Отец, почему?

      Гармадону всегда казалось, что он не часть своей семьи. Сидя вместе с Ву и Отцом, он не ощущал ничего, чтобы их объединяло, кроме общего стола. Просто завтрак, просто восполнение сил.       Отец с ними не говорил, таким образом наказывая за их недавний проступок — кража Запретных Свитков Кружитцу. Это очень разозлило Первого Мастера. Он кричал на них, говоря про преданное доверие, про чуть неразрушенный мир с серпентинами, про то как он разочаровался в них, снова. Но потом ПМК просто успокоился и стал играть в молчанку.       Но ведь Гармадон просто помог Ву исправить его ошибку, разве честно было и его наказывать? Гарм был зол и на Ву, что тот ничего не рассказал. И всё же Гармадон ничего не сказал отцу. Если он привык быть в опале недовольства Первого мастера, то вот Ву сталкивается с таким впервые. И похоже это сильно ударило по младшему.       Ву сидел за столом, опустив нос в тарелку. Честно блондин выглядел не очень хорошо. Помимо явного притихшего вида (а Ву был задорным), он и на лицо не здоров.       Но Гармадон не интересовался самочувствием младшего брата. Они между собой тоже не разговаривали. Вернее Гармадон не говорил, раздраженный всей этой ситуацией. А Ву просто боялся заговорить со старшим, чувствуя себя виноватым.       Ву встал, взяв свою тарелку, чтобы помыть, но замер на полпути. Посуда упала из рук, разлетаясь на осколки. Громкий звук привлек внимание и Гарма и ПМК.       ПМК ожидающе посмотрел на спину младшего сына, а потом резко подскочил к нему, ловя его падающее тело в руки. Гармадон тоже встал и подошёл к ним, встревоженно смотря из-за спины отца на бесчувственного брата. — Ву, — тихо произнес Первый Мастер, аккуратно беря сына на руки. — Что с ним? — спросил Гармадон, но отец ничего не ответил, лишь вышел с кухни, унося Ву и оставляя Гарма одного.

***

      Гармадон стоял у двери в их общую комнату с братом. Сейчас там находился ПМК с Ву. Гарм через щёлку смотрел, что происходит, он не решался пока войти. Отец сидел на кровати Ву, положив лицо в ладони. Младший же спокойно лежал. Сердце Гармадона сжалось. Не часто он видит Отца таким... уставшим и... расстроенным? И он такой из-за Ву, но не из-за него.       Первый Мастер встал и вышел из комнаты. Гармадон предчувствуя это отошёл от двери и встретил Отца на пороге. — Что с Ву? — этот вопрос прозвучал так громко. — Переутомился, — короткий ответ, которым наконец была нарушена долгая тишина, но Отец даже не взглянул на сына. — Это из-за тебя! — воскликнул Гармадон. Обида и злость на брата давно пропали, уступая место тревоги за него. Но всё-таки в душе оставался какой-то осадок. — Что ты сказал? — выгибая брови, спросил Первый Мастер. — Ву из-за тебя так довёл себя, из-за твоей глупой игры в молчанку!       ПМК замер, а Гармадон это расценил, как возможность продолжить. — Подумаешь свитки одолжили, мы же твои дети и... — Вы украли их, — перебил Отец. — Я говорил вам, что они опасны и вам нельзя их брать. — Мы ничего плохого с ними не сделали! Да и не опасные эти свитки, ты только выдумываешь! — Гармадон! — Первый Мастер наконец повысил голос. — Если я сказал опасны, значит опасны и мои слова не подвергаются сомнению!       Гармадона настолько взбесили слова отца, что он не сдержался и выкрикнул, то о чём не собирался говорить. — Ты не прав даже в моём наказании! — Хочешь сказать ты не виновен!? — Это вина Ву! Это он обучил ту змеюку кружитцу! — Сделал что?       Гармадон остолбенел, понимая, что сказал лишнее. Он ничего не говорил Отцу о произошедшем, не хотел, чтобы Ву сильно досталось, поэтому братья всё выставили так, будто они вдвоем всю кашу заварили. И Гармадон считал правильным, прикрыть брата, даже когда осознал, что Гармадону ничего и говорить не надо было, Отец в первую очередь подумал, что защинчиком был старший сын. Это разочаровало юного Гармадона. Неужели Отец в него настолько не верит, что даже если он не виновен, то Первый Мастер всё равно обвинит его?       Это чувство съедало Гармадона, но долг старшего брата — защищать младших, хоть он и злился на Ву. А тут Гармадон не придержал язык за зубами от обиды и сейчас он хотел его прикусить, но было поздно. — Отец, почему? — Гармадон поник головой. — Гармадон, объяснись нормально. Что сделал Ву, что значит вопрос почему?! — раздраженным тоном произнес ПМК, у него не было догадок, что творится в голове его сына, но похоже он понял, что и Гармадон и Ву многое от него скрывают. — Почему ты меня не любишь? — Гармадону под землю хотелось провалиться. Он переборол свою гордость и наконец сказал это. Хуже уже не будет, по крайней мере он надеется.       Первый мастер не находил слов. Что за дурацкий вопрос. Возможно Гармадон и был прав, но ПМК не не любил старшего сына. Он просто настороженно к нему относился.       Так уж вышло, что в Гармадоне приобладала кровь Они, и Первый Мастер боялся, что когда-нибудь эта часть его наследства обернется огромной бурей для Ниндзяго. Он не был уверен даже в себе, когда дело касалось его стороны Они, но все Первый Мастер максимально подавлял всё тёмное в себе. Он не такой, как эти монстры из Первого Царства..       Но чем больше ПМК смотрел на Гармадона, тем больше его посещали сомнения в его светлом будущем, Гармадон не оправдывал его доверия, да и смутные видения беспокоили Первого Мастера. — Гармадон, послушай меня, — ПМК аккуратно подбирал слова, вот уж сложности с этими детьми. Сам же Гармадон затаил дыхание, слушая. — Возможно тебе так показалось.. — Не возможно, а точно, — перебил шатен, за что удостоился серьезного взгляда Отца. — Ты не подарок, — на эту фразу от Отца Гармадона переполнило злостью, и он захотел уйти, но ноги не сдвинулись, шатен ждал, чтобы ПМК ещё что-нибудь сказал. — Ты меня часто разочаровываешь, недавно вы с Ву вообще предали моё доверие. И всё же вы, ты — мои мои дети, — произнёс Первый Мастер, жёсткие слова били по Гармадону. В голове у ПМК крутилось много мыслей. Даже если Ву обучил змею Асфиру и взял потом Запретные свитки, чтобы исправить ошибку. Это не отменяло того, что сам Гармадон, ещё до Ву, искал эти свитки. Старший сын думал, что Отец не заметил, но от ПМК это не утаилось, и он перепрятал Запретное кружитцу. Но эта ситуация лишь усугубила сомнения Первого Мастера в старшем. Он не доверял Гармадону больше, чем Ву. «Это не ответит на мой вопрос», — пронеслось в голове Гармадону. Почему отец просто не может сказать прямо, что его не любит. — Гармадон, я.. — хотел сказать ещё что-то Первый Мастер, но замолчал. Гармадон так и не услышал концовку фразы отца: «Я не не люблю тебя».       Отец ушёл, и Гарм остался у комнаты Ву.