Прикосновение

Полотно звёздной ночи накрыло возрождённую планету. Мягкая прохлада, просачивалась в комнату сквозь едва приоткрытое окно. Взгляд изумрудных очей окинул знакомые пейзажи, лёгкая улыбка медленно расцвела на губах. Так много лет прошло с тех пор, как её дом утонул в вечной мерзлоте страшного разрушения, с их единственного, но фатального проигрыша. Марион уже и не надеялась вновь увидеть, этот нетронутый, пожаром войны пейзаж. Гулкий выдох сорвался с розоватых губ, улыбка померкла. Церемониальное платье сдавило тело в своих крепких тисках, едва позволяя вдохнуть, это было тем, от чего ей уже никогда не избавиться. Страх, от этого кошмара уже никогда не сможет покинуть пределов её разума. Иногда посещая в ночных кошмарах, когда от надежды остался лишь пепел. Который стремительно разлетелся по ветру и собрать хотя бы крупинку, не представлялось возможным. Но это и не было нужно, потому что надежды уже не существовало. Изумруды глаз опустились к переплетённым кистям, Марион отвернулась, от забытого, но такого желанного пейзажа, медленно прошла к туалетному столику, по пути вынимая из причёски громоздкие украшения. Звук прикосновения к лакированной поверхности столика нарушил, оглушающую тишину. Кончики пальцев заледенили, когда она потянулась к золотой диадеме, она была такой же холодной. Королева, аккуратно опустила её на столик. Винные пряди рассыпались по спине непослушными локонами, она прикрыла глаза всего на мгновенье, разворачиваясь лицом к массивным дверям ведущим в их покои. Орител зашёл в комнату, выглядя таким же уставшим. В груди что-то дрогнуло, мягким теплом расплываясь в районе солнечного сплетения, нежная улыбка вернулась на губы Марион. Они были рядом семнадцать лет, но не имели возможности хоть раз прикоснуться друг к другу. Были так близко и одновременно далеко, пребывая в непрекращающемся кошмарном сне, о том дне когда всё стремительно стало рушиться. Но теперь темнота кошмара, должна была померкнуть, хоть поверить в эту правду было чертовски сложно. Словно этот сон всё ещё продолжался держа их в заточении. Король сократил расстояние между ними, подходя так близко, впитывая аромат диких ягод и трав, что так сильно любил. Как же он скучал по нему, скучал по ней, отчаянно протягивая руку, но никогда не касаясь в ответ. Семнадцать лет забвения, в обмен на этот день, когда они вновь увидели друг друга. Они потеряли так много, но все же осталось главное — семья. Ледяные кончики пальцев, согрелись в теплом прикосновении супруга. Орител не отрывал глаз, от ярких изумрудов её очей, нежно касаясь губами костяшек её пальцев. Спустя столько лет, он все ещё умел смущаться от проявлений нежности, Марион негромко усмехнулась. — Я скучал! — Вновь повторил он, те же слова, что и днём. По телу прошлась дрожь когда широкая ладонь скользнула, по её талии, согревая своим теплом даже сквозь плотную ткань корсета. — Мы снова вместе, теперь ничто не изменит этого. — Тихо проговорила Королева, утопая в золотистом сиянии глаз супруга. Одно короткое движение, сравнимое только с самым длинным из мгновений. Мужские губы, коснулись её, так осторожно, почти невинно, впитывая забытую сладость этих моментов. Тонкие кисти Марион, медленно проскользили по плечам, облачённым в холодную сталь доспеха, пальцы сжали голубой плащ. Орител углубил поцелуй, проскальзывая языком меж едва раскрытых губ. Всколыхнув пылающий огонь глубоко в груди. Марион не уступала мужчине в этом греховном искушении, чувствуя как границы приличия размываются все больше, стирая тонкую грань самообладания. Последний барьер, который сдерживал, рвущееся наружу желание. Они отстранились друг от друга заглядывая в глаза, в которых уже полыхало пламя вожделения. Зрачок почти полностью заполнил радужку, оставляя тонкий ободок зелени. Слишком долго, они не видели друг друга. Орител проскользил руками по талии супруги, цепляясь за шнуровку корсета, путаясь в атласных лентах, пока она ловко расстёгивала, ремешки, крепко удерживающие части доспеха. Громкий лязг метала о пол, одеяние короля рассыпалось, по мрамору. Ткань зашуршала, плащ рухнул на пол. Марион обвела контур его челюсти, вновь приближаясь для поцелуя. Корсет ослаб, платье повисло на теле, медленно спускаясь по плечам. Женские пальцы обвели ладонь супруга, крепко переплетая их руки, зелёные глаза застыли напротив расплавленного золота его очей, Марион улыбнулась. Она была так красива, сейчас когда её щеки раскраснелись, а платье повисло на теле, красива — всегда. Сколько бы Орител не искал её силуэт взглядом и это не изменится никогда. Она слегка потянула его за собой приближаясь к широкой кровати, которая так много лет пустовала. Одним движением руки она подтолкнула короля, заставляя сесть. На розоватых губах застыла порочная улыбка, а в глазах засияли искринки, так сильно похожие на пламя жизни. Платье упало к ногам бесформенной кучей, с заледеневших кончиков пальцев сорвались белоснежные искры оставляя её абсолютно нагой. Свечи в комнате погасли, над обугленным фитилем затанцевали серые, замысловатые завитки дыма. Остался лишь серебристый лунный свет, ласкающий женское, нагое тело и голодный взгляд золотистых очей. Орител протянул к ней руку касаясь живота, медленно проскальзывая по фарфоровой коже, заостряя внимание на рубцах, которые навсегда послужат напоминанием об ужасах той войны. Притянул ближе, прижимаясь губами к каждому, словно это могло помочь унять давно забытую боль, заставляя Марион дрожать, от этих осторожных, щекочущих прикосновений. Мужская ладонь скользнула выше, едва касаясь груди, пальцы обвели линию ключиц, поднялись нежно оглаживая шею, остановившись на губах. Одно мгновение, мимолётный взгляд, продлившийся кажется целую вечность, прежде чем их уста слились в мучительном поцелуе. Он был похож на долгую тоску с привкусом угасающего отчаяния, на искру света, упавшую в непроглядную тьму, но так и не сумевшую разогнать этот сгустившийся сумрак. Марион коснулась груди мужчины, пальцы прошлись по полотну оставшейся одежды, цепляя плотную ткань туники, которая так легко соскользнула с тела короля, вмиг обдавая его ночной прохладой. Орител сменил положение, холод простыней обжёг обнажённое женское тело, с розоватых губ сорвался томный выдох, когда мужской силуэт грозной тенью навис над ней, вновь приближаясь к столь желанным губам. Кажется он мог целовать её бесконечно, не в силах насытиться столь знакомым, но таким далёким вкусом греховного искушения, который всегда принадлежал лишь ей одной. Губы скользнули ниже, оставляя тёмную отметину там, где неистово бился пульс. Марион гулко выдохнула, сжимая плечи супруга, возбуждение сладостной волной подступило к низу живота, затуманивая последние остатки разума. Горячие прикосновение остановились на груди, язык коснулся возбуждённого ореола, выводя замысловатые узоры, мужская рука потянулась к внутренней стороне бедра, срывая с распухших от поцелуев губ протяжный стон, пальцы скользнули в горячую влажность влагалища, лениво лаская мокрые складки. Женские руки судорожно ухватились за крепкие мужские плечи, тело невольно прильнуло ближе, аромат диких ягод окутал мужчину, окончательно затуманивая и без того мутный разум. Пальцы задвигались внутри неё, быстро наращивая темп, хаотичные стоны срывались с губ, но тут же утопали в глубоких, долгих поцелуях похожих на бесконечную сладость, граничащую с разрушением, ногти чертили глубокие полосы на изрубцованной шрамами коже, словно нарочно распаляя и без того ярко пылающий огонь возбуждения. Эта игра становилась невыносимой, похожей на долгое хождение по краю, такая беспорядочная, но при этом все еще доводящая до исступления. Прохладное ощущение пальцев, в горячей влажности бёдер и по всему телу, там докуда только могли достать горячие губы супруга. Всё это было похоже на сладкую пытку, которая очень скоро прекратилась. По телу прошла дрожь, мужские ладони мягко очертили изгибы её талии, останавливаясь на груди. Тело пронзило давно забыто чувство, когда мужчина плавно вошёл в неё. Дыхание перехватило, Марион приглушённо вскрикнула, невольно подаваясь на встречу Воздух вокруг накалился до предела, становясь до невыносимого тягучим, отчего дышать становилось ещё тяжелее. Голова закружилась, от громких стонов, возлюбленной королевы. Орител задвигался быстрее, с каждым новым толчком, ощущая волну медленно накатывающей, приятной истомы. Импульсы тока разошлись по организму, яркой вспышкой сосредотачиваясь внизу живота. Он почувствовал как Марион задрожала, цепляясь за него, Орител прильнул ближе, касаясь жаром своего тела её. Штормовая волна оргазма накрыла королеву, заставляя ту вздрогнуть, срывая с её губ громкий протяжный стон. Орител застыл, вжимаясь ещё глубже, пока волна экстаза не обрушилась и на него. Мужчина выскользнул из горячего плена её бёдер, все ещё крепко прижимаясь к своей королеве. Все звуки затихли, утопая в тишине звёздной ночи, осталось лишь тяжёлое дыхание и осевший аромат давней разлуки. Глубокий поцелуй обрушился на женские губы, тонкие кисти обвились вокруг шеи супруга. Этот поцелуй стал окончанием ужасного кошмара напоминанием об их новой реальности. Он был тем самым прикосновением, которое они столь долго искали, но никак не могли дотянуться.