнифер. — Ты здесь одна? — Да. Я часто остаюсь одна... Вики работает, а мама... Мама тоже. Ты друг Вики? Она не говорила о тебе...       Друг? У Голода не было друзей. От него всегда что-то было нужно людям, как и ему от них. В его мире не существовали такие понятия, как любовь, дружба, семья. Всё, что так рьяно называл Смерть семьёй, совершенно таковой не являлось. — Да, мне необходимо найти её. Поможешь?       Дженни запрыгнула с ногами на диван, взяв в руки пульт от телевизора. — Вон ту, — девочка указала на телевизор на высокую брюнетку. — Зовут Барбара. Она мечтает стать моделью. Я тоже хочу, как она... Как думаешь, у меня получится?       Терпения мужчины заканчивалось, но от чего-то ему не хотелось быть грубым с ребёнком. Показывать девчонки, что, похоже, была одинока, так же, как и он, свою другую злую сторону. Мужчина сел рядом с Дженни, оценивая куклу, на которую указывали маленькие детские пальчики. — Не думаю, что моделинг - хорошая профессия, Дженнифер. — Почему? — возмущённо спросила девочка. — Это временная работа. С течением времени ты постареешь и навряд ли сможешь выхаживать по дорожке, как эта... — Голод осёкся. —... барби. — Вики тоже говорит, чтобы я не летала в облаках. Мечты всего лишь останутся мечтами, так говорит сестра. — Как думаешь, где может быть Вики? — Голод попытался снова уйти в нужное русло, заканчивая бессмысленные разговоры. — Мне очень нужно знать.       Дженни вскочила с дивана направляясь в дальний угол комнаты, которая была прикрыта плотной шторой. Девочка распахнула её, открывая вид на небольшой закоулок с кроватью и небольшим деревянным шкафом. Взгляд Голода заострился на стену, что была обклеена рисунками, на которых было изображены умело нарисованные чертежи необычных зданий. — Это рисунки Вики, — заметив взгляд мужчины, объяснила Дженни. — Она хотела поступать в архитектурный... — поняв ожидающий взгляд мужчины, Дженни стала копошиться на нижней полки шкафа, а когда нашла небольшую книжицу, подошла к Голоду. — Вот... Адрес Мими и Энди. Вики больше ни с кем и не дружит.       Да... Голод вспомнил, что кроме Мими, близкой подруги и одноклассницы, был ещё парень. Взяв из рук ребёнка записную книжку, Голод нашёл глазами нужный адрес и поспешил вырвать страницу. — Эй, Вики это не понравится! — возмутилась Дженни. — Не переживай. Это покажется ей всего лишь пустяком.       Голод встал с дивана, направляясь к входной двери, но по какой-то причине остановился в шаге от выхода. Мужчина снова огляделся, пытаясь унять не вовремя проснувшуюся совесть. Достав из кармана пиджака бумажник, Голод достал из него небольшую пачку долларов. — Возьми, купи себе что-нибудь.       Увидев деньги, Дженни от восторга буквально запрыгала на месте, благодарно взирая на мужчину. — Спасибо! — запищала девочка, подбегая к Голоду, забирая неожиданный подарок.

***

      Астарот привёз меня к Энди. Для меня будет легче справится со всем пережитым, если перед лицом не будет Ребекки. Мать сразу заметит, что что-то произошло, и начнёт задавать вопросы, обвинять Мими. Хотя подруга, как ни странно, оказалась совсем не при чём в данной ситуации. Я сама впервые по своему желанию вляпалась в дерьмо, от которого отмыться будет практически невозможно. Я смотрела на Астарота и была рада, что помогла ему. В душе рождалось неописуемое тепло от того, что я спасла парня, не дала Смерти Ричардсону отнять у него жизнь. Но со всем этим я прекрасно понимала, что буду за это наказана. Мысли о том, что, скорее всего, господин Ричардсон начнёт за мной охоту, не покидали голову. Тем более Астарот, перед тем, как уехать, предупредил об этом. Я не знала, что делать. Не знала, что могу против великого семейства, с которым, откровенно говоря, бороться было бессмысленно.       Я не собиралась рассказывать Энди о случившемся, зная его реакцию заранее. Он позвонит в полицию, а там господину Ричардсону поймать меня будет легче простого. Тогда, в машине у Астарота, я почему-то верила в свою силу. Верила, что смогу избежать наказания и не подставить дорогих сердцу людей. Но сейчас, сидя в футболки Энди, попивая его фирменный чай, я понимаю, как никогда, насколько ничтожна.       Астарот дал мне свой номер телефона, на случай, если всё станет невыносимым. Но, кажется, страх уже приносил свои плоды, зарождая во мне эту самую невыносимость. У меня был план дождаться Мими и решить мои дальнейшие действия с ней. Но подруга, как назло, не брала трубку хотя мои звонки ей, уже доходили до сотни. Ещё с детства я, будучи спокойным, местами замкнутым ребёнком, чаще всего опиралась на стойкость Мими. Всегда в любых вопросах ожидая чёткий план действий от неё. — Малыш... Что-то случилось? — Энди подсел ко мне на кровать, забирая горячую кружку из моих рук. — Ты бледная...       Я поспешила отогнать жуткие мысли, натягивая улыбку. — Я просто устала, Энди... Всё хорошо.       Но ничего хорошего не было. Я не могла не думать о сегодняшнем дне. Не могла не представлять, как сидела на том самом стуле, а Смерть или другие члены семьи Ричардсон издевались бы надо мной, выбивая местонахождения Астарота. Энди, заметив моё отчуждение, пододвинулся ближе. Его губы нежно прошлись по моему плечу, медленно скользя по шее, задерживаясь возле ключиц. Он хотел отвлечь меня, показать, что помимо работы в моей жизни было и другое. Я выдохнула, постаралась отпустить те мысли, что тяготили, не давая расслабиться. Запрокинув голову, я предоставила Энди больше места для чувственных поцелуев, и парень тут же воспользовался этим. Его осторожные тонкие касания к коже заставляли мурашки пробудиться, тело расслабиться.        Мы с Энди были долгое время вместе, и всегда ему удавалось отвлечь меня от всего, что так расстраивало. Не выдержав, я обхватила его лицо руками и потянула к своим губам. Мне был необходим он. Тот, с кем бы я забыла о своей никчёмной жизни. Я целовалась самозабвенно, стараясь передать парню всё, чем была наполнена душа. Мой язык ловко проскользнул к Энди в рот, начиная играться с его. Я словно высасывала его жизнь, восполняя силами свою. Стянув с него футболку, мои руки прошлись по подтянутому телу, задерживаясь на кубиках пресса, проходясь по бледной кожи ноготками. Послышался рваный стон Энди. Этого было мало, поцелуи не смогли бы насытить. Дать то, что так необходимо. Энди опрокинул меня на спину, пристраиваясь между ног. Я почувствовала, как что-то напряжённое упёрлось в мой пах, и я в удовольствии выдохнула. Энди стянул с меня его футболку и тут же припал к груди, начиная посасывать затвердевший сосок. Он игрался с ним, обводя языком ореолу. И как только игра надоедала, переходил на другую грудь. Я хотела уйти от проблем. Погрузиться в пучину страсти и секса. Отдать Энди то, что уцелело во мне. Тем самым сказать ему о том, как он мне дорог.       Но залитое кровью тело брата Астарота снова, в который раз промелькнуло перед глазами. Его неживой обречённый взгляд будто смотрел на меня из темноты, протягивая ко мне склизкие щупальца. Я вспомнила печальные глаза Астарота, который пытался скрыть боль от потери родного человека. Но я всё равно её видела. Видела, как глаза в одно мгновение перестали гореть. Он навсегда остался мертвецом в мире живых. Он навсегда будет жить с той дырой в груди, что образовалась из-за смерти брата. Именно это я вспомнила, когда руки Энди остановились возле трусиков, порываясь стянуть их с меня. Положив руки на плечи парня, я со всей силы оттолкнула его, начиная неистово дышать и хватаясь за горло. Я плакала, сидя обнажённой на кровати Энди, и ничего не могла поделать с этим. Боль от того, что я увидела... Узнала, какими могут быть люди, разрывала мои внутренности. Страх перед будущим, ничем не глушимая вина перед Дженни из-за того, что оставляю сестру, закрыли все и без того редкие прекрасные моменты. Энди не понимая происходящего, обхватил моё лицо руками, заставляя сфокусировать взгляд на нём. — Вики... Я чем-то обидел тебя? — с тревогой в голосе спросил Энди.       Не отвечая ничего, я кинулась в его объятья, усиливая поток слёз, что скапливались на его плече. Мне было нужен рядом кто-то родной. Тот, кому бы я смогла рассказать о всём случившемся. Но Энди не был таким человеком, хотя мои чувства к нему, я уверенна, были искренними. Энди - хороший мальчик из средней школы, который дал мне поверить в то, что можно жить нормально. Без Ребекки и её вечных проблем, без ущемлённости и тотальной безнадёги. Он дал мне поверить в то, что я особенная. Но со всем этим не переставал играть в хорошего парня и делить мир на чёрное и белое, не допуская мысли о том, что существовало множество других красок. Я обняла Энди и хотела повторить попытку забыться, но в дверь раздался настойчивый стук. Парень аккуратно освободил меня из объятий и встал с кровати. — Наверное, это Мими, — предположила я, натягивая футболку Энди обратно. — Я написала, что буду у тебя.       Энди недовольно сморщил лицо, понимая, что вечер на двоих закончится, как только подруга переступит порог квартиры. — Иди тогда! Открой дверь сама, — раздосадованно буркнул он себе под нос.       Я с сожалением посмотрела на него, но всё же внутри себя обрадовалась тому, что переживу все тягостные эмоции не одна. Я буквально подбежала к двери, задерживаясь лишь на секунду, чтобы расправится с тугим замком. — Мими! Я волновалась о те... — я потеряла дар речи, когда заместо подруги увидела на пороге квартиры Энди Голода Ричардсона.       Неосознанно я попятилась назад, оставляя дверь открытой. Я знала, зачем он приехал, и тут же вспомнила нашу с ним беседу в его комнате. Мужчина вовсе был спокойным. Было сложно понять, что он испытывает по отношению ко мне. Чувствует ли злость или ненависть за то, что я помогла их пленнику бежать? А может, и вовсе считает меня никчёмный, тупоголовой официанткой, которая сунула нос не в свои дела. Мы стояли молча, пялясь друг на друга. Только на моём лице тут же стала считываться паника. Бегающие глаза выдавали меня с треском. Я искала пути отступления, но глубоко внутри себя понимала, что это бесполезно. Голод же смотрел, как и тогда в комнате, безразлично. Словно на таракана, который залез к нему в тарелку супа. Он без эмоций на лице мог легко раздавить его, не прикладывая никаких усилий. Энди, устав ждать, вышел из гостиной. — Ну, что вы там? Может, пройдёте в зал, Вики? — прокричал он и так же как и я, застыл, увидев совсем не Мими, а незнакомого мужчину, что выглядел как те богатенькие мужики в телеке. — А-а, вы ко мне? — Энди скрыл своё удивление и взял себя в руки. Парень встал напротив Голода, закрывая меня своей спиной. — Я чем-то могу помочь?       Воспользовавшись моментом, я проскочила в гостиную, взирая по сторонам, ища хотя бы что-то, что помогло бы мне. Я знала, что Голод Ричардсон пришёл по мою душу. Знала и ничего не могла придумать, что-то предпринять. Я стояла посреди комнаты, ожидая его дальнейших действий. Голод прошёл за мной в гостиную через несколько минут. Он встал напротив меня, в упор вглядываясь в напуганное лицо. — Знаешь, зачем я приехал? — спокойно спросил он, а я лишь смогла кинуть в ответ. — Давай обойдёмся без драмы, Вики... Ты оденешься, и мы поедем. Мой брат... Смерть хочет поговорить с тобой.       Ну конечно. Мы просто поговорим... Я скажу, что ничего не знаю о местоположение Астарота. Возможно, извинюсь, что влезла не в своё дело. И, конечно же, Смерть Ричардсон, что держал двух людей связанным, а позже жестоко убил одного, поверит и отпустит меня.       Энди скорее был в замешательстве, иначе я не могу объяснить его запоздалое появление. Он смотрел на меня, упорно дожидаясь хоть каких-либо объяснений. Моё сердце разрывалось. Мне хотелось рассказать ему. Развеять, возможные неправильные мысли на мой счёт, но всё, что я делала, так это стояла напротив Голода и смотрела на его идеальное лицо.       Было глупо не заметить его природную, в какой-то степени аристократическую внешность. Он отличался ото всех, кого я встречала. Что стоят одни длинные волосы, аккуратно собранные в хвост. Они выглядели так, как бы за ними тщательно и с любовью ухаживали: блестящие, с насыщенным чёрным цветом и безупречно прямые. Мне казалось, что это странно - носить для мужчины такую длину, но я тут же одёргивала себя, убеждая, что у богачей свои причуды. Но даже эта странность была присуще ему. Она ему шла, и без неё я не могла представить Голода Ричардсона.       Молчаливая пауза затянулась. Мужчина, видимо, понял, что я не собиралась просто сдаваться, поэтому он сделал ко мне навстречу шаг, а его мятное дыхание обожгло шею. — Собирайся, Вики... Иначе я убью твоего парня прямо у тебя на глазах.       Его спокойный, ровный тон голоса привёл меня в ужас. Я отпрянула от него, в ужасе бросая взгляд на Энди. — Мне это надоело! — взревел Энди, направляясь в сторону комода, на котором лежал его телефон. — Или вы объясните, что здесь происходит, или я вызову полицию!       Голод перевёл равнодушный взгляд на меня, а затем пошёл к выходу, бросив напоследок: — Я жду тебя в машине через десять минут.       Конечно, он знал, что я добровольно поеду с ним. Не буду устраивать истерик и не попытаюсь сбежать. Впервые за сегодняшнюю ночь внутри рождалось сожаление о том, что я помогла Астароту. Где-то внутри меня рождался стыд за такие мысли, но я не могла не злиться. Вся моя привычная жизнь рушилась на глазах. И так получалось, что из-за меня могли пострадать близкие люди. Я бросилась к потёртому от времени креслу и стала натягивать джинсы. — Вики? — Энди подошёл ко мне, не понимая точно, как стоит ему реагировать. — Объяснишь? Что происходит? Какой-то мажор вламывается в мой дом и просит тебя поехать с ним! А ты вместо того, чтобы вызвать полицию... собираешься поехать с ним? — Энди... Я не могу объяснить тебе всего... Я... Я должна поехать с ним... И... — Это из-за Мими? Она что-то натворила? Подставила вас?       Ох, если бы ты только знал, Энди... Я приблизилась к парню, обхватив его лицо, и принялась оставлять быстрые поцелуи на его лице. — Я позвоню, хорошо? Просто доверься мне, — прошептала в губы парня, а затем быстро убежала прочь из его квартиры.       Машину Голода нельзя было спутать с другими. Она будто была из другого, ещё неопознанного нами мира. Дорогущая иномарка стояла возле дома Энди и была единственной стоящей вещью в этом районе. Я молча открыла переднюю дверь, залезая внутрь. Голод не обратил на меня внимания. Он курил в приоткрытое окно, рассматривая почти разрушенную детскую площадку. В машине вкусно пахло, и я только сейчас осознала, что это был его запах цитруса с нотками пряностей и древесных переливов. Ещё тогда, в его комнате, я почуяла его, но не предала значению. Докурив, он выбросил бычок сигареты, а затем тронулся с места.       Машина ехала плавно, с лёгкостью уносила навстречу смерти. Я знала, что мне придётся не легко и боялась. Мне было неприятно общество самодовольного мужчины, что посчитал меня дешёвой шлюхой, готовой отдаться за несколько баксов. Но по идиотскому стечению обстоятельств Голод был единственным, с кем я могла поговорить и, возможно, на время успокоить ноющее сердце. — Меня убьют? — неожиданно для самой себя я озвучила мысли, что не давали покоя. — Возможно, — равнодушно ответил Голод, не отрываясь от дороги. — Привычка трогать то, что тебе не принадлежит была с рождения, или ты приобрела её позже? — Я... — я замялась, не зная, что ответить ему. Мы говорили о моей жизни настолько непринуждённо, что я почти поверила, что она ни черта не стоит. — Я не могла оставить его. — Он принял наркотики, чтобы терпеть боль? — спросил Голод, впервые за поездку посмотрев в мои испуганные глаза. Я кивнула ему. — Ты знаешь, где он сейчас? В твоих интересах сказать Смерти местоположение Астарота. — Я не знаю... Он не сказал мне, — я соврала.       Не знаю почему, и по какой причине я сказала не правду, ведь Астарот оставил свой номер телефона. Я могла бы позвонить ему, попросить о помощи, но тогда бы его спасение не значило ничего. Тогда бы всё, что я должна была пережить в особняке Ричардсон не имела смысла.       Мы ехали весь оставшийся путь молча. Голод старался не смотреть на мои руки, что сжались изо всех сил в сиденье машины, дабы унять волнение. Мне хотелось поговорить с ним, хотя ещё несколько часов назад меня бы стошнило от его общества. Хотелось, чтобы он оказался тем самым героем из книжек, что я так горячо любила читать в детстве. Оказалось, что перед смертью ты будешь готова принять помощь от кого-то угодно, лишь бы спастись.       До особняка оставалось совсем немного. Мы остановились на той самой заправке, на которой вышли с Астаротом из туннеля. Мысль о том, что Голод заведёт мне в тот самый туннель, чтобы не привлекать лишнего внимания, заставило сжаться в кресле. — Я хочу предложить тебе сделку, — неожиданно для меня мужчина развернулся ко мне. — Сделку? — переспросила я, до сих пор не до конца понимая суть разговора. — Война скоро женится на наследнице господина Шарби, — эта фамилия ни о чём не говорила для меня и тогда Голод продолжил: — Французский компаньон, чьё количество акций превышает акции брата. Ему выгодно породниться с ним, нежели отбирать их более грязными методами. — Это... печально? Да, жаль Войну... — во мне снова и снова нарастала злость на то, что Голод решил поделиться новостью о женитьбе брата тогда, когда я, возможно, стояла в шаге от смерти. — Мне то что с того?! — не выдержав, крикнула я. — Это вопрос времени, когда Смерть и для меня подберёт подходящую кандидатуру. Мне лишь нужно немного времени, чтобы оборвать нить со Смертью. Понимаешь?       Мужчина говорил размеренно и, наверное, впервые с нашего знакомства разговаривал со мной, будто бы я стояла с ним на ровне. Я отрицательно мотнула головой, действительно не понимая, что он хотел от меня. Посочувствовать его тяжёлой жизни? Думаю, он как-нибудь смог бы справиться с сексапильной брюнеткой... да какая разница каким цветом были её волосы, она будет богата и будет иметь куча возможностей. — Я хочу, чтобы ты притворилась моей невестой, — выпалил он, а я так и не поняла озвученную им фразу. — Подумай, у тебя есть несколько минут, прежде чем мы тронемся с места. — Ты, должно быть, шутишь? Невеста? Кто? Я? — Смерть не тронет тебя. Через несколько недель у него будут выборы мэра города, и он хочет выиграть их. Ему и так мешают это сделать. С нами он не будет разбираться и привлекать внимания к нашей семье. — Ты хоть понимаешь, что ты несёшь? Я не буду твоей невестой, подругой, приятельницей и никем либо другим! У меня есть парень! Тот человек, которого ты угрожал убить! Припоминаешь?       Голод усмехнулся на мою начинающую истерику, а затем достал из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет. Взяв сигарету, мужчина ловко покрутил её между пальцев, а затем прикурил. В машине повисло облако горького дыма. Мне пришлось несколько раз отмахнуть её рукой... — Твоя подружка сейчас должна находится у брата... И он весьма убедительно умеет заставить говорить...       Мими... Я всё это время не думала о том, где могла быть подруга. Я лишь ожидала её появления, надеясь на то, что она своим хитрым умом поможет разобраться со всем случившемся. Дура... Какая же я дура. — Я помогу вытащить её... Помогу сделать так, чтобы твои близкие не пострадали. И ещё... Ты хотела поступать в университет... Я видел твои рисунки... Весьма не плохо. — Ты был у меня дома?! Что ты сделал? — я хотела наброситься на Голода.       Хотела разрыдаться прямо перед ним. Хотела, чтобы сегодняшняя ночь была ужасным сном и не более. Я вцепилась руками в ворот пиджака, но Голод с пренебрежением откинул мои руки. — Сядь! — рявкнул он. — Сядь и послушай! Я оплачу твою учёбу. Сделаю так, чтобы ни один человек из твоего окружения не пострадал от рук моего брата. А ты... Ты будешь притворяться моей возлюбленной. Будешь стоять рядом и мило улыбаться камерам, что будут нас снимать, — Голод затих на несколько минут.       Его костяшки пальцев побледнели от того, как сильно он сжимал кожаный руль. Я разозлила его и даю несколько последних баксов на то, что он думал, что будет куда проще с такой идиоткой, как я. — Даю тебе несколько минут, а затем мы едем.       Я сидела и думала, как вообще со мной могло случиться подобное? Как за одну ночь я смогла поменяться с Мими мечтами, мыслями...жизнью? Всегда, во всех воспоминаниях обидчики Мими шантажировали мной, попадая в больное, уязвимое место... А теперь? Теперь я должна поставить на кон своё спокойствие, будущие планы... Энди, Мими, Дженни, чтобы они могли существовать обыденной жизнью. Я каждый раз поворачивалась в сторону мужчины, и реальность, как тяжёлая пощёчину, приводила меня в чувства. Этот мужчина не для меня, и я не для него.        Тот, кто любит дорогие деловые костюмы, блестящую обувь, золотые запонки. Тот, кто любит слушать истеричный джаз, дурно пахнущие сигареты. Тот, кто носит длинные старомодные волосы и имеет бледную кожу. Тот, кто не предназначен для меня. Скорее меня рядом с ним люди посчитают официанткой, обычной обслугой. Мы не может существовать вместе. Я не могу даже думать об этом. Несколько слезинок скатилось по лицу в тот момент, как телефон завибрировал, и на дисплее высветилось имя Энди. Я ещё раз взглянула на Голода, но ему не было дела до моих терзаний, и, похоже, он знал мой ответ заранее. Я нажала ответить и проглотила ком, который мешал дышать. — Вики, что случилось? Я не могу больше ждать!       Энди повышал голос. Он был на грани нервного срыва. Чувства беспокойства не давали ему взглянуть правде в глаза. — Энди... Я не знала, как сказать тебе там, в квартире... Нам надо расстаться.       Голод усмехнулся, замечая на моём лице слёзы. Что этот человек вообще мог знать о любви? Что он вообще мог мыслить о моей жизни и ещё усмехаться с этого? — Вики? Вики, что ты вообще говоришь такое? — не мог понять Энди. Он знал меня. Знал и поэтому не верил ни одному моему слову. — Чёрт, малыш, что случилось? Этот тип обидел тебя?       Моё сердце разрывалось. Я была готова встретиться с господином Ричардсоном старшим. Кажется, я уже была готова ответить за всё, что натворила за этот короткий промежуток. Я представила опустошённое лицо Энди, злость Мими, радость Ребекки, и мне стало тошно. — Прости... Прости меня, Энди. Со временем ты сможешь простить.       Я бросила трубку, а затем выскочила из машины. Слёзы струились по лицу, не давая свободно вдохнуть утренний воздух. Я и не заметила, как стало расцветать. Не заметила, что не спала сутки. Не заметила, как моя жизнь утекала сквозь пальцы. Я всё пропустила. Руки дрожали, кажется, я почувствовала безнадёжность. Я схватила снова мобильный и, давая своим чувствам вверх, набрала номер Астарота. Не знаю, что я хотела этим добиться. Чего бы стала просить у парня, что сам, скорее всего, зализывал раны от семейки Ричардсон. — Алло... — в телефоне раздался женский старческий голос. — Можно... Можно мне услышать Астарота? — надрывисто спросила я. — Астарота? Боюсь, милочка, ты ошиблась. Я не знаю никакого Астарота.       Я не могла поверить в это. Не могла до конца осознать, что он обманул меня. Нагло воспользовался моим доверием и, возможно, симпатией. Я рухнула на землю, обливаясь слезами.       Голод всё слышал... Он подъехал ко мне ближе, и его лицо показалось из приоткрытого окна. — Идиотка! — раздражённо произнёс мужчина.       Мы добрались до особняка Ричардсона за считанные минуты. Возле огромного дома было большое скопление людей. Голод не удивился. Он лишь недовольно посмотрел на меня. По его взгляду было понятно, что он не доволен тем, как я выглядела. Но другой одежды или другого не переживающего сердца у меня не было. Как только люди увидели машину, то ринулись к нам, ослепляя нас вспышками фотокамер. — Готова? — спросил Голод. — Улыбайся. Я сам представлю тебя.       Голод вышел из машины, умело игнорируя возгласы, направленные ему. Он обошёл людей, открывая мою дверь и протягивая ко мне руку. Глубоко выдохнув, я положила свою ладонь в его, натягивая как можно шире, улыбку. Его кожа была холодной. Я поневоле вздрогнула.       Жизнь непредсказуема. Ещё вечером я была простой официанткой и обслуживала таких, как Голод. А уже сейчас я держу руку наследника семьи Ричардсон. И теперь я его невеста...