Экстази

Он смотрит как за окном темнеет и весь Альт-сити погружается в мягкий полумрак сумерек. В один миг по городу проходит резкий скачок напряжения, и все фонари, вывески, плакаты на секунду гаснут. Эта кромешная тьма и пугает, и манит. Когда живёшь в таком месте, совсем забываешь как выглядит настоящая ночь... Но одно здание продолжает мерцать неизменно. "АвтоМастерская Кавински =Р" Ну конечно, кто бы мог подумать, что из всей округи только у этого клоуна есть генератор. И откуда у него вообще на это разрешение? Разве Империя выдает разрешение на наличие электрогенератора для мелких и средних автомастерских? Главный секретарь тяжело вздыхает. Как будто он сам не понимает о ком говорит, Кавински всё с рук сходит. И откуда у него только такие связи. Просто немыслимо. Даже самые преданные Наблюдатели всё ещё остаются на привязи у Империи. А этого мало того, что отпустили, так ещё и глаза на его криминал закрывают! - Сколько же вы людей убили, мистер Кавински... - Калеб усмехнулся и отошёл от окна своего кабинета. Его рабочий день был на удивление хорошим: никаких полицейских и уж тем более никакого Войда на этом этаже. Видимо, последний ещё не узнал о "Сиянии", а значит у них есть время нормально подготовиться к проникновению в бункер. Ну или для начала хотя бы понять где он находится. Калеб качает головой и трёт переносицу. О нет, сегодня он точно не собирается думать об этом. Никаких мыслей о повстанцах, когда завтра у него выходной. И так целыми днями то на работе, то с этим комиссаром, хотя его уже пару дней не видно. Только бы с Кейт все было хорошо, с остальным он справится. Всегда справлялся. Ради сестры он готов на всё, её благополучие - главный приоритет, смысл его жизни. Так он думал. Но сейчас... Кейт больше не угрожает Империя, а сам он состоит в этом "Сиянии" и если у них ничего не получится, то умрут вообще все, но если выйдет запустить преобразователь... То что? Что он собирается делать в Империи будущего? И будет ли это вообще Империя? Что он хочет делать в новом дивном мире, где никто не будет присваивать ему алгоритм? -Чёрт! И опять я об этом. - Главный секретарь выходит из кабинета и громко хлопает дверью. Он направляется к лифту с хмурой гримасой и игнорирует всех сотрудников. Сейчас ему нужно отвлечься. Когда он выходит на улицу, он впервые за день делает глубокий вдох, задерживает кислород в лёгких на пару секунд и издает вздох облегчения. Калеб разминает затёкшие плечи и идёт вдоль дороги в противоположную сторону от своего дома: нет смысла выходить из одной коробки, чтобы чахнуть в другой. Ему нужно что-то необычное, что-то помогающее отвлечься. Или кто-то. Перед глазами снова неоновая вывеска, а в голове белый шум. "Почему ноги всегда приносят меня именно сюда? Я, наверное, с закрытыми глазами до этого места дойти смогу." Калеб смотрит на несчастный гараж издалека, чтобы его не заметили раньше времени. В мастерской на удивление тихо, даже не слышно, как Кавински ругает подчинённых. Очень странно, ведь Калеб видит, что ворота открыты. Только он собирается проверить помещении перед ним на наличие разумной жизни (читай: НЕ КАВИНСКИ), как слышит визг тормозов где-то слева. Через полчаса комендантский час и несложно догадаться, кто именно решил устроить заезд в такое время. Быстрым шагом Калеб идёт на звук работающего двигателя, предусмотрительно не выходя на проезжую часть. Он в последний раз заворачивает за дом и перед ним открывается вид на… набережную? Явно заброшенную набережную, так как на ней нет ни единой лавки, а забор вдоль обрыва в некоторых местах покосился, а то и вовсе попадал в воду. Да уж, а раньше казалось, что Империя все на совесть строит. Тем не менее, Калеб ни разу не видел это место (что неудивительно), а осмотреться как следует ему не даёт следующая картина: внушительных размеров джип на всех парах едет прямо к обрыву, к тому месту, где забор уцелел меньше всего. Рёв двигателя становится оглушающим свистом в ушах Калеба, ведь он знает, кто сидит за рулём, но машина едет настолько быстро, что он даже не успевает окрикнуть водителя, прежде чем джип резко поворачивает в сторону и начинает тормозить. Он проезжает ещё несколько метров боком, а после, опасно покачнувшись, останавливается у самого края. На дороге остаются темные полосы, которые обычно появляются от стирания слоя резины с покрышки. Торможение было действительно резким. У Калеба подкашиваются ноги. Чтобы не упасть, он опирается на стену ближайшего здания. -Какого хуя?!

***

Кавински проезжает сквозь ворота и поворачивает вглубь мастерской. Он глушит машину около шиномонтажного станка и выходит. Мысль о том, что он сегодня немного переборщил, не даёт ему покоя, поэтому он хочет проверить протекторы на покрышках. Будет обидно, если резина стёрлась настолько, что у него колеса потом на дороге спустятся. Не успевает Кавински и трёх шагов сделать в сторону своего оборудования, как на него кто-то вихрем налетает и впечатывает в капот. Механик сначала ошарашенно смотрит на незваного гостя, но тут же расслабляется, понимая кто именно стоит перед ним. - О, мистер Главный секретарь! Вот так встреча! Какими судьбами? Я надеюсь вы ничего не стащили из мастерской, пока меня не было? - Кавински насмешливо смотрит на возвышающегося над ним парня и считает до десяти про себя. - Что. Это. Было? - Медленно и сердито говорит Калеб. Его лицо хмурое, но не более. Кавински не чувствует злости или волнения, исходящего от человека напротив. И это вызывает ещё больше вопросов. - Что? О чём вы, мистер Главный секретарь? - Конечно, он всё понимает, но не может упустить возможность вывести Калеба из себя. - Не прикидывайся бараном, у тебя слишком хорошо получается. - Рука сильнее натягивает ткань куртки. - С какой целью ты только что пытался утопиться? - А-а-а, ты про это. А почему спрашиваешь вообще? Переживаешь? “Переживаешь?” Вопрос, от которого Калеб только кривится. Волнение - слишком примитивное чувство в ситуации, при которой его тело прошибло током с головы до пяток. Он сначала даже подумал, что имплант барахлит, но нет, ничего такого, да и сообщений об ошибке и просьб пройти осмотр в Эмпориуме ему не приходило. То, что он испытал, трудно описать. Безусловно, среди всего спектра эмоций был страх за жизнь Кавински (О Свет, до чего он докатился), но и что-то ещё… Желание? Желание обладать и разочарование от потери. Калеб вздрагивает. От осознания своего желания градус тела повышается. Ему хочется, чтобы Кавински не просто жил, а жил ради него. Чтобы ждал его, чтобы думал о нём, чтобы звал его, чтобы нуждался в нём. - Калеб? - Механик нервно сглатывает и пытается аккуратно отцепить руки Калеба от своей куртки. - О чём думаешь, раз у тебя такая мина? - Скажи честно, Кавински, почему ты пытался сброситься? - Он щурится и перемещает одну руку на его горло, а второй сжимает запястье последнего и отводит в сторону. - И почему я только сейчас узнаю о твоих суицидальных наклонностях? - Рука сжимается чуть крепче и он чувствует, как под ней дёргается кадык. - О Свет, Калеб! Я не пытался убиться. Просто гонял по заброшенной дороге, понимаешь? Не хочу я никуда сбрасываться, а уж тем более топить такую малышку. - Кавински сначала хочет усмехнуться, смотря прямо на Калеба, но не может выдержать такой взгляд и просто… Опускает глаза вниз и облизывает пересохшие губы. Блять, он всегда так на него смотрел? Калеб подходит ближе, вжимая Кавински в капот ещё сильнее (хотя куда уж больше) и просто смотрит. Смотрит, как тот периодически дёргается. Не просто вздрагивает, а именно дёргается всем телом. Смотрит, как тот тяжело дышит и не поднимает на него взгляд. Смотрит, как его брови хмурятся и глаза закрываются. Смотрит, как он елозит в его “объятьях” и не просит убрать руки. Интересно. Ещё один хриплый вздох и что-то щёлкает в голове секретаря. - Ох, я понял! - На лице появляется надменная улыбочка. - Так ты просто любитель острых ощущений. И как я раньше не догадался. - Он отпускает его руку и хватает волосы на затылке, запрокидывая голову так, чтобы можно было посмотреть прямо в глаза. - Адреналиновый наркоман. - Ещё один язвительный плевок в лицо. - Скачешь с одних спидов на другие? Взгляд у Кавински загнанный, а щёки розовые, не ясно только от чего: от нехватки воздуха или от предвкушения. - Не знаю что там с наркотиками, но я надеялся, что ты покажешь мне скорость и разрешишь поскакать. - Теперь уже Кавински кладет свою руку на водолазку Калеба и тянет его лицо поближе к своему. - Я так соскучился по своему сладкому мальчику. - Я просил меня так не называть. - Прости старого, запамятовал. Калеб довольно улыбается. Подначки Кавински больше не имеют смысла. Сейчас им движет только то самое желание. Оно набатом бьёт в его голове “ОН САМ ПОПРОСИЛ”. Ну раз сам, то он снимает с себя всю ответственность. Никаких претензий потом, Винс, ладно? Калеб делает шаг назад и убирает руки. Томным взглядом осматривает Кавински от лица ровно до ширинки и говорит. - Снимай верх. Больше никакого трёпа и вопросов “Прям здесь?”. Кавински не хочет слышать ответ, ему не нужна ясность, он сейчас сделает всё, что Калеб ему скажет. Рывком снимает куртку, складывает очки на верстак около стены и тянет спецодежду вверх за край. Пока его голова находится в ворохе одежды, он чувствует прикосновение к своему животу и невольно вздрагивает. Холодные пальцы доходят до ремня в тот момент, когда он выныривает из остатков ткани и бросает её куда-то на пол, смотрит ему в глаза уже без очков и блятьблятьблятьблять. Он больше чувствует, чем понимает, что его тянут за пряжку обратно к джипу. - Сейчас я сяду на сиденье, а ты ко мне на колени. - Не разрывая зрительного контакта шепчет Калеб где-то в область его губ и Кавински ведёт. Он готов прямо сейчас закатить глаза и биться в конвульсиях, но предвкушение больше не даёт ему остановиться и ослушаться приказа. Калеб забирается в салон и нажимает на рычаг, чтобы кресло отъехало подальше, как вдруг Кавински просто запрыгивает к нему на колени от нетерпения и впивается в губы первым за сегодня поцелуем. Он мокрый и рваный, видно как последнему не хватает воздуха (и явно сдержанности). Калеб кладет руку ему на заднюю часть шеи и ощутимо сдавливает, оттягивая с звонким чмоком. - Ну-ну, не так быстро, мы же только начали. - Он гладит его бедро и довольно улыбается. - Ты ведь даже ворота не опустил. - Шепчет прямо в ухо. - А вдруг кто-то увидит? Бинго. Кавински подбрасывает на сидении так, что только небольшой рост спасает его макушку от знакомства с крышей автомобиля. Калеба просто разрывает от такой картины. Такой дёрганный, такой возбуждённый, такой нуждающийся. Нуждающийся в нём. - Сука, Калеб, что же ты делаешь. - Собираюсь трахнуть тебя в твоей же машине. А что? - Он тянет резинку на своей голове и наконец распускает волосы. Немного потирает кожу головы и довольно вздыхает. Кавински смотрит на него не мигая. Его руки трясутся. Он хватает Калеба за одежду. - Снимай. Главный секретарь ухмыляется. - Нет. - Снимай, иначе я просто выгрызу на тебе кусок ткани и кому-то придется объяснять начальству, что случилось с его спецодеждой. - Выгрызешь? Прям как собака? - Как собака с бешенством. Этого достаточно, чтобы убедиться в серьезности его слов (почему-то Калеб не сомневается в этом). Он лениво поддевает край водолазки и также не спеша тянет её через голову. В это время Кавински нажимает что-то на панели и спинка сиденья начинает опускаться, и сам он повторяет её движения, прижимая Калеба своим весом. Он проводит руками по оголённому торсу и задерживает руки на груди. Пару раз сжимает ладони и щипает сосок. Калеб шипит и несильно шлёпает того по бедру. - Зачем это? За пару секунд на лице Кавински будто отражается весь спектр имеющихся у него эмоций. Он останавливается на чём-то между “восхищением” и “возбуждением”, а после говорит: - Классные сиськи. Сначала эти слова резко выбиваются из всей колеи происходящего, но потом Калеб осознаёт, что это первый раз, когда Кавински вообще видит его голым. Обычно их встречи спонтанные и быстрые, а тот кто предпочитает раздеваться - это Винс, тем более они редко когда занимаются этим лицом к лицу. Обоим нравится поза со спины. Или уже не обоим? - Каждый раз чувствовал, как ты прижимаешь меня к ним, но, блять, видеть их даже приятнее. Ладно, хорошо, по крайней мере ему нравится. Отлично, с этим можно работать. - Мне кажется ты отвлёкся. - Сильный рывок за волосы, за которым следует низкое мычание. - Напомни, на чём мы остановились? Теперь уже сам Калеб инициирует поцелуй, который быстро перехватывает Кавински. Он обводит нёбо, зубы, сосёт язык и кусает губы так, будто от этого зависит его жизнь. Это поцелуй со вкусом машинного масла, безысходности и ненависти, но не ясно, к чему больше: к Империи или друг другу. Руки Калеба снова на бёдрах и он трёт ими мышцы ног от нетерпения. Кавински издает протяжный стон и отрывает от сладких губ секретаря. - Мы достаточно подождали, чтобы соблюсти все нормы приличия первого свидания или всё ещё нельзя переходить непосредственно к сексу? - А ты готов непосредственно к сексу? - С искренним интересом спрашивает Калеб. Кавински на это ничего не отвечает, отталкивает от спинки кресла и вполоборота открывает бардачок соседнего сиденья. Через секунду перед глазами Калеба блестит презерватив. Серьезно? - Серьезно? - Решает он озвучить вслух. - А что? Не ты первый придумал секс в транспорте. - Ах, вот оно как. - Он втягивает носом воздух и рывком отрывает от кресла, чтобы снова смотреть на Кавински сверху вниз (насколько позволяет поза). Аккуратно перехватывает упаковку. - И как часто ты занимаешься подобным с кем-то в машине? - Туше! Не думал, что господин Главный секретарь такой ревнивый. - Господин? - Калеб скалится и тянет его за руки на себя вплотную. - Теперь так ты будешь меня называть? - Ведёт пальцами вниз по пояснице с нажимом, ныряет под брюки и сжимает одну из ягодиц. Когда этот чёрт только ремень успел снять? Кавински томно прикрывает глаза и тянется вплотную к его губам, чтобы в опасной близости прошептать… - Ни-за-что. С весельем смотрит на хмурую мину Калеба и (наконец) начинает расстёгивать ширинку на штанах. - Не забывай всё таки, кто старше. Снова поцелуи, крепкая хватка и вот уже Кавински совсем без одежды. Он снова лежит на Калебе, кусает и лижет его ключицы, шею, плечи, все до чего хватает ума дотянуться. Парень под ним в этот момент борется с внутренним кризисом и пытается спросить про смазку. Или не пытается. Его вообще нужно растягивать? Обычно они это делают, но тут такая ситуация, что может Кавински хочет на сухую? Хотя какую к черту “на сухую”?! У него член отвалится, а у этого задница с последней гайки в пупке. Значит у него и смазка должна быть в машине. Но сука! С кем он тут трахался? Впрочем, это не важно, они же не встречаются или что-то в этом роде. Да, точно, не важно… ДА В СМЫСЛЕ НЕ ВАЖНО? - Эй, ты чего опять в своих мыслях летаешь? - Из транса его выводит шёпот на ухо. Да к черту! - Не летаю. Есть смазка? - Да, была где-то. - Кавински тянется в сторону и проезжается задницей по стояку Калеба в штанах. Тот шипит и хватает его за ноги. - Сиди смирно. Винс замечает такую реакцию и переносит точку опоры вперёд, а после возвращается в исходное положение. Он повторяет такие фрикции несколько раз, каждый из которых пальцы Калеба грозятся продавить дырки в его бёдрах. - Мистер Главный секретарь, нам же некуда торопиться, чего вы так напряжены. - Вместо ответа Калеб выхватывает смазку из его рук и растирает гель между пальцев. Он снова тянет Кавински вниз и без предупреждения вводит в него первый палец. Это действие сопровождается лишь рваным выдохом, но после Калеб чувствует чужую руку на своей. Кавински направляет второй палец внутрь и начинает буквально трахать себя чужой рукой. - Ну же, я не сахарный. Эти слова срывают последние тормоза. Он тут думает о том, как смазку попросить, а этот гад хочет, чтобы его, видите ли, побыстрее растягивали. Калеб чуть ли не с рыком хватает Кавински за шею и сильно сдавливает её, продолжая резкими отрывистыми толчками входить в него пальцами. От такой внезапной смены настроения Кавински вскрикивает и ловит ртом воздух. Он перехватывает руки Калеба своими ладонями, ища в них опоры. - Вот так тебе нравится, да? Я ничего не перепутал? Как думаешь, если я сдавлю покрепче, ты потеряешь сознание? - Кавински закатывает глаза. Он не может ответить, по понятным причинам, но даже стон еле вырывается из его горла. Лицо красное, на глазах мокрая пелена. Он никогда не замечал за собой мазохистских наклонностей, но эта боль на грани игры и обморока... Тот самый кайф, который он искал, та доза, которую он хочет глотать пачками. В ушах уже свистит, как вдруг всё прекращается. Нет ни пальцев на шее, ни пальцев внутри него. Его трясет, пока он лежит щекой на груди Калеба. Кавински делает много коротких и рваных вдохов, пока зрение не возвращается к нему. Он поднимает голову и видит горящие глаза. Выражение лица напротив безумно. - Ох, ты просто посмотри на себя. - Он хватает Винса за подбородок. - Вау, вот это было неплохо. Почему ты мне раньше не рассказывал про такие фетиши? Хотя ладно, не отвечай, это не важно. Главное, что мы сейчас как следует повеселимся. Калеб стягивает с себя остатки одежды и разрывает упаковку презерватива. Пока он раскатывает его по члену, второй рукой толкает Кавински назад так, чтобы он упёрся руками на его (Калеба) ноги за спиной. Подхватывает под бёдра и подносит к головке, медленно насаживая. Кавински хрипит и закусывает губу, не сопротивляясь. Когда он полностью садится на бёдра Калеба, вздыхает и готовится к тому, что его сейчас снова поднимут, но этого не происходит. Наоборот, хватка на бёдрах ослабевает, превращаясь в лёгкие поглаживая. - Ну? - Калеб с таким животным желанием смотрит на него, что Кавински невольно вздрагивает. - Кто-то вроде попрыгать хотел. У Винса выбивает весь воздух из лёгких. БЛЯТЬ. Да, он хочет. Он очень сильно хочет. Скакать на члене Калеба в своей собственной машине? Оооо, от одной только мысли его вштыривает не по-детски. Кавински сразу задаёт быстрый темп. Он чертовски громко стонет, закатывает глаза, дрожит и ни на секунду не останавливается. - Подумать только, ты сейчас занимаешься сексом со мной на водительском сидении своей машины. - Дададададада. - Теперь, каждый раз, когда ты будешь ездить на ней с кем-то, тебе придётся делать вид, будто ничего не было. Будто тебе не нравится трахаться в джипе с открытыми дверьми. В открытом гараже. Твоей мастерской. - Последние слова Калеб произносит с особенным нажимом и берёт передышку. Его мажет не меньше, но немного от другого. - Придётся, ведь если кто-то узнает, как ты можешь громко стонать на моем члене… Весь твой имидж, вся твоя репутация… Просто пустой трёп. - Ка-алеб.. - Нет ни сил, ни желания препираться, хочется только сказать, как он прав, как он чертовски прав. Что теперь, каждый раз садясь в эту тачку, он будет думать только о том, насколько ахуенно было с размаху садиться на бёдра Калеба. Но сидеть придется только на кожаной обшивке. Блять, а кто-нибудь вообще заводит машины для дрочки? Кавински будет первый. Калеб резко хватает его за талию и толкает на руль джипа. Одной рукой он в такт движениям дрочит ему, а другой помогает держать темп толчков. - Давай, скажи, как ты мечтаешь быть на грани застуканным за чем-то подобным. Хочешь в следующий раз я трахну тебя в своём кабинете? Будешь смотреть на ночной Альт-сити и просить меня быть быстрее. Ты всегда просишь. - Кавински скулит и мечется в его хватке. Он уже совсем близко. - Кончай. Последний толчок и узел внизу живота развязывается. Он откидывается на приборную панель и кончает с низким стоном. Кажется этот оргазм стоил ему недёшевой обшивки. Ещё минуту он лежит с закрытыми глазами и старается унять дрожь в теле. В том, что Калеб тоже кончил, он даже не сомневается. Когда он всё же решает взглянуть на вышеупомянутого, вместо блаженства на лице напротив виднеется испуг. Кавински хмурится в немом вопросе. - Ты... - Калеб гладит его ноги и практически не моргает. - Ты типа на гудок лёг… И это вроде как реально громко было, а гараж действительно не закрыт. - Он сглатывает. - Блять, ты же не хочешь, чтобы сюда действительно кто-то зашёл, потому что я на такое точно… Его прерывает громкий хохот и руки на лице. - Калеб! Ты! - Ещё один приступ смеха. - Ты правда подумал, что я оставлю всё открытым? Я конечно люблю острые ощущения, но чтоб настолько! - заметив недоумённый взгляд Калеба, он поворачивает его голову в сторону окна. Ох. Ворота опущены, света по минимуму. - Но когда ты… - Пока ты в машину залазил. Ты долго с креслом возился, а я не зря тут много лет работаю и с имплантом хожу. - Калеб думал, что Кавински не может и минуты без него прожить, а оказывается… Оказывается, что это у него так мозг поплыл, что он вообще время перестал воспринимать. Да уж. - Не грузись. Я знаю, как ты ценишь интимность момента. Я бы не стал… Ну знаешь… Отбирать твоё право приватности или что-то вроде этого. У Калеба щемит где-то под ребрами и влага на глазах, поэтому он принимает абсолютно взрослое и совершенно осознанное решение - спрятать лицо на груди Кавински и утянуть его в крепкие объятия на откинутое кресло. - Тише, тише, откуда только в этом ребенке столько силы? - Винс обнимает его в ответ и хихикает. - Мой член всё ещё у тебя в заднице. - Всё, молчу. Они лежат так пару минут, за которые Калеб успевает пережить крах Империи (Римской) и недостаток внимания в детстве. Только он собирается что-то сказать, как Кавински его зовёт. -М? - Хотелось бы верить, что это не просьба выйти из него, потому что ну теперь это всё становится как-то неловко. -А ты реально можешь трахнуть меня в своём кабинете? Калеб издает задушенный писк и хмыкает в плечо Кавински. -Да, Винс, прямо перед салатом Войда.