Кристальное сердце

- Они стоят гораздо дороже! Роксана стояла перед повозкой, держа в руке горсть монет. Ее трясло от бессильной ярости: последние несколько недель она провела в лесу, выслеживая двух волков, которые заводили ее все дальше, путая следы, заставляли коротать бессонные ночи в засадах на холодном снегу, и только к исходу месяца попались под ее стрелы. Роксана не охотилась с ружьем: не было лишних денег на патроны, а старый самодельный лук все еще служил верой и правдой. И вот, спустя долгие дни, проведенные на морозе полуголодной, она получает за свою добычу жалкие гроши. - Все меняется, - Герцог неторопливо поднес толстую и короткую, как его пальцы, сигару ко рту, и так же медленно, со вкусом, выдохнул дым. – Местность становится безопаснее, и больше охотников выходит на промысел. Буквально вчера мне продали превосходно выделанные соболиные шкуры, и целую связку горностаевых хвостов. К чему теперь я стал бы платить за волчий мех? О нет, юная мисс, волков теперь стреляют десятками, их тут как грязи. К тому же из винтовки с хорошим прицелом можно бить прямо в глаз и не портить шкуру. Я дал вам эти несколько лей исключительно из личной приязни и моего сочувствия. Роксана прекрасно понимала, что это была ложь: Герцог просто не мог противостоять тому, чтобы приобрести даже самый, по его мнению, захудалый товар. Его тяга к коллекционерству и торговле была непреодолима. - Этого мне не хватит даже на ужин! - Весьма печально, - сказал Герцог, хотя огорченным он, разумеется, не выглядел. – Приходите, если добудете что-то более ценное. Я с превеликим удовольствием заплачу вам больше. - Где я сейчас добуду что-то ценное? Я слишком устала и голодна. – Роксане хотелось запустить монетами в самодовольное лицо торговца, но разбрасываться деньгами, даже такими ничтожными, было глупо. Она зажала леи в кулаке. Взгляд метался по прилавку Герцога. Свертки дорогих тканей, всевозможные склянки, баночки специй, свитки и книги. Позади прилавка, на раскрытых дверцах повозки, куда было не дотянуться рукой, свисали сочные, копченые колбасы и свиные окорока, от вида которых желудок Роксаны скрутился в тугой узел, а голова закружилась. Ни о чем не думая, она протянула руку и схватила с прилавка первую попавшуюся вещь. Ладонь сквозь перчатку уперлась в острые грани. - Я… - Роксана посмотрела на предмет, зажатый в руке. Статуэтка. – Я сейчас ее разобью! В лице Герцога промелькнуло что-то похожее на любопытство, но точно не ужас или огорчение, которые надеялась увидеть Роксана. Напротив, глазки торговца заблестели. - Тогда придется заплатить. - Еще чего. Это я забираю ее в уплату за волчьи шкуры, которые вам продала. - Она стоит гораздо дороже. - Я говорила то же самое, - отрезала Роксана, убирая статуэтку в сумку. – Вы же сами сказали, местность становится безопаснее. Продам ее какому-нибудь заезжему путнику и выручу свои кровно заработанные. Раз честные сделки – это теперь не про вас, справлюсь сама. Грузное туловище Герцога пришло в движение. Заволновалось, как густая болотная каша, когда в мутную заводь проскальзывает гладкое маслянистое тело только что пообедавшего ужа. Но стоило Роксане заговорить о продаже статуэтки, и движение успокоилось, исчезло минутной легкой рябью. - Что ж, так тому и быть. В каком-то роде она вас выбрала, - загадочно сказал торговец, пристально глядя на Роксану, отчего ей сделалось не по себе. – Но обещайте мне продать ее. И прошу вас, не берите ее голыми руками. Она… может не выдержать. - Не вам принимать решение, - сказала Роксана, разворачиваясь, чтобы уйти. – Я сделаю с ней все, что захочу. Снег скрипел под ногами, когда она уходила прочь от повозки. Роксана думала, что Герцог больше ничего не скажет, когда в спину ей прилетело негромкое: - Бойтесь своих желаний, юная мисс.