Семь дней

На небольшой светлой кухне Чонгук сидел за кухонным островом, наблюдая, как альфочка ловко справлялся с закипевшим чайником и заваривал им чай. Чон рассматривал милое пространство, отмечая для себя, что в этом доме ребёнок явно главный. Об этом кричало почти всё: холодильник, увешанный детскими рисунками, столешница, на которой, словно наскальные рисунки, красовались динозавры, цветочки и прочие детские картинки, нанесённые сюда маркером явно детскими ручками. Даже синяя кружка с ярким Пикачу, которую альфочка поставил перед Чонгуком, сердито хмуря бровки, говорила об этом. Чонгук с любопытством наблюдал, как маленький альфа ловко управлялся на кухне, излучая уверенность и властность, совсем не свойственные его возрасту. Юнхо поставил чашку с ароматным чаем перед альфой и уселся напротив, скрестив руки на груди. Его взгляд был острым и пронзительным, словно он пытался разгадать загадку, сидящую перед ним. — Итак, — произнёс он серьёзным тоном. — Я знаю, что ты альфа моего папы. Но я хочу знать, какие у тебя намерения? Ты хочешь причинить ему боль? Чонгук удивленно моргнул, не ожидая такого напора от ребёнка. Атмосфера в уютной кухне резко изменилась, наполнившись напряжением. Было очевидно, что этот мальчик привык быть хозяином положения и защищать свою семью, а особенно папу, что не могло не порадовать альфу. — Может познакомимся для начала, — предложил старший альфа, стараясь смягчить тяжёлую атмосферу своим дружелюбным тоном. — Я Чон Чонгук. Мальчик резко спрыгнул со стула, словно пружинка, и встал прямо, положив руки по бокам. Его глаза излучали решимость, совсем не детскую. — Я — Ким Юнхо, — произнёс он четко и слегка поклонился, — папа говорит, что нужно уважать старших. Затем он снова запрыгнул на высокий стул, покачав ногами в воздухе, и уставился на Чонгука с напускной серьёзностью. — Но почему я должен уважать тебя, Чон Чонгук? — спросил он прямо, без тени смущения. Чон вновь отметил для себя прямолинейность маленького альфы. Юнхо, несмотря на свой юный возраст, держался с поразительным достоинством и уверенностью. Его манера речи и поведение резко отличались от обычной детской непосредственности. Чонгук почувствовал, как уголки его губ приподнимаются в лёгкой усмешке. Этот мальчик явно был копией своего папы — такой же упрямый и принципиальный. — Хорошо. Уважение нужно заслужить. Ты прав, — кивнул Чонгук, все больше проникаясь к маленькому альфе. — Тогда ответь на мои вопросы, которые ты… — он замолчал, нахмурив лобик, словно пытаясь вспомнить слово, — …плоигнолировал, — наконец выпалил Юнхо и просиял, гордясь тем, что, по его мнению, произнёс сложное слово правильно. Чон улыбнулся… снова — Вопросы… так… Я не собираюсь обижать твоего папу. Я хочу, чтобы он был счастлив, — заверил Чонгук, и его глаза потеплели при мысли о Тэхёне. — Почему тогда ты так долго не приходил? — прищурился Юнхо, вновь напоминая маленького сержанта, допрашивающего подозреваемого. — Папочка много плакал. А ещё от него тобой постоянно пахнет, — альфочка поморщил носик, словно вновь уловил знакомый аромат. Чонгук помрачнел, ощутив вину. — Я долго не мог его найти. — А сейчас нашёл? — требовательно спросил Юнхо. — Нашёл, — подтвердил Чонгук. — И что дальше? — малыш смотрел на альфу серьёзно, ожидая ответа. И Чонгук тоже задумался над этим вопросом. У Тэхёна есть ребенок… Конечно, это было как снег на голову, но разве это причина не быть со своим истинным? За спиной у Чона были десятки омег, мечтавших охомутать его и повесить на него все свои проблемы. А Тэхён был тем, кто дарил нежность, страсть, кто выворачивал душу наизнанку, а сердце заставлял ликовать… но при этом омега ничего не просил взамен… Возможно, он не верил в серьёзность намерений Чонгука и поэтому не говорил о ребенке? В этот момент дверь за спиной альфы распахнулась, и раздался звонкий детский голосок: — Юнхо, помоги мне. Мы с аджумой испекли для папочки пирожки с рыбкой… Чонгук сидел, словно замороженный, глядя на двух детей, так похожих друг на друга и на Тэхёна, и его мир в очередной раз перевернулся с ног на голову. — Здравствуйте, хён, — девочка вежливо поклонилась, с любопытством разглядывая незнакомого альфу. — А вы кто? — Это тот самый, — фыркнул альфочка, забирая из рук сестры чашку с горячими пирожками и водружая её по-хозяйски на стол. — Знакомься — Чонгук. — Вы папин альфа? Наконец-то кухня наполнилась той самой детской непосредственностью, что и ожидалась от ребёнка. Милая и совершенно прелестная Нами, как и её папочка, создавала вокруг себя атмосферу добра, тепла и света. — Юнхо, давай накормим Чонгука пирожками аджумы, — девочка собрала резинкой волосы в хвостик и направилась к шкафчику за блюдцами — Вот ещё, — буркнул Юнхо, — с него и чая будет достаточно. Чонгук улыбался как блаженный, глядя на детей. Он не чувствовал страха, он чувствовал себя в этом доме на своём месте. Альфа сидел за изрисованным островом на этой маленькой кухне и впитывал каждую мелочь, смех альфочки и омежки, хмурые взгляды Юнхо, поддерживающую улыбку Нами, аромат свежей выпечки, и запивал это всё густым крепким чаем из синей кружки с Пикачу, пытаясь осознать, что этот дом, эти дети — часть жизни Тэхёна, о которой он так долго ничего не знал, но частью чего так хочет стать.

***

Сегодняшний день был как никогда тяжёлым для Тэхёна. Омега провёл несколько встреч, проверил отчёты отдела продаж, согласовал отгрузки, он даже забыл пообедать, от чего сейчас чувствовал лёгкое головокружение. А если бы не Тэмин, он бы и не вспомнил, что у него сегодня назначен осмотр у доктора Пака, на которую он сейчас безбожно опаздывает. Хорошо, что сегодня мистер Мо предоставил ему своего водителя, который точно знал, как, минуя все пробки, доставить омегу к консультации вовремя. Поэтому их авто, в котором Тэхён, нервно постукивая пальцами по колену, глядит в окно на мельтешение городских улиц, мчится со скоростью света. Наконец, они добрались до клиники, и измученный омега поспешил внутрь. Доктор Пак, лучезарно улыбаясь, провёл наружный осмотр и изучил анализы Тэхёна. Но вдруг его брови нахмурились, словно он заметил что-то тревожное. — Так… а ну-ка давай на кушетку, мой хороший, — скомандовал он, кивая на смотровой стол и снова надевая перчатки. — Что-то не так? — забеспокоился Тэхён, ложась на твёрдый матрас и ощущая, как его сердце забилось чаще. — А это мы сейчас проверим, — уклончиво ответил доктор, присаживаясь рядом на стул, — подними блузу и спусти брюки ниже. Он пододвинул ближе аппарат УЗИ и намазал живот Тэхёна прохладным гелем. Омега нервно скомкал в пальцах ткань рубашки, пока доктор Пак водил датчиком по его животу, что-то отмечая курсором и всматриваясь в экран. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Пак заговорил: — Как твоё самочувствие в последнее время, Тэхён? — Ну… есть небольшая слабость и сонливость… ещё расстройство желудка, — омега поморщился, вспоминая неприятные симптомы. — Я даже подумал, что подцепил каких-то паразитов в Таиланде. Хотя, по твоей рекомендации, я пропил антипаразитарные сразу по приезде. Доктор Пак слушал и кивал головой с загадочной улыбкой. — От таких паразитов, мой хороший, эти лекарства не помогают, — с усмешкой произнёс он и тут же с нежностью посмотрел на взволнованного Тэхёна. — Каких? Чимин, что со мной? — Тэхён думал, что сейчас сойдет с ума от волнения и неизвестности. Ладони вспотели, а сердце колотилось как бешеное. — Вот таких, — и доктор Пак повернул к нему экран монитора, на котором отчетливо виднелось уплотнение. — Поздравляю, папочка… Тэхён замер, не в силах вымолвить ни слова. Слёзы сами собой начали струиться по его щекам, когда он с трепетом всматривался в едва различимую точку на экране. Все мысли разом вылетели из головы, а по телу разлилось тепло. Тэхён прижал ладонь к животу и, глубоко вдохнув, выдохнул: — Папочка…

***

Омега, не чувствуя сил, сел в машину и едва слышно произнес: «Домой». Он смотрел сквозь окно на мелькающие огни ночного города, и мысли путались в его голове. Диалог с доктором Паком всё ещё звучал в ушах. — Как это возможно? Мы же предохранялись… — Такое бывает. Очень-очень редко, но бывает, — с усмешкой ответил Чимин. — В следующий раз натяни на него два презерватива. Для надёжности. — Да конечно… Боже! Что ты говоришь?! — Тэхён покраснел от смущения. — Как я понимаю, вы истинная пара? — кивнул врач. — Да…так и есть, — выдохнул омега. — И как он этого не понял… что ты беременный? У тебя же запах смешанный… — Ох… вот же ж, — Тэхён потер виски. — Поговори с альфой, — мягко посоветовал Чимин. — Завтра… может быть… поговорю, — нерешительно кивнул Тэхён. За этими мыслями омега даже не заметил, как машина подъехала к дому. — Мистер Ким, мы приехали, — раздался голос водителя. — О… Спасибо, Сун, — Тэхён очнулся от задумчивости и вышел из авто. Он медленно шёл к дому, пытаясь переключиться на вечер с детьми… Но омега не знал, что дома его ожидало совсем другое. В сумерках гостиной горел экран телевизора, на котором застыла какая-то игра. Омега подошёл к столику, чтобы взять пульт, но, бросив взгляд на диван, он застыл на месте. Чон Чонгук спал в его гостиной, откинувшись на спинку дивана. На нём была розовая футболка Тэхёна, которая, казалось, вот-вот разорвётся на части при более глубоком вздохе альфы. В одной руке Чон держал джойстик, наверное, он играл с Юнхо, а вторая рука была полностью разрисована и явно рукой Нами. А на плечах альфы, устроив свои головки, сладко спали дети Тэхёна. Вся эта картина была столь уютной и милой, что омега невольно залюбовался, боясь её нарушить. Переодевшись, Тэхён аккуратно перенёс детей в их спальни. А потом вернулся и присел рядом с Чонгуком. Он легонько коснулся пальчиками его щеки, поправил волосы, упавшие шторкой на высокий лоб, и скользнул ладонью по его широкой груди. — Привет, альфа, — тихонько произнёс Тэхён. — Почему ты не хочешь называть меня по имени? — произнёс сквозь сон Чонгук. — Очень хочу… — Иди сюда, — альфа притянул к себе омегу и обнял, мягко укутывая его своим ароматом. — Мои дети… — начал было омега. — Они прекрасны, Тэхён, — выдохнул Чонгук, целуя того в висок. — Ты скрывал их, потому что… — Не хотел тебя обременять, — ответил Тэхён. — Их тоже собирался скрывать? — задал вопрос альфа, положив горячую широкую ладонь на ещё плоский живот омеги. — Как ты?.. — Тэхён распахнул глаза от удивления. — Юнхо сказал, что от тебя пахнет мной. Вчера я это тоже почувствовал, но думал, что поставил тебе метку в порыве страсти. — Чонгук… — имя альфы сорвалось с губ омеги. — Вот это уже хорошо. Моё имя из твоих губ звучит так хорошо. Мне нравится… — проурчал Чонгук. — Я не знаю, что теперь делать… — тихо произнёс Тэхён. — Я знаю, — альфа крепко прижал его к себе. — Возможно, я это понял тогда, когда встретил тебя в пекарне. — Уже тогда? — Тэхён улыбнулся и посмотрел в глаза альфы, приподняв голову. Чонгук смотрел на него и думал лишь об одном — как прекрасен этот мужчина, как великолепен этот омега, и что он готов утопать в меду его глаз бесконечно. Он с ужасом вспоминал, как сходил с ума месяц без него. Он чувствовал, как погибал от одиночества… А сейчас…он был счастлив, потому что сейчас в его объятиях был Тэхён… Тэхён и новая жизнь…и их продолжение. — Ты определенно самое лучшее, что со мной случалось, омега. — Но как же? — Ты думал, я не приму тебя с детьми? — омега легонько кивнул. — Милый мой Тэхён, да мне придётся ещё не один день бороться за право быть с тобой, но я готов к этому. Юнхо сегодня устроил мне допрос с пристрастием и турнир на мечах, — альфа кивнул головой в сторону экрана. — Он у меня такой… — улыбнулся Тэхён. — Я не говорил о своих чувствах, что разрывают моё сердце, но я готов доказывать мою любовь к тебе каждый день, если ты это позволишь. Ты ведь больше не покинешь меня? Ты мой… омега? Мой? Тэхён нежно улыбнулся, снял с чёрной копны волос Чонгука розовый бантик, что явно попал туда с помощью Нами, и нетерпеливо поцеловал своего альфу. — Твой… Свет мерцающего экрана телевизора отбрасывал мягкие блики на их лица, окутывая комнату интимным полумраком, и Чонгук осторожно перекатил Тэхёна на спину, нависая над ним. Их губы встретились в страстном, долгожданном поцелуе, забирающем их дыхание. Руки альфы скользнули под футболку омеги, лаская кожу, вызывая у того сладкую дрожь. Чонгук прижался всем телом к своему омеге, и они оба выдохнули от наступившего ощущения полного единения. Губы альфы припали к шее Тэхёна, посылая искры наслаждения по его телу от каждого прикосновения. Чонгук жаждал вновь ощутить абсолютное слияние с Тэхёном. Он осторожно снял с него домашние брюки вместе с бельем и притянул к себе, усадив того верхом на свои бёдра. Лицом к лицу, глаза в глаза — так близко, что они ощущали дрожь каждого вдоха друг друга. Тэхён обхватил лицо альфы ладонями и покрывал его мелкими поцелуями, медленно спускаясь губами к его шее, затем к выпирающим ключицам. Каждый дюйм обнажённой кожи он осыпал этим бисером, врастая в своего альфу. Чонгук снял футболку с омеги, поглаживая гибкую спину, впитывая запах их страстного желания. Он подался бёдрами вверх, и их пульсирующие центры соприкоснулись, вызвав сдавленные стоны. Движения становились всё более отчаянными и Тэхён приподнялся, позволяя Чонгуку скользнуть внутрь одним плавным толчком. — Чонгук… ах… — простонал Тэхён, закидывая голову назад и выгибаясь в ответ на проникновение. Они замерли, привыкая к ошеломляющему ощущению воссоединения, а затем омега начал медленно двигать бедрами. Альфа впился поцелуем в его губы, заглушая сладкие стоны, и стал размеренно двигаться навстречу. Всё вокруг перестало существовать, кроме них двоих — идеально соединенных, согретых теплом друг друга, влюблённых. Каждая клеточка их существа тянулась друг к другу, жаждая раствориться в единстве. Руки Чонгука сжимали бёдра Тэхёна, помогая задавать восхитительный ритм. Звуки плоти, сливающийся с плотью, смешивались со сладостными стонами блаженства. Когда наслаждение затопило их, Чонгук произнёс имя Тэхёна жарким выдохом, а омега вцепился ногтями в его плечи, как в спасительный якорь. Они оба тонули в экстазе слияния, в сочащейся из каждой клетки любви. Опустошенные и довольные, они лежали в тесных объятиях друг друга, выравнивая дыхание. Чонгук запечатлел нежный поцелуй на виске Тэхёна и прошептал: — Ты невероятный, омега. Я никогда не позволю тебе усомниться в моих чувствах. Я люблю тебя, Тэхён.

***

Спустя месяц. Чонгук открыл глаза и сладко потянулся. Он всё ещё не привык просыпаться в постели, похожей на облака из-за обилия подушек и огромного одеяла, но уже привык к тому, что в эту постель с утра влетают с разбега два энергичных комочка. Их появление Чон угадывал с точностью, отсчитывая про себя: «…три, два, один…» И в дверь врезался Юнхо, сегодня опередивший сестру буквально на секунду. Они шумно забрались под одеяло, толкаясь, бубня что-то, и устроились между альфой и омегой, прижимая к ним свои холодные пяточки. — Доброе утро, дети, — промурлыкал где-то на другой стороне кровати Тэхён. — Я сейчас встану и покормлю вас всех. — Отдыхай, родной, — басил со сна Чонгук, — мы всё сами сделаем. У тебя сегодня важный день. Тебе нужно ещё поспать. Альфа сгрёб детей в охапку, обнимая их руками, одна из которых всё также была украшена рисунками, сделанными маркерами рукой Нами, часть которых уже превратилась в татуировки. — Пойдемте, мои хорошие. Приготовим завтрак для самого красивого в мире жениха — вашего папы. И они, весело бурля, словно молоко из кастрюли, сбежали на кухню. Тэхён перевернулся на другой бок, привлекая к себе подушку Чонгука и утыкаясь носом в неё, вдыхая ставший родным аромат. Сегодня он станет законным супругом своего альфы. Счастливая улыбка озарила его лицо при мысли о том, как круто изменилась его жизнь за последние пару месяцев. Из кухни донёсся радостный детский смех, смешанный с глубоким басом Чонгука, и сердце омеги наполнилось невероятной нежностью. Эти звуки стали для него самой прекрасной мелодией. Его альфа безумно любил детей и относился к ним, как к родным. А Юнхо и Нами просто обожали Чонгука, чувствуя его заботу и привязанность. Тэхён погладил свой животик. — У вас будет самый лучший отец на свете, мои хорошие, — чуть ли не пропел омега. Он даже не мог вообразить более идеального партнёра, чем Чонгук. Альфа принял их семью без малейших сомнений, окружил лаской и любовью. А скоро их семья станет ещё больше… Тихий стук в дверь оповестил о прибытии помощницы, и Тэхён решил всё же встать. В конце концов, ему предстоял самый главный день в его жизни. Сегодня день свадьбы самого лучшего альфы — Чонгука и самого прекрасного омеги — Тэхёна.

***

В роскошном саду особняка мистера Мо воцарилась атмосфера волшебной сказки. Изящные скамьи из белого дерева были уставлены ароматными букетами нежно-розовых пионов и распустившимися ветвями глицинии. Лёгкая палитра оттенков весны создавала ощущение невесомости и трепетности момента. В центре сада, на небольшом возвышении, был установлен украшенный цветами алтарь, где ждал своего жениха Чонгук. Элегантный чёрный смокинг подчёркивал широкие плечи альфы, а в петлице поблескивал мелкий жемчуг. В глазах Чонгука отражалось нетерпеливое ожидание, смешанное с лёгким волнением. Негромкая музыка струнного квартета сплеталась с шелестом листвы, когда Тэхён под руку с мистером Мо вступил на цветочную дорожку, ведущую к алтарю, и у Чонгука перехватило дыхание от вида своего прекрасного жениха. Тэхён сиял подобно самому ясному солнцу в слегка присборенном белоснежном костюме, обрамлённом по подолу кружевом. Светлые волосы мягко ниспадали на лоб, подчёркивая его неземную красоту. А в глазах плескалось столько нежности и любви, что у Чонгука ослабли колени. Он едва не пустил слезу, представляя, как эти прекрасные глаза будут смотреть так на него всю оставшуюся жизнь. Двигаясь под ласковые переливы скрипичной сюиты, Тэхён наконец оказался рядом с Чонгуком. Мистер Мо, растроганно улыбаясь, передал руку омеги его альфе и отошёл, бережно вытирая слёзы радости. Чонгук, едва сдерживая собственные слёзы, пожирал глазами безгранично любимые черты, впитывал тёплый аромат, исходящий от его жениха, вдыхал его самого всем своим существом. Когда Тэхён замер напротив, беря Чонгука за руки, их глубокие взгляды встретились, даря друг другу тепло и бесконечное чувство обожания. Омега чувствовал, как его пальцы чуть подрагивают, и Чонгук успокаивающе погладил их большим пальцем. — Здравствуй, альфа, — тихонько произнёс Тэхён. — Здравствуй, омега, — так же тихо ответил Чонгук. Священник взял слово, обращаясь к женихам: — Чон Чонгук, Ким Тэхён, этот союз, скрепляемый любовью, подобен священному наитию, озаряющему душу и пробуждающему в ней глубинное желание отдавать и получать без остатка… Они едва вслушивались, цепляясь взглядами друг в друга, погружаясь в бездонные омуты обоюдного обожания и нежности. В этот момент для них не существовало никого, кроме них самих. Священник улыбнулся, обращаясь к Чонгуку: — Чон Чонгук, произнесите свою клятву. Альфа сильнее сжал ладони Тэхёна в своих и произнёс, глядя омеге прямо в глаза: — Тэхён… Любовь моя, моя вселенная, моё дыхание. Я шёл по жизни, не подозревая, что могу быть таким счастливым. Ты стал для меня откровением. Ты открыл мои глаза на красоту этого мира, на безграничную нежность и сияющую любовь. В твоих объятиях я дома, обретая покой и умиротворение. Клянусь хранить и лелеять эту связь, оберегать тебя и наших детей всеми силами. Я буду ценить каждый миг, подаренный нам судьбой, и посвящу жизнь тому, чтобы делать тебя самым счастливым омегой во вселенной. Тэхён смахнул выступившие слёзы и, пытаясь сдержать дрожь в голосе, произнёс свой обет: — Чонгук… Мой альфа, моё сердце, моя путеводная звезда. Я обрёл тебя, когда уже отчаялся найти свой дом. В твоих руках я впервые ощутил настоящую защиту и безопасность. Ты принял меня целиком, со всеми моими тайнами и страхами. И вопреки всему научил верить в безграничную силу любви. Клянусь идти с тобой рука об руку через все испытания, какие приготовит судьба. Я буду твоим якорем, твоим прибежищем и опорой. И все мои поступки отныне будут продиктованы единственным желанием — сделать тебя самым счастливым альфой на этой земле. Их губы слились в поцелуе — долгом, страстном и невероятно нежном. В этот момент для них не существовало больше ничего, кроме их единой любви, породнившей две души. Присутствующие разразились бурными овациями и аплодисментами, а молодожены смущенно улыбаясь принимали эти поздравления. Внезапно на Тэхёна что-то налетело и повисло на его ногах. Это были Юнхо и Нами, что окружили его, ловко увернувшись от аджумы и мистера Мо, чтобы поздравить новобрачных одними из первых. — Поздравляем, папочка! — звонко воскликнула девочка, всплеснув ручками. — Да, поздравляем! — вторил ей брат, одаривая Чонгука одобрительным кивком. — Наконец-то ты сдержал своё слово, — серьёзно добавил мальчик. — Ты теперь официально наш альфа? Присутствующие рассмеялись, млея от умиления этой трогательной сцены. Чонгук подхватил обоих детей на руки, прижимая к себе. — Да, да, мои хорошие, теперь я ваш альфа, — с нежной улыбкой подтвердил он. — И я очень вас люблю. Тэхён расплылся в сияющей улыбке, утирая ладонью слёзы счастья. Он потянулся и обнял своих самых дорогих людей: альфу и детей. Слившись в одно целое, они стояли посреди этого райского сада — воплощение совершенной гармонии и любви, пускающей глубокие корни в благодатную почву семейного счастья. Впереди их ждала долгая жизнь, полная радостей и забот, взлётов и падений. Но, обнимая друг друга, они точно знали — все преграды можно преодолеть, ибо с этого дня они шли по этой дороге вместе, как одно целое.