***
18 сентября 1995 года Нарцисса скользнула под мягкое одеяло и выдохнула. День закончился… это ли не счастье… в их время это было уже большой ценностью. Кровать окутала её нужным теплом, позволила прикрыть глаза, предвкушать спокойный сон. Спокойный вряд ли, но вот сон Нарцисса увидела. В ночь с восемнадцатого на девятнадцатое сентября. Сон, в котором была девушка с кучерявыми волосами. Этот сон заставил её проснуться посреди ночи с сорванным дыханием и бешено бьющимся сердцем. Сон заставил её встать с кровати, торопливо раскрыть шторы, даже если лунный свет остро ударил по глазам. Нарцисса сглотнула, её дыхание было тяжёлым. Она понимала, что это за сон. И она понимала, кто был в этом сне. Никогда ранее Нарцисса не была в библиотеке ночью в такой панике, но на этот раз она отправилась туда сразу же. Быстро призывая книги, Нарцисса опустилась в кресло, выдыхая. Здесь было тепло и мягко. Здесь она чувствовала себя в безопасности. Книги о родственных душах казались простой сказкой до этого момента. Нарцисса открыла первую, надеясь найти объяснения.***
Нарцисса понятия не имела, кто оставил такие внушительные ожоги на коже девушки, но не сомневалась: кто-то из самых безумных среди Пожирателей. Нарцисса орудовала палочкой и волшебными мазями больше часа. Работа требовала ювелирности, большой осторожности. Мазь была специально для таких сильных ожогов, но попадание её на здоровую кожу, наоборот, вызвало бы новый ожог. Перед ней лежала Гермиона Грейнджер. Перед ней лежала её родственная душа. От этой мысли Нарцисса содрогнулась. Никогда она не верила в возможность встретиться с родственной душой. Стоило Нарциссе узнать, кто был в её сне, как все надежды на спокойную жизнь рухнули: если это не было жестокостью судьбы, то она не знала, чем ещё. Они на разных сторонах, у них разные взгляды на жизнь, сами по себе они совсем разные люди. Это заставляло руки опуститься полностью. Потому что невыносимо и невозможно уже… Но вот Гермиона Грейнджер перед ней… и тут Нарцисса терялась. Бегло оглядев проделанную работу и кивнув самой себе, она поспешила в свою комнату. Её платье было перепачкано кровью и пылью. У неё оставалось около двадцати минут. Белая блузка с рюшами и широкими рукавами, что сужались у запястий и свободно опускались шлейфом к ладоням. Её Нарцисса почти не носила по неизвестным ей самой причинам. Надев чёрную длинную юбку, Нарцисса поняла, что она готова. Часто одежда становилась тем, что добавляло уверенности. Хотя у неё уверенность будет, даже если она голой выйдет — это женщина и сама понимала. Нарцисса взглянула в своё отражение в зеркале и вышла из комнаты, направившись вниз, чтобы приготовить чай для «гостей». Быстро орудуя волшебной палочкой, Нарцисса молча и задумчиво расставляла все приборы, заодно достала бутылку алкоголя — она понимала, что та может понадобиться. Белла никогда не спускалась ровно в срок, это было её привычкой, даже если потом сама же жалела: всё же оставлять сестру наедине с не самыми приятными ей людьми было не лучшей идеей. Но сейчас Нарциссе это было на руку. В нужный час камин озарился языками пламени и из него вышли двое. Нарцисса не спешила вставать с кресла, к счастью, стоявшего далеко от камина. Она взглянула на вошедших, словно оценивая ситуацию. Долохов и Волан-де-Морт. Прочие и не вышли… Высокие фигуры, широкие плечи и уверенные позы могли нагнать страху, но Нарцисса слишком сильно ненавидела их, чтобы бояться. Она лишь бегло оглядела острые черты лиц, сурово-безразличный взгляд Антонина и расслабленный Волан-де-Морта. У Антонина явно было время отдохнуть. Он переоделся в привычный сюртук, причесал волосы, убрав их назад, и побрился. Это не спрятало его враждебный настрой. У него всегда были отточенные острые черты лица. Ему приходилось придерживать свою руку, вдоль которой тянулся ожог. Нарцисса могла предположить, что след продолжался и под рукавом. Глаза обоих гостей нашли Нарциссу, отстранённо сидящую в стороне. С ней не работали их способы устрашения. Она легко могла сразиться с ними в дуэли, даже если признавала, что победить не сможет или же выйдет из этой дуэли с сильными повреждениями; она не реагировала на враждебность, она не боялась. — Где же Беллатрикс? — голос Волан-де-Морта окрасился напускной мягкостью, в какой каждый слышал высокомерие. Его надменность всегда шла с ним рука об руку. — Отдыхает, — лишь ответила Нарцисса, взяв блюдце с чашкой и сделав глоток чая. Долохов сдержал желание сжать челюсти, сохраняя невозмутимое выражение лица. Он терпеть не мог то, как менялся его господин рядом с Малфой. — Она придёт, когда сочтёт нужным, присаживайтесь, — добавила Нарцисса и с тихим стуком поставила чашку обратно на блюдце, а блюдце — на стол. Волан-де-Морт ещё некоторое время смотрел на Нарциссу, прежде чем занять одно из кресел у камина. Антонин сел во второе, закинув ногу на ногу. — По какой причине Беллатрикс нарушила приказ? — как бы невзначай спросил Тёмный Лорд, глядя на то, как в два бокала льётся алкоголь. — Твоим указанием было забрать пророчество, насколько я знаю, — задумчиво произнесла Нарцисса. — Однако более целей не было. Пророчество оказалось разбито не по её вине. А дальше она могла просто выполнить личные цели. — Коими являлась грязнокровка? — с плохо скрываемой насмешкой в голосе уточнил Волан-де-Морт. Долохов ухмыльнулся, чуть опустив голову. Интересная вышла картина: Беллатрикс больше всех стремится выполнить задание, но её цели меняются на грязнокровку. — У меня есть на неё планы, милорд, — внезапно раздался голос, который заставил Волан-де-Морта и Антонина обернуться. Нарцисса лишь подняла взгляд. В комнату спокойно и размеренно зашла Беллатрикс, убирая волосы за спину. Она переоделась в простое чёрное платье без корсета, что явно облегчило ей дыхание. Стоило Беллатрикс войти, как Волан-де-Морт сменил милость на раздражение, поднявшись на ноги. Это каждый раз напрягало. Беллатрикс метнула взгляд на него. — С каких пор ты следуешь своим планам на моих миссиях?! — почти разорвался от злости он, отчего Антонин сжал кулаки, смотря на свои колени. Беллатрикс задрожала. Нарцисса лишь сжала зубы, держа себя в руках. — Милорд, — слабо прошептала Белла, уже глядя снизу вверх на него, — я просто… Волан-де-Морт резко взметнул руку вверх и направил палочку на Беллатрикс. Женщина тут же сделала шаг назад, её дыхание участилось. — Не смей, — довольно холодно оборвала Нарцисса. Голос не был наделён хоть какими-то красками, что уж и говорить о каком-то уважении. Волан-де-Морт обернулся, бросив змеиный взгляд на Нарциссу. Его палочка перешла на неё. Их взгляды встретились. Напряжённые, налитые клокочущей злостью. Нарцисса ждала его движений. — Милорд, — голос Беллатрикс стал чуть слабее, пока она с тревогой и страхом смотрела на Господина. — Не думаю, что это хорошая идея, — спокойно и отстранённо сказала Нарцисса, не прерывая зрительного контакта. Волан-де-Морт это знал. Прекрасно знал, что это так. Но в его ли планах отступать? Нарцисса молча смотрела в его глаза и не двигалась. — Работает ли моё обещание, когда вы двое действуете за моей спиной? — задумчиво протянул Волан-де-Морт, начав медленно ступать к Нарциссе. — Я всё ещё не твой боец, — спокойно ответила женщина. — Но ты смеешь останавливать меня, когда я говорю со своим бойцом, — уголки тонких губ стали подниматься в довольной надменной ухмылке. — Потому что Белла действовала согласно моему плану, милорд. Антонин насторожился. Беллатрикс затаила дыхание, но не смогла и слова вымолвить. Нарцисса никогда не делала что-то, не взвесив решения. Это каждый раз заставляло Беллу доверяться ей — но сейчас? Всё стало немного напряжённым. Волан-де-Морт чуть поднял брови в удивлении. Его решимость точно пошатнулась. — И ты думаешь, это даёт тебе защиту? — саркастически усмехнулся он, стоя в трёх шагах от кресла Нарциссы. Та медленно встала на ноги, расправила плечи. — Нет, это перекладывает ответственность на меня. Если ты предпочтёшь публичное наказание, то вперёд. В ином случае диктуй условия, милорд. Это была наглость. В высшей её степени, это знали все здесь. Волан-де-Морт долго смотрел в стойкий лёд снежных глаз. — Вечером я оставлю камин открытым для Вас, мадам Малфой. А пока вылечите моего бойца. Тёмный Лорд молча развернулся и ушёл, исчезнув в пламени камина. Однако напряжения в комнате не убавилось. Нарцисса встретила взгляд Беллы, полный страха. — Идиотки, — выплюнул Долохов и встал с кресла. Нарцисса переключила внимание на него, впрочем, без особого почтения. В глазах было откровенное пренебрежение. Антонин встретил этот взгляд и недовольно поджал губы. — Твоя защита не вечна, — покачал он головой. — Если я узнаю, что происходит, не жди от меня молчания. Тщательнее заметай следы, леди Малфой. Нарцисса лишь сжала зубы и подошла к нему, подтолкнула обратно к креслу. Он снял сюртук и закатал рукав на поврежденной руке, позволив Нарциссе оценить нанесённый ущерб. Она была целителем солдат Волан-де-Морта. Пока среди его последователей находился раненный, он не мог тронуть Нарциссу: она отлично показала, что способна отказать ему и просто не помочь пострадавшему, даже если он будет снова и снова пытать её; однажды таким образом умер его солдат. И всё же это не отменяло наказания, все они это осознавали. Беллатрикс нетерпеливо ходила по комнате позади, дожидаясь, пока Нарцисса закончит с ранами Антонина. Затем Антонин оставил их, исчезнув в камине, не промолвив более ни слова… Нарцисса прикрыла глаза и выдохнула. У неё начинала болеть голова. — Ты с ума сошла?! — Белла достаточно долго сдерживала себя, так что сейчас Нарцисса даже не упрекнула её за крик. Она всё понимала. — Цисси, что ты творишь?! Беллатрикс быстрым шагом подошла к ней и подтолкнула к креслу, когда увидела, что Нарцисса чуть пошатывается. Та поморщилась, но открыла глаза и посмотрела на сестру. — Ты сделала это из-за меня. — Голос Нарциссы был стальным, но тем не менее в нём слышалась обыкновенная усталость. — Если бы я не рассказала тебе о сне, ничего бы не было. — Цисси, но не на тебе ответственность за то, что я принесла девчонку в дом! Это был мой необдуманный поступок! Белла стояла на коленях, чтобы иметь возможность заглянуть в глаза Нарциссы. Те были потухшими. — Белла. — Одно имя взывало взять себя в руки. Но Беллатрикс не могла. — Ты снова рискуешь ради меня, Нарцисса! Это неправильно, чёрт возьми. Его терпение не бесконечно! Однажды это всё обернётся твоей смертью! Беллатрикс встала на ноги, взмахнув руками. В крови бурлило напряжение и возмущение. Белла боялась. Нарцисса вздохнула, тоже поднялась и подошла к ней. Она аккуратно, но твёрдо остановила сестру, плечи которой уже сотрясались. Женщина аккуратно зарылась пальцами в волосы Беллы на затылке и позволила опустить голову на своё плечо. Белла не сопротивлялась. Возмущение сменилось горечью почти с пугающей скоростью. Плечи опустились. После того, как она вернулась из Азкабана, страх потерять сестру стал идти с ней нога в ногу. — Белла, — прошептала Нарцисса, — всё будет хорошо. Я держу всё под контролем. Если сегодня он что-то сделает со мной, то ладно. Но он не убьёт меня. Грядёт худшее, понимаешь? Ему никак не выгодно избавляться от целителя. Ты меня понимаешь? Беллатрикс сдавленно закивала, крепко обняв сестру и попытавшись успокоиться. — Завтра утром я сниму амулет сна с… с Неё. Я просто надеюсь, что она знает хоть что-то о родственных душах, — вздохнула Нарцисса и закрыла глаза. Её пальцы гладили немного жёсткие кудри Беллы. Они были спутанными, как и всегда, были бешенными, но пахли чем-то дивно напоминающим лес. Белла подняла голову и взглянула встревоженно на сестру. — А если будут задавать вопросы? Как объяснить, зачем она здесь? Нарцисса поджала губы, пальцами стирая слёзы с лица Беллы. — Ничего. Нам на руку тот замечательный факт, что она принадлежит к Ордену Феникса, — она ободряюще улыбнулась. — Скажем, что это способ получить информацию об Ордене. Беллатрикс кивнула, находя это разумным. Она нежно коснулась кончиками пальцев щеки сестры. Хотелось сказать что-то, поддаваясь чувствам, но слова встали комом в горле, как и всегда. Разучилась она чувства выражать… Нарцисса покачала головой и коснулась губами её лба. Она всё понимала. — Найди, пожалуйста, все книги о родственных душах, которые только сможешь. Я зайду в библиотеку позже. Белла кивнула и оставила сестру.***
Пальцы коснулись её лица, убирая волосы со лба. Они были особенно нежными и почти неощутимыми. Захотелось последовать за ними, когда они оторвались от кожи. Но тело не слушалось… оно было налито свинцом и прижато к кровати, словно тонной металла. — Ты меня слышишь? — Голос был тихим, словно его обладатель понимал, как сильно болит у неё голова и как сильно режет слух любой звук. Медленно, прикладывая огромные усилия, она разомкнула веки. И тут же свет обжёг, заставил зажмуриться. — Секунду, — снова раздался голос. Теперь он был не далеко, будто за пределами какого-то купола, а рядом. Слух чуть прояснился. Послышался шорох. — Можешь открыть глаза. Должно быть легче. Она доверилась и медленно открыла глаза. Очевидно, в комнате закрыли шторы или выключили свет. Мутный взгляд встретился с потолком, но не более. Она облизала ужасно пересохшие губы и тут же пожалела об этом, зашипев от боли. — Послушай, Гермиона, — голос привлёк внимание, особенно тем, как мягко прозвучало её имя, произнесённое им. — Тебе нужно быть как можно более аккуратной. Скажи, ты можешь дышать без затруднений и боли? Гермиона прикрыла глаза. Она не могла сосредоточиться на двух вещах сразу. Просто не могла. Она сделала над собой усилие и вдохнула полной грудью. — Больно? — тихо уточнил голос. Гермиона отрицательно качнула головой в сторону. — Хорошо. В течение этого дня ты не будешь чувствовать боли. Вся она приглушена зельем. Двигайся как можно осторожнее: из-за твоих ран любое движение может ухудшить состояние. Ты этого не почувствуешь, и в этом проблема. Гермиона, к которой почти вернулся ясный ум, задалась вопросом, чей это голос… он женский, это точно. Но вот кому он принадлежит? Это не мадам Помфри, не профессор Макгонагалл, не кто-либо ещё, кого она могла вспомнить. Она открыла рот, чтобы задать вопрос, но тут же поморщилась. Горло болело невыносимо. Неизвестная всё поняла и помогла Гермионе попить, придерживая под лопатки. Грейнджер почувствовала какой-то смутный запах духов, в котором не было абсолютно ничего знакомого. — Кто Вы? — хрипло и тихо спросила Гермиона, открывая глаза, когда снова легла на подушку. Зрение, к сожалению Гермионы, не хотело нормально фокусироваться. — Спи, — аккуратно укрывая её, произнесла обладательница успокаивающего голоса. — Скоро ты всё узнаешь. Кажется, мозг Гермионы даже не мог сосредоточиться на движущейся фигуре. Он показывал всё мутными картинками, разобрать которые было невозможно. Спать… спать…