Не один

Уже темно...темно...а ему тоже темно? Как ему там? Тепло ли? Может он с дедушкой...но это уже не важно. Какая разница где он, если не здесь? Если не сидит и рассказывает об очередной девушке, которую пытается позвать на свидание. Если не зовёт в качалку. Если не радуется гаечному ключу в подарок. Если не торчит в мастерской, делая вид, что чинит машину. Какая уже разница, если он не жив? Тихо. Тогда не было тихо. Было громко. Звуки со всех сторон давили, голова раскалывалась, тело ломило. Сначала удар. Треск. Сирены. Тишина. Тишина тоже была громкой. Она не была спокойной и умиротворяющей. Она била по ушам и не давала мыслить. А потом всë прекратилось. Потом он очнулся и узнал то, чего не хотел. Он не хотел. Он правда не хотел. Больно. Скорее всего это было адски больно, но какая разница, если ему было больнее? Он страдал больше. Почему он? Почему Брэндон? У него была семья, хобби, увлечения, учëба, близкие и друзья. У Ло не было ничего. Было бы не жалко лишиться этого ничего взамен на такую тëплую и драгоценную жизнь. Было бы жалко тех нескольких людей, с кем он успел сблизиться, но чего там. Они только знакомые, едва ли кто-то из них назовëт его хорошим другом. Может погрустят пару дней да забудут. Он тут всего ничего, а Брэндон уже несколько лет. Его знали. С ним общались. С ним дружили. Его ценили. Так стоит ли это жалкое существование такой прекрасной, наполненной и интересной жизни? Конечно нет. Так почему? Зачем? Зачем он попросил Брэндона о помощи? Зачем вдохновил его починить машину? Он говорил, что еë поломка - это знак. Всë таки знак. Придурок. Зачем ты это сделал? Чего ты хотел? Правда хотел как лучше? Тогда почему умер он, а не ты? Сейчас ты сидишь на тëплой кроватке в общаге, а не он. Сейчас ты без единой оставшейся травмы выписался из больницы, а не он. Это ты сидишь и ноешь, хотя умер он. Урод. Что-то липкое и холодное подкрадывается со спины. Тихо, скрываясь в тени. Оно тянет свои щупальца к горлу и сдавливает его. Медленно, оно не торопится, давая насладиться ужасом и болью. Всë туже и туже. Уже тяжело дышать, но сопротивляться нет смысла. Ты знаешь, что это заслуженно. Оно заставляет тебя в это верить. Ты должен быть благодарен. Если оно задушит тебя, возможно всем будет лучше. Во рту сухо. Он уже не чувствует ничего. Плевать. Лучше умереть от обезвоживания. Достаточно ли ужасная смерть, чтобы простить себя? Конечно нет. Этого в любом случае мало. Можно пойти и причинить себе боль, но какой смысл? Это его не вернëт. Уже слишком больно. Слишком? А ему не слишком больно? Просто заткнись. Оно продолжает затягивать путы сильнее. Кажется на шее останется огромный синяк. Если оно не сдавит настолько, что оторвëт голову. Оно наслаждается. Оно в предвкушении свежей крови. Оно шепчет на ухо всë более ужасные слова. И он верит. Он верит всему, что оно скажет. Он сам не против подкинуть ему идей. Они в унисон проговаривают самые страшные пытки, через которые он должен пройти. Пусто. Оно закрывает ему глаза и становится пусто. Просто полнейшее ничего. Такое чувство, будто там что-то было, но его отняли. Не отняли, а вырвали с плотью и костями. Теперь вместо человека на кровати зияющая дыра. Она не бушует и не затягивается. Она просто есть. Она даëт о себе знать. Она всë ещё здесь. Он всë ещё здесь... Скрип. До этого звенящая тишина прерывается тихим звуком со стороны двери. Слишком мало сил, чтобы посмотреть. Пожалуйста задуши меня быстрее. Пожалуйста закрой мне уши. Пожалуйста дай мне умереть. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожа... — Ло... Ло...это..его имя. Лололошка. А это...Дилан. Дилан. Его сосед. Голос звучит мягко и тихо. Он очень приятный. Низкий. Напоминает мурчание кота. Оно...испугалось этого голоса. Оно убрало щупальца с глаз. Теперь он может видеть. Он видит. Свет. За спиной Дилана светло. Света оно тоже испугалось. Оно слегка ослабило хватку на шее. Мягкое шуршание шагов. Успокаивает. Матрас проминается. Кто-то...сел рядом? Тепло. Почему стало тепло? Ещё чуть легче дышать. Оно испугалось тепла? — Ло, посмотри на меня. Посмотреть...на кого? Он не смотрит? На что он смотрит? Это..его руки. Поднять взгляд и видно его лицо. Оно нахмурено. Конечно. Давление усилилось. Снова воздуха не хватает. Он знает, что это твоя вина. Он зол. Он просил отдохнуть от тебя. Что ты наделал. Глаза снова начинает окутывать тьма. Руки накрыло теплом. Снова всë видно. Оно боится тепла. Рядом зажëгся тусклый свет. Дышится легче. Оно боится света. Снова слышно мурчащий голос. Кашель срывается с губ. Оно боится этого голоса. — Ты в как? Как? Он в поряд... — Ты не в порядке. Наверное. Кажется он и правда не в порядке. Всë было бы в порядке, если бы это был он, а не Брэндон. Всë было бы в порядке, не появись он тут. Всë было бы в порядке, если бы не он. Всë было бы в порядке, если бы он ум.. — Заткнись. Что? Он что-то сказал? Он говорил это вслух? — Говорил, но лучше заткнись. Не неси ерунду. Хотелось сказать ещё что-то. — Просто молчи. Оно боится его голоса. Оно всë меньше давит. — Просто...Лололошка, просто послушай меня Оно даëт кивнуть. — От тебя много проблем. Ты странный. Ты делаешь много непонятных вещей и пишешь много непонятной чепухи в заметках... Оно перестаëт боятся, снова вылезает из тени и сильнее давит на глотку. — Но! Ты также умеешь слушать, ты умеешь поддерживать, ты вкусно готовишь и ты хороший друг. Ты имеешь все эти качества, потому что ты человек, Лололошка. Люди не могут быть идеальны. А люди вроде тебя, меня, Карла или Чеда не могли знать будущего. Ты не мог знать, чем обернëтся твоя просьба. Потому что ты всего лишь человек... Всего лишь...человек? Оно боится его голоса. — Это не твоя вина. Нет, это..! Он видит в глазах Лололошки протест и кладëт руку ему на плечо. — Это не твоя вина.Также как и не моя или кого-то ещё. Это не твоя вина. Ты слышишь? Он слышит. Оно слышит. Оно боится. Оно всë меньше душит его. У него получается кивнуть. — Я так рад, что ты остался жив. Все рады. И твои друзья тоже. Они же писали тебе? Они переживали. Кому станет лучше от твоей смерти? Он порывался ответить, но в моменте завис. А кому? Ну хоть кому-то же должно? Дил...он сидит перед тобой и пытается помочь прямо сейчас. Значит... — Значит им либо будет плохо, либо они с тобой не знакомы. Действительно? Дышится всë легче. Оно боится. — Нам всем тяжело, но мы знаем, что есть друг у друга, что можем попросить о помощи. Ты тоже должен это знать. Ты можешь обратиться к кому угодно. Мы не психологи, но выслушать и поддержать, думаю, способен каждый. Если тебе нужна помощь, говори об этом. Когда молчишь, это выливается в ужасные последствия. В дверном проёме уже долго стояли два силуэта. Карл опять был на грани слëз, а Чед только мягко улыбался. В коридоре горел свет. Оно боится света. — Ты понял меня? Ты обратишься за помощью? Слëзы прочертили две полосы на щеках парня. Когда он начал плакать? Слëз оно...тоже испугалось. — Д-да..да...мне нужна помощь... Руки на его плечах были тëплыми. Когда Дилан положил их туда? Оно боится тепла. — тебе нужна, молодец...мы справимся... Такой мягкий голос. Непривычно. Оно боится его голоса. Чед включил свет и они с Карлом прошли в комнату. Оно боится света. Всë тело покрывается теплом и Ло понимает, что это объятия. Дилан медленно притянул к себе парня и обнял. Вскоре его окружало тепло. Все соседи по блоку обнимались, сидя на кровати Лололошки. Он и не заметил, как снова смог свободно дышать. На шее больше не было холодных и липких щупалец. Оно боится. Оно уползло обратно в свою тень и не осмелится вылезать вновь. Слишком много для него тепла, слишком много света, слишком много поддержки у этого человека. Оно всë ещё сидит в закромах его подсознания. Но кто позволит ему выползти? Всë не так плохо. Светло. Он не один.