***
Он не знал, сколько прошло времени, просто лежа в объятьях того существа, которого он считал своеобразным воплощением «Одного за всех». На этот раз он почти не общался с ним и не погружался в просмотр никаких видений прошлого от первого лица. Он просто отдыхал, позволяя энергии свободно скользить по его телу внутри и снаружи. Та не оказывала на него давления, а просто пропитывала его приятным теплом. Спустя какое-то время Изуку почувствовал, что он начал медленно возвращаться к реальности. Он все еще ощущал легкую усталость в своих мышцах, но та уже не была подавляющей и он вполне был способен на более или менее полноценное взаимодействие с внешним миром. Окружающее его пространство было мягким и создавало ощущение приятного и комфортного давления, словно позволяя снова утонуть в себе. Но Изуку отклонил это щедрое приглашение и медленно открыл глаза. Он лежал в постели, слегка утопая в упругом матрасе и укрытый мягким одеялом. Окружающая его незнакомая комната была выполнена в приятной глазу приглушенной цветовой гамме. Пытаясь получить больше информации, Изуку медленно сел и осмотрелся. На прикроватной тумбочке он заметил небольшую лампу, будильник, стакан с водой и фотографию. Его взгляд зацепился за снимок и мальчик протянул руку к рамке. Там была запечатлена Нана вместе с молодым светловолосым подростком с голубыми глазами. Потребовалось несколько секунд, но Изуку внезапно узнал Всемогущего. В этот момент, словно почувствовав его пробуждение, в комнату заглянул сам герой. Мальчик сильно покраснел и поспешил вернуть фотографию на место, чем вызвал у мужчины только улыбку. Всемогущий подошел ближе. - Как спалось, мальчик мой? – мягко спросил он – Надеюсь, тебе удалось хоть немного отдохнуть. Ты выглядел уставшим еще тогда, когда только приехал. - Думаю, мне уже лучше, – Изуку чуть смутился. – Долго… Долго я спал? - Около трех часов, – в комнату зашел Кудо. – Ты отключился еще там, в тренировочном зале, – он коснулся ладонью лба мальчика. – Как себя чувствуешь? - Все еще немного устал, – ответил Изуку и неуверенно осмотрелся. – Где я? Тошинори немного смущенно запустил руку в волосы, заранее предвидя реакцию мальчика на то, где именно тот находился. - Ну, если честно, то ты и твоя мама у меня дома, – глаза ребенка округлились и он моментально стал пунцовым. – Мы решили не будить тебя и просто дать тебе поспать. В том, что ты в этом нуждался, никто из нас не испытывал ни малейших сомнений. Кудо чуть усмехнулся краешками губ, ощущая бушующий шквал эмоций в душе мальчика и мягко провел пальцами по его волосам, заземляя собственным спокойствием. Очень медленно, но ребенок смог стабилизировать свое состояние, кровь постепенно отлила от его лица, убирая излишнюю красноту. - Смотри на это чуть проще, малыш, – произнес он. – Это просто квартира. А Восьмой просто человек. Изуку отвел взгляд, пробормотав что-то похожее на проще сказать, чем сделать. Ему было неловко от того, насколько глубоко он вторгся в личную жизнь кумира, которую тот, между прочим, всегда тщательно скрывал от широкой публики. Даже точный район Токио, в котором он жил, не был известен. Настолько, что были фанаты, которые всерьез верили, что герой живет прямо в собственном агентстве. - Ты голоден? – спросил Кудо, глядя на мальчика. - Н-немного, – тихо ответил Изуку, стараясь ни на что не смотреть и не думать о том, что он, возможно, только что спал в той же кровати, в которой спал Всемогущий. Герой мягко провел пальцами по его волосам. - Пойдем, мальчик мой, все как раз готово и еще не остыло. Изуку неуверенно кивнул и выбрался из-под одеяла. Его одежда немного смялась, но он испытал нотку облегчения от того, что был полностью одет. Они вышли из комнаты и мальчик наконец позволил себе немного обратить внимание на окружающую обстановку. Та оказалась практически на удивление простой. Он заметил на полочке шкафа несколько снежных шаров, в которых находились достопримечательности из нескольких стран мира, некоторое количество книг, небольшой телевизор, остатки чаепития у диванного столика. За окном расстилался город. Его мама вышла ему навстречу и приобняла, проведя пальцами по залегшим под глазами теням. - Как ты, Изуку? Тебе стало лучше? – спросила она. - Да, я в порядке, – Изуку неуверенно кивнул, даже если это было бы и не так, он определенно не способен был бы больше уснуть, зная, где находится. Инко улыбнулась, хотя в ее глазах мальчик видел, что она прекрасно понимает, о чем он недоговаривает. Она не стала комментировать, смущая его еще сильнее, и просто с мягкой настойчивостью увлекла его дальше на кухню, где Нана с такой же мягкой улыбкой поставила на стол тарелку с горячим супом, который пах вкусно, но при этом абсолютно незнакомо. Уже сев за стол и заглянув в тарелку, Изуку понял, что это, возможно, было за блюдо. Ему действительно никогда раньше не доводилось пробовать настоящий луковый суп, хотя он и слышал о том, что в некоторых западных странах (в том числе в Америке) его нередко можно было встретить. В конце концов, где еще он мог бы познакомиться с такой кухней, как не дома у героя, который много лет прожил за границей? И да, он вовсе не нуждался в том, чтобы искать ответ на этот вопрос.Глава 44. В гостях у Всемогущего
9 мая 2024 г. в 19:00
Тошинори отпер дверь своей квартиры и отступил в сторону, позволяя предшественнику войти первым, неся на руках его преемника. Мальчик все еще спал. Поначалу это обеспокоило героя, но Йоичи-сан объяснил ему, что в последнее время ребенок много времени уделяет собственному развитию и расширению возможностей своего контакта с «Одним за всех» и, как следствие, его тело и разум даже во сне испытывают определенное давление и в каком-то смысле тренируются. Поэтому это было даже хорошо, что тот наконец позволил себе просто заснуть. Без каких-либо задних мыслей и подспудных желаний.
На самом деле, первым порывом Тошинори было самому нести мальчика. Все же у него не было особенностей, связанных с материальностью и нематериальностью, но остальные вежливо, но твердо отклонили это предложение, сказав, что сами позаботятся о Девятом. В том числе они аргументировали это тем, что ему нужно сокращать количество физической нагрузки.
В результате теперь того удерживал на руках Второй и Тошинори было почти странно наблюдать за тем, как отчасти жесткие черты лица мужчины смягчились, а его покрытые боевыми шрамами руки с осторожностью, но при этом абсолютно надежно прижимали мальчика к его покрытой броней груди. Он понимал, что, учитывая, через что в своей жизни прошел этот человек, тот мог становиться безжалостным на поле боя, но вместе с тем он был практически нежен по отношению к Изуку.
- Простите, Яги-сан. Я понимаю, что это не вполне удобно, – тихо произнесла мать мальчика, заходя в квартиру.
- Все в порядке. Пусть он отдохнет немного подольше, – улыбнулся Тошинори. – Пожалуй, было заметно, что он нуждается в этом, – он повернулся ко Второму. – Думаю, что можно отнести его в спальню. Там ему будет удобней. И мы в меньшей степени будем ему мешать.
Боец кивнул. Остальные уже помогли снять с мальчика обувь и они все вместе отправились вглубь квартиры следом за Наной, которая указывала им путь на правах того, кто лучше всех остальных знает это место. Тошинори же зашел на кухню, чтобы поставить чайник.
Полчаса спустя они с Инко все еще сидели вместе на диване в гостиной. Призраки предшественников предпочли устроиться на кухне и при этом скрыть свое присутствие от них, позволяя им побыть наедине. Впервые с момента их первой встречи.
Чуть в стороне почти неслышно работал телевизор, на котором транслировались последние новости. В том числе там была показана сегодняшняя неудачная попытка местного репортера получить интервью у Всемогущего. Инко заметила, как пальцы героя сильнее сжали кружку, когда разговор в эфире зашел о том, что тот стал меньше взаимодействовать с обществом после своей командировки. Он поднял руку и выключил эфир, чуть закусив губу.
- Яги-сан? Все в порядке? – тихо спросила Инко, глядя на сидящего рядом с ней героя.
- Да, все нормально, – Тошинори провел ладонью по своим волосам. – Просто мне все еще трудно смириться с тем, что мои дни, как героя, уже сочтены. И кто бы что ни говорил, я переживаю о том, какой будет отдача, когда я буду вынужден окончательно объявить об уходе в отставку, – он чуть печально улыбнулся.
- Это… Из-за вашего ранения? – Инко неуверенно подняла взгляд на героя.
- Нет, не только, – покачал головой Тошинори. – Просто… «Один за всех» был моей единственной причудой и теперь, после передачи, он угаснет во мне. Это лишь вопрос времени, – он отпил глоток чая, задумчиво глядя в даль. – Я с самого начала знал, что так будет, если я смогу дожить до этого момента. Хотя я также понимал, что выжить в бою будет очень сложно. Я всегда знал о цене этой силы и был готов ее заплатить, но вместе с тем я верил, что она поможет мне сделать наш мир и Японию в частности более счастливым и безопасным местом.
- Сколько… вам осталось? – Инко не сумела сдержать ком в горле, она могла лишь догадываться, сколь многое в их мирных жизнях держалось на том, что Всемогущий стоял на страже всех и каждого.
- Сейчас я почти не использую его, поскольку все еще прохожу реабилитацию, – ответил Тошинори. – Если же я вернусь к хоть сколько-то активной работе… Думаю, около года. Может, немного больше. Но в любом случае мне придется завершить карьеру еще до того, как юный Мидория закончит среднюю школу. Прогнозы Мирая весьма недвусмысленны в этом отношении.
- И что… Что будет с Изуку? – на глазах Инко выступили слезы, она сжала чашку – Неужели… Неужели ему придется занять ваше место?
- Только, когда он станет достаточно взрослым. И только, если он сам этого захочет, – твердо произнес Тошинори и чуть улыбнулся. – Это его жизнь и никто не вправе указывать ему, как ее прожить. Да он даже не обязан становиться героем с этой силой, но поскольку он сам мечтает об этом, то она ему поможет. Я верю, что у него все получится.
- А если бы угроза все еще существовала, что было бы тогда? – спросила женщина тихо.
- Сложно сказать о том, что было бы, если, – задумчиво произнес Тошинори, погружаясь в воспоминания. – Мне было четырнадцать, когда я дал свое согласие на то, чтобы стать Восьмым держателем, и я стал им, когда мне было пятнадцать. Я знал о цене и о том, на какую судьбу я с наибольшей вероятностью подписался, и, полагаю, я был самым молодым в цепочке на тот момент, – он вздохнул. – Мне было восемнадцать, когда Все за Одного пришел за Наной и за мной. Меня спас Гран Торино, но мастер погибла в тот день, оставшись в одиночку прикрывать наш побег. Потом было почти тридцать лет обоюдных пряток друг от друга. Сперва я прятался от Все за Одного, потом он от меня. И закончилось все смертельной схваткой, в которой мог остаться максимум один выживший, – Тошинори прикрыл глаза. – Я не знаю, что было бы, если бы этим выжившим оказался бы он, а не я. Я даже не мог себе представить, кого назначат моим преемником, поскольку я сам его не выбрал и отправился на поле боя со всей накопленной мощью, чтобы обрушить ее на злодея в попытке сломить его. Я доверил этот выбор Второму и судьбе. Но так или иначе, механика и природа «Одного за всех» такова, что последнее решение, каким бы оно ни было, всегда остается за действующим носителем. Иными словами, финальное слово при любом раскладе оставалось бы за Изуку и только за ним – принять этот путь или же отказаться от него. Потому что он Девятый.
Инко неуверенно кивнула и сжала в пальцах свою чашку. Да, наверное, какая-то ее часть рассчитывала услышать другой ответ. Хотела, чтобы ей сказали, что ее сын в любом случае был бы в безопасности, но мысль, заложенная в слова Всемогущего, сводилась к другой идее. А именно к тому, что каждый человек сам принимает и выбирает свою судьбу. И согласие на силу означало бы и согласие на то, чтобы быть готовым заплатить за нее высокую цену. К счастью, Изуку уже не нужно было платить по этому счету.